Шиноби Мрачного Рассвета

Глава тридцать пятая

Тяжелое оружие оттягивало руки с непривычки — того и гляди утратят твердость в нужный момент. Неудобный приклад впивался в плечо. Может, она просто неправильно держит эту штуку? Да где было научиться. Больше всего на ручную пушку походил арбалет, но и тот Юна последний раз брала в руки еще в академии. А за пару кратких тренировок правильный хват не выработать. Но сейчас экспериментировать с положением при стрельбе не время и не место.

Сжимая холодный ствол данного Черным оружия, Юна скорчилась под крышей многоквартирного дома, вглядывалась в прохожих, подстерегая свою цель. Ожидание нервировало, заставляя в сотый раз перебирать в голове план. Все ли сделано как надо? Все ли риски учтены? Нет, конечно же, не все. Что-нибудь наверняка упустила. Но пришлось идти на риск, деваться некуда. Проклятый Куница, тупой недоумок, умудрившийся спалиться перед хокаге.

По спине Юны пробегал холодок, стоило представить, что могло случиться, не успей или не захоти Черный предупредить ее об угрозе. Минато Намикадзе люди любили, хваля справедливость его решений. Вот только и суровость за хокаге признавали. Выпытай он у шпиона, какую роль некая куноичи из клана Учиха сыграла в судьбе семьи Намикадзе...

Что случилось памятной ночью в особняке хокаге никто доподлинно не знал. Слухи среди обывателей ходили самые безумные. Одни говорили, будто Наруто умер, но вернулся к жизни. Другие утверждали, что оба отпрыска хокаге погибли, и младшие Намикадзе ожили только благодаря мощи шитона. Иные скептически качали головами и, предварительно оглянувшись, шептали, что не Наруто и Юи то вовсе, а занявшие мертвые тела демоны-они... И пусть шиноби в своих предположениях оставались приземленнее, все любители почесать языками сходились в одном: что бы ни произошло тогда, дети хокаге и джинчурики прошли по грани.

Ничего, кроме казни, информатора, спровоцировавшего нападение, ждать не могло. Но судьба дала ей шанс. Хотя поначалу понять это оказалось непросто. Бродягу, нежданно прервавшего ее тренировку на одном из дальних полигонов, она сгоряча чуть было не прибила. Но неожиданно окутавшись непроглядной чернотой, человечек с легкостью отвел удар куная.

Дословное содержимое когда-то отправленной телеграммы стало паролем. Юна не обманывалась, прекрасно понимая, что в покое ее не оставят, и передачей послания участие в заговоре против хокаге не ограничится. Новое задание она выслушала хладнокровно. И была вознаграждена. Печать с необычным оружием стала не только ключом к нынешней тайной миссии, но и тем инструментом, который она так долго искала. Десятка тренировочных выстрелов на самом дальнем и запущенном полигоне хватило, чтобы научиться безошибочно угадывать место попадания снаряда. А вместе с уверенностью в оружии пришло и осознание его потенциала. Безошибочная точность шарингана и очень, очень быстрые снаряды пороховой пушки. Слишком быстрые даже для того, кого прозвали Молнией.

Только бы Черный не ошибся в своей уверенности, что Куницу расколоть может только один человек...

Цель возникла в поле зрения внезапно, прервав размышления куноичи. Прохожие подались в стороны, с почтением пропуская шиноби. Блеснула на солнце золотом шевелюра. Сектор обстрела был совсем невелик. Пара десятков шагов, несколько секунд на прицеливание.

Искорка катона скользнула по овивающей приклад полоске чакропроводящей стали... Ударил по ушам грохот пушки.

Разумеется, Юна не промахнулась. Хлопок печати, принявшей оружие, бесшумный прыжок к люку на чердак. Через десять секунд куноичи уже шла по улице, прикрыв лицо полями амигасы, неотличимая от десятков иных горожанок. В мыслях стояло лицо ее жертвы. Левый глаз смотрел удивленно и как-то обиженно. Глазница правого щерилась багровой дырой пулевого отверстия. Секунда и опытного джонина не стало. Быстро и просто.

Неторопливо удаляясь от места убийства, Юна счастливо улыбалась.

***

Взгляд Итачи рассеянно шарил по улице, не задерживаясь ни на чем. Оцепление из шиноби полиции в стороне; кровавое пятно на брусчатке мостовой; кирпичные стены трехэтажных домов; ухоженные палисадники, которые прилежные хозяйки уже начали готовить к высадке цветов. Миновавшее полуденную точку солнце отражалось в чисто вымытых окнах, норовя ослепить шаринган солнечным зайчиком.

Старательно не допуская в голову ни единой мысли, Итачи в который раз осмотрел улицу, пытаясь углядеть деталь, ускользающую от его разума. Но надоедливая заноза никак не давалась. Вокруг была насквозь привычная Коноха. Один из лучших районов, в которых только могли поселиться неодаренные. Ближе к центру уже стояли дома шиноби, дальше — располагалось кольцо клановых кварталов. Как и приличествует подобному соседству, вокруг царили чистота и аккуратность.

Взгляд скользнул по верхушкам зданий.

Надежные крыши, крытые специальной черепицей, рассчитанной на прыжки шиноби. Как и все здесь, ухоженные и опрятные. Даже слуховые оконца чердаков выглядели вымытыми...

Вот оно.

Итачи встрепенулся, всматриваясь в один из домов. От места убийства тот располагался метрах в ста, где улица плавно поворачивала. Дом ничем не выделялся — такой же аккуратный и ухоженный, как его соседи. Рамы окон сияли свежей краской — домовладелец явно подновлял свое хозяйство уже после зимы. Тем страннее было видеть отсутствие стекла в одном из слуховых окон под крышей. Быть может, обычный человек, или даже шиноби, не заметил бы разницы на таком расстоянии, но вот шаринган сумел уловить отличие между чистым прозрачным стеклом и полным его отсутствием.

Хлопнула дверь близстоящего дома, вышедший на улицу Шисуи огляделся и направился к другу.

— Это бесполезно, — раздраженно махнул он рукой приблизившись. — Никто ничего не видел. В лучшем случае: «Шиноби-сан шел, шел, упал». Или навестивший Коноху дотонщик еще и мастер гендзюцу или... не знаю. Единственное, что интересно — многие упоминают какой-то резкий хлопок практически одновременно с этим.

— Допрос возможных свидетелей все равно надо закончить, — укоризненно заметил Итачи.

— Закончим, закончим. Устал от этого просто, — Шисуи прислонился к стене, помассировав виски. — Все эти поклоны, бесконечные извинения. Как будто я в них иглы вгоняю, а не задаю простые вопросы. Пусть Акито и остальные пока без меня поработают. У тебя есть что-то?

— Да так... заметил кое-что. Пошли проверим, раз уж ты все равно решил прерваться, — Итачи зашагал к заинтересовавшему его дому.

Что они на правильном пути, стало понятно еще до того, как откинулся в сторону люк на чердак. Попавшийся по пути домовладелец клятвенно заверил пару шиноби, что совсем недавно завершил генеральную уборку, приведя дом в идеальный порядок. Не заметить отсутствия стекла он никак не мог.

Искомое нашлось на полу, подле окна. Кто-то разобрал крепления, аккуратно вынув прозрачное полотно из рамы.

— Так, — Шисуи выглянул в окошко, — тут сколько? Сто метров? Что-то это слишком много для «Каменной пули». Иноичи хоть и не был боевиком, но уж на такой-то дистанции успел бы среагировать на снаряд. Может, совпадение, и это окно к делу отношения не имеет?

— Обрати внимание, насколько удобен отсюда обзор места убийства. Что до техник... я думаю, что это вообще не техника.

— А что тогда? — обернулся Шисуи.

— Ручная пушка, — мрачно ответил Итачи.

— Шутишь? Из этих хлопушек попасть можно только в упор.

— Именно, что хлопушек. Вспомни о чем говорят свидетели. А вопрос дальнобойности решила Ива. Помнишь, я в прошлом году ходил на миссию? Мы уничтожили завод таких штук. Но сколько-то их произвести успели. А теперь посмотри сюда, — Итачи присел рядом с оконцем и провел пальцем по слегка потемневшему месту на подоконнике, — Видишь?

— Думаешь, след пороха? — Шисуи нахмурился, оглядывая чердак. — Пушки... Надо опросить жильцов этого дома. Если ты прав, то тут уже будут говорить не о тихом хлопке.

— Да, — Итачи кивнул. — Я в морг, потребую вскрытия. Если версия с пушкой правильна, в голове Иноичи-доно осталась свинцовая пуля, а не каменный снаряд, как мы предполагали.

— Заставь их там шевелиться. Хотелось бы иметь что-то на руках до отчета хокаге. Я пока схожу за Акито. Быть может, мы еще сможем что-то из этого чердака извлечь...

Времени на путь до госпиталя Конохи у Итачи ушло всего ничего. Уже сворачивая из холла в коридор, ведущий к моргу, краем глаза он заметил смутно знакомую фигурку. Замерев на мгновение, осознавая увиденное, шиноби бросился назад. Куноичи он догнал на лестнице.

— Привет!

— Э... Привет, — серые глаза сначала взглянули на него с недоумением, но через секунду в них затеплилось узнавание. — Итачи, да? Что...

— Саске вернулся вместе с тобой? — Бесцеремонно перебил Мию Учиха.

— Да-а, мы...

— Спасибо! — Недослушав, Итачи бросился на выход, оставив куноичи в недоумении.

***

Развалясь в исходящей паром бадье фурако, Ульгрим лениво размышлял о том, кто же мог придумать это чудо. Наверняка неведомый изобретатель провел в дороге полжизни, не меньше. Баня этого мира давала огромную фору обычным ваннам. Признаться, мечник не сразу оценил достоинства фурако, но за последнюю пару лет полюбил, вернувшись с миссий, подолгу отмокать в горячей воде, наслаждаясь ароматом нагретого кедра и никуда не торопясь. Благо в особняке его рода имелась более чем пристойная купальня.

Однако на этот раз расслабиться Ульгриму было не суждено. Шаги он услышал издалека — брат спешил, даже не пытаясь скрываться. Какое-то время мечник еще тешил себя надеждой, что это не по его душу, но спустя несколько секунд дверь бани распахнулась, впуская Итачи.

— Саске, ты мне нужен. Немедленно, — в мечника полетело полотенце.

— И тебе привет, — Ульгрим подхватил ткань, не дав той свалиться в воду. — Знаешь, по фурако я скучал, а по тебе — нет. Полчаса не мог подождать?

— Не до шуток, — не принял его тон Итачи, — утром убили Иноичи Яманака.

— Это не я, — буркнул Ульгрим.

— Комокутэн, Саске! — перебил его брат. — Хватит болтать, может быть, ты еще сможешь что-то разглядеть.

— Да понял я, понял.

Вздохнув, Ульгрим полез из воды.

Пока спешили к месту убийства, Итачи успел просветить мечника о последних новостях. Теперь шутить уже не хотелось и ему. Если Иноичи для Ульгрима оставался лишь пару раз виденным отцом Ино, то гибель Хирузена пополнила новым пунктом уже весьма длинный счет к Акацки. За время обучения на джонинском курсе старый хокаге успел завоевать уважение грандмастера. Угодившие в госпиталь Какаши и Джирая также не улучшали настроения. Подробностями их состояния Итачи не интересовался, но сам факт пребывания шиноби такого уровня на больничных койках говорил о многом. Похоже, отдых откладывался. Нужно было навестить как минимум Какаши. И хорошенько расспросить его о прошедшем бое.

Версия Итачи о проникшем в Коноху стрелке так же не радовала, удручая перспективой постоянно высматривать снайпера. Незнакомые со спецификой стрелкового дела, шиноби были неспособны построить эффективную систему защиты от такой угрозы. А ведь тот, кто смог пробраться в город один раз, скорее всего, сможет этот подвиг повторить. Оставалось уповать на то, что убийце знать тонкости снайперского дела тоже неоткуда.

Место гибели Иноичи все еще оставалось оцеплено. Встав неподалеку от кровавого пятна на мостовой, Итачи махнул рукой:

— Мы считаем, что стреляли оттуда.

— Оттуда? — взглянув на слуховое окно, Ульгрим недоверчиво покосился на брата. — Ладно, посмотрим...

Шаринган мечника запульсировал, активируя Комокутэн. Но на этот раз в ход пошел не привычный левый глаз, а правый. Мир дрогнул, прирастая дополнительным измерением. Ульгрим прищурился, оглядываясь назад, в прошлое.

Вдалеке, часах в шести от него, падала на спину фигура Иноичи. Потоптавшиеся на месте убийства сначала свидетели, а потом и АНБУ почти заслонили собой Яманака, и без того едва различимого на таком расстоянии. Не знай на кого смотрит, Ульгрим бы не взялся опознать убитого. Отвернувшись от жертвы, мечник взглянул на дом, указанный Итачи. Здесь дело обстояло проще — кроме пары птиц да мелкого сора за прошедшее время в воздухе ничего не пролетало, и хоть вспышка с расстояния в несколько часов выглядела крошечной, мечник уверенно опознал до боли знакомый винтовочный выстрел.

— Да, ты прав — атаковали оттуда. И, похоже, действительно выстрелом из ручной пушки.

— Уже неплохо, — Итачи встрепенулся. — Пойдем на чердак?

— Хм, — Ульгрим еще раз огляделся, — да, пошли. Здесь я вряд ли что-то еще смогу увидеть.

Добравшись до лежки снайпера и оглянувшись в прошлое, Ульгрим выругался:

— Да чтоб вас, не могли не топтаться здесь?! Еще и собаку притащили.

— Не подумали, — виновато пожал плечами Итачи, — кто знал, что ты как раз сегодня вернешься?

— Ладно, отойди-ка...

