Серый кардинал

Глава 3

Убийца дёргает первую дверь. Вначале легко, потом сильно и резко. Защёлка срывается. Но в кабинке никого нет. Тогда он идёт к моей двери. Я же не собирался цирк устраивать. Ушлёпков надо прикончить. Вот только прежде не помешает спросить, кто их послал.

Оба находятся в зоне первичного контроля. Радиус её составляет метров двадцать, и в её пределах я чувствую ауру живых существ и могу всячески воздействовать на неё, как и на другие предметы. А вот радиус эффективных энергетических ударов больше раза в три. Потом энергия рассеивается, и они почти полностью утрачиваю мощь. Но сейчас мне и не требуется далеко бить. Враги совсем рядом.

Один убийца встаёт напротив кабинки. Второй — правее. Чётко ощущаю обоих и сосредотачиваюсь на ауре первого. Нужно создать такую вибрацию, при которой внутренние органы превратятся в кашу. На бездомных собаках прекрасно работало, а вот сработает ли на человеке, да ещё особом — большой вопрос.

Дверь распахивается. Испытываю ощущение дежавю. Передо мной стоит человек, направляя на меня пистолет с глушителем. Всё так же, как и в день первой смерти. Вот только выстрела не происходит. Вместо того чтобы нажать спуск, убийца хватается за сердце, таращит глаза и мешком падает на поле. Сработало.

Второй стоит правее. У него тоже пистолет с глушителем. Человек не успевает направить на меня ствол. Перехватываю руку с оружием и прижимаю убийцу к стене. Лбом ломаю ему нос.

Передо мной — немолодой мужчина с глубокими складками вокруг рта и землистой кожей. Из его носа текут две красные струйки. Человек хрипит, пытается разжать мои пальцы, сомкнутые на его шее. Брыкается, направляет энергию своей ауры в мышцы. Но я сильнее.

— Хватит! — тихо приказываю я. — Ещё одно движение, и я тебе шею сломаю.

Стискиваю запястье убийцы. Пистолет звонко падает на потрескавшийся коричневый кафель. Изо рта бандита вырывается сдавленный рык.

— Кто тебя послал? — требую я ответа. — Кто, мать твою?

— Не видел… не видел его… был посредник.

— Кто именно? Как его зовут? Имя?

— Мы не спрашиваем имён. Какой-то благородный… Не знаю!

— Не кричи, падла! — сдавливаю шею убийцы ещё сильнее. — Говори!

Отхожу на два шага, продолжая прижимать противника к стене, но не руками, а волнами энергии. На самом деле странно требовать от наёмного убийцы имя заказчика. Пустая трата времени, которого и так нет. Дверь туалета закрыта продетой через ручку шваброй (убийцы позаботились, чтобы им никто не помешал), но автовокзал — общественное место, здесь околачивается полно народу. Надо заканчивать и валить отсюда.

Воздействие на ауру в области грудной клетки заставляет сердце человека остановиться. Второй труп на кафель рядом с первым.

Теперь надо прибраться. Затаскиваю оба тела в кабинку, пистолеты — туда же. Платком вытираю шею и запястье второго убийцы, одежду и прочие поверхности, которых я касался. Не стоит оставлять отпечатки. Запираю изнутри дверь на защёлку. Кабинки открыты сверху, поэтому вылезти обратно нетрудно.

Входная дверь начинает трястись. Кто-то хочет зайти. Жду. Я ощущаю ауру того, кто стоит по ту сторону. Самый обычный человек — пассажир, захотевший отлить. Поняв, что туалет закрыт, он ругается и уходит. И только тогда я покидаю своё вонючее пристанище.

Кто устроил на меня покушение? Андрей не имел врагов. В гимназии его некоторые презирали за слабость, но вряд ли кто-то желала ему смерти.

Другое дело — домашние. Я подозревал отца с мачехой. Вот только первому убивать меня без надобности. Да и неужели он не нашёл бы способа расправиться со мной без этого цирка? Просто испепелил бы на месте, и никто слова не посмел бы сказать. А вот у Елены имелся повод. Она опасалась, что я вернусь в семью, что решение отца об изгнании окажется неокончательным. И тогда её детишки останутся ни с чем.

Причём сделать это мачеха решила не спонтанно. Она готовила покушение заранее, ещё когда не знала о моих способностях. Убийцы наверняка висели у меня на хвосте с самого Петербурга.

Здесь оставаться нельзя. Забираю вещи из камеры хранения и иду на улицу. На такси ехать дорого, но лучше так, чем целый час ждать автобус. Надо поскорее убраться с автовокзала и из городка. Камер видеонаблюдения здесь почти нигде нет — не выследят. Да и вообще, вряд ли в таком месте полиция будет усердствовать из-за двух мёртвых проходимцев. Хотя, как знать…

Недалеко от пропускного пункта стоят такси. Подхожу к двум урукам, которые курят рядом с машинами.

— Сколько до Гланкараса? — спрашиваю.

Тот, что покрупнее, почесал затылок:

— Пятьдесят рублей.

— Не, приятель, ты загнул. Какие пятьдесят рублей? Билет на автобус восемь стоит.

— Так то автобус, а тот такси, — бестолково проговорил урук. — Тут с комфортом. Ну ладно, за сорок пять.

— За тридцать.

— Нет-нет, это мало. Меньше, чем за сорок, не повезу.

— Договорились. Вези!

Закидываю в багажник чемодан. Сажусь в старый седан с обшарпанным салоном и продавленным задним креслом. Урук еле втискивает свою массивную тушу за руль, и машина трогается с места.

Вскоре небольшой пограничный город остаётся позади. Мы выезжаем на двухполосную бетонную дорогу, ведущую через поля. Слева в сизой дымке тянется горный гребет, чуть ближе зеленеет хвойный лес. Солнце на безоблачном небе висит высоко. Жарко. Гораздо жарче, чем по ту сторону лакуны. Но в машине нет кондиционера, поэтому приходится открыть все окна.

Убивать людей мне, естественно, не впервой. Вся моя работа в прошлой жизни была на этом завязана. Возможно, не все, кого я или мои ребята убрали по заданию правительства или кто оказался случайной жертвой на нашем пути, заслуживали такой участи, но я не задавался лишними вопросами и давно не испытывал жалости или угрызений совести. От эмоций мало пользы. Кто-то за глаза называл меня психом. Я бы не согласился с такой постановкой вопроса. Но, возможно, со стороны виднее.

А потом всё резко изменилось. Быть послушным инструментом в руках влиятельных людей — дело, как выяснилось, неблагодарное. Когда я стал невыгоден, когда у меня появилось собственное мнение по поводу происходящего, сразу же оказался нашпигован свинцом. Оружие не должно думать. Мне открылись глаза в тот момент, когда сознание угасало. Вот кем я был на самом деле.

И вот теперь я в другом мире. Характер моих способностей остался прежним. Но это даже хорошо. Не придётся переучиваться. Сложится ли моя судьба здесь так же? Я надеялся, нет. От правительственных структур точно постараюсь держаться подальше.

Последний месяц я не только искал информацию о новом мире, но и пытался понять границы своих возможностей. Уходил в безлюдные места, отрабатывал энергетические техники, тренировался на бездомных собаках, а один раз даже ввязался в пьяную драку, чтобы проверить навыки на людях. Тогда, правда, никого не убил.

Оказалось, здесь я умею куда больше, чем в прошлой жизни. Кроме обычных (для этого мира) способностей управлять собственной аурой, укреплять с помощью неё тело и создавать энергетические волны, у меня появилось кое-что ещё. Я ощущал связь с какой-то другой энергией, которую раньше не чувствовал. И то, что получалось делать с её помощью, поражало меня самого.

Я мог воздействовать непосредственно на ауру другого живого существа, что приводило к изменениям в его физическом теле. Я создавал невидимые вибрации, которые разрушали внутренние органы: разрывали мозг, сердце и всё остальное. На людях, как выяснилось, это тоже работало. Правда, непонятно пока, какой эффект произведёт на тех, у кого сильная аура — особых четвёртого, пятого разряда и выше.

Кроме того, удавалось влиять и на неодушевлённые предметы. Так, камень легко крошился от вибраций загадочной энергии, а древесина превращалась в труху. Причём делать это я мог даже тогда, когда объект находился за преградой. Достаточно было его просто чувствовать.

Но имелись и ограничения. Например, я ощущал ауру в радиусе всего двадцати метров. Очень мало. Эффективный энергетический удар можно произвести на расстоянии до пятидесяти-шестидесяти метров.

Второе ограничение — это чудовищные затраты внутреннего ресурса. Взаимодействие с тайной энергией отнимало сил гораздо больше, чем работа с обычной. Моя аура имела солидную ёмкость, но даже она быстро бледнела и истощалась во время упражнений с тайной энергией. И сразу восстановиться было невозможно. Лишь спустя час отдыха аура обретала первоначальную наполненность.

И что странно, за месяц я не нашёл ни одного источника информации, касающегося этой загадочной силы. Про обычную энергию в сети кое-что писали, некие общие сведения имелись, а про эту — нет. То ли здесь вообще о ней не знали, то ли это держали втайне. Поэтому желательно было не кичиться своими новыми способностями и не болтать о них направо и налево.

— Долго ехать? — спросил я таксиста.

— Ну… часа три, где-то. Дорога местами дюже паршивая. А вы первый раз, что ли?

— Не приходилось раньше здесь бывать.

— Угу.

— Красивые здесь места здесь. Горы, природа.

— Угу. Ничего так.

Из таксиста каждое слово приходилось клещами вытаскивать. Урук явно не отличался болтливостью. Но кое-что выяснить мне всё же удалось.

Парень обмолвился, что они ни разу не бывал в Москве и Петербурге. Я спросил, почему. Оказалось эльфов, уруков и прочие расы не могли свободно ездить в первый мир. Им для этого требовалось что-то вроде визы.

В этой части Эдвэна было на пять часов больше, чем в Москве, поэтому в Гланкарас мы прибыли затемно. Таксист сказал, что город этот «большой», четыреста тысяч жителей. Есть ли более крупные города в Эдвэне, он не знал.

За окном в свете фонарей проплывали панельные многоэтажки, похожие на те, что строились у нас годах в семидесятых-девяностых прошлого века. Невзрачные серые дома, налепленные среди промышленных предприятий, казалось, без всякого плана.

Миновав периферию, мы оказались на берегу моря. Здесь начинался так называемый дворянский район, в котором обитало в основном высшее сословие. Вдоль дороги стояли дома и особняки в стиле псевдорусской архитектуры, классицизма и нового барокко, которое в этом мире обрело большую популярность в последние годы.

С набережной мы свернули вглубь кварталов. Ухоженные улицы, засаженные деревьями, скверики, небольшие магазины и рестораны, яркие витрины — место это выглядело весьма приятно. Навернув несколько кругов по району, таксист, наконец, нашёл нужный адрес.

Мы остановились возле старого двухэтажного здания, затесавшегося среди похожих домов. На табличке написано «Вишнёвая 11». Сюда мне и надо. В окнах на первом этаже горел свет, а на обочине стоял серебристый седан представительского класса марки АЗО — «Автомобильный завод Орловых». Похоже, тётя принимала каких-то важных гостей.

Я расплатился с таксистом, взял из багажника вещи и направился к крыльцу, которое выходило прямиком на улицу. Рядом с ним были глухие стальные ворота с гербом. Я нажал кнопку звонка. Вскоре дверь открылась. На пороге появился высокий, бледный мужчина с длинным носом и лысиной.

— Здравствуйте, сударь, — поздоровался он с поклоном.

— Я — Андрей Воронцов, — представился я. — Ирина Сергеевна сказала, что меня ждут.

— Рад приветствовать вас. Проходите. Меня зовут Евдоким, и я дворецкий госпожи Одоевской. Ирина Сергеевна просила передать, что сожалеет, что не смогла лично вас встретить. Для вас приготовлена комната. Прошу за мной.

