Семья волшебников. Том 3

Глава 25

Вечером Бумажного Скорпиона Астрид сидела за письменным столом и грызла коготки. Сегодня у них были исчисление, метафизика и художество. Исчисление было привычно унылым, на метафизике им впервые пришлось записывать и зарисовывать кое-какой материал, отсутствующий в учебнике, а вот художество… Астрид когда-то полагала, что это будет самый простецкий предмет из всех.

Как же она ошибалась. По правде вышло, что это не просто рисование, как в начальной школе, а целая академическая наука, пусть и данная студентам Риксага в сжатом виде. Их учили видам симметрии и основам линейной перспективы, что оказалось довольно… сложным.

— Уравнения, природа реальности, чертежи… — ворчала Астрид. — Я хочу быть магом, а не инженером! Когда нас уже будут учить цепным молниям⁈

— Нас — никогда, — закатила глаза Витария. — Мы в Ингредиоре, а не Элементурии… или будут?

Она задумалась.

— Я думаю — будут, — подала голос Свизанна. — Ну хотя бы на факультативах.

— На факультативах что угодно можно изучать, — жеманно ответила Витария. — А на общем курсе?

— Я думаю, что будут молнии, — предположила Астрид. — Как без молний-то? Для чего тогда все наши страдания?

— Мы на Ингредиоре, мы будем изучать магические поля…

— …Из молний!!!

— Это беспредметный разговор, — сказала Витария.

Сегодня исполнилась ровно луна с тех пор, как Астрид начала учиться волшебству. Целая луна, двадцать шесть дней. Из них три праздника и двадцать три учебных. Шестьдесят девять уроков. Вот настолько быстро и легко Астрид научилась перемножать числа.

Она полистала ежедневник. Если не считать маносборчества и аурочтения, у них еще толком не было именно магии. Это прискорбно.

Конечно, так у всех. У папы так было, и у Мамико с Зубрилой так же. Вообще, это нормально. Первый курс — вводный, на нем в основном дается теория и учат самым базовым вещам.

— Но это так примитивно, — сказала Витария. — У Народа учат иначе. Я даже немного жалею, что матушка порешила отправить меня сюда. Быть может, эльфийская магия и не так всеобща и разностороння, как то, что собрали кудесники Мистерии, но наши Учителя не заставляют много лет изучать что угодно, кроме магии.

— Куда те спешить, ты эльф, — напомