Шиноби Мрачного Рассвета

Пролог

Небольшой лесок, зажатый меж двух холмов, знавал лучшие времена. Когда-то в кронах росших здесь деревьев гнездились сотни птиц, в подлеске можно было встретить кабанов, а в корнях старого дуба пряталась берлога медведя. Но это время прошло. Мертвые, лишившиеся крон деревья угрюмо замерли в неподвижном воздухе. Гнетущая атмосфера этого места не нарушалась не то что трелями птиц, но даже звоном вездесущей мошкары.

Не нужно было быть магом или знатоком оккультных наук, чтобы найти причину, приведшую эту некогда процветающую местность в столь плачевное состояние. Ощутить, как багровый вихрь портала на хтонийский план высасывает жизнь из окружающего мира, смог бы и самый бездарный слепец.

С момента его возникновения тут прошли годы. Давно обратилась в прах трава на поляне, где открылась дыра в иное измерение. Ближайшие к ней деревья почернели и окаменели. В близлежащем подлеске остались выбеленные временем кости не успевших удрать в момент катаклизма животных.

Однако добил лес не портал, а те, кто из него вышел. Ноги, щупальца, лапы и совсем уж невообразимые конечности вытоптали то, что не уничтожила чуждая этому миру магия. Закованные в каменную броню титаны пробили просеки, сметая стоящие у них на пути деревья, словно тростинки. Истекающие ядом и кислотой туши демонов отравили почву, а легионы тварей поменьше сожрали все живое на многие лиги вокруг.

Но это время тоже прошло. Легионы чужаков выплеснулись из портала, ушли, но так и не вернулись назад. На какое-то время портал остался в одиночестве в своем вечном движении. Но теперь его уединение было нарушено. На этот раз, людьми.

Воздух заполнился шумом, понятным и легко узнаваемым любым, кому довелось тянуть солдатскую лямку. Ругань сержантов, перекличка часовых, шум и звон разбиваемого армейским подразделением лагеря. Около сотни человек деловито обустраивались на временную стоянку, ничуть не смущаясь негостеприимного места или источающего жуть портала. Черная униформа, железная дисциплина. Жителю империи достаточно было бы одного взгляда, чтобы узнать Черный легион. Некогда место ссылки штрафников, преступников и иной швали. А ныне прославленная императорская гвардия, прошедшая горнило Мрачного Рассвета, устоявшая на руинах Каирна и сумевшая возродить империю. Ну или просто бывшая на подхвате у Героев Рассвета, пока те спасали мир. В зависимости от симпатий рассказчика.

У самой же двери на иной план расположилась колоритная четверка.

— Портал первого класса, стабилен. Не думаю, что возникнут сложности при запечатывании.

Человек, произнесший эти слова, был преклонных лет. Невысокого роста, он казался совершенно посторонним в этой компании — стоящие рядом были крепки телом и явно не чужды ратному делу. Его облачение представляло собой своеобразную смесь между утилитарным удобством солдатского камзола и вычурностью мантий магов, столь любезных сердцу любого столичного зачарователя. На многочисленных ремнях, перевязях и ремешках, усеивающих одежду данного субъекта, покоились бесчисленные блокноты, неясного назначения инструменты, подозрительного вида кристаллы и еще множество непонятных непосвященному штуковин. В общем, он был тем, кем и казался — специалистом по магической науке, только что обследовавшим портал на хтонийский план и теперь докладывающим результаты.

— Сколько времени вам понадобится на подготовку?

Единственный, кто внимательно слушал специалиста, был гораздо более примечателен. Легкая броня с кольчужным усилением в уязвимых местах могла показаться просто качественной защитой, сделанной для опытного воина по спецзаказу. Вот только заметные лишь одаренным руны и знаки, усеивающие ее поверхность, давали понять, что это нечто большее. Восемь револьверов на двух перевязях, по четыре под каждую руку, уже никому бы не показались обычными. Изрезанное сложными гравировками, с подозрительным мерцанием, вырывающимся из камор, это оружие просто вопило о том, что его владелец не прост. Точку в определении принадлежности стрелка ставил скромный знак, пришпиленный к плечу брони. Равносторонний крест, вписанный в двойной круг. Инквизитор.

— Никакой особой подготовки не требуется — можем приступать в любой момент. Как только господа закончат, запечатаем за пять минут, — столичный маг покосился на оставшихся двоих.

— Далеко не разбредайтесь, мы быстро, — третий участник разговора снисходительно усмехнулся.

Во многом этот субъект напоминал инквизитора. Тот же высокий рост, то же крепкое телосложение, выдающее человека близко знакомого с боевыми искусствами. Вот только выглядел он куда опаснее. Два меча в ножнах за спиной, от которых явно веяло магией отнюдь не светлой и доброй. Доспех, более тяжелый, чем у инквизитора, хотя еще и не тянущий на звание лат. Если в броне стрелка разглядеть магическую начинку смог бы только одаренный, то, чтобы понять непростую природу этого доспеха, дар был не нужен. Явно заметное свечение рун и зачаровательных схем, крупные кристаллы-накопители, вмонтированные в пояс — все это просто вопило, что воин таскает на себе целое состояние, воплощенное в невероятно мощном комплексе магической защиты. Для кого другого демонстрация столь значительных ценностей могла закончиться печально. Но вряд ли во всем Каирне нашелся бы самоубийца, рискнувший что-то украсть у единственного ныне живущего грандмастера меча. А даже если бы таковой нашелся, и даже каким-то чудом смог бы осуществить кражу века, свои же братья по ремеслу вздернули бы придурка и с извинениями вернули снаряжение владельцу. В конце концов, грандмастер был одним из двух людей, давших шанс на жизнь человечеству, к которому, как ни крутись, относится и ворье.

— Конечно, господин Ульгрим, — пожилой маг предпочел оставить при себе свое мнение о возможностях бойцов. Впрочем, покосившись на четвертого члена группы, он был вынужден про себя признать: с участием этого человека зачистка едва ли представляла сложность.

— Когда выдвигаетесь? — инквизитор взглянул на Ульгрима.

— Варкастер? — Тот в свою очередь покосился на остававшуюся до сих пор безучастной к беседе фигуру.

Четвертый из этой компании кутался в длинный плащ, скрывая лицо под капюшоном. На первый взгляд, его снаряжение казалось скромным в сравнении с произведением искусства, что защищало Ульгрима. Да, зачарованный камзол и другая одежда, да, плащ прошит нитями, складывающимися в какие-то схемы. На шее амулет с тускло-багровыми камнями. Но ткань вполне заурядная, а работа явно не столь тонкая — опытный ремесленник мог бы предположить, что маг сам зачаровывал свое снаряжение. И оказался бы прав. Вот только эти невзрачные на первый взгляд вещи не раз и не два заставляли бледнеть и сворачивать с его пути архимагов. Для них эти схемы и непритязательные артефакты просто кричали — некромант, чернокнижник. В сочетании с магической мощью, которой был известен этот человек — веский, очень веский повод убраться подальше.

— Готов, — до этого рассеянно блуждающий по местности взгляд некроманта сфокусировался, стал цепким и колючим.

— Тогда не будем тянуть. Раньше начнем, раньше закончим. — С этими словами Ульгрим развернулся и потопал в сторону портала. Некромант молча направился следом. Помедлив, за ними направился и инквизитор. Специалист по порталам же, сочтя, что дальше его участие не требуется, направился к своим, ожидающим поодаль помощникам.

Дойдя до портала, троица остановилась.

— Если верить допросам культистов, в логове за порталом засела тварь, как минимум, сопоставимая с Шар’зулом...

— Да-да, мы уже слышали. Шар’зул уже давно нам не ровня. — Ульгрим прервал начавшего в очередной раз выдавать вводную Крида, — что-то ты сегодня повторяешься. Неужели за нас переживаешь? — Растянул губы в ухмылке грандмастер меча.

Крид действительно переживал. Вот только поводом было отнюдь не предстоящее прославленной парочке сражение. На счастье, от необходимости отвечать его избавил Варкастер, активировавший заклятье Провозвестника смерти.

От по-прежнему укутанной в плащ фигуры потянуло такой жутью, что на дрожь пробило даже стоявших в охранении в сотне метров солдат. Казалось, что некромант открыл портал прямиком на ту сторону. По сути, так оно и было. Это заклятие некромантии относилось к последнему, пятому, кругу и было доступно только архимагам. Применивший его маг оказывался одной ногой по ту строну смерти, радикально усиливая свои заклинания и приобретая некоторые свойства, присущие скорее мертвым, чем живым.

А некромант продолжал готовиться к бою. Кровь Дрига, Призрачные узы, Колдовское пламя... Разные заклятия, разные уровни. Усиливающие магию, защищающие тело, обостряющие разум. Их всех объединяло одно — ужасающее количество силы, вкладываемое магом. Едва ли нашелся бы иной колдун, способный одновременно удерживать все эти заклинания на таком уровне мощности. А ведь это была только подготовка — Варкастеру еще предстояло сражаться. И Крид знал, что тот щедро будет использовать наступательные заклинания высших уровней, не оглядываясь на расход силы. И уже наложенные чары ничуть ему не помешают. В который раз инквизитор поразился заключенной в некроманте силе и его таланту к манипуляциям совершенно чуждыми живому энергиями.

Вслед за некромантом Ульгрим тоже начал готовиться, забыв про свой шутливый вопрос. Из глаз его ушло веселье. Лицо замерло неподвижной маской. Движения стали плавными и неестественно точными. Воин запустил боевой транс. Неразличимое, даже для глаз инквизитора, движение — и в руках воина оказываются мечи. Пустые ножны падают на землю — в бою они будут только мешать. Еще миг, и накопители в броне начинают светиться ярче, выдавая защиту, перешедшую в активный режим.

Обменявшись взглядами, Ульгрим и Варкастер молча направились к порталу и исчезли в легкой вспышке сработавшего перехода.

Глядя на бесконечно движущийся вихрь портала, Крид погрузился в раздумья. И мысли его были совсем не радостны. Когда были отброшены основные силы эфириалов и хтонийцев, а жизнь хотя бы в части имперских провинций начала напоминать собственно жизнь, а не выживание, остро встал вопрос об управлении империей. Да, благодаря Ульгриму, сумевшему спасти малолетнего наследника императора в катаклизме Мрачного Рассвета, у них был легитимный правитель. Вот только он был еще слишком мал, чтобы принимать решения. В результате, после долгих споров, был организован Совет из лидеров фракций, внесших наибольший вклад в реставрацию империи. Крид тоже входил в его состав, как глава того, что осталось от имперских инквизиторов. С тех пор прошло уже немало лет. При всех своих недостатках, проистекающих из неизбежных споров между людьми имеющими кардинально разный взгляд на мир, Совет доказал свою способность принимать правильные решения, идущие на благо империи и ее народа. По крайней мере, Крид был в этом свято уверен.

Пока Совет не решил, что Ульгриму и Безымянному, героям Рассвета, пора уйти.

Это решение зрело давно. Ульгрим и Безымянный, в узких кругах известный под прозвищем Варкастер. Воин и маг. Оба вышедшие в своем искусстве далеко за пределы человеческих возможностей. Кто-то считал их гениями, кто-то аватарами богов, кто-то плодами неких экспериментов. В отношении Ульгрима последнее предположение было даже отчасти верно.

Однажды богатый, влиятельный и близкий к трону род возжелал заиметь мастера боя, равного которому еще бы не встречалось на просторах Каирна. К делу были привлечены маги и ученые. Был выбран лучший, в плане наследственности, представитель рода. Для него была подобрана невеста, также способная дать будущему мастеру наилучшее наследие.

Подготовка будущей легенды началась еще в утробе матери — ее ждали особая диета, алхимические эликсиры и магические ритуалы. Все было направлено на то, чтобы ребенок получил максимально хорошие физические данные — фундамент, на котором будет построено грядущее мастерство. Все эти усилия не пропали даром — Ульгрим с самого детства демонстрировал феноменальные силу, ловкость и выносливость. Затем, еще совсем юное, дарование попало в руки талантливых наставников, собранных не посулами денег или иных благ, а возможностью воспитать идеального ученика. Того, кто впитает в себя все лучшее от многих школ боя и станет мастером из мастеров.

План вполне удался. В шестнадцать — мастер меча. В восемнадцать — первый клинок императора. И в кошмаре Мрачного Рассвета, когда на Каирн хлынули орды эфириалов, а затем и хтонийцев, Ульгрим сполна доказал, что получил эти титулы заслуженно. Именно он вытащил из захваченной столицы юного императора, пробив себе путь через орды искаженных эфиром мутантов. Он выживал в изуродованных магией пустошах, исходил полстраны в непрерывных боях, собирая выживших.

В какой момент его способности перешагнули некую черту? Крид не знал. Когда он в последний раз общался с Ульгримом еще до Мрачного Рассвета, тот был безусловно гением, признанным мастером, но... Не богом меча, как его теперь некоторые называли.

Когда Крид встретил Ульгрима в усадьбе близ Кровавой рощи, тот уже был способен на нечто невероятное. На его глазах мастер меча отбил пулю. Нет, безусловно, хорошо обученный боец может увернуться от выстрела, видя, куда направлено дуло, и уйдя с траектории в нужный момент. Но отбить уже выпущенную пулю мечом? К тому же, Крид был готов прозакладывать свои револьверы, что не мог Ульгрим видеть того культиста, что стрелял. Дальше больше — скорость, такая, что сам прошедший суровую школу инквизитор не мог заметить движений, регенерация, что заживляла тяжелейшие раны прямо в бою...

Но будь Ульгрим один, Совет бы смирился с его существованием. В конце концов его происхождение понятно, история рождения будущего грандмастера тоже в общих чертах известна. А что касается сверхчеловеческих возможностей... Ну, мало ли тайн хранят Ночные Клинки, лучшие убийцы в истории? Ведь их мастера тоже были среди тех, кто обучал Ульгрима. Да, будь дело в одном Ульгриме, все могло бы обойтись. Но был еще Безымянный.

Крид помнил, как впервые увидел будущего героя. Дело было в той же забытой богами усадьбе, еще до встречи с Ульгримом. Те дни были наполнены отчаянием и обреченностью. Инквизитор вместе с остатками Черного легиона и уцелевшими окрестными жителями оказался заперт в хилых укреплениях местного владетеля. С одной стороны — культисты Хтона, подкрепленные демонами, с другой — орды монстров, порожденных эфириалами. Крид помнил, как бросился к южным воротам на поднятую караульными тревогу. Как готовился к отражению очередной атаки, с тоской перебирая в уме свои подходящие к концу запасы зачарованных пуль и артефактов. И как был удивлен, услышав со стены восхищенный матерок солдат и радостные крики. Когда он взбежал на стену, его глазам предстало удивительное зрелище. Неизвестный маг в потрепанном плаще, в какой-то несуразной броне, сражался с целым отрядом эфириалов. Нет, не так. Он с ними не сражался. Он их убивал. Методично и неотвратимо. Крид без труда узнал применяемое магом заклинание — сияющие багровым заревом пятиконечные звезды, вписанные в круг, расползались по земле десятками. Печать поглощения, весьма популярное заклятие у чернокнижников, не только высасывающее жизнь у тех, кто в нее попал, но и передающее часть выпитой энергии заклинателю для самоисцеления. Однако, он также знал и об энергоемкости этого заклинания и уже морщился, представляя, как столь нужный ему маг сейчас свалится с истощением и будет разорван мутантами. Но маг так и не свалился — выдав несколько сотен печатей и истребив всех эфириалов в поле зрения, он просто подошел к воротам и постучался.

Дальше был долгий разговор, маг, как оказалось, не помнящий своего имени, проделал длинный и сложный путь от поселения, возникшего в руинах тюрьмы «Перекресток Дьявола». Местный капитан отправил его разведать путь в усадьбу и запросить караван с припасами, в которых остро нуждались выжившие. Хотя, как позднее тот признался Криду, он просто хотел избавиться от странного мага, не рассчитывая, что тот сможет выполнить задание.

Произойди их встреча до Мрачного Рассвета, Крид бы отправил Безымянного на костер — продемонстрированных им навыков чернокнижника было бы более чем достаточно для этого. Но мир уже изменился, и инквизитор попросил у того помощи. И как-то неожиданно неразрешимые ранее проблемы вдруг решились. Исчезли мутанты, превратившись в алхимические ингредиенты и удобрения, откатились отряды культистов, те, что уцелели. Маг был всюду и, казалось, не знал усталости. Штурмовать лагерь культистов? Отразить атаку эфириалов? Расчистить путь к остаткам каравана в пустошах? Безымянный выполнял эти задачи едва ли не в одиночку.

А потом с отрядом беженцев пришел Ульгрим. И в какой-то момент Крид вдруг осознал, что они уже сами наступают на, казалось, несокрушимые отряды хтонийцев. Форт Харон, Форт Икон, Поля раздора. Некрополис. Сейчас названия этих мест и разразившихся в них битв стали частью хроник. Уже подрастает поколение тех, для кого это просто строчки в учебниках истории. А для Крида эти воспоминания были свежи. Он помнил, как наступал Черный легион. Наступал по трупам, что оставляла за собой пара из грандмастера меча и, как уже никто не сомневался, архимага.

Потом было много всего. Бой в святилище Лонгхоррена, штурм Бастиона Хаоса, освобождение Мальмута... И везде впереди шли они — Ульгрим и Безымянный. Легенда о героях, спасших Каирн, рождалась на глазах у Крида, и он не мог не признать, что без этих двоих никакого возрождения не было бы. Человечество бы пало перед натиском чужаков из иных измерений. Невероятные способности двух человек проложили путь к победе.

Но те легендарные времена прошли. Закрыты порталы в иные миры. Уничтожены бастионы хаоса и инкубаторы эфириалов. Могущественные предводители вторжений пали. После десятилетий кровавой вакханалии на земле Каирна воцарился мир.

Первое время Совет был занят восстановлением порядка. Экономика, гражданские институты — фактически, все приходилось создавать заново. В организационном хаосе всем было не до двух монстров боя. Тем более, что для них все еще было дело — отдаленные острова и долины, укрывавшие остатки армий вторжения, небольшие порталы в иные измерения. Хотя основные силы врагов и были уничтожены, работы было еще много.

А когда все более-менее наладилось, и Совет наконец обратил внимание на героев, то неожиданно для себя понял, что, вообще-то, повлиять на них никак не может. Лучший убийца мира и чернокнижник, способный, к тому времени, уничтожить целую армию парой заклятий. Совсем не те люди, на которых можно давить. Начав же раскапывать историю Безымянного, Совет обеспокоился еще больше.

Никто не знал, кто он и откуда. Просто однажды патруль Перекрестка Дьявола захватил явно одержимого эфириалом бродягу. Его уже собирались повесить, когда местная заклинательница попросила капитана селения разрешить ей провести эксперимент по изгнанию потустороннего духа. Капитан, не видя причин отказываться, согласился.

Неожиданно эксперимент удался. Дух покинул тело одержимого, и тот даже пришел в себя. Не помнил, правда, о себе ничего, даже имени. Однако суровое время диктует суровые правила. Капитан не мог рисковать своими людьми, допуская в селение еще недавно одержимого, тем более, что его полезность для поселения была под вопросом. Но и просто повесить Безымянного теперь... Многие из его людей капитана бы не поняли. И тогда недавний одержимый получил задание убить тварь, что уже некоторое время беспокоила своими набегами селение. Справится — отлично, еще один солдат. Нет — ну и туда ему дорога. Выслушав с меланхоличным видом задание, Безымянный ушел... Надо ли говорить, что тварь, о которой шла речь, прожила не долго?

Крид никогда не мог этого понять в действиях Безымянного. С равнодушным видом тот выслушивал самые невероятные задания и, иногда уточнив некоторые технические моменты, отправлялся их выполнять. Взять штурмом форт, полный фанатиков? Остановить вызов архидемона? Войти в односторонний портал, ведущий в бездну, и найти другой выход? Сколько раз Крид давал ему, казалось бы, невыполнимые поручения. Сколько раз ждал, что вот сейчас этот странный человек глянет на него как на идиота и пошлет куда подальше. Но нет. Раз за разом Безымянный получал очередной приказ и, в очередной раз, делал невозможное.

Странный, нелюдимый, замкнутый, бывший одержимый. Маг, что, кажется, принципиально использовал только самую черную магию. От каких-либо действий в его адрес Совет воздерживался по трем причинам. Во-первых, конечно, невероятная сила. Конфликт с магом такой силы крайне, крайне опасен. Во-вторых, ореол героя. Все знали о Безымянном. И если рядовые граждане могли относиться к известному некроманту с опаской, то армия его боготворила. Далекие от возвышенных материй солдаты четко понимали — там, где прошел Безымянный, на их долю придется только закапывание трупов. Работка хоть и грязная, и тяжелая, зато безопасная. А иначе самим сражаться с демонами и мутантами, рискуя своими жизнями. Третьей же причиной, по которой некроманта не трогали, это, как ни странно, было то, что он не был замечен ни в чем предосудительном, кроме, собственно, своей магии. Что, учитывая состав Совета, в котором были и свой некромант, и ведьма, не было большим грехом. Да, как ни удивительно, самый могущественный чернокнижник и некромант мира не был замечен ни в жертвоприношениях, ни в экспериментах над людьми, ни в каких-либо иных посягательствах на своих. Совет установил наблюдение за некромантом и тем ограничился. Так продолжалось годы.

Хрупкое равновесие было нарушено буквально пару месяцев назад. Обычное дело — руины небольшой деревни, как выяснила разведка, оккупированные группой культистов. Безымянный сам вызвался на это задание и, получив в сопровождение тот отряд разведчиков, что и обнаружил врага, отправился во вполне заурядный бой. В дне пути до цели он оставил солдат, приказав им не приближаться к деревне, пояснив, что желает проверить новое заклинание и не хочет, чтобы тех зацепило.

С точки зрения командира разведчиков все прошло буднично. Безымянный ушел. Вернулся через два дня и, сообщив, что культисты уничтожены, приказал возвращаться.

Инквизиторы, неотступно проверяющие каждый шаг некроманта, тоже не ожидали ничего особенного, нанося визит на недавнее поле боя. Им было прекрасно известно, что оставляет после себя магия Безымянного. Высушенные трупы, рассыпающиеся в прах укрепления. Все это было ими ожидаемо. Но на этот раз они обнаружили нечто иное.

Неладное началось еще за несколько лиг до деревни. Внезапно отряд инквизиции попал в совершенно мертвую местность. Нет, не было пожухлой травы, облетевших деревьев или еще чего-то, столь явно заметного неодаренному. Вот только инквизиторы, не чуждые магии, чувствовали, что в окружающем нет ни капли того неуловимого нечто, что отличает живое от мертвого. Того, что мы, собственно, и называем жизнью. Разумеется, все культисты тоже были мертвы. Их тела замерли, казалось, нетронутыми, посреди обычных повседневных занятий, не боя. Они явно даже не успели среагировать на атаку некроманта.