Я оказался в тесноватом вестибюле с картиной во всю стену, гардеробом и большим зеркалом. Отсюда вели двери во двор, в дом и на лестницу. Дворецкий Евдоким подхватил мой чемодан, и мы пошли на второй этаж.

Поднявшись, свернули налево, миновали две проходные комнаты и оказались в третьей, где была вторая лестница, поменьше. Поворот направо, короткий коридор и дверь. За ней — спальня. Помимо кровати, здесь имелись письменный стол, комод и шкаф для одежды. Окна выходили на тёмный двор. Прямо под ними была железная крыша одноэтажной пристройки.

Внутри дом выглядел таким же старым, как и снаружи, и нуждался в ремонте. Тётя, хоть и владела нефтяной компанией, но жила совсем не богато. Это наталкивало на мысль, что дела у неё идут не так уж и хорошо.

Дворецкий ушёл, и я остался один. Рядом со спальней за соседней дверью находился санузел. Мне как раз не мешало принять душ после дороги, смыть запах мертвечины.

Осмотревшись, я открыл чемодан, чтобы достать сменные вещи, как вдруг в дверь постучали. На пороге стояла девушка примерно моего возраста, одетая в свободную чёрную майку и короткие шорты, обнажающие упитанные ножки. Волосы едва ли достают до плеч, на лицо падает чёлка, в левой ноздре серьга.

— Простите, если помешала. Это вы — наш кузен, про которого мать говорила? — девушка говорила вяло, словно у неё во рту была жвачка.

— Да. А вы — дочь тёти Ирины?

— Угу. Света.

— Андрей.

— Угу, очень приятно. Я уже знаю.

— Ты старшая? Тётя писала, что у неё две дочери.

— Ну да, — Света поправила чёлку, — есть ещё Лана. Она у себя в комнате. Стесняется.

— У вас тут какие-то важные гости. Вас не позвали за стол?

— Да не, — махнула рукой девушка. — Никакие они не важные. Долбаный эльф приехал требовать долю.

— Какую ещё долю?

— А вы не знаете? У матери нефтяная компания. От отца досталась.

— Знаю.

— Ну вот. Местный клан эльфов к нам подкатывает. Хочет типа поглотить компанию.

— А вот этого я не знал.

— Я подробностей тоже не знаю. Мать мало чего говорит. Вы у нас надолго?

— Сложно сказать. Тётя пригласила погостить, ну я и приехал. Остальное зависит от многих факторов.

— Никогда не были в Эдвэне?

— Не приходилось.

— Здесь прикольно. Постоянно гоблины нападают. И морлоки. Они из-под земли лезут. У них там жилища.

— Да уж, весело. Не соскучишься, — усмехнулся я.

— Ну да… весело. Э… хотите, дом покажу?

Я хотел вначале разобрать вещи, потом принять душ, но согласился. Девчонка была настроена поболтать, и я мог узнать от неё что-то важное. Уже узнал. Тётя никогда не сообщала мне в письмах, что её прессуют эльфы.

Мы вышли ко второй лестнице. Там были ещё четыре закрытые двери. Света заглянула в одну из них.

— Эй, Лана, познакомься с гостем, что ли? Хватит сидеть.

Из комнаты вышла вторая дочь тёти Ирины — подросток лет пятнадцати с длинными светлыми волосами, стянутыми в хвост.

— Это моя сестра Лана. А это Андрей — наш кузен, — представила нас друг другу Света. — Лана у нас затворница.

— Приятно познакомиться, — бойко проговорила младшая. — Неправда, я не затворница. Света сама целыми днями не вылезает из своей конуры. Я просто занята.

— Уроки? — спросил я.

— Нет, конечно же. Сейчас ведь лето. Я рисую.

Из комнаты тянуло запахом растворителя для красок.

— Покажете?

— Простите, но давайте потом. Не люблю, когда меня отвлекают.

— Не вопрос.

Мы со Светой прошлись по второму этажу. Кроме комнат сестёр и двух проходных комнат, здесь были кабинет и спальня тёти Ирины. Затем по второй лестнице мы спустились на первый этаж. Кузина показала мне столовую, кухню и коридор, ведущий во флигель. В доме проживали два слуги — кухарка и дворецкий. И пару раз в неделю приезжали горничные, чтобы прибраться.

