Сержант Десанта

47

Фред, капитан малого транспортного межсистемного корабля, печенкой чувствовал наступление неприятностей. Мало того, что ему сорвали привычный график движения и заставили возвращаться в эту гребаную систему, к это гребаной станции, чтобы доставить туда гребаного нового пилота, так и сейчас, после выхода из двухдневного прыжка, творилось что-то странное. Его корабль «всплыл» точно в расчетной точке финишной системы, между двумя скоплениями астероидной массы, и сразу же оказался в информационной пустоте.

Межзвездные прыжки были делом вполне обычным, но далеко не очень быстрым. Все зависело от мощности движков корабля, выстреливавших «гравиплазменное ядро». Что это было за «ядро». Фреда не интересовало. Летишь — и хорошо, а в теориях пусть ученые разбираются. Им за это хорошие деньги платят!

Чем мощнее были двигатели, тем дальше и быстрее летел корабль. Но чем двигатели были мощнее, тем охотней они поедали топливо, и тем больше требовали энергии. Поэтому по-настоящему хорошие и мощные двигатели ставили только на большие корабли с мощными реакторами и объемными топливными баками!

При «выстреле ядра», происходившем одновременно с активацией контура гипердвигателя, пространство как бы сминалось в гармошку, позволяя проходить световые годы за считанные дни. Какой-нибудь крупный линкор или носитель совершал прыжок на пару световых лет за какие-то десять-двенадцзть часов, но малому транспортному кораблю Фреда на такое же действие требовалось около двух суток.

Между системой с «этой гребаной станцией», по выражению Фреда, и следующей точкой маршрута было как раз около двух световых. Два дня. Да еще и задержка с доставкой нового пилота и ожиданием подъема на орбиту сменяемого взвода десантников-федератов. Еще день. А потом возвращение на прежний маршрут, это еще два дня. Итого семь дней! Семь дней, на которые Фред отставал от графика, за выполнением которого, между прочим, строго следили, и, в случае неисполнения, наказывали. Наказывзли финансово, а Фред не любил терять монархические Теры. впрочем, как и общемировые Кредиты или Марки Федерации.

В общем. Фред любил зарабатывать деньги, и не любил их терять.

Его далеко не новый, но вполне еще крепкий транспортник с каждым годом требовал все больше и больше денег на ремонт, профилактику и замену изношенных деталей и блоков. Техническая готовность корабля строго проверялась чиновниками Монархии, и не проведенные вовремя регламентные работы могли привести к потере хорошего Флотского контракта. И. что самое обидное, проверяющие Флотские чины все поголовно были дворянами, и с самим Фредом разговаривали свысока. Аза намек «дать на лапу» вообще могли просто прибить.

Да-а-а… Флот.

Гражданские чинуши были гораздо проще! Хоть и попадались там дворяне, но ведь все понимали тяготы простого народа, и не гнушались закрыть глаза на мелкие нарушения… за соответствующее вознаграждение. Но вот Флот! Что ты! «Честь мундира», «честь семьи», «моя честь»! Тьфу!

— Тьфу! — Фред раздраженно сплюнул, вторя своим мыслям.

Семидневное отставание от графика грозило хорошим штрафом, если, конечно, до флотского Транспортного Управления вовремя не доберется распоряжение о срочном изменении маршрута. А тут еще в финишной системе, в которой «всплыл» его транспортник, царило полное молчание.

ИскИн корабля докладывал об отсутствии абонентов связи, что вызывало у Фреда недоумение и беспокойство. Эта система была конечной точкой его маршрута и одновременно пограничной системой подконтрольного Монархии объема пространства. Именно поэтому здесь базировалась достаточно крупная группировка кораблей монархического Флота, а на орбите висело аж целых две современных боевых станции. Такая прорва техники не могла исчезнуть бесследно!

— Борттри-ноль-джи-двадцать вызывает астроконтроль. — перешел на открытый вызов Фред, решивший, что у корабельного ИИ от старости мозги поломались, — Борт три-ноль-джи-двадцать вызывает астроконтроль. Прием. Ответьте борту три-ноль-джи-двадцать!