Хотя расхаживающие по чердаку шиноби и заслоняли стрелка, все же, их было не так уж много, и покружив с минуту, Ульгриму удалось составить представление о произошедшем. Махнув рукой Итачи, он поспешил по лестнице вслед за убийцей. На улице, окинув единственным взглядом представших ему прохожих, Ульгрим погасил Комукутэн.

— Что увидел? — Итачи, державшийся позади, приблизился, поняв, что мечник закончил.

— Ничего.

— Ничего? Совсем?

— Почти, — недовольно буркнул Ульгрим. — Шесть часов это слишком далеко, Итачи. Я смог разглядеть фигуру убийцы, но ни лица, ни особых примет. Не смогу даже сказать мужчина это или женщина. Одно точно — шиноби. От стрелковой позиции до выхода с чердака добрался одним прыжком, а там метров пять.

— Да кто же еще, если не шиноби, — отмахнулся Итачи. — По одежде что-нибудь можешь сказать?

— Амигаса и что-то длиннополое, цивильное. Хакама с хаори? Неуверен. Цвет — темно-зеленый.

— Слился с толпой после акции. На таком расстоянии от места убийства никто и внимания не обратил, — вздохнул Итачи. — Проследить за ним сможешь?

— Нет, — покачал головой Ульгрим. — Здесь оцепления не было. Ты хоть представляешь, сколько народу по улице успело пройти? А я вижу их всех одновременно. Там и в паре часов что-то разглядеть сложно.

— Ясно. Спасибо и на том...

— Это не все, — перебил его мечник, заметивший знакомую фигуру на близлежащем перекрестке. — Нужно кое-что проверить.

— Ч...

Но задать вопрос Ульгрим брату не дал, оглушительно свистнув, а затем рявкнув на всю улицу, привлекая внимание:

— Наруто!

Обернувшись на крик и увидев друга, некромант не торопясь приблизился.

— Привет.

— Здравствуй, Наруто, — кивнул магу Итачи.

Ульгрим, уже видевшийся с Варкастером сегодня, на приветствия размениваться не стал.

— Наруто, что это за птица?

Выйдя из дома с позицией стрелка, они так и стояли у входа. Сейчас же Ульгрим ткнул пальцем в карниз одного из зданий, прямо над местом гибели Иноичи.

— Где?

— На карнизе. Видишь флюгер? Ниже и левее.

— Флюгер вижу. Птицу — нет, — флегматично отозвался некромант.

В этот момент та расправила крылья, срываясь в полет, и Варкастер уточнил:

— Теперь вижу. Черная, но определить вид не смогу.

— Это грач.

— Ворон, — поправил Итачи.

— Да неважно, — отмахнулся Ульгрим. — У Наруто идеальное зрение. Ты понял, к чему я веду?

Ответ Итачи прозвучал немного растерянно:

— Да, я понял. Стрелок не мог толком и лицо Иноичи разглядеть. Сто метров слишком большая дистанция для такого выстрела.

— Если только у тебя нет додзюцу, которое и в неактивном состоянии видит лучше глаз обычного шиноби, — наставил палец на брата Ульгрим. — К чему ты привык с рождения и не помнишь об этой разнице. Так же, как и стрелок.

— Уж не хочешь ли ты сказать... — недоверчиво уставился на мечника Итачи.

— Да. Убийца один из наших. Один из Учиха.

***

Ульгрим нарушил молчание, когда они уже удалились на почтительное расстояние от места убийства.

— Он не поверил.

— Почему ты так решил?

— Я его знаю, — махнул рукой мечник на вопрос Варкастера. — Итачи слишком верит в клан. Когда там шиноби Конохи в последний раз гибли от рук своих? Как бы не при побеге Орочимару. Готов поспорить, братец уже напридумывал возможных объяснений начиная от использования оптики, заканчивая иными додзюцу.

— Эти объяснения обоснованы, — заметил некромант. — Окуляры и бинокли распространены среди шиноби. От них до оптического прицела один шаг. И додзюцу даже в Конохе есть не только в клане Учиха.

— Это не Хьюга, — покачал головой мечник. — Я внимательно наблюдал за Хинатой. При использовании бьякугана с теми же кунаями, на больших дистанциях у нее резко ухудшалась координация глаз-рука. Хьюга неслучайно сосредоточены на тайдзюцу.

— Оптика.

— Оптика... — поморщился Ульгрим, — Ну... не знаю. Слишком далеко, мог и не разглядеть, но... Это же не просто примотанный к стволу окуляр. Много ты видел шиноби, разбирающихся в геометрии и тригонометрии?

— Я. Мастера фуиндзюцу. Кукольники.

— Ты не в счет, — фыркнул мечник.

Разговор утих, Ульгрим погрузился в свои мысли. Варкастеру тоже было о чем подумать.

