Серый кардинал

Глава 17

— Здравствуйте, Денис Святославович, — поздоровались Троекуров и его приятель, который тоже показался мне знакомым. Возможно, и он в тот вечер был среди нападавших. Только вот лица их я запомнил плохо.

— Здравствуйте, господа. Кстати, хочу вам представить. Это — Андрей Константинович Воронцов, племянник жены моего покойного брата. Андрей Константинович, это Антон Васильевич Троекуров и Иван Алексеевич Лосев. Студенты и, наверное, самые молодые члены нашего общества.

— Очень приятно, — левая бровь Троекурова приподнялась.

— Взаимно, — ответил я.

Троекуров сделал вид, будто мы не знакомы. Впрочем, так оно и было. Прежде знал лишь его фамилию, а он меня не знал вовсе. И лучше бы так оставалось впредь. Но зато теперь понятно, откуда парень нахватался таких идей.

Если в этом обществе проповедуют подобные взгляды и одобряют избиение людей на улице, то с ним вряд ли получится поддерживать хорошие отношения. Меня же здесь сразу на куски порвут. Возможно, прямо сегодня. Мало ли, вдруг Троекурову захочется обличить меня перед всеми. Хотя тогда ему придётся признаться и в том, что он был бит.

— Чем вы занимаетесь, господин Воронцов? — спросил Троекуров как ни в чём не бывало.

— Работаю в нефтяной компании у родственников. А вы?

— Учусь в Петербургском императорском университете. А мой друг, господин Лосев — здесь в Гланкарасе.

— И что за специальность?

— Государственное управление. А он — программист. Вы давно у нас?

— Этим летом приехал.

— Интересно-интересно. Обычно, наоборот, все хотят уехать отсюда. Мало кто рвётся в это захолустье.

Мы все вчетвером зашли в здание. Здесь нас встретил невысокий мужчина с лысиной, облачённый в длинный чёрный сюртук с бабочкой. Он поприветствовал нас с поклоном и указал куда идти.

Мы свернули в широкую дверь, миновали комнату с мягкой мебелью и оказались в светлом помещении с длинным столом посередине, в центре которого стояли три канделябра, увенчанных свечками в стеклянных колпачках — очередная магическая безделушка. На одной из стен висела огромная хоругвь со спасом.

За столом сидели восемь мужчин в дорогих аристократических нарядах. Я заметил как пожилые лица, так и людей средних лет. Денис Святославович радушно поздоровался с собравшимися, словно со старыми друзьями, и представил меня им.

Возглавлял общество Павел Семёнович Ростовцев — могучий, светловолосый дворянин с окладистой бородой и глазами навыкате. Несмотря на дружелюбное поведение, от человека этого исходила опасность. Особенно когда он улыбался. Мне было даже самому себе сложно объяснить, какое впечатление производил этот человек. В нём было что-то садистское и одновременно одухотворённое. Да и аура чувствовалась мощная.

— Рад вас видеть здесь среди нас. Я знал вашего покойного дядю, царствие ему небесное, — Ростовцев кивнул. — Присаживайтесь. Достойный был человек, надо сказать, — он поправил свой тёмно-синий пиджак с серебристыми узорами на лацканах. — Николай Одоевский пал жертвой беспринципных тварей, которые жаждут извести под корень весь род человеческий. Ужасный заговор зреет у нас под боком, господа, ужасный! Давно вы в Гланкарасе, Андрей Константинович?

— Этим летом приехал. Я закончил школу и пустился в самостоятельное плавание. Меня всегда влекли экзотические края. Решил посетить Эдвэн. А тут ещё и тётя заманила меня в свою компанию работать. Ну я и остался. Тем более что места мне эти понравились, природа красивая. Вот, подумываю теперь образование получить и пустить корни.

Ростовцев расспросил меня о моём прошлом и планах на будущее. Приходилось говорить не слишком много, чтобы не взболтнуть лишнего, и не слишком мало, чтобы не показаться замкнутым.

— Что уж спорить, края здесь хорошие, — согласился Ростовцев. — Да только есть здесь свои проблемы. В общем, как я уже не раз говорил, надо принимать меры. Империю спасут только массовые чистки и уничтожение на корню преступных кланов. Доколе человекоподобные будут притеснять представителей русского дворянства? Доколе будут строить свои гнусные заговоры? Доколе продажная полиция и чиновники будут игнорировать проблемы и тормозить любой судебный процесс, касающийся человекоподобных? Это большая проблема. Вы, Андрей Константинович прежде, вероятно, не сталкивались ни с чем таким, а теперь видите к чему ведёт попустительство властей. Поэтому мы здесь и проводим собрания. Только вместе можно победить, сообща.

В зал вошёл ещё один человек. Высокий, бледный мужчина лет тридцати с болезненным лицом и тёмными глазами. Ростовцев представил нас. Это был Валентин Загорский — сотрудник третьего отделения в Гланкарасе. Он тоже присоединился к нам.

Потом вошла миловидная девушка в переднике, с подносом в руках. Она с улыбкой поставила перед нами чашки, чайник, тарелки с бутербродами и всякими закусками и упорхнула.

Ростовцев прочитал молитву, после чего предложил гостям обсудить новости за последнюю неделю. Первым же и начал. Взял со стола газету и нацепил на нос пенсне.

Весь вечер мы посвятили разговору о новостях. Все они, как стоило догадаться, были связаны с преступлениями, совершаемыми эльфами и уруками. И каждый раз всё сводилось к тому, что эдвэнские расы надо контролировать. Всех, кто представляет хоть какую-то угрозу вешать или отправлять на пожизненную каторгу, а остальных Ростовцев предлагал поселить в особых колониях и держать их под постоянным надзором.

Среди собравшихся был один адвокат, занимающийся делами, связанными с эдвэнскими расами. Другой — седовласый господин в малиновом костюме — являлся членом городской думы Гланкараса. Он поднял вопрос браков между людьми и представителями эдвэнских рас. Как и следовало догадаться, орден подобное осуждал.

— То есть вы против таких браков, — уточнил я.

— Они абсолютно недопустимы, — покачал головой Ростовцев. — Крайне мерзкое явление. Скотоложство, по сути. Ещё сто лет назад церковь не одобряла подобные браки. А потом пошла на поводу нравов века сего. По-хорошему, эту порочную практику надо пресечь. Но, увы, даже среди высшей аристократии слишком много тех, кто согрешил. К тому же многие почему-то считают, что если эльфа или урука крестить, он станет человеком и сможет вступить в брак с другим человеком. И это проблема. Даже священнослужители её порой не замечают. Однако наши представители в думе и сенате борются за то, чтобы мы вернулись к традициям и искоренили пагубу. И есть основания полагать, что скоро наша борьба принесёт свои плоды.

Мои наихудшие догадки подтверждались. Настроения членов «ордена» казались слишком радикальными. Мне, на четверть эльфу, было опасно здесь находиться. К тому же я вовсе не считал, что связь с представителями эдвнских рас — порочна. По большому счёту, особой разницы между ними и нами нет.

Сама собой напрашивалась мысль: а не руководит ли Ростовцевым некая личная обида? Может быть, ему когда-то в молодости эльфийка не дала?

Когда официальная часть закончилась, я оказался под перекрёстным расспросом жандарма Загорского и адвоката. Второй предложил свои услуги, если потребуется защита в судебных разбирательствах против «полулюдей», а первого больше интересовали детали нашего противостояния с Танг.

Разговор затягивался, и я, сославшись на поздний час, распрощался. Денис Святославович вышел вместе со мной. За нами зачем-то увязался Загорский. Он нагнал нас на улице. Его машина — дешёвый седан марки АЗО, только не 403-й, как у меня, а 412-й, посовременнее — стоял рядом с моей колымагой. Уже стемнело. Площадку перед домом освещали фонари.

— Тоже домой поеду, — сказал Загорский, проходя мимо нас. — Завтра на работу. Не люблю поздно ложиться.

— Нам тоже, — кивнул Даниил Ярославович. — Трудовые будни.

— Кстати, — Загорский остановился. — Должен вас предостеречь, господа. К сожалению, не вы первые оказались в такой неприятной ситуации. Клан Танг уже давно ведёт дела не самым честным способом. Однако есть основания полагать, что проблема куда шире, чем принудительное поглощение компаний. Речь может идти о вопросе государственной безопасности.

— О каком именно? — спросил я. — Заговор?

На бледном лице жандарма появилась лёгкая улыбка:

— Увы, детали расследования раскрывать не имею права. Служебная тайна, сами понимаете. Просто хочу вас предупредить, чтобы вы… скажем так, не пытались сами разбираться с этим кланом. Будьте осторожны.

Значит, третье отделение, прекрасно знает о тёмных делах, которые вели Херендил и его родственники, возможно, о поставках турецкого оружия — тоже. Что это могло значить для меня? Пока неясно. В любом случае расправиться с Танг следовало как побыстрее.

— Спасибо за предупреждение. Думаете, дворянский род из нескольких человек сможет разобраться со столь могущественным кланом?

— Вот именно. Не может. Знаете, я очень рад, что встретил такого человека, как Павел Семёнович. Настоящий патриот, для которого судьба отчизны превыше всего. Будь у нас во власти больше таких людей, всё было бы совсем иначе.

— Да, тогда бы нам всем указывали бы, с кем можно спать, а с кем — нет, — улыбнулся я.

— Простите?

— Я про вот эту странную мысль, что вступать в брак с уруками и эльфами — нечто ужасное.

— А вы не согласны?

— Мне надо об этом подумать, — уклонился я от ответа.

— Знаете, да, спорная идея, — внезапно встал на мою сторону Загорский. — Возможно, действительно, не всё так однозначно. Но… — он обернулся на особняк, — в настоящий момент это не имеет значения. Слишком многое стоит на кону. Ну… был рад знакомству. Надеюсь, мы с вами ещё увидимся, Андрей Константинович… на следующих встречах. А сейчас мне пора… Ах да, если вам потребуется помощь, можете всегда звонить по этому номеру, — он достал из кармана пиджака белую визитку с чёрными буквами и протянул мне.

Я взял визитку. Загорский попрощался и сел в машину.

— Как вам? Понравилось собрание? — спросил Денис Ярославович, когда мы остались наедине.

— Ничего так… А Николай тоже посещал их?

— Он бывал на них несколько раз. Ему нравились идеи Ростовцева.

— А то, что его тесть женат на эльфийке, Николая не смущало?

— У Сергея Александровича только первая жена была из народа квенди. Но болезнь забрала её, и Сергей Александрович женился на обычной дворянке. Ирина Сергеевна — дочь от второго брака. А ваша матушка — от первого. Вы этого не знали?

— Я мало знал о семье матери. Они с отцом развелись, когда мне было два года. Не успел расспросить.

Попрощавшись с Денисом Ярославовичем, я сел в машину и поехал на базу. В РПО не стоило искать союзников. А если эти люди — такие же неадекваты, как молодой Троекуров, то и вовсе надо от них держаться подальше.

Жандарм Загорский точно был нормальным. Похоже, он не во всём соглашался с Ростовцевым, а кружок, вероятно, посещал с какими-то своими целями. Хотелось бы узнать, с какими. Много ли ему известно про Танг? На какой стадии расследование?

Ночевал я сегодня на базе охраны. Начальник базы предоставил мне свою комнату, а сам отправился в общую казарму. Я опасался нападения, но ничего не случилось. Рано утром помчался к Ирине, чтобы забрать чемодан наличных, которые ей вчера выдали в банке, после чего встретился с Мерил.