Совет был оповещен немедленно. Глава Ордена Смертного Бдения и верховная ведьма Угденского Ковена долго изучали место происшествия. Крид так и не добился от них ответа, что же они нашли. Что поняли. Но сами не чуждые магии смерти, те впервые проголосовали за устранение Безымянного, а вместе с ним и Ульгрима. Даже если бы их удалось разделить, и устранить только некроманта, едва ли грандмастер отнесся бы с пониманием к убийству того, кого привык считать лучшим другом и с кем прошел сотни битв.

Разработанный план был прост и изящен — заманить непомерно сильных бойцов в недавно обнаруженный портал и закрыть его. Портал был первым обнаруженным за последнюю пару лет и, возможно, последним оставшимся.

И теперь Крид глядел в бесконечный вихрь разлома, медля, не решаясь отдать приказ запечатать в бездне тех, кого привык называть друзьями. Но инквизитор прошел хорошую школу. «Инквизитор — это тот, кто делает то, что должно, невзирая на эмоции и симпатии» — так говорили ему когда-то наставники. Крид был прилежным учеником. Минута неуверенности минула, и, знаком подозвав мастера порталов, инквизитор отдал приказ:

— Запечатывайте.

Старый маг не стал ничего уточнять или переспрашивать. Хотя он и не был в курсе задания Совета, в этот поход специально подобрали тех, кто не пылал симпатиями к героям и не стал бы задавать ненужных вопросов.

Спустя несколько минут все было кончено. Разлом на иной план, годами отравлявший этот лес, схлопнулся, оставив после себя лишь остатки изуродованной природы.

Крид еще долго стоял, глядя на место, где недавно бесконечно крутился багровый вихрь. Стоял, вновь перебирая воспоминания, мысленно прося прощения у тех, кого предал.

***

Хтонийский план встретил пришельцев мраком, тяжелым, спертым воздухом и толстым слоем невесть откуда взявшегося пепла, устилавшего все вокруг. Черное и багровое — основные краски этого плана. Черные изломанные скалы, сложенные исключительно из обсидиана. Черное небо, лишенное звезд или лун. Багровые наплывы какого-то камня, испускающие тусклое свечение. И багровое же зарево на горизонте, там, где висящий в бесконечности остров обрывался в то, что маги называли Бездной. Довершали пейзаж разбросанные там и тут причудливые куски строений, а то и целые здания, вырванные хтонийцами из разных планов реальности. Картина, за годы ставшая обыденной для воина и некроманта.

Однако на этот раз обыденность была нарушена. Обычно, стоило вторгнувшимся ступить на местную землю, к ним сразу же спешили толпы неразумных и полуразумных тварей с целью поживиться заглянувшим на огонек деликатесом в лице пары человек. Затем на неизбежный шум боя подтягивались и действительно опасные местные обитатели — разумные своим особым извращенным разумом демоны. Но сейчас висящий в пустоте остров встречал гостей тишиной и запустением. Переглянувшись, Ульгрим и Варкастер отправились обыскивать местность.

Им понадобилось почти полчаса, чтобы, наконец, найти убежище местного хозяина. Обломки какого-то угловатого здания, вырванные магией хтонийцев невесть из какого мира, стали прибежищем демона. Но вот что это был за демон? В сравнении с Шар’зулом он выглядел жалким ничтожеством — мелкий, едва превышающий ростом человека, лишенный каменной или хитиновой брони. Вместо пышной свиты из десятков разумных демонов поменьше, рядом с ним крутилось лишь несколько пожирателей — одних из самых слабых обитателей этого плана. Пожалуй, единственное, чем могло похвастаться это ничтожество — это некоторым умом. Его хватило, чтобы не пытаться напасть на пришельцев. Однако на то, чтобы спрятаться где-то в более укромном месте, мозгов твари уже не достало. Пыточных дел мастера явно облажались, приняв за чистую монету рассказы культистов об обитающем здесь демоне.

Впрочем, сколь бы тот ни был жалок, уничтожить его все равно стоило. Быстрый обмен взглядами, едва заметный знак от Безымянного, и Ульгрим срывается в бой. Варкастера же заинтересовала испещренная хтонийскими рунами огромная плита, что возвышалась чуть в стороне от демона. К ней он и направился, предварительно уничтожив путавшихся под ногами пожирателей единственным ударом Поглощения жизни — простейшей атакующей техники некромантов.

Вообще-то, хтонийская письменность считалась неподлежащей расшифровке. Совершенно чуждая человеческому разуму логика. Правила начертания тесно переплетенные с хтонийской же магией. Для культистов, поклоняющихся им, демоны создали что-то вроде упрощенного диалекта, на котором и передавали тем свою волю, а также крупицы знаний о своей извращенной магии. Тем не менее, Варкастер, основываясь на своих собственных знаниях о магии Бездны, считал, что нашел ключ к пониманию языка демонов. И сейчас ему представился замечательный шанс проверить свою теорию. Ульгрим вполне справится с местным хозяином самостоятельно.

Демон попытался было отслеживать сразу обоих своих гостей, но это стало его ошибкой. Ульгрим не упустил возможность и напал на отвлекшегося противника. Рывок, столь стремительный, что больше напоминал телепортацию, и меч начисто отсекает демону одну из конечностей, что заменяли тому руки. Взревев от боли, тварь сосредоточилась на мастере боя, думать забыв о некроманте. Однако силы были неравны. Для Ульгрима демон представлялся неповоротливой и уязвимой тушей. Сознание грандмастера привычно чертило в уме траектории атак и сектора опасностей. Вторых было совсем не много и избегать их было не сложно. Зато первых было превеликое множество. Оставалось только выбирать и наносить удары.

Варкастер едва успел приступить к анализу надписей на плите, как почувствовал смерть за спиной. Как и ожидалось, местный демон не смог ничего противопоставить грандмастеру меча.

— Дел на пять минут. — Ульгрим приблизился к задумчиво уставившемуся на плиту некроманту. — Возвращаемся?

— Я хотел бы изучить это.

Взглядом оценив габариты плиты, явно ставившими крест на идее утащить ее с собой, Ульгрим отозвался:

— Ладно, тогда я пока найду обратный портал.

Дождавшись невнятного бурчания от мага, с головой ушедшего в свои мысли, Ульгрим отправился вновь бродить по висящему в пустоте острову.

Свойства хтонийских порталов были таковы, что при прохождении через них из мира людей, путешественники оказывались отнюдь не рядом с обратным разломом, а на значительном удалении. Поэтому отсутствие портала в точке выхода не вызывало удивления. Именно поисками этого обратного перехода и занялся Ульгрим.

Он забеспокоился, когда через пару часов так ничего и не нашел. Однако не став впадать в панику раньше времени, решил еще раз прочесать остров. Еще через несколько часов беспокойство переросло в уверенность. Обратного портала не было. Остров был не так уж велик, и абсолютная память заверяла Ульгрима, что тот осмотрел все возможные места, где мог поместиться разлом.

Осознавать себя запертым на хтонийском плане было тяжело. Однако в бурном прошлом грандмастера однажды такое уже случалось. И вытащил его тогда Варкастер. Оставалось надеяться, что тот и на этот раз что-нибудь придумает. И еще гнать от себя мысли, что порталы первого класса сами по себе не исчезают. Может быть, вызванный из столицы специалист был некомпетентен? А может... Но последнюю мысль Ульгрим себе додумать не позволил. Сначала они отсюда выберутся. А потом будут искать виноватых.

Варкастера Ульгрим нашел на том же месте где и оставил — маг все также таращился на исчерченную рунами плиту, витая в своих мыслях. Почувствовав возвращение друга, тот обернулся к нему:

— Почти закончил.

