Серый кардинал

Глава 2

— Эй, — останавливаю я брата, когда тот открыл дверь и уже собрался выйти из комнаты. — Стоять!

Парень оборачивается с недоумением в глазах, мол, кто посмел?

— Ты мне?

— Тебе-тебе. Должок вернуть хочу.

Толкаю ладонью воздух, создавая простейшую, но довольно сильную энергетическую волну, какими я умел манипулировать ещё в прошлой жизни. От удара брат летит в коридор и впечатывается спиной в стену и валится на пол. Трескается штукатурка, падает картина с крючка.

— Что за чёрт? — Пашка поднимается, потирая ушибленную грудь. Удар сильный, но и аура у парня — тоже. Иначе у него не осталось бы ни одной целой кости. — Это… ты⁈ — глаза сводного брата округлились. — Ты меня… посмел ударить⁈

Вижу, что парень вот-вот бросится на меня с кулаками. Опережаю его. Следующей энергетической волной он оказывается прижат к стене. На этот раз я создал что-то вроде пресса, который давит на парня с огромной силой, и тот не может пошевелить ни рукой, ни ногой.

— Тебе мало? — спрашиваю я, подходя ближе и усиливая нажим. — Может быть, тебе все кости переломать?

— Ты чего творишь⁈ — испуганно пробормотал Пашка, пытаясь вдохнуть. — Отпусти! Совсем свихнулся?

— А зачем мне тебя отпускать? Я, может быть, должок вернуть хочу. Поквитаться.

— За что⁈

— А ты разве не помнишь? Что произошло три года назад? А что было потом? За свои слова ведь рано или поздно отвечать придётся, ты не знал?

— Да мы просто шутили. Ты чего? Обижаешься, что ли? Это же давно было. Я уже и не помню.

— Зато я помню. Так что тебе сломать вначале? Руку или ногу? — продолжаю запугивать струсившего сводного брата. Меня забавляет его ссыкливая физиономия. Растягиваю удовольствие.

— Извини, я не хотел тогда ничего плохого. Не знаю, как так вышло. Зачем старое вспоминать? Не делай этого! Отец тебе шею свернёт!

— Да неужели?

— Что здесь происходит⁈ — в коридоре раздаётся гневный голос Елены. Она направляется к нам, отчеканивая по ковру шаги. — Андрей, отпусти его! Немедленно! Ты что творишь?

Лицо женщины пылает яростью, от показного дружелюбия не осталось и следа. Мегера проснулась. Вот она — истинная натура моей мачехи.

— А не то что? — я повернулся к Елена.

— Да я тебе сама руки переломаю! Отпустил немедленно!

— Да неужели, Елена Владимировна? Думаете, получится?

Проделываю относительно тонкую манипуляцию с энергетикой, стискивая шею мачехи в невидимые клещи. Женщина задыхается и беспомощно открывает рот, словно рыба, выброшенная на сушу.

— Не надо со мной шутить, Елена Павловна, — предупреждаю я, делая злое лицо и сумасшедший взгляд. — Это не ваш дом. Вы здесь — пустое место. Подстилка, которую выбросят в любой момент. Я ведь могу и вернуться. Понимаете? Если захочу. И мне никто не помешает. Никто! И тогда я спрошу с вас за всё. За каждый косой взгляд, за каждое грубое слово. Думаете, меня сможет кто-то остановить? Нет! — я сделал паузу. — Ладно, не буду вас больше мучить. Свободны оба!

Прекращаю энергетическое воздействие. Елена жадно дышит, потирая шею. Пашка падает на четвереньки. Я возвращаюсь в комнату и захлопываю дверь.

Насчёт возвращения я пока не думал всерьёз. Может быть, отец образумится с годами, и тогда мы с ним снова сядем за стол переговоров. Ну или нет. В общем-то, плевать. Но свой прощальный подарок я сделал, поквитавшись за страдания Андрюхи. Мачеха и её сынок шокированы и напуганы. Они долго будут жить в страхе, ожидая мести от бывшего члена семьи. Подумают, что свихнулся парень? Ещё лучше! Психи — люди непредсказуемые.

Теперь надо собрать вещи, написать тёте Ирине, что приеду завтра или послезавтра, смотря, как быстро получится добраться. И можно прощаться с этим домом.

Прежде всего я отформатировал диск компьютера. Всё, что мне показалось важным, я несколько дней назад скопировал на флэшки или, как они здесь назывались, ПЗК — портативное запоминающее устройство. Зашёл в почту, чтобы написать письмо, как вдруг за спиной со стуком распахнулась дверь. Я повернулся в кресле. Передо мной стоял граф Воронцов собственной персоной.

— Ты! — гаркнул он. — Как ты смел⁈ Ты оскорбил мою жену, оскорбил моего сына, оскорбил меня в моём же доме! Да не будь ты моим сыном, я бы тебя в порошок стёр. Я бы тебя землю заставил жрать!

— И к чему эти угрозы?

— Молчать!!! Ты — позор семьи. Негодный… юнец! Думаешь, можешь вести себя как хочешь? Чтоб ноги твоей не было в этом доме. Сегодня же!!!

— Не будет, успокойтесь. Оставайтесь жить в этом гадюшнике, а я пойду своей дорогой. Мне всё равно.

— Паршивец! Да я… — руки графа стали похожи на куски застывшей лавы с рыжими прожилками, вокруг них полыхнуло пламя. В глазах тоже загорелся огонь. — Ты хоть понимаешь, что я тебя могу превратить в кучку пепла? Заживо сжечь?

Батя разозлился не на шутку. Похоже, опять драка намечается. Граф сильнее Елены, а Пашки — тем более. Мачеха имеет третий разряд, сводный брат — первый, а у отца — четвёртый. Он ещё и огонь способен порождать. Опасный человек.

Окружаю себя невидимым коконом из подконтрольной мне внешней энергии в зоне первичного контроля или ЗПК. Направляю силу ауры в мышцы, укрепляю тело. От огненного удара должно защитить. Во время этих манипуляций цвет кожи на руках становится пепельно-серым. Этот странный эффект наблюдаю с тех пор, как оказался здесь. Стоит напрячься, и почти всегда происходят изменения. Информации об этом не нашёл. Наверное, какая-то индивидуальная особенность.

— Сжечь заживо? — внутри я остаюсь спокоен, хотя адреналин заставляет сердце биться чаще. — Вам надо было сделать это шестнадцать лет назад, чтобы мне не пришлось терпеть Елену и её детишек. Но можете попробовать сейчас. Вдруг получится?

Пламя вокруг рук графа угасает, кожа его становится нормальной.

— Ты меня во всём винишь, да? — произносит отец чуть спокойнее, хотя злоба ещё бушует у него внутри. — А зря. Твоя мать была несносной женщиной. Мы с ней не смогли бы ужиться. Не я виноват, что мы разошлись. Но в чём-то ты прав. Мне следовало сразу отказаться от тебя и отдать ей. Я сто раз пожалел, что не сделал этого. Пришло время исправить ошибку. Чтоб ноги твоей не было в моём доме! — отец замолкает, его ноздри раздуваются от ярости. — Сегодня же! — он разворачивается и выходит из комнаты.

И это всё? А я-то думал… Не получится хорошей драки. Но, может быть, оно и к лучшему.

Я не мог позвонить с мобильного телефона тёте Ирине, поскольку между двумя мирами отсутствовал сотовая связь, а со стационарного — не хотел. Мог подслушать кто-то из домашних или слуг. Поэтому ограничился очередным письмом. Интернет работал и там, и там.

Тем не менее, как я понял, глобальной сети здесь не существовало. Каждая страна имела свою без возможности выхода в зарубежный сегмент. Да и содержалось в местном аналоге интернета мало чего интересного. Какие-то новостные издания, тематические форумы, пара виртуальных кинотеатров и, пожалуй, всё. Ну и электронная почта, конечно же.