Эльфийка ждала меня на стоянке возле торгового центра в четырёхдверном пикапе «Вепрь». Девушка была одета по-походному: камуфляжная футболка и штаны карго. Мы двинулись в путь каждый на своей машине. Мерил ехала первой, указывая маршрут, я — за ней.

Дорога была неблизкой, однако я рассчитывал вернуться сегодня же. Ведь если Танг придут на месторождение в моё отсутствие, беды не миновать. Базе требовалась надёжная защита, и серолицые эльфы из племени могли мне в этом помочь. А ещё Ирина этой ночью собиралась ехать в Петербург и просила меня сопроводить её.

Вначале мы часа два мчались через степь по бетонной трассе, затем Мерил свернула на просёлочную дорогу, ведущую к деревне. Миновав населённый пункт, мы оказались в лесу, что находился у подножья гор. Минут пятнадцать ползли вдоль склона, пока не выбрались в долину, зажатую между двух скалистых хребтов. Перед нами простиралось поле, поросшее бурьяном, кустами и редкими деревьями.

Остановились. Мерил вылезла из машины и стала осматривать в бинокль окрестности.

— Что случилось? — крикнул я, высунувшись из окна.

— Смотрю, нет ли пограничников. Всё чисто, можно ехать.

Я не сразу заметил неподалёку сетчатую ограду с намотанной поверх неё колючей проволокой.

— Ты хочешь сказать, вот тот заборчик — граница?

— Она самая.

— А где пограничники?

— Там, — Мерил указала направо. — На большой дороге. Здесь они появляются несколько раз в день. Поехали, нам надо проскочить, прежде чем появится дозор.

— Да уж, граница на замке, называется, — усмехнулся я себе под нос и добавил громко: — Поехали. Не будем терять времени.

В нескольких метрах перед оградой стояла табличка, гласящая, что здесь проходит государственная граница Российской империи, и предупреждающая об ответственности за её незаконное пересечение. Вот только пересекали её, похоже, все кому не лень. Забор в нескольких местах был повален, а там, где пролегала колея, и вовсе отсутствовал. Одинокий бетонный блок пытался преградить нам путь, но безуспешно: рядом имелся объезд.

За полем дорога поднималась на не очень высокий перевал, на который мой старый автомобиль забрался не без труда. Я каждую минуту боялся, что мотор заглохнет. Знал бы, какой маршрут предстоит, нашёл бы транспорт помощнее.

А громады скал были уже совсем близко. Они грозно возвышались над нами, упираясь заснеженными вершинами в безоблачное небо.

Но вот подъём остался позади, и дорога начала спускаться в следующую долину.

Через полчаса пути мы упёрлись в поселение. Каменные серые домишки, обмазанные светлой глиной, ютились на склоне пологого холма. В низине, совсем близко к дороге, журчала горная речушка, то прячущаяся среди кустов, то сверкающая у всех на виду бегущей по камням водой.

На крыше крайней постройки, перед которой мы остановились, стоял дроу в грубой полотняной одежде. Его голову закрывал колпак, а на груди висела штурмовая винтовка. Дроу что-то спросил на своём языке, Мерил, высунувшись из машины, ответила. Нам разрешили проехать.

По тесной улице, зажатой среди грубых каменных домиков, мы добрались до центра поселения. За оградой виднелся двухэтажный дом, который выглядел, может, и не богаче, но гораздо больше остальных. Его стены, как и стены прочих зданий, были вымазаны белой штукатуркой или глиной.

Мы с Мерил вышли из машин. Я встретил любопытные взгляды серолицых эльфов, торчавших улице.