— Борт три-ноль-джи-двадцать, говорит астроконтроль. Добро пожаловать! — возник в эфире чей-то хриплый голос, — У нас небольшое происшествие, так что не паникуй. Гравианомалия в системе образовалась, сбой в системах связи и навигации. Ложись в дрейф и жди лоцмана.

Передача шла прямым лучом, соединяя непосредственно корабль и одну из станций. Обычные сигналы и паразитные шумы от спутников и других кораблей отсутствовали.

— Борт три-ноль-джи-двадцать, вас понял. — отозвался Фред, отключаясь от дальней связи и вызывая сержанта десантников.

— Фред, что случилось? — через пару минут сержант возник на мостике.

— Сноу… тут такое депо… Астроконтроль говорит, что у них небольшое происшествие и требует печь в дрейф, дожидаясь лоцмана.

— И что? — не понял сержант.

— Голос у диспетчера незнакомый. Да и зачем мне лоцман? Это же мой маршрут уже лет десять! Я тут каждый астероид знаю! — отозвался Фред.

— Значит, думаешь, что-то не так? — насторожился Сноу, — А что ИскИн говорит?

— Да с ума он сошел. Говорит, что в эфире нет ни единого отклика ни от одного стационарного абонента, а со мной только что астроконтроль на прямом луче говорил. А… хм… вон и лоцман тащится…

— Проверь все! Если есть странное чувство, то перепроверь, перестрахуйся. Поверь мне, я такие передряги прошел, что… Но живой до сих пор. Ты тут каждую дыру знаешь, должны же у тебя свои ориентиры быть!

— Есть. есть. — отозвался Фред. — Вон. смотри, правее сорок. Платформа раннего обнаружения болтается.

— Приблизь-ка… — напряженно отозвался Сноу.

Фред выполнил просьбу, больше смахивающую на распоряжение, и удивленно присвистнул. Платформа раннего обнаружения медленно крутилась, то подставляя лучам светила, то скрывая от него в тени огромную оплавленную дыру в обшивке.

— Не похоже на аварию или аномалию. Скорее, нападение. — констатировал Сноу, — А лоцмана рассмотреть можем?

— Можем… — настороженно отозвался Фред, фокусируя камеры на спешащем изо всех сил «лоцмане». -Фред! — заорал Сноу, — Уводим отсюда! Это десантный бот Имперцев! А вон. за ним, еще один!

— Точно? — переспросил Фред, активируя маневровые.

— Уходим! Точно тебе говорю! Уходим! — продолжал кричать Сноу, — Я на это дерьмо успел насмотреться!

— Борт три-ноль-джи-двадцать. вызывает астроконтроль. Заглушить реакторы, ждать лоцмана! — вновь возник хриплый голос.

— Здесь борт три-ноль-джи-двадцать. вас понял, выполняю. — ответил Фред, не прекращая начавшийся разворот.

— Борт три-ноль-джи-двадцать. здесь астроконтроль. Если вы не подчинитесь моим требованиям, открываю огонь! — предупредил голос.

— Да пошел ты! — оскалился Фред, разрывая связь.

— Взвод! Боевая тревога! Приготовиться к отражению абордажа! — закричал в микрофон Сноу. — Фред! На твоем корыте оборона есть?

— Пассивные щиты, пара легких БИПов. две спарки плазмы ближнего боя и блок противоракет. Мой малыш не военный корабль. — горько отозвался Фред.

— Активируй все! Сбей с траектории хотя бы один бот! В каждом по два взвода головорезов, со всеми мы не справимся! — крикнул Сноу. — Я к ребятам!

— Давай! — сквозь зубы отозвался Фред, переводя движки на максимум.

«Его малыш» медленно разгонялся, готовясь совершить прыжок. До зарядки контура гипердвигателя и накопления необходимой «прыжковой массы» оставалось девяносто восемь процентов, что составляло около семи с половиной — восьми часов разгона.

Абордажные боты, перегревающие свои двигатели форсажем, должны были догнать их гораздо раньше!