— У нас проблема.

Варкастер слушал краткий рассказ Ульгрима молча. По его лицу и в лучшие времена нельзя было ничего прочитать, а сейчас, под действием множества так и оставшихся активными защитных заклинаний, его черты вообще выглядели застывшими и нечеловеческими.

Выслушав мечника маг, после недолгого молчания, выдал лишь:

— Мне надо подумать.

И вновь уставился на ту же плиту.

Иногда он жутко бесил Ульгрима этой своей отрешенностью, немногословностью и равнодушием к происходящему. Но вот в такие моменты, когда все висело на волоске, и воин был сам близок к тому, чтобы впасть в панику, присутствие друга, чья эмоциональность колебалась на уровне табуретки, помогало прийти в себя и собраться с силами. А еще, радовало понимание, что лучший из известных ему умов уже работает над проблемой.

Варкастер же вернулся мыслями к тексту на стоящей перед ним плите.

Все заклинания, по крайней мере, в известных ему школах, являлись многомерными фигурами в разуме мага. На первый взгляд, все было просто. Представил в уме некую конструкцию, обратился к своей силе, пропустив ее сквозь эту фантазию, и выпустил преобразованную энергию в реальный мир через свое тело. Однако ключом к более могущественным заклинаниям была многомерность. Представить трехмерную фигуру в уме достаточно просто, даже обычный человек, после некоторой тренировки, сможет поддерживать концентрацию на простейшем знаке. Элементарные заклинания первого круга были как раз трехмерными. Для могущественных колдунов их применение со временем становилось инстинктивным, не требующим вообще какой-либо сосредоточенности. Ко второму кругу относились четырехмерные заклинания. Уже более нетривиальная задача. Однако несложно догадаться, что заклинания пятого круга уже были аж семимерными. Нечто непредставимое для человеческого разума. Как же архимаги с этим справлялись? Ответ крылся в так называемом Чистом Разуме. Кто и когда создал эту методику медитаций, было неизвестно. Одно все заклинатели Каирна признавали единодушно — он был гением. С ее помощью, путем долгих и выматывающих тренировок, маг переносил механизмы, обеспечивающие его самосознание, с ограниченного физического субстрата, которым являлся мозг, на уровень чистых энергий. А дальше возможности мышления становились безграничны — только развивайся.

Возвращаясь к плите с хтонийскими письменами, Варкастер предположил, что письменность хтонийцев является проекцией на плоскость магических фигур, которые, уже в свою очередь, при активации должны были неким образом донести до читающего свое содержимое. Ключевым вопросом была мерность этих знаков. На исследования и эксперименты ушли годы — это был не единственный вопрос увлекавший мага, да и постоянные боевые действия не давали полностью отдаться поиску знаний. Тем не менее, Варкастер сумел закончить работу. И сегодня получил подтверждение своей теории. В тексте на плите был запечатлен сложный пятимерный знак. Маг уже воспроизвел его в своем разуме, но активировать не спешил.

Если бы вылазка прошла штатно, то на этом он бы сейчас и остановился. Теория подтверждена, знак из плиты извлечен. Нужно не торопясь разобрать его на составляющие, понять, что и как он должен делать... Но жизнь диктовала свои правила.

Маг вновь вернулся вниманием к удерживаемой в разуме конструкции. Его беспокоили некоторые элементы представленного заклинания. Он их хорошо знал. В арсенале чернокнижника было несколько заклинаний призыва демонов Бездны. Иных, нежели населяющие хтонийский план, но все же. Так вот, ровно те же самые элементы в этих заклинаниях отвечали непосредственно за сам процесс призыва.

С другой стороны, Варкастер уже встречал такие плиты. В Бастионе Хаоса. Именно рядом с ними находились порталы на более глубокие уровни той цитадели.

Еще раз обдумав ситуацию, в которую они попали, маг был вынужден признать, что не видит вариантов, кроме как попытаться применить свежеприобретенные знания, в надежде, что они откроют им путь... хоть куда-то.

— Ульгрим.

Мечник расположившийся передохнуть у ближайшей скалы вскинулся, глядя на мага.

— Сейчас я активирую заклинание которое было записано на этой плите. Возможно оно связано с порталами, однако я вижу в нем элементы призыва. На всякий случай, приготовься.

Дважды повторять Ульгриму было не нужно. Обрадованный, что затянувшееся ожидание закончилось, тот мигом пришел в боевую готовность, привычно очищая сознание от пустых размышлений и эмоций. Короткий знак, сигнализирующий о готовности. Мастер меча чувствует, как его друг выпускает свою магию, совсем немного, на грани чувствительности Ульгрима. Воин напрягается, готовый сорваться в атаку, или уходить из-под удара... Проходит секунда, другая, десяток... Но ничего не происходит.

Ожидание прервал голос мага:

— Это гениально.

Все еще готовый к бою, Ульгрим позволил себе бросить вопросительный взгляд на Варкастера. Тот, заметив его напряжение, сказал:

— Отбой.

— Что случилось?

Варкастер помедлил, формулируя свои мысли. Хотя Ульгрим и имел представление о магической системе, как и дар, но сам он магом в полном смысле слова не являлся.

— Это действительно заклинание призыва. И призывает оно чистое знание того, что хотел передать автор надписи.

— То есть ты теперь это знаешь? И что это?

— Плита представляет собой генератор портала. Я получил инструкцию по использованию.

— Значит мы можем выбраться отсюда?! — Настроение Ульгрима стремительно улучшалось. Его друг, как всегда, не подвел, найдя выход из, казалось бы, безвыходной ситуации.

— Не совсем, — обломал мечника маг, — портал нельзя перенастроить, он ведет в строго определенное место. И я уверен, что это не Каирн. Скорее, еще один остров в пустоте.

— Но там тоже могут быть порталы?

— Да.

— Значит, шансы выбраться есть.

Сборы были недолгими. Собственно, и собирать-то друзьям было нечего. Отправляясь в короткую вылазку, они прихватили разве что самый минимальный запас воды и пищи, такой, который можно было унести в подсумках на поясе. Сейчас, не зная, что их ожидает, они уничтожали невеликие запасы, придя к выводу, что восстановить силы перед шагом в неизвестность важнее, чем пытаться растягивать скудный паек на большее время.

— Слушай, — вид так и валявшейся неподалеку туши демона навел Ульгрима на одну мысль, — а почему этот здесь сидел фактически в одиночестве, а не ушел порталом? Или не призвал через него еще своих?

Ответ заставил мечника поперхнуться. Всегда серьезный Варкастер иногда, сам того не понимая, умудрялся выдавать весьма забавные комментарии:

— Может, читать не умел?

Закончив краткий отдых, друзья вновь приблизились к плите.

— Готов?

В ответ на вопрос некроманта, Ульгрим лишь кивнул, вновь запуская боевой транс. На этот раз всплеск магии от Варкастера имел вполне видимый результат — в паре шагов от плиты начал закручиваться до боли знакомый вихрь портала.

***

Когда Ульгрим был моложе, в разгар войны, то свою смерть он ожидал встретить в бою, среди гор трупов, возможно даже пафосно вцепившись из последних сил в горло самого главного эфириала. Со временем, по мере уничтожения вражеских сил, и развития его собственного смертоносного искусства, эта сцена становилась все менее реальна. В последние годы Ульгрим видел себя скорее умирающим в кругу семьи, среди толпы детей, внуков и правнуков. И в самом деле, что могло реально угрожать в Каирне лучшему бойцу мира? Физические данные, заложенные в нем еще до рождения, гарантировали ему долгую и здоровую жизнь. Ну, а о количестве женщин, готовых согреть постель герою, и уж конечно выносить его ребенка, и говорить не приходилось. Чего Ульгрим не мог себе представить, так это того, что будет умирать от жажды и голода где-то в дебрях хтонийского плана.

Их поход начался бодро. Первым, что увидели путники, пройдя через портал, была расколотая на куски плита, аналогичная той, что прочел Варкастер. Стало понятно почему на покинутом ими острове не было других демонов — они просто не могли открыть портал с этой стороны. А оставшийся там демон, возможно, действительно был не в состоянии воспроизвести пятимерный символ, хранящий инструкцию к портальному камню. На этот раз приветственная делегация не заставила себя ждать — через какую-то минуту, с какофонией невнятных воплей, на друзей набросилась целая толпа низших демонов.

Дальше пошла привычная работа. Варкастер бил по площадям. Все той же Печатью поглощения. Вот только вкладываемая им в заклинание сила заставила бы любого архимага позеленеть от зависти — пылающие багровым светом звезды, вписанные в круг, достигали диаметров в сотни метров. Низшие просто испарялись под такими ударами. Ульгрим же привычно уничтожал тех, кто мог пережить эти, хоть и могучие, но все же не прицельные атаки. Обсидиановые титаны, являющиеся скорее ожившим камнем, демоны-пожиратели, сами использующие поглощение жизни — целями мечника становились те, кто был устойчив к магии некроманта.

Путники только успели уничтожить напавшую на них орду, когда на поле боя прибыли хозяева этого острова. О, это были демоны не чета тому ничтожеству, что друзья оставили за спиной. Тройка могучих фигур, что достигали десятиметровой высоты. Закованные в хитин и камень, сходу атаковавшие огнем и ядом, они могли бы быть серьезными противниками.

Однако не то они не чувствовали мощи мага, не то переоценили свои силы, но первый из них сходу пропустил заклятие Пожирателя душ. Выдернутый с той стороны заклинанием пятого круга дух вцепился в душу демона с голодом, неведомым никому из живых. Воющая от боли, теряющая на ходу куски мгновенно загнившей плоти, фигура демона сразу перестала представлять опасность. Магия же демонов бессильно разбилась о защиту доспеха Ульгрима и заклинания Варкастера.

Второго демона достал Ульгрим. Пневматический взрыв — секретная техника Ночных клинков, что позволяла на краткое время многократно повысить скорость пользователя. Использовав ее, с трудом продираясь через ставший вязким воздух, мечник за секунды нанес несколько десятков ударов по своей жертве. В иной ситуации, удары железа не сильно обеспокоили бы демона. Вот только эти мечи ковали отнюдь не из обычного металла, и работали над ними совсем не рядовые мастера-зачарователи. В довершение всего, в основании клинков горели багровым пламенем легко узнаваемые звезды — некромант тоже приложил руку к созданию идеального оружия для своего друга. Точку в жизни демона поставил прилетевший со стороны Варкастера поток ветвистых красных молний — Стрела рока.

Последний демон, оставшись в одиночестве, не стал большой проблемой, Ульгрим связал его боем, а в точно просчитанный момент ушел в сторону, открывая путь еще одному Пожирателю душ. Долгие совместные тренировки позволяли мечнику по малейшим изменениям магического фона предугадывать действия своего напарника, вовремя тому подыгрывая.

На этом острове также нашелся только один портал ведущий дальше...

В какой-то момент для Ульгрима все слилось в одну безумную круговерть. Они проходили очередной портал, за которым начинался очередной бой. Только враги становились все опаснее. Мечник начал получать раны — защита доспеха не была абсолютной. Однако пока, развитая все теми же техниками Ночных клинков, регенерация, вкупе с ручейком жизни от печатей на клинках, справлялись. Варкастер также не избежал повреждений, и гораздо более серьезных — раз добравшийся до него демон успел перед смертью оторвать магу ногу. Однако чудовищное количество поглощаемой некромантом жизненной силы позволяло за минуты восстанавливать даже оторванные конечности. Пока позволяло.

Тогда же они сменили тактику. Поднятие мертвых. Одно из базовых заклинаний первого круга для некромантов. Мастера могли им поднять несколько десятков трупов, заставляя тех сражаться вместо себя. В исполнении Варкастера, в свое время основательно модифицировавшего простое заклинание, и накачавшего его, как водится, безумным количеством силы, оно породило огромный отряд из сотни с лишним мертвых демонов.

Дальше друзья двигались за спиной своего отряда мертвецов — связывая боем демонов, нанося удары магией издалека. Ульгрим же сосредоточился на защите мага.

Однако усталость накапливалась. Сколь бы ни были безграничны доступные Варкастеру океаны силы, его разум все равно требовал отдыха. Сколь ни велика была выносливость Ульгрима, но регенерация потребляла вполне материальные ресурсы организма, вызывая терзающий нутро голод. Да и техники тоже требовали не только магической силы. Плоть же демонов, увы, в пищу не годилась никак.

Вваливаясь в последний портал, они уже ни на что особенно не рассчитывали. Разве что, зайти так далеко, как только смогут.

На удивление, этот остров встретил их тишиной. Не спешили на встречу очередные орды. Не было слышно всегда сопровождающей демонов какофонии криков и воплей. На разрешение загадки потребовалось несколько часов. На острове не было нового портала, равно как и обратного. Тупик. Спустя десятки часов и сотни мертвых демонов путники вернулись к тому с чего начали. Только на этот раз ситуация была гораздо хуже. Варкастер с трудом удерживал себя в сознании. Давно пришлось отказаться от поддержки Провозвестника смерти, ограничиваясь более простыми поддерживающими заклинаниями. Сложить в разуме сложную структуру Пожирателя душ маг тоже был уже не в состоянии, по крайней мере, не отказываясь от защитных заклятий.

Ульгрим был также плох. Он не помнил, чтобы когда-нибудь ему приходилось вести столь затяжные бои без каких-либо припасов или базы, на которую можно было вернуться хотя бы для краткого восстановления сил. Голод и жажда грозили вскорости прикончить грандмастера меча. Ему уже приходилось делать поправку в своих движениях на уменьшившийся вес — организм пожирал сам себя, пытаясь выдать энергию, потребную хозяину. В какой-то момент у воина даже промелькнула мысль о том, что было бы интересно узнать, каков на вкус некромант. Отбросив эти размышления подальше, Ульгрим растянулся у очередной обсидиановой скалы, рядом с которой они сделали привал. Апатично наблюдая за мертвецами, прочесывающими местность под чутким контролем некроманта, размышляющий о собственной незавидной участи, придавленный усталостью, мечник сам не заметил как погрузился в сон.

Многие бы с этим не согласились, но Ульгрим считал, что у Варкастера множество достоинств как у человека, а не только как мага. Возможно, кому-то показалось бы странным, что мечник относил к этим достоинствам безэмоциональность, однако сейчас маг в очередной раз подтверждал мнение своего друга. Там, где мечник сдался, погрузившись в свои переживания и отключившись, маг продолжал работать с неотступностью механизма. Убедившись, что остров пуст, Варкастер отменил действие защиты, изрядно облегчив состояние своего уставшего разума. Большая часть мертвецов отправилась следом — отведя ходячие трупы подальше, маг вывел их из-под действия заклинания. Сосредоточившись на ощущениях идущих от оставшихся, маг начал с помощью своих слуг методично прочесывать место, где они оказались, ища уже не портальный камень, а нечто другое. Нечто, что дало бы им шанс.

Его усилия были вознаграждены через пару часов — небольшой проход ведущий под землю отыскался меж ребер вросшего в камень скелета неведомой, но воистину исполинской, твари. Заинтригованный, это был первый случай когда ему встречались подземные помещения на хтонийском плане, Варкастер лично отправился проверить, что же это такое.

Проснувшись, Ульгрим первым делом обнаружил дрыхнущего неподалеку Варкастера. Вторым, что обнаружил мечник была выведенная в пыли надпись: «Не буди. Остров безопасен. Нашел шанс».

Короткий сон хотя и не снял голод и жажду, но голову прочистил. Теперь Ульгрим ощутил укол стыда — пока он занимался самокопанием, а потом валялся в отключке, некромант нашел какой-то выход.

Ожидая пробуждения мага, мастер меча погрузился в медитацию, пытаясь хоть как-то оптимизировать ресурсы организма, растянув время, которое смог бы сохранять боеспособность.

Однако долго ему ждать не пришлось. Не то Ульгрим проспал гораздо дольше, чем ему казалось, не то Варкастер восстановился быстрее, но уже через час маг зашевелился, приходя в себя.

— С пробуждением.

— Угу. — Некромант помотал головой, прогоняя сонную одурь и выводя сознание в рабочий режим. Сегодня ему предстояло сделать то, что даже по его меркам выходило далеко за грань нормального.

— Что ты нашел? Как мы выживем? — Ульгриму не терпелось услышать что-нибудь обнадеживающее. Следующие слова некроманта разбили надежду вдребезги:

— Никак. Мы умрем.

Ульгрим выругался. Красочно, грязно. Полегчало. Все-таки иногда Варкастер бесил.

— Тогда что ты имел в виду под «шансом»?!

— Пойдем, по пути объясню.

Ведя друга к обнаруженному накануне ходу, некромант начал неторопливо объяснять:

— Вчера я наткнулся на пещеру. В ней нашлась плита с хтонийскими рунами, но другими, не теми, что мы находили раньше. Терять было уже нечего и я запустил прочитанное заклятие. Результат был тот же, что и с порталами — я получил инструкцию по использованию магической машины.

Варкастер помолчал, подбирая слова. Ульгрим терпеливо ждал, не прерывая мага.

— Я бы назвал ее машиной перерождений.

Глядя на написанное на лице Ульгрима непонимание, некромант пояснил более развернуто:

— Она позволяет тому, кто умер в ее контуре, переродиться после смерти с сохранением памяти и, соответственно, личности.

Мечник встал как вкопанный.

— То есть ты предлагаешь...

— Да. Умереть рядом с запущенной машиной и начать жизнь заново.

Возможно для некроманта, который ходил за грань как к себе домой, это не было чем-то поразительным, однако Ульгрима подобное предложение ошеломило. Мечник как-то вообще не задумывался на предмет загробной жизни, а тут вдруг перерождение. Следующий его вопрос поневоле прозвучал слегка жалобно:

— А других вариантов нет?

— Ну, я таковых придумать не смог. — Пожал плечами Варкастер.

Какое-то время друзья шли в молчании.

— Есть нюанс... — Варкастер начал говорить неохотно. Он долго думал, стоит ли это вообще говорить, или лучше принять решение самому. Но пришел к выводу, что не имеет права принимать решение за друга.

— Какой? — Тон некроманта заставил мечника насторожиться. Варкастер редко бывал неуверен.

— Машина предназначена для перерождения демонов. Нет, с чьей душой работать, ей безразлично. Но вот миром возрождения является хтонийский план. Я могу сбить эту настройку — вряд ли на этом плане найдутся человеческие новорожденные, в которых мы могли бы возродиться. А если даже таковые и есть, не думаю, что жить мы будем долго. Не говоря уж о возможности возродиться демоном.

— Пока не вижу проблемы. — Ульгрим хмурился не понимая к чему клонит его друг.

— Я не имею представления, как задать в этом параметре Каирн. Мы возродимся в ином мире.

И без того хмурый мечник посмурнел еще больше. Он уже успел представить, как вырастает, восстанавливает все свои навыки, а потом находит некоторых своих «друзей» и задает им пару вопросов на тему стабильности порталов.

— И еще, — некромант решил, что если уж рассказывать, то все, — машина гарантирует возрождение, но только в пределах заданного мира. Если ты хочешь, чтобы нас не раскидало по разным континентам, мне придется вмешаться в процесс, уже когда он будет запущен... Что, естественно, рискованно. Для нас обоих.

Варкастер с неожиданным для себя волнением ждал ответа. Ульгриму порой казалось, что Варкастер вычитал в одной из своих магических книг, что ему нужен друг и, оглянувшись по сторонам, назначил на эту должность мечника, закрыв для себя вопрос. На самом деле, это было не так. В упорядоченном и рациональном мире Варкастера, Ульгрим занимал очень важное место. И некромант дружил с ним искренне, насколько умел.

А Ульгрим размышлял о своей жизни. Сейчас, оглядываясь назад, он внезапно понял, что единственное, что ему было дорого, это идущий рядом некромант. Он не создал школы боя, оставив учеников. Не обзавелся семьей. Его род погиб в катаклизме. Вся его жизнь прошла под знаменем войны, в бесконечном совершенствовании своего боевого искусства. А раз так...

Волевым усилием успокоив мечущиеся мысли, еще раз все взвесив, воин принял решение:

— Перерождение, так перерождение. И... то, что ты хочешь, тоже делай.

Какие риски имел в виду некромант, Ульгрим знать уже не хотел. Его разум успокаивался, впадая в некое состояние умиротворенности. Так или иначе, его жизнь закончится здесь и сейчас.

Варкастер про себя вздохнул с облегчением. Он не был уверен, какой вариант выберет Ульгрим. Хотя тот, казалось бы, доверял мнению и мастерству некроманта, все же он не был магом и осознавать в полной мере возможности Варкастера не мог.

Дальнейший путь прошел в молчании. Ульгрим с головой погрузился в умиротворенное созерцание, приняв последнее в своей нынешней жизни решение. Варкастер же в очередной раз перебирал свои действия, готовя разум к работе в экстремальном, даже по своим меркам, режиме. Умерев, удержать рядом с собой другую душу, затянув ее в иной мир, но при этом и не дав ей смешаться с собственной — это был вызов его искусству.

Войдя в пещеру, Ульгрим с интересом осмотрелся. Помещение было небольшим, по меркам демонов, круглое, диаметром метров десять. С куполом, возвышающимся примерно на половину этого расстояния. Стены из вездесущего обсидиана, с наплывами светящегося камня. Пол исчерчен совершенно непонятными мечнику фигурами. Плита с инструкциями, прочитанная Варкастером, осталась в коротком тоннеле ведущем с поверхности. Мечник заподозрил, что находится в верхней половине сферы, погруженной в землю. Маг на заданный им вопрос лишь утвердительно качнул головой. Действительно, десятиметровая сфера и являлась машиной перерождения. Рабочая часть скрывалась внизу, верхняя же и являлась контуром, о котором вел речь некромант.

— Что от меня требуется? — друзья расположились по центру помещения.

— Снимай доспех. И не сопротивляйся.

Ульгрим подчинился. Избавившись от доспеха, он передернулся. Ощущение, от пребывания на хтонийском плане без какой-либо защиты, было не из приятных.

— Готов?

— Ну насколько можно быть готовым к своей смерти. — Усмехнулся мечник. — На всякий случай. Прощай. Я рад, что нам довелось сражаться вместе, и горд тем, что был твоим другом.

Варкастер помедлил, пытаясь подобрать соответствующий тону друга ответ, но ничего не придумав, просто пожал плечами:

— До встречи.

Последним, что увидел Ульгрим, была расползающаяся под его ногами Печать поглощения.

***

Тишина бывает разной. Бывает умиротворяющая, настраивающая на философский лад. Бывает гнетущая, которую никто не решается нарушить. Бывает тишина мертвая. А бывает та тишина, что устанавливается за секунду до бури, когда понятно, что вот еще немного и мир взорвется шумом и грохотом разъяренной стихии. Тишина, стоявшая в небольшой комнатке, вырубленной в глубине горы близ Конохагакуре но Сато, Деревни-Скрытой-В-Листве, относилась как раз к последней.

