Шеф с системой. Битва на Ярмарке

Глава 18

Белозёров стоял неподвижно.

Лицо из бледного стало мертвенно-белым, как у утопленника. Руки дрожали, сжатые в кулаки. Он дышал тяжело и прерывисто.

Павильон «Золотой Гусь» замер в абсолютной тишине. Повара Кирилла не двигались. Моя команда не дышала. Даже Кирилл сидел неподвижно, смотрел на Белозёрова настороженно.

Потом Белозёров медленно выдохнул и улыбнулся мерзкой, гадливой улыбочкой.

— Вошь канцелярская, — повторил он тихо, почти шёпотом. — Интересно.

Он сделал шаг ко мне, посмотрел в глаза.

— Ты думаешь, ты победил? — спросил он так же тихо. — Ты думаешь, что выиграл спор и теперь можешь плевать мне в лицо?

Я молчал, держал его взгляд.

— Я уничтожу тебя, Александр, — продолжил Белозёров, голос стал жёстче, громче. — Я сгною твой трактир прежде, чем ты забьёшь первый гвоздь. Я перекрою тебе все поставки в этом городе. Никто тебе ничего не продаст кроме гнили.

Он наклонился ближе, почти шепнул мне в лицо:

— Твои дети будут есть гниль, Александр. Твоя драгоценная команда будет голодать. И когда ты приползешь ко мне на коленях, умоляя о работе, я плюну тебе в лицо и захлопну дверь.

Маша за моей спиной вздрогнула. Варя прикрыла рот рукой.

Я не шевелился. Смотрел на Белозёрова спокойно и улыбался, что раздражало его еще сильнее. Он хотел сказать что-то еще, но в этот момент послышались тяжелые, уверенные шаги сзади.

Подошедший капитан Ломов, встал рядом со мной, посмотрел на Белозёрова холодно.

— Господин Белозёров, — сказал Ломов негромко, но голос прозвучал жестко и многообещающе. — Я, капитан городской стражи Ломов, зафиксировал прямую угрозу жизни и здоровью граждан города. Лучше бы вам крепко подумать о том, что вы только что сказали.

Белозёров обернулся к Ломову, лицо исказилось от ярости:

— Ты⁈ Ты смеешь вмешиваться в дела Гильдии⁈

— Я вмешиваюсь в дела закона, — ответил Ломов спокойно. — Угрозы отравлением — это преступление. Вы только что совершили его публично, при свидетелях.

Он кивнул на поваров Кирилла, на мою команду, на самого Кирилла.

— Если с этим человеком или его командой что-то случится, — продолжил Ломов, — я буду знать, к кому идти первому.

Белозёров стоял, тяжело дышал, смотрел то на Ломова, то на меня. Лицо красное, руки дрожат. Он снова потерял контроль и потерял лицо. Его публично унизили дважды — сначала я, потом Ломов.

Кирилл сидел за столом, смотрел на Белозёрова молча. Не вмешивался и даже не пытался защитить своего босса.

Белозёров посмотрел на него и понял, что остался один. Он медленно выпрямился, одёрнул камзол. Посмотрел на меня последний раз, взглядом полным ненависти

— Это ещё не конец, Александр, — сказал он тихо, развернулся и вышел из павильона.

Повисла тишина. Я хмыкнул, посмотрел на Ломова. Он кивнул мне коротко, вернулся к столу, сел.

Затем я посмотрел на Кирилла. Кирилл сидел неподвижно, глядя вслед Белозерову. Лицо его было задумчивое и мрачное. Потом он медленно повернулся ко мне и так же мрачно усмехнулся.

— Ты псих, Александр, — сказал он тихо. — Ты только что подписал себе смертный приговор.

— Смертный приговор, скажешь тоже, — я презрительно поморщился и сел обратно за стол, взял кружку эля, отпил. — Он уже пытался меня задушить и у него ничего не вышло. Не выйдет и дальше.

— Глупо было рассказывать ему свой план, — добавил Ломов. — Теперь он будет знать как тебе помешать.

Я только улыбнулся многообещающей улыбкой в ответ. Она как бы говорила: «Будет знать и что? Пусть попробует что-то сделать».

Я не переоценивал свои силы и не бравировал. Прекрасно осознавал риски, но остановиться уже не мог. Этот тип пришел и с такой наглостью сделал мне одолжение. После всего, что он натворил по отношению к нам.