Ошибается мечник или нет, исходить маг собирался именно из его предположения, как наихудшего сценария. Если Ульгрим прав, это не только значит, что стрелок все еще в Конохе, но и что тот вооружен додзюцу, на порядок превосходящим любой оптический прицел. С какой дистанции носитель шарингана способен поразить цель, не пытаясь сойти за обычного шиноби? Двести метров? Триста? Хотя Варкастер и мог сохранять концентрацию часами, оставаясь настороже, он просто не заметит снайпера на таком расстоянии. Среагировать же после выстрела ему не успеть.

От размышлений о своих планах некроманта отвлек Ульгрим:

— А куда мы идем?

— Я в госпиталь. Какаши...

— Уже знаю, — махнул рукой мечник. — Хочешь разузнать насчет Акацки?

— Да.

Первой, кого они встретили, поднявшись на этаж с палатой бывшего наставника, стала Мию. Наброшенный на плечи куноичи белый халат ирьенина намекал, что та здесь не ради посещения больного.

— Мию? — удивленно вскинул бровь Ульгрим. — Мы лишь несколько часов, как вернулись, а тебя уже рекрутировали?

— Сенджу-сама вызвала, — со вздохом кивнула куноичи. — Она всех выдергивает, кого только можно. Раз вы здесь, то уже слышали?..

Увидев молчаливый кивок Ульгрима, Мию оглянулась и понизила голос:

— С Джираей-саном все плохо, его до сих пор держат в коме. Сенсей одна не справляется с лечением, просто чакры не хватает. Так что лучшие ирьенины сейчас им занимаются, мы же затыкаем дыры, беря более простые случаи.

— Что там случилось, знаешь? — так же понизив голос, уточнил Ульгрим.

— Нет, — покачала головой Мию, — не было времени расспрашивать. Но у Джираи серьезные ожоги и повреждена чакросистема. В довершение он попал в какую-то гравитационную технику, похоже, уже не контролируя ситуацию — говорят, у него половина костей сломана. Какаши-сан тоже попался, но хоть как-то мог ей противостоять.

— Сломал только четверть костей? — хмуро сострил Ульгрим.

— Примерно, — без улыбки кивнула Мию, — и позвоночник.

— Вот биджу!

— Не все так страшно, — успокаивающе вскинула руку ирьенин. — Сенджу-сама была в том же бою и оказала первую помощь. Жизни Какаши-сана ничего не угрожает, да и все шансы полностью восстановиться у него есть. Ладно, — спохватилась Мию, — мне пора бежать.

— Гравитация может стать проблемой, — счел нужным заметить Варкастер, проводив взглядом спешащую куноичи. — Нет гарантии, что я смогу эффективно компенсировать воздействие на прах. А я рассчитывал на него, как основное оружие под Провозвестником.

— Помню, — мрачно отозвался Ульгрим. — Из нематериальных атак остается еще Волна смерти?

— Серьезным противникам она дает слишком большое время реакции. К тому же ее площадь поражения не всегда уместна.

— Значит, будешь использовать Одержимость и Стрелу рока, — недовольно ответил Ульгрим, вновь направляясь к палате, где лежал Какаши.

— Это плохой вариант.

— Да, — вздохнул мечник, — но что делать?

Войдя в палату, они обнаружили Хатаке в двух экземплярах — теневой клон скармливал лежащему на койке оригиналу нарезанное мелкими дольками яблоко. Сам джонин выглядел не лучшим образом: хотя раны уже подзажили, по его лицу еще можно было угадать пару-тройку столкновений со скалами; роскошная серебристая шевелюра сменилась бинтами, скрывающими лоб по самые брови; обе руки оказались упрятаны в гипс и вывешены на растяжках. Под легкой простыней угадывались угловатые контуры фиксирующих тело приспособлений.

— Хм-а, привет, — Какаши приветственно пошевелил пальцами, торчащими из гипса, — как прошел отход?

Вопреки обстоятельствам, голос шиноби звучал довольно бодро.

— Как по маслу, — ответил Ульгрим, поздоровавшись и подвигая к кровати табурет, — Ивовцев не видели даже в бинокль. У вас, сенсей, я смотрю, дела обернулись куда хуже...

— Да уж, не самая удачная операция в моей жизни. Поломался немного, как видите.

— Ага, почти незаметно, — согласно покивал мечник.

— Хм... — закатил глаза Хатаке, — приятно знать, что в мире есть неизменные вещи. Твой скверный юморок, к примеру.

— Ну, я шучу лишь отчасти, — посерьезнел мечник. — С учетом обстоятельств вы действительно выглядите весьма бодро.