Помещение щедро освещалось свечами, закрепленными на десятке высоких, по пояс, подсвечников. Их мерцающий свет позволял оценить скудную обстановку подземного убежища: небольшой столик у стены, сейчас накрытый простыней — проступающие под той силуэты намекают на какие-то склянки и инструменты; больничная койка в центре; голые каменные стены и пол.

В комнате находились шесть человек. Хотя двоих из них к таковым уже наверно нельзя было отнести — две мертвых женщины, одна помоложе, другая уже в летах, распростерлись у самого выхода. Еще один человек замер у изголовья койки. Мужчина, высокий, крепкий, яркий блондин. В одной руке кунай, пальцы второй собраны в печать концентрации. Сейчас его голубые глаза напряженно отслеживали движения второго мужчины. Тот стоял у выхода, над трупами женщин. Фигура скрыта темным балахоном, на лице оранжевая маска, оставляющая открытым только единственный глаз, в свою очередь пристально следящий за первым воином. Лежащий на сгибе локтя человека в маске младенец был новорожденным сыном блондина, и сейчас занесенная над его крошечным тельцем рука с кунаем была единственным, что удерживало того от атаки. Последней в комнате была женщина, что распростерлась на койке. Ее красные волосы, краса и гордость, сейчас спутались и промокли от пота. Юное и прекрасное лицо было искажено болью. В другое время она нашла бы, что добавить в противостояние мужчин. Однако сейчас, ослабленная тяжелыми родами, вынужденная тратить силы на сдерживание демона, что был заточен в ее теле и, чувствуя слабину, рвался на волю, она могла лишь надеяться на своего мужа.

И стоящая предгрозовая тишина пугала молодых родителей. Нет, они не боялись боя — не первый и, глядишь, не последний. Тишина пугала их совсем по другой причине. Новорожденным, видите ли, положено орать, вступив в этот мир. Но за минуты, истекшие с момента родов, младенец не проронил ни звука. И это пугало едва ли не больше занесенного над их чадом оружия. Все, что успели сказать перед смертью повитухи, это то, что ребенок дышит и сердце его бьется.

Буря, которой должна была неизбежно взорваться тишина, началась с легкого, едва заметного возмущения чакры в теле младенца. Человек в маске позволил себе бросить краткий взгляд на младенца... И именно этот момент тот выбрал, чтобы открыть глаза.

«Глаза это зеркало души». Большинство скажет, что это лишь красивая, хотя и заезженная, метафора. Но спросите мнение некроманта, и он вам заявит, что это факт — глядя в глаза человека в момент смерти, или сразу после рождения, можно прикоснуться к той стороне.

Будь носитель маски простым смертным, ничего бы не случилось. В конце концов, он же не был некромантом. Но в прорези маски горел огнем нечеловеческий глаз. Красная радужка, сжатый в точку зрачок и три запятые, томое, вокруг него. Прославленный шаринган — сосредоточие мощи клана Учиха. Его владельцы в своей гордыне называли это додзюцу глазами Бога, заявляя, что тот видит все. Так ли это, остается только гадать, но вот заглянуть в душу, запоздало вселяющуюся в ждущее ее тело, он смог.

Магический симбионт, что по недоразумению звался глазом, послушно считал информацию и передал ее своему владельцу. Всю информацию. И разум Учихи застыл в параличе, тщетно пытаясь осознать обрушившиеся на него мысленные конструкции. Шести-, семи- и даже восьми- мерные. Заклятия магии иного мира, для которых нет и не могло быть названий, созданные великим некромантом на ходу, в попытках удержать рядом душу друга. Они сделали свое дело, но теперь разрывали на части неподготовленный разум воина этого мира.

Возможно, будь у него несколько минут, Учиха бы справился с тем, что на него свалилось. Ведь, не смотря ни на что, шаринган был его неотъемлемой частью, и инстинкты бы справились, отключив подведшее его додзюцу. Но в противостоянии с четвертым хокаге, Намикадзе Минато, тем, кого прозвали Желтой Молнией, несколько минут все равно, что вечность.

Заметив, что его враг отвлекся, блондин атаковал немедля, в который раз оправдывая данное ему цветастое прозвище.

Раз. Техника переносит его вплотную к противнику.

Два. Кунай вонзается в сердце носителя маски.

Три. Другой, необычно длинный и широкий, трехлепестковый кунай сносит голову врага.

Четыре. Руки молодого отца бережно подхватывают даже не успевший начать опускаться сверток с младенцем.

Пять. Техника уносит Минато обратно, к койке с его супругой. Он достаточно высокого мнения о возможностях Учих, чтобы не оставаться рядом с, казалось бы, гарантированным трупом.

Едва ли пара секунд понадобились ему для победы.

А в эти же секунды шел другой бой. Было ли это естественным ходом вещей, или же работой машины перерождения? Варкастер так и не смог впоследствии понять. Но стоило магу наконец занять предназначенное ему тело, как его сознание принялось гаснуть. Достигнутый долгим трудом Чистый Разум отказывал, вновь ставя некроманта в зависимость от органического мозга. Слабого, неразвитого мозга новорожденного. Все усилия мага противостоять этому оказались бесполезны. Даже он имел свои пределы. Изнуренный борьбой за душу Ульгрима, переживший до этого сложные и затяжные бои, после которых так и не смог до конца восстановиться, Варкастер слишком поздно понял, что происходит. Его возможности стремительно таяли. Казалось, только что он не смог сложить четырехмерную схему, а вот он уже с трудом вспоминает как вообще обращаться к своей силе... Эту битву маг проиграл. Его сознание погасло.

Те осколки личности, что смогли как-то функционировать на основе столь слабого субстрата, каковым являлся этот юный мозг, не могли осознавать потерю. Но чувствуя неправильность, выразили свое возмущение единственным доступным им способом:

— Уйаааааа!!! — Громкий вопль недовольного младенца расколол напряжение, вызывая облегченный вздох родителей. Все закончилось хорошо.

***

А в нескольких километрах от скрытой в скале комнаты, происходили свои, не менее драматичные, для участников, события.

Большой квартал на окраине Конохи. Богатый дом, в самом его центре — резиденция главы клана Учиха. Обычно спокойное место, в котором даже слуги, казалось, передвигались с достоинством аристократов. Сейчас, в весьма поздний час, его тихая атмосфера была нарушена совершенно нетипичной суетой.

Микото Учиха, супруга главы клана, изволила рожать преждевременно. Не так чтобы очень — родов ждали через неделю, но все же. Достаточный повод, чтобы слуги и ирьенины были выдернуты из постелей волей могущественного главы.

Сам глава, Фугаку Учиха, нервно расхаживал за закрытыми дверьми спальни, где рожала его жена. Пожилой ирьенин, примчавшийся по тревоге, выставил именитого мужа, ничуть не дрогнув под взглядом красных глаз с тремя томое. И теперь один из самых влиятельных людей Конохи смиренно ждал под дверью вердикта целителей. Крики его жены затихли несколько минут назад. Выглянувшая на секунду повитуха уже сообщила обеспокоенному Фугаку, что с роженицей все в порядке, а младенца осматривает ирьенин.

Наконец дверь отъехала в сторону, выпуская целителя.

— Поздравляю, у вас сын. Крепенький малыш, и никаких отклонений. Роды прошли хорошо, пусть и преждевременно.

Глава клана почувствовал, как рушится гора с его плеч.

— Я могу их увидеть? — На этот раз Фугаку не собирался отступать перед целителем. Однако тот не видел никакого смысла спорить.

— Да, конечно.

И обрадованный отец поспешил в спальню, чтобы наконец увидеть своего ребенка и жену.