Кирилл покачал головой, а потом уставился в свою кружку.

— Теперь у него зуб и на меня. Он не сможет меня уволить, — сказал он тихо. — «Золотой Гусь» — моё детище, но он сделает мою жизнь невыносимой. Он уже считает меня предателем за то, что я не вмешался. За то, что я не встал на его сторону, когда ты его оскорбил.

Он поднял голову, посмотрел на меня:

— Мы оба теперь враги Белозёрова. Ты понимаешь это?

Я кивнул медленно и подумал: 'Это идеально.

Белозёров теперь будет воевать на два фронта. Он будет пытаться уничтожить меня — выскочку с улицы, а также он будет давить на Кирилла — предателя Гильдии, который не защитил босса.

Кирилл — известный Мастер, уважаемый в городе. Он станет громоотводом. Он примет на себя главный удар, пока я буду строиться в Слободке.

Кирилл хмыкнул:

— Впрочем, я сам сделал выбор, когда не встал на его сторону.

Он замолчал, допил эль. Поставил кружку на стол.

Я смотрел на него и думал. План формировался в голове.

Мне нужно, чтобы Кирилл остался сильным. Чтобы он не сломался под давлением Белозёрова. Потому что если он сломается — весь удар перейдёт на меня.

Значит, мне нужно дать ему оружие. Что-то, что сделает его «Золотой Гусь» настолько сильным, что Белозёров не сможет его прогнуть.

Я наклонился вперёд, посмотрел Кириллу в глаза:

— Кирилл, сегодня ты увидел, что я, несмотря на разнообразие твоих блюд, шел с тобой на равных и победил. Все дело в новизне.

Он нахмурился:

— О чём ты?

— У твоего «Золотого Гуся» великолепная кухня. Томлёное мясо, изысканная выпечка, но это старое меню. Люди знают эти блюда. Они приходят за привычным вкусом.

— И что в этом плохого? — Кирилл напрягся.

— Ничего. Но что, если я скажу тебе, что могу дать тебе новое меню? Блюда, которых нет ни в одном трактире города. Которые заставят людей валом валить к тебе.

Кирилл прищурился, недоверчиво:

— Ты, конечно, мастер, но ты себя переоцениваешь, Саша. Неужели ты думаешь, что я не смогу сам разработать новое меню? Это, знаешь ли, обидно.

— Не хотел тебя обидеть, Кирилл, но я действительно могу тебе помочь, — я вздохнул, глядя на нахмурившегося управляющего и примирительно улыбнулся. — Впрочем, решай сам. Если вдруг тебе понадобится помощь — обращайся и я помогу. Мы же теперь вместе воюем с этим хмырем…

Я встал из-за стола, кивнул своей команде. Они поднялись следом.

Посмотрел на Кирилла последний раз:

— Белозёров идёт войной на нас обоих. Мы в одной лодке. Так что если у тебя будет новое меню, которое создаст ажиотаж… Белозёрову будет очень сложно с тобой разобраться.

Я вышел из павильона. Команда пошла за мной. Я не оглядывался, но знал, что Кирилл сидит за столом и смотрит мне вслед. Он не верит мне сейчас. Кирилл слишком гордый, чтобы сразу попросить помощи, но он точно запомнит и когда Белозёров начнёт давить, когда он почувствует давление… он придёт сам.

Мы шли через тёмную площадь к дому. Ярмарка закончилась, торговцы разобрали лавки, площадь опустела. Только редкие фонари мерцали на столбах.

Матвей шёл рядом, поглядывая на меня:

— Александр, а какое меню ты бы ему сделал?

Я усмехнулся:

— Не знаю. У меня в голове десятки блюд. Надо смотреть на умения его поваров и отталкиваться от них.

— Например?

— Жареные жуки под клюквенным соусом, — я ухмыльнулся. Матвей сначала вытаращился, а потом прыснул со смеху.

— Звучит заманчиво. — Поддержал шутку Тимка. — Вкусно будет?

— Пальчики оближешь, — хлопнул я его по плечу, Варя скривилась, видимо представила себе. — Я, когда выживал, жуками питался, вполне ничего так…

— Правда что ли?

— Конечно…

— Да ты врешь…

Мы вошли в дом, и первое, что я увидел — свет. Все свечи горели. Весь дом был освещён, как в праздник. За столом сидел Фрол с младшими детьми. Угрюмый тоже был здесь.

Дети вскочили, как только мы вошли:

— Ну⁈ Ну что⁈ Как⁈

Я усмехнулся, кивнул Антону с Сенькой. Они с трудом внесли наш деревянный сундучок, поставили его на стол с глухим стуком. Открыли крышку и гора серебряных монет блеснула в свете свечей.

Дети облепили стол и смотрели на деньги широко раскрытыми глазами.

— Ешкин кот… — прошептал Фрол. — Это всё наше или вы по дороге несколько лавок обнесли?

— Наше, — ответил я, улыбаясь.

Фрол встал, подошёл к сундуку, провёл рукой по монетам. Лицо его было недоверчивым и счастливым:

— Сколько?

— Шестьсот тридцать серебряных, — сказал Матвей, не сдерживая улыбки. — Мы выиграли!

Фрол обернулся ко мне, глаза влажные:

— Александр, ты смог. Надо же. Чудо настоящее сотворил.

Он не договорил. Шагнул вперёд, обнял меня крепко, по-отцовски. Я обнял его в ответ.

— Мы смогли, Фрол, — сказал я тихо. — Вся команда.

Младшие дети танцевали вокруг стола, кричали от радости. Волк с Гришкой стояли у двери, улыбались широко. А Угрюмый сидел за столом, смотрел на это всё и хохотал. Громко, раскатисто, от души.

— ВОШЬ КАНЦЕЛЯРСКАЯ! — заорал он, ударяя кулаком по столу. — ВОШЬ КАНЦЕЛЯРСКАЯ! Повар, да я готов тебе памятник поставить! Ты сделал то, о чём я мечтал десять лет — растёр Белозёрова по полу!

Он встал, подошёл ко мне, хлопнул по плечу так, что я пошатнулся:

— Весь город уже знает! Мой человек прибежал ко мне сразу после подсчёта, рассказал всё! Про ничью, про эль Ивара, про твою победу! И про то, как ты назвал Белозёрова вошью!

Он снова рассмеялся, вытирая слёзы:

— Боги, как бы я хотел видеть его лицо!

Я усмехнулся:

— Оно того стоило.

Угрюмый налил себе кружку эля из бочонка, который принёс с собой, поднял её:

— За Александра! За повара, который победил Гильдию!

Все подняли кружки, чашки, что было под рукой. Выпили. Закричали «Ура!» так громко, что, наверное, разбудили всю Слободку.

Я стоял посреди этого хаоса радости, смотрел на свою команду — грязных, уставших, счастливых — и чувствовал тепло в груди. Мы выиграли этот бой. Когда казалось, что все потеряно, когда никто в нас не верил. Мы победили и от этого было только приятнее.

Потом шум начал стихать. Дети сели обратно на лавку, зевая. Варя начала убирать со стола. Матвей с Тимкой опустились на скамью, обессиленные.

Я сел рядом с Угрюмым, посмотрел на него:

— Мне нужна твоя помощь. Ты слышал — я открываю трактир «Веверин». Мне нужно здание.

Угрюмый перестал улыбаться. Лицо стало серьёзным, заинтересованным:

— Здание?

Он задумался на секунду, потом усмехнулся:

— Есть одно место. Старый трактир «Гнилая Бочка». Огромный, да еще и на два этажа, каменный подвал.

Я наклонился вперёд:

— По глазам вижу, что есть какое-то «но». Так почему никто его не берёт?

Угрюмый хмыкнул:

— Потому что это Слободка и потому что он проклят. Три хозяина подряд там померли. Никто не хочет его брать. Он принадлежит сейчас одному мужичку. Тот его никак продать не может. Отдает фактически за бесценок. Думаю, он с радостью его тебе продаст, если не боишься.

Я усмехнулся:

— Проклятый трактир.

Угрюмый кивнул:

— Да, но если кто и может снять проклятие с места… так это ты, Александр. Ты же уже покупал проклятый дом, — он заговорщически ухмыльнулся.

Да, этот дом тоже считался проклятым, когда мы его взяли. Теперь он был полон жизни, смеха, тепла. Я посмотрел на свою команду. Варя стояла у печи, наливала отвар. Фрол сидел с младшими и слушал рассказы Тимки про ярмарку. Маша улыбалась, глядя на сундук с деньгами.

Мы превратили проклятый дом в дом. Я превращу проклятый трактир в лучший трактир города.

Я посмотрел на Угрюмого:

— Завтра на рассвете посмотрим.