— Мию заходила. Сказала радоваться, что я сломал лишь поясницу, и спинной мозг остался не поврежден. И знаешь что, Саске? Я тут подумал, и действительно радуюсь, — усмехнулся Какаши.

— Матереет наш ирьенин, — хмыкнул мечник, — прирастает потихоньку профессиональным цинизмом. Мы ее встретили в коридоре. Сказала, что у вас есть все шансы восстановиться.

Улыбка Хатаке погасла.

— Боюсь, это тоже профессиональное — успокаивать друзей больного и его самого. В то, что я вылечусь и смогу вернуться в строй — верю. Но... позвоночник — это позвоночник. Восстановить старую форму в полной мере уже вряд ли удастся.

— Вы все равно больше полагаетесь на ниндзюцу, — пожал плечами Ульгрим.

— О, и правда! Чего я волнуюсь... Общение с Наруто пагубно влияет на твои способности к сопереживанию, Саске.

— Если будете тренироваться также, как ехидничаете, еще отделаете Майто Гая.

— Ох, не напоминай про Гая, — Какаши болезненно поморщился.

— Заходил?..

— Да-а-а...

Шиноби понимающе переглянулись.

Варкастер молча следил за разговором. Ульгрим все не переходил к главной теме, но маг терпеливо ждал, догадываясь, что беспредметный диалог имеет целью моральную поддержку раненного. Сам некромант смысла в этом не видел — диагноз ясен, угрозы жизни нет, прогноз положителен, план реабилитационных мероприятий составлен. Что тут обсуждать? Несмотря на относительные успехи в социализации, понять эмоций прикованного к постели шиноби Варкастер не мог, но считал, что Ульгриму виднее.

— Ладно, хватит шуток, — наконец, прервал мечника Какаши. — Наруто уже, наверняка, заскучал. Я понимаю, что пришли вы не только чтобы поболтать с раненым учителем.

— Да, — не стал отпираться Ульгрим, — не только. Мы уже знаем, что вы столкнулись с Акацки и хотели бы знать подробности.

— «Столкнулись» — неправильное слово, — поморщился Какаши. — Мы сами их атаковали. Сознательно и расчетливо, имея, как полагали, преимущество.

Варкастер встрепенулся, сосредотачиваясь на беседе. О том, что бой не был спонтанным, он до сего момента лишь догадывался — не могли случайно оказаться в одном месте Какаши и Джирая.

— Но я бы предпочел рассказывать сразу всем, — меж тем, продолжил джонин, — чтобы потом не повторяться. Только Мию занята... А Шикамару вы почему не прихватили?

— Хм, — почесал в затылке Ульгрим, — вы не в курсе последних новостей?

— Что случилось?

— Иноичи Яманака сегодня убили. Учитывая, насколько близки Яманака и Нара... Да еще новости о Сарутоби-сане... Думаю, Шикамару сегодня лучше не беспокоить.

Несколько минут ушло на пересказ новостей этого дня. Благо палата у Хатаке оказалась всего лишь двухместной, и вторая койка пустовала — посторонних ушей поблизости не было.

Когда мечник закончил, не забыв упомянуть и о своем мнении касательно личности убийцы, Какаши заговорил не сразу.

— Иноичи... Не могу сказать, что хорошо знал его, — вздохнул он наконец. — Но в расследовании участие принять бы не отказался... Ладно, — оборвал джонин сам себя, — Вернемся к бою с акацки. Перескажите Мию и Шикамару — пусть заходят, если будут вопросы. Я отсюда еще долго никуда не денусь. Итак, Наруто, у тебя печати звукового барьера с собой? Ставь. Не хочу, чтобы нас могли услышать...

Рассказ о короткой схватке занял куда больше времени, нежели она сама — Какаши замолчал лишь через полчаса. Пока Ульгрим помогал раненному утолить жажду, вызванную затянувшимся разговором, некромант переваривал полученную информацию, пытаясь смоделировать в уме прошедший бой. Ну а стоило мечнику поставить на место поильник, Варкастер обрушился на Какаши с вопросами.

Методично и неумолимо некромант вытаскивал из джонина подробности, формируя полную картину поля боя. К несчастью Какаши у него был шаринган, что давало некроманту основания требовать от учителя детали вплоть до расстояния между противниками едва ли не в каждую секунду схватки. Осознавший во что вляпался, Хатаке было попытался изобразить ухудшение самочувствия, но наткнувшись на ухмылку Ульгрима и полное отсутствие понимания в глазах Варкастера, сдался, послушно отвечая на вопросы.

Когда маг, наконец, оставил бывшего учителя в покое, Ульгрим заметил:

— Что-то вы больно откровенны. Та же информация о Хане явно не для всех.

— Минато сказал, что у вашей команды есть допуск, и можно ничего не скрывать, — голос Какаши звучал хрипловато. — Дай еще попить. Наруто, ты зверь, тебе впору на Ибики работать.

— Это еще посмотреть надо, кому на кого работать впору, — хмыкнул Ульгрим, потянувшись за поильником.

Дальнейший разговор был прерван заглянувшим в палату ирьенином — Какаши предстоял очередной сеанс лечения. Распрощавшись с учителем и покинув госпиталь, друзья устроились на скамейке в больничном парке.

— Что думаешь?

— Мало информации по тому, кто пользовался гравитацией, и тем, кто противостоял джинчурики. Я расспрошу мать и отца. В данный момент меня больше беспокоит ситуация со стрелком. Если предположить, что ты прав о его природе, он может являться угрозой, к примеру, отцу. Если Итачи действительно пренебрежет твоим мнением, расследование может оказаться недостаточно оперативным.

— Пренебрежет вряд ли, — вздохнул Ульгрим, — в чем Итачи не откажешь, так это в ответственности. Однако допускаю, что он будет рассматривать эту версию в последнюю очередь. Эх... вернись мы часа на четыре раньше, и Комокутэн бы все решил. Но что мы можем сейчас?

— Не знаю, — вынужденно признал маг.

Установившееся было молчание продлилось недолго.

— Так, — Ульгрим прищурился, заметив кого-то у ворот на территорию больницы, — ты же сейчас в подземелье?

— Да.

— Не жди меня сегодня. Думаю, я имею право немного передохнуть.

Проследив за взглядом мечника, Варкастер увидел идущую к госпиталю Куренай.

— Тогда, до завтра.

— До завтра, — откликнулся Ульгрим, устремляясь наперерез куноичи.

***

Для эксперимента Варкастер выбрал одну из дальних комнат. Для чего она задумывалась изначально трудно уже было сказать. Когда седьмая команда наводила порядок в новых владениях, помещение с голыми каменными стенами определили под склад хлама. Хотя достижимое лишь Хирайшином подземелье неожиданно посетить могли только Ульгрим и Минато, именно из-за последнего некромант предпочел перестраховаться. Сюда хокаге вряд ли придет в голову заглядывать.

На расчищенный клочок пола лег извлеченный из фуин труп. Ему на грудь маг пристроил печать с душой джашинита. Покойник, судя по протектору, остался еще из запасов, набранных в Кумо. Главным его достоинством было отсутствие повреждений необходимых для речи органов и частей тела. Осколок, засевший в затылке мертвеца, некроманта не волновал.

Артефакт активировался без каких-либо проблем, послушно исторгнув пленника, мигом угодившего в сети Урожая душ. Варкастер мог собой обоснованно гордиться — созданная в страшной спешке, печать сработала с первой попытки. Душа, трепещущая в хватке заклинания, не думала распадаться, что оказалось бы неизбежно в случае провала.

Дальнейшее уже не представляло сложности. Минута сосредоточенности, еще пара хоть и изощренных, но давно проверенных заклятий, и слепо глядевшие в потолок мертвые глаза заворочались, подчиняясь подселенному в труп джашиниту.

Варкастер молча наблюдал, ожидая, пока пленный осознает свое положение. Заклятье не наделяло душу полной властью над временным пристанищем. Удерживаемой силой некроманта, ей давалось ровно столько контроля, чтобы отвечать на вопросы. Да и перепутать ощущение собственного живого тела с чужим мертвым едва ли было возможно. Но перейти к допросу маг не успел.

Мертвец закричал.

Несколько минут некромант вслушивался в монотонный вой, пытаясь разобрать в нем хоть что-то осмысленное, но не преуспел. Джашинит выл на одной ноте. Выл, словно духовая труба, к которой неизвестный шутник приделал кожаные мехи.

Крик оборвался так же неожиданно, как и начался — маг забрал у пленника власть над мертвыми легкими. Что-то явно пошло не так, и предстояло разобраться, что именно. В иных обстоятельствах он бы не стал возиться, но эта душа скрывала слишком ценные знания.

Устроившись поудобнее, Варкастер прикрыл глаза, концентрируясь.

Некромант покинул ставшую допросной кладовку далеко за полночь, вновь спрятав в печати душу и труп. И хотя дело удалось сдвинуть с мертвой точки, результаты не вызывали ничего, кроме раздражения.

Джашинит сошел с ума. Из бессвязного лепета и сбивчивой мольбы, когда удалось все же достучаться до ошметков рассудка пленного, стало понятно, что Печать душ обладала примерно теми же побочными эффектами, что и Печать шиноби. Двух недель, прошедших с момента захвата, ивовцу хватило, чтобы бесповоротно повредиться разумом. Единственным плюсом можно было счесть полную готовность пленного к сотрудничеству — страх перед Печатью стал центром мироздания для остатков личности шиноби.