Отправив короткое письмо, я принялся за сборы.

Вещей в комнате было полно. Кроме шкафа, набитого битком одеждой, имелись книги, музыкальный проигрыватель с кучей дисков, набор коллекционных солдатиков, альбомы с наклейками, журналы — всё то, что скапливается у любого среднестатистического подростка к семнадцати-восемнадцати годам.

Был у Андрея и компьютер с жидкокристаллическим монитором. Такие здесь появились совсем недавно, на тридцать с лишним лет позже, чем у нас. Мобильниками тоже до сих пор пользовались кнопочными. Они лет пятнадцать почти не менялись.

Я взял только самое необходимое: одежду, средства личной гигиены, мобильник и небольшой, но весьма увесистый ноутбук. Вещи легко поместились в чемодане на колёсиках.

В конверте лежали пять тысяч рублей, что в переводе на наши — около пятьсот тысяч. Без лишних трат можно прожить полгода, но вот что-то серьёзное не купишь. Например, новую машину уже не приобрести — только подержанную.

Зайдя в ванную за зубной щёткой, я остановился перед зеркалом. Оттуда смотрел длинный худощавый парень с приятными чертами лица и светлыми волосами. Почти полная противоположность меня из прошлой жизни. До сих пор было сложно свыкнуться со своим новым обликом.

Андрей был похож на мать — Яковлеву Тамару Сергеевну. Но видел он её лишь на фотографиях, поскольку отец развёлся с ней, когда сыну и двух лет не исполнилось. Знал я о матери мало. Она была наполовину эльфийка, имела четвёртый разряд по особым техникам, последнее время служила в какой-то ЧВК и погибла в Афганистане полтора года назад.

Именно тогда Андрей узнал о существовании тёти Ирины, которая сообщила ему о трагедии письмом. С тех пор они иногда переписывались. Тётушка тоже догадывалась, что её племянника собираются изгнать из семьи, поэтому и позвала к себе. Обещала, если понадобится, устроить в своей нефтяной компании. Полгода назад тётя Ирина овдовела, и сейчас ей, по всей видимости, требовалась помощь.

Я завершил сборы, вызвал такси. Когда спустился во двор, возле кованых ворот меня уже ждал угловатый жёлтый седан с шашечками.

Константин Эдуардович стоял возле окна и сквозь жалюзи смотрел, как от ворот особняка отъезжает такси, в которое только что сел Андрей. Парень навсегда покидал дом, где родился и вырос и где получил всё, что подобает иметь отпрыску знатного семейства. К сожалению, благодарностью он не отплатил. Андрей как будто сам хотел порвать с семьёй. Даже не задумался над предложенным вариантом. Гордость, видите ли, проснулась.

Сегодняшнее происшествие выбило Константина из колеи. Никто не ожидал, что парень, который всю жизнь считался слабым и до сих пор имел ученический разряд, совершит нечто подобное. Но слуга, доложивший о происшествии, наблюдал всё собственными глазами. Да и Константин видел — видел то, что заставило его содрогнуться.

У Андрея посерела кожа, а в глазах появился серебристый блеск. И это могло значить лишь одно. Энергия пустоты. Парень каким-то образом получил связь с этой до сих пор неизведанной, но страшной силой. Энергия пустоты или «серая энергия» лежала в основе всего мироздания, в том числе «белой энергии», из которой состояла материя и аура людей и прочих существ. Способность повелевать пустотой была столь редка, что Константин за всю жизнь не встречал ни одного особого, имеющего к этому талант. Обычно таких так называли «серыми». Их боялись.

И вот теперь оказалось, что «серый» жил всё это время под одной с Константином крышей. Но когда у Андрея прорезалась эта сила? И как он умудрился скрывать её от всех? И, главное, зачем?

А если старший сын действительно обладает таким даром, может быть, не стоило его прогонять? Ведь возглавить род должен сильный человек.