Возле ворот большого дома стояли трое местных парней. Ну как парней… Выглядели они не старше тридцати, но при этом им могло быть по сорок-пятьдесят лет. Все одеты в холщовые штаны, у одного — что-то вроде туники, у второго — жилетка на голое тело, у третьего — старая майка с выцветшим принтом. У двоих при себе имелись штурмовые винтовки, висевшие стволами вниз.

Судя по тому, что даже в собственной деревне эльфы ходили с оружием, места здесь были опасные. Но от кого они защищаются? Кто их враг? Гоблины? Морлоки? Уруки? Другие эльфийские племена?

Мерил перекинулась парой слов с одним из автоматчиков, и тот ушёл в дом. Вернулся быстро. Жестом позвал нас за собой. Я забрал из машины чемодан с деньгами и вместе с Мерил последовал за провожатым.

Мы миновали маленький сад с клумбами и фонтаном в центре, обложенным камнями. На крыльце дома нас ждал дроу в серой тунике до колен и круглой синей шапочке. Мужчина был немолод даже по элфийским меркам. Его вытянутое лицо с раскосыми глазами покрывали морщины. Длинные белые волосы спадали на спину хвостом. На шее виднелись татуировки, висели трое бус из полудрагоценных камней и крупный золотой медальон.

— Добро пожаловать, — сказал старец с сильным акцентом. — Рад гостям.

— Я тоже рада видеть вас, — Мерил легко поклонилась. — Это Андрей Воронцов — тот, о ком мой отец вам рассказывал. Андрей, это — господин Дарон, старейшина клана Мирион.

— Очень приятно, — кивнул я.

— Проходите в мой дом, — пригласил нас Дарон. — Вы долго ехать. Проголодаться. Здесь вы — мой гость. Прошу пойти за мной.

Комнату, в которую нас отвёл старейшина, украшал орнамент. Окна были небольшими. Они вели в сад позади дома. Вокруг низкого стола лежали подушки, на них мы и уселись. Пришли две эльфийки-дроу, принесли лепёшки, мёд, варенье и прохладное козье молоко, которое в такую жару оказалось как раз кстати.

В помещении оказалось прохладно, и я не сразу понял, почему, а потом заметил в углу расписную вазу. Она шумела выдувая из себя воздух. Это и был местный кондиционер, только магический.

За столом Дарон перешёл на свой язык, извинившись за то, что не может свободно изъясняться на русском. Мерил переводила.

По итогу разговора наметилась странная ситуация. Внезапно выяснилось, что старейшина, хоть и согласен за озвученную сумму предоставить мне бойцов, но прямо сейчас сделать это не может. А причина заключалась в том, что рядом с соседней деревней открылся проход, и оттуда полезли морлоки или, как дроу их называли, аронхос. Все боялись появления яара (по-нашему пустого) и потому маги и лучники не могли сейчас отвлечься на другую работу.

Оставалось одно — ждать, пока племя не придумает, как закрыть яму.

Пахло какой-то подставой. Возможно, старейшина уже знал, какой силой я обладаю, и таким способом пытался добиться моей помощи. Ну или так совпало — слишком уж удачно для деревенских и неудачно для меня…

Хотя почему неудачно? Если в пещере сидит ещё один пустой, я убью его и стану немного сильнее. В предстоящей битве каждая капля энергии может спасти мне жизнь. Не стоило упускать такую возможность.

— В чём именно заключается проблема? — поинтересовался я. — У вас есть взрывчатка? Если есть, лаз легко закрыть.

Мерил перевела вопрос, после чего старейшина что-то долго говорил.

— В общем, ситуация такова, — стала объяснять Мерил. — Лаз этот обрушивали три раза, но морлоки его постоянно раскапывают. Два дня назад его отрыли в четвёртый раз. Теперь дроу боятся появления яара. Если тот выскочит из норы снова, то лишь маги смогут с ним справиться.

— Снова? То есть, он уже появлялся?

Мерил спросила у старейшины, тот ответил, и она перевела:

— В прошлом месяце яара выходил из лаза, но маги племени с помощью водяных щитов не подпустить его к деревне. Тогда проход закрыли, но два дня назад аронхос полезли в том же самом месте.

Немного подумав, я проговорил:

— Тогда поступим вот как. Я убью яара, а Дарон даст обещанных людей… в смысле дроу. Но заплачу не двести, а сто пятьдесят тысяч.

Мерил передала мои слова старейшине. Тот ответил сам на ломанном русском:

— Очень опасно. Без дара управлять стихия вы не мочь убить древнего.

— Мне уже приходилось убивать яара.

— Вот как? Какой вы владеть стихия?

— У меня очень сильная аура.

Дарон кивнул:

— Если хотеть рисковать — можете идти. Убьёте древний — заплатите сто пятьдесят тысяча.

Я хотел сделать всё как можно быстрее, не оставляя надежды вернуться домой сегодня, в крайнем случае до завтрашнего утра, поэтому отправился к лазу сразу после разговора. Только вот чувствовал, придётся задержаться. Неизвестно, сколько времени займёт выслеживание (или, скорее, ожидание) пустого.

До соседней деревни, рядом с которой появились морлоки, ехать было около пяти километров. Мы поехали на «Вепре» Мерил. Моя машина плохо подходила для сельских дорог. Нас сопровождал сын Дарона — длинный серолицый эльф по имени Мэллон. У него был старый белый пикап, на котором парень показывал нам путь.

Деревня находилась возле водопада. Места здесь были настолько живописные, что даже я — человек, побывавший в своё время очень много где и повидавший всё, что только можно — не мог не восхититься пейзажем, особую красоту которому придавали местные растения, отличающиеся яркой листвой и соцветиями — красными, лиловыми, белыми.

Но времени любоваться видами не было. Я торопился закончить дело.

Лаз, проделанный морлоками, находился в низине у подножья горы. Здесь всё поросло кустами и редкими деревьями, через которые вела хорошо протоптанная тропа. Она начиналась сразу за деревней. Там стоял ещё один пикап — совсем старый, с пулемётом в кузове — и дежурили четыре дроу: два мужчины, две женщины. Кроме обычных штурмовых винтовок, у двоих за спиной висели луки, а на поясах — колчаны со стрелами — наверное, такие же «волшебные», как те, что я нашёл на базе.

Мэллон что-то сказал этим четверым, и двое мужчин отправились с нами. Спустя полчаса мы оказались перед норой у подножья каменистого склона, окружённой обломками камня. В кустах что-то серело. Я пригляделся. Там лежали трупы морлоков.

— Вот здесь, — сказал с сильным акцентом Мэллон, не доходя шагов сто до дыры. — Там — древний.

— Почему он не выходит? — спросил я.

— Надо ждать.

— Долго?

— Мы не знаем.

— Ну зашибись, — буркнул я себе под нос.

И что мне было делать? Сидеть здесь и караулить, пока эта тварь соизволит высунуться из норы? Так можно и неделю проторчать возле норы. Как я понял, в тот раз пустой ещё не появлялся, и никто не знал, когда он появится и появится ли вообще. А лезть внутрь слишком рискованно.

Но сидеть ждать я не собирался. Некогда.

— Есть фонарик? — я обернулся к нашим провожатым.

Меня вначале не поняли, но Мерил сказала это слово на своём языке, и один из пришедших с нами мужчин, достал из кармана разгрузки медальон со стекляшкой в центре и протянул мне. Очередная магическая побрякушка. Я направил в медальон энергию, как это делал со стрелами, и тот засветился.

— Пойду искать вашего яара, а вы ждите здесь, — проворчал я, недовольный тем выбором, который пришлось сделать.

— Туда? — Мэллон показал пальцем на дыру, и его глаза даже немного расширились. — Очень опасно.

— Туда, — вздохнул я, надевая на шею светящийся медальон.