Увы, слабое утешение. Находящийся в абсолютной власти некроманта, мертвец и так не смог бы не ответить на вопросы. Теперь же требовалась долгая и кропотливая работа по приведению пленного в относительно вменяемое состояние, в котором он сможет быть полезен.

Но возникала проблема.

Вне печати единственным якорем, привязывающим джашинита к этой стороне смерти, оставался Урожай душ. И хотя Варкастер вполне был способен поддерживать тот десятки часов, отдыхать архимагу все же требовалось. Что означало новое заключение для ивовца, разом перечеркивающее все усилия по его реабилитации. Да и перспектива постоянно концентрироваться на заклятье четвертого круга совсем не радовала некроманта, способного найти для своего разума куда более эффективное применение.

Идя к полигону, Варкастер перебирал в голове возможные решения проблемы, но пока не видел выхода. Вложить Урожай в артефакт? Но расчет праховых конструктов для четвертого круга оказался невероятно сложным. Над Стрелой рока маг работал уже больше месяца и всерьез подумывал отказаться от этой затеи. С надеждой в будущем сделать артефактную версию Провозвестника, и без того слабой, пришлось давно распрощаться. Но пусть удастся воплотить заклинание в прахе. Что делать с накопителями? Печать должна будет работать автономно часами. С текущими наработками и прожорливостью Урожая душ, это означает габариты, исчисляемые метрами. Меж тем, жизнь шиноби не позволяла привязываться к стационарному артефакту, а сколько займет работа с джашинитом неясно.

Разобраться с побочными эффектами?

Уже усевшись на пол погруженного в темноту полигона, Варкастер задумался над последним вариантом. Этот путь казался наиболее перспективным в плане результатов, но совершенно неясным в плане исполнения. Природа проблемы оставалась для некроманта тайной. Имелось у него предположение, что Печать шиноби не заключала душу, остающуюся жить в реальном потоке времени, пока тело запечатано. Но судьба джашинита однозначно эту теорию опровергла.

Или нет? Может теория правдива, просто в его наспех придуманном артефакте изъян?

«Неодаренные» — вдруг осенило Варкастера. Печать шиноби базировалась на своем более примитивном аналоге, который использовался для простых смертных. Но Минато ничего не упоминал о побочных эффектах ни до, ни после испытаний. Печать настолько редко использовалась, что о них забыли? Или побочных эффектов не было?

Что же, проверить несложно, достаточно кого-нибудь запечатать в фуин для не-шиноби, благо у Минато есть готовый экземпляр. Еще надо какого-нибудь неодаренного убить, запечатать его душу и посмотреть, что получится.

Наметив следующий шаг, некромант выкинул эту проблему из головы. По плану на день его ждала очередная медитация.

***

Ульгрим лежал, не открывая глаз, размеренно дыша, ничем не выдавая своего пробуждения. Что выдернуло его из сна?

Звук?

Шорохи и скрипы чужого дома, еще не успевшие стать привычными; тихое дыхание спящей рядом женщины; ночной ветер, скребущий ветками куста по стене под окном. Не тишина, но ничего подозрительного.

Запах?

Волна благовоний от давно погасшей курильницы в углу; свежие накрахмаленные простыни; тонкий аромат каких-то трав от волос Куренай. Вновь — ничего странного.

Ульгрим распахнул глаза, немедленно переходя на мангеке. Ночная тьма шарахнулась по углам, обнажая болезненную четкость мира. Но ничего подозрительного не нашлось и здесь. Тени оставались просто тенями, лежа там, где диктовал им слабый свет луны, пробивающийся из-за штор.

Полный покой.

Так почему же колотится сердце, разгоняя по жилам адреналин? Почему метроном настойчиво стучится в сознание, призывая свалиться в транс, ринуться в бой?

Быть может, он ищет не там?

Вновь прикрыв глаза, Ульгрим прислушался к тем ощущениям, что не были доступны ни простым смертным, ни шиноби. И пусть он никогда не отличался чувствительностью к происходящему в мире магических потоков, но сейчас и его способностей хватило. Оно было здесь. Едва уловимое ощущение, ветерок, приносящий с собой дыхание отдаленного ледника.

Через минуту Ульгрим уже спал. Спал, улыбаясь покосившимся могильным плитам и рассыпающимся склепам Некрополиса, на чьи заваленные трупами улицы вернул его сон. Вновь скользил он в тенях следом за укутанной в черное фигурой. Вглядывался в мертвые камни и мертвых врагов, цепко высматривая возможные опасности. Скрытый ночью клинок, отравленный кинжал в рукаве архимага.

Тень Провозвестника смерти.