Но насколько Андрей по-настоящему силён? Насколько твёрд его дух? Константин замечал за первенцем лишь слабохарактерность, стремление к безделью, кутежу и пьянкам. Месяца назад парень даже подрался на дуэли, что с его ученическим разрядом было форменным безумием, а последний месяц и вовсе где-то пропадал целыми днями, почти не показываясь дома. Подходит ли такой человек на роль главы рода? Он же всё наследство в унитаз спустит! Ему ничего нельзя доверить.

И всё же сомнения не давали покоя. За последние годы Константин пережил два покушения. Конкуренты, давние враги, политические противники — слишком многие хотели убрать его с дороги. Однажды у кого-то получится. И кто тогда унаследует дело семьи? Кто встанет у руля? Павел? Елена?

Возможно, за Андреем стоит присмотреть, а из завещания пока не вычёркивать. Кто знает, как всё обернётся.

На такси я домчался до вокзала. Там пришлось ждать вечерний поезд, на котором к утру доехал до Москвы. На вокзале снова взял такси и отправился в небольшой подмосковный городок Раменское, возле которого находилась ближайшая лакуна, соединяющая этот мир и Эдвэн.

Таких лакун было множество. Когда точно они появились, никто не знал. То ли пятьсот лет назад, то ли тысячу, то ли существовали всегда. Но официально считалось, что у нас в стране их открыл Пётр I в восемнадцатом веке, прорубил, так сказать, окно. Здесь тоже имелся данный исторический деятель, как и многие другие, хотя роль их порой сильно отличалась от своих копий из моего прежнего мира.

Таким образом уже более трёхсот лет эльфы, орки и гоблины считались здесь чем-то обыденным, как у нас — гости из Средней Азии или с Кавказа, а в Эдвэн человеческие государства установили свои законы. Правда, не на всей территории. Где-то до сих пор оставались полудикие племена и феодальные королевства, постоянно дерущиеся меж собой. Людей заботили в основном ресурсы, получаемые из второго мира. Благополучие чужих рас мало кого волновало.

И поэтому, во втором мире вполне могло найтись, чем заняться бывалому вояке. А в будущем я планировал открыть своё дело. У меня раньше был бизнес — изготовление пластиковых пакетов. Можно и сейчас производить что-то такое, что существовало в моём мире, но ещё не придумали здесь. Однако нужен стартовый капитал. А на войне платят хорошо, особенно тем, кто имеет особые способности. На это я и рассчитывал. Но вначале посмотрю, что тётя предложит.

А вот с государственной службой я решил завязать. Хватит с меня. В прошлой жизни наслужился, получив в награду в конечном счёте лишь горсть свинца. Да и вообще, на пенсию уже пора. Сколько можно ишачить? Только вот все активы, что называется, сгорели. Придётся подниматься с нуля.

Проход в Эдвэн осуществлялся через пропускной пункт, в обе стороны от которого тянулась колючая проволока в несколько рядов. Зачем здесь такие меры? Чёрт их знает. Чтобы гоблины не пролезли, что ли?

Перед пропускным пунктом выстроились из машины, рядом толпилась живая очередь.

Были там не только люди. Я заметил двух крупных, мускулистых парней. Треники, безрукавные майки, спортивные сумки на плечах. Кожа этих ребят была смуглой с сероватым оттенком. Лица тяжёлые, с нависшими бровями, широкими носами и выдающимися вперёд подбородками. Из-под нижней губы торчат небольшие клыки. Типичные уруки. В новостях часто говорили, что общины уруков — рассадник преступности. Охотно верилось, глядя на этих верзил.

А сразу за ними — трое эльфов: мужчина в светлых брюках и рубашке-поло и две женщины в летних платьях. Все высокие, утончённые, с надменными, и довольно красивыми физиономиями и заострёнными ушами. У второй женщины — кожа сероватая. Держались эти трое вместе, мужчина вёз чемодан на колёсиках. Я читал, что эльфы нередко заводят гаремы из двух и более жён. В Российской империи официально нельзя было заключить несколько браков одновременно, но остроухие чтили свои давние традиции.