Рядом с лестницей находилась запертая двустворчатая дверь с матовыми стёклами, сквозь которые ничего не было видно. Из-за неё доносились голоса. Общались женщина и мужчина. Женщина говорила на повышенных тонах.

— Что там происходит? — спросил я тихо.

— Не обращайте внимание. Мать опять ругается с Алласаром, — прошептала Света. — Пойдёмте. Если мать узнает, что я по первому этажу шатаюсь, орать будет.

Я замер, прислушался.

— Я сказала — нет! — громко возмущалась женщина. — Я вам ничего не должна. И вы от меня ничего не получите. Как вы вообще смеете в мой дом приходить после того, что сделали?

— А что я сделал, Ирина Сергеевна? — отвечал ей спокойный и, как мне показалось, насмешливый мужской голос. — Вы меня удивляете. К чему эти бездоказательные обвинения? Я этого не делал, клянусь памятью своих предков. И мои намерения по отношению к вам чисты.

— Не делали? Да, разумеется. Ведь приказ отдал ваш отец.

— Ах, теперь вы уже моего отца вините. Но, повторяю, доказательств у вас нет. Напраслину возводите, Ирина Сергеевна. А я ведь просто пытаюсь помочь.

— Очередная ложь! В общем, я не вижу причин продолжать этот разговор. Вы не получите ни меня, ни компанию. Уходите и больше не появляйтесь на пороге моего дома.

— Послушайте, Ирина Сергеевна, не делайте того, о чём потом пожалеете. Если бы я хотел вам зла, то мы бы сейчас не разговаривали. Но не надо переходить дорогу клану Танг. Слияние наших компаний — благо для нас обоих. У вас неоправданные траты на охрану. Бурение, транзит и другие сопутствующие расходы слишком высоки. Вы не протянете и года. Быть частью крупной компании гораздо выгоднее, как вы это не понимаете? Не повторяйте ошибки вашего мужа.

— Не смейте упоминать его имя! — в голосе женщины звучала злость. — Вон из моего дома!

— Иначе что вы сделаете, Ирина Сергеевна? Убьёте меня? — тон собеседника стал лишь ещё более насмешливым.

Света потянула меня за рукав футболки:

— Пойдёмте. Мать нас увидит, будет беситься.

А я задумался. Ситуация требовала вмешательства. Этот эльф совсем зарвался от безнаказанности. Надо наглядно показать ему, что таким, как он, здесь не рады.

— Не злите меня, господин Алласар, — проговорила женщина. — Вы гость в моём доме. Не злоупотребляйте гостеприимством.

— Гостеприимство для меня — святое. Простите, Ирина Сергеевна, за излишнюю настойчивость, — совсем другим тоном проговорил Алласар. — Просто мне больно видеть ваши страдания.

— Уходите.

— Разумеется, я уйду. Но надеюсь, вы одумаетесь.

Ложная тревога. Моё вмешательство не требовалось. Мы со Светой пошли наверх.

— Кто такой этот Алласар? — спросил я.

— Этот остроухий урод хочет забрать в свой гарем мою мать и сделать нашу компанию частью их компании. Он постоянно вокруг нас увивается. А мать говорит, что он убил отца. В общем, там всё сложно…

— Да уж.

— Блин, вы, вообще-то, в гости приехали, а я вас всей этой хренью гружу, — вздохнула Света.

— Ничего страшного. Это даже… интересно.

— Ну да, типа… Ну вот и всё, — Света остановилась возле своей двери. — Больше у нас ничего нет. А у вас большой дом?

— У отца большой дом, да, — сказал я уклончиво.

— Круто. Вы же в Петербурге живёте?

— Да, в Петербурге.

— У меня там дед с бабулей. Бывала. Там круто. А тут у нас — такое захолустье. Правда?

— Честно говоря, я ваш город и не видел толком. Надеюсь, в ближайшие дни получится погулять, осмотреться.