Угрюмый усмехнулся, кивнул:

— Договорились, Александр.

Он допил эль, встал, хлопнул меня по плечу:

— Отдохни, ведь бой продолжается, да?

— Именно так. Бой продолжается. — я улыбнулся.

Матвей к этому времени уже подсчитал деньги. Я раздал всем их доли.

Дом начал затихать. Дети легли спать. Угрюмый со своими ушел. Маша с Фролом тоже засобирались по домам.

— Сильно не расслабляйтесь, — сказал я им. — Готовьте припасы. Скоро мы продолжим наступление.

— Договорились, — улыбнулись они и ушли в ночь.

Я поднялся по лестнице в свою комнату, лёг на кровать, посмотрел в потолок. Дом затих — все спали, уставшие после долгого дня. Слышалось только тихое потрескивание углей в печи внизу.

Битва выиграна. Шестьсот тридцать серебряных только за один день, а за три дня так больше тысячи — внушительная сумма денег.

Но я не мог уснуть. Мысли роились в голове.

Завтра мы пойдём смотреть «Гнилую Бочку». Купим здание. Отремонтируем. Купим столы, стулья, посуду. Все подготовим.

Деньги у меня есть, команда, рецепты есть.

Но какой в этом толк?

Я перевернулся на бок, посмотрел в окно. За ним темнела Слободка — узкие улочки, покосившиеся дома, грязные переулки.

Как я заставлю состоятельных людей прийти сюда? В Слободку? В проклятый трактир? В район, где правит Угрюмый, где боятся ходить даже днём?

Они боятся этого места. Презирают его. Для них Слободка — это воры, бандиты, грязь.

Я могу готовить лучшую еду в городе. Могу создать меню, которого нет нигде, но они никогда не придут, потому что боятся.

Я сел на кровати, потёр лицо руками.

Мне нужно изменить репутацию целого района. Сделать Слободку… приемлемой. Безопасной. А лучше — модной.

Но как это сделать? Как превратить страх в интерес? Опасность в экзотику?

Ответ летал где-то на грани сознания, но я никак не мог его ухватить за хвост и вот пока хватал вспомнил о системе. За всей суетой я даже забыл, что мне пришли новые уведомления.

Перед глазами вспыхнул интерфейс

УРОВЕНЬ ДАРОВАНИЯ ПОВЫШЕН: 16

Получено +1 очко навыков

Свободных очков: 1

Много же мы продали блюд, однако. Аж больше десяти тысяч опыта накопилось.

Интерфейс продолжал разворачиваться перед глазами:

Условия выполнены:

— Достигнут уровень 16

— Управление командой 10+

— Создано 5+ уникальных рецептов

— Успешное управление логистикой и союзниками

РАЗБЛОКИРОВАНА НОВАЯ ВЕТКА ДАРА

Я выпрямился, сердце застучало быстрее. Новая ветвь?

Интерфейс развернулся полностью. Я видел три знакомые ветви — Синюю (Познание), Зелёную (Преобразование), Золотую (Влияние).

И рядом с ними загорелась четвёртая.

Серебристая и холодная, как клинок.

ВЕТВЬ УПРАВЛЕНИЯ

Доступные навыки:

— Экономика Трактира

— Обучение Персонала

— Анализ Логистики

— Создание Репутации

Я смотрел на список, не веря глазам.

Четыре новых навыка. Управление трактиром, обучение команды, логистика…

И последний.

Создание Репутации.

Я мысленно коснулся строки, и интерфейс развернул описание:

Создание Репутации (ур.1)

Позволяет считывать коллективное восприятие объекта или территории населением.

Эффекты (ур.1):

— Диагностика статуса: Отображает текущие ассоциации и ярлыки, закрепленные за местом.

— Карта страхов и желаний: Показывает доминирующие эмоции целевой аудитории по отношению к объекту.

— Анализ факторов: Выявляет конкретные причины текущей репутации (слухи, визуал, история).

Я замер, глядя в таблицу. Этот навык огромное подспорье. Система ответила на мой вопрос.

Как изменить репутацию Слободки? Как сделать опасный район модным местом?

Этот навык подскажет мне ответ.

Я усмехнулся в темноте комнаты и откинулся на подушку, посмотрел в потолок, закрыл глаза, чувствуя, как усталость наконец накрывает меня.

Завтра начнётся новая битва. Битва не за еду, а за репутацию. За имидж. За то, чтобы люди захотели прийти в Слободку.