У эльфов магия была распространена гораздо шире, чем у людей. У нас не слишком часто встречались те, кто способен повелевать огнём или создать ураган. Большинство особых умели управлять лишь собственной аурой, максимум — внешней энергией в зоне первичного контроля. Эльфы же мало того, что были больше склонны к стихийным эффектам, так ещё и использовали магические приспособления чуть ли не на каждом шагу.

Вот только магия у них часто уступала нашим технологиям по всем параметрам, и многие магические предметы были для людей всего лишь экзотическими сувенирами.

Недалеко от КПП много таких вещиц продавали на рынке вместе со всякими побрякушками ручной работы. Магическая зажигалка, магический фонарик, магический фен для волос, украшение для стола в виде магического фонтанчика — чего тут только ни было.

Вначале я думал, что придётся стоять в общей очереди, но почти сразу заметил дверь для аристократов, где не было никого, и отправился туда. Пограничник открыл мой паспорт, быстро взглянул и свернул. Пройдя по длинному коридору, я оказался на той стороне лакуны. И здесь меня сразу же начали штурмовать таксисты-уруки. Здоровенные клыкастые увальни наперебой предлагали довезти в любой город губернии. Вот только цены звучали весьма устрашающие, да и водители выглядели не лучше.

Почти одновременно со мной через общий коридор вышел эльф с двумя спутницами. Я спросил у него, как добраться до Гланкараса. Оказалось, в пяти минутах ходьбы отсюда есть автостанция, откуда раз в два часа ездят автобусы. Нам было по пути, и мы отправились туда.

С железнодорожного, как я узнал, вокзала уехать было труднее. Электрички ходили всего три раза в день, да и идти до него дольше.

Здание автовокзала было старым и требовало ремонта. Стены обшарпанные, местами размалёваны граффити, в зале ожидания — деревянные скамьи и несколько железных стульев, покрывающихся ржавчиной. Народу мало, хотя, казалось бы, рядом — одна из главных лакун губернии.

Автобус отправлялся через час. Я купил билет, сдал чемодан в камеру хранения и решил прогуляться по городку. Но вначале позвонил тёте. Отсюда уже можно было.

— Здравствуйте, Андрей! Уже едете, да? — раздался в трубке дружелюбный, но резковатый женский голос. — Очень хорошо. Когда будете?

— Вечером. Сейчас на вокзале автобус жду.

— Вечером… Конечно, приезжайте. Только я, к сожалению, не смогу вас лично встретить. У меня тут дело одно неотложное появилось. Так некстати!

— Может быть, я тогда в гостинице переночую?

— Нет-нет, что вы! Даже не думайте. Мы уже приготовили вам комнату. Смело приезжайте, вас встретит дворецкий и проводит. А потому и я подойду, как освобожусь. Буду ждать.

Похоже, там, куда я направлялся, мне были рады гораздо больше, чем в родительском доме. Впрочем, рано делать выводы.

Перед прогулкой я решил справить нужду. Сортир спрятался в дальнем конце глухого коридора за камерой хранения. Нашёл его по запаху. Едва открыл дверь, как в нос ударила вонь. Такие туалеты встречались у нас в провинции ещё лет двадцать назад. Коричневый кафельный пол, фанерная стенка с дверями, вместо унитазов — дырки в полу. В углу — ведро и швабра, которые использовали, кажется, гораздо реже, чем следовало.

Первая кабинка оказалась заперта, вторая открыта. Я зашёл и вдруг отчётливо ощутил приближение двух особых. Замер. Казалось бы, что такого? Особым тоже приходится справлять нужду. Проснулись какие-то смутные подозрения.

Хлопнула входная дверь. Послышалась возня, загремела какая-то палка о дверную ручку. Щёлкнул пистолетный затвор. Этот звук я бы не перепутал ни с чем. Похоже, у особых было здесь особое дело. Они пришли за мной.