— Здесь только по Александрийскому району можно погулять — это где все дворяне живут. В остальных — так себе, паршиво. Особо нечего смотреть.

— Посмотрим. Ну ладно, поболтаем ещё. Просто хочу с дороги душ принять, переодеться…

— А, ну да. Я, типа, задерживаю. Извините.

— Ничего страшного. Спасибо за экскурсию. Очень познавательно.

Света криво усмехнулась и опять убрала чёлку с глаза.

Однако душ принять я не успел. Опять полез в чемодан за вещами, как в дверь опять постучались.

На этот раз на пороге стояла женщина лет сорока, одетая в тёмно-серый деловой костюм, состоящий из короткого пиджака и узкой юбки-карандаша. Лицо женщины хранило следы былой красоты, однако мимические морщины предавали ему строгий вид. Особенно запоминался взгляд — пронзительный, решительный и в то же время удивительно живой.

— Здравствуйте, Андрей, — тётя Ирина улыбнулась. — Простите, что не встретила вас лично. Были неотложные дела. Но сейчас они закончены, и я могу уделить вам время. Как добрались?

— Были некоторые… заминки. Но в целом хорошо, — ответил я учтиво.

— Вот и замечательно. Располагайтесь пока, а через полчаса жду вас в гостиной на первом этаже. Познакомлю с дочерьми, с вами поближе познакомимся. Мы ведь, считайте, только по переписке знаем друг друга.

Я всё-таки принял душ и переоделся в чистые брюки и рубашку. А через полчаса уже сидел внизу, в гостиной с большими мягкими диванами и креслами и камином в античном стиле. Комната предназначалась для приёма гостей и выглядела лучше и чище, чем остальной дом.

На диване уселись сёстры, которых тётя представила мне, думая, что мы ещё незнакомы. Сама она расположилась в кресле напротив меня. На столе стояли закуски и чай. Тётя думала, что я проголодался с дороги. И это действительно было так. Почти весь день ничего не ел. По пути сжевал кебаб, взятый в придорожной забегаловке, и всё.

Все присутствующие рассказали о себе. Про тётю Иру я всё знал из переписки, кто такая и чем занимается. Света в этом году окончила гимназию и собиралась поступать в институт. Лана была на два года моложе сестры и пока ещё училась в школе. Она увлекалась живописью и классической музыкой, играла на скрипке, и мать смотрела на младшую дочь с большой гордостью.

— А света у нас только за компьютером сидит целыми днями, — пожала плечами тётя Ирина.

— Ещё на гитаре умею, — буркнула Света.

— Если б ты серьёзно этим занималась, другой разговор, — парировала тётя.

— Может, не надо при госте, — Света посмотрела на мать исподлобья.

— А вы, Андрей, не расскажете о себе пару слов? — обратилась Ирина ко мне.

— Мне рассказывать нечего. Родился, учился… остальное впереди. Планирую начать самостоятельную жизнь.

— И чем хотите заняться, если не секрет? Уже есть какие-нибудь идеи?

— Слышал, самый быстрый способ заработать — устроиться в чью-нибудь частную военную компанию.

Тётя изменилась в лице, но всё равно улыбнулась:

— Собираетесь идти по стопам своей матушки? Вы же знаете, чем всё закончилось.

— Да, она погибла полтора года назад. Где? В Афганистане?

— Да. Работая на интересы чужого рода.

— Такой исход тоже нельзя исключать.

— Ну что, девочки, — обратилась Ирина к дочерям. — Похоже, вам пора готовиться спать.

— Как самое интересное началось, так спать нас прогоняешь? — возразила Света.

— Не спорь, — резко ответила Ирина, и моим кузинам не осталось ничего другого, кроме как покинуть гостиную.

— Вот уж воистину похожи вы чем-то с Тамарой, — сказала тётя Ирина, когда мы остались одни. — И ту на войну потянуло, и вас. Ну вот куда вам? И зачем, если и здесь дел полно?

— Ну так расскажите, чем здесь заняться можно?

— Честно сказать, не хотела сегодня о делах говорить, но раз уж разговор об этом зашёл, давайте сейчас всё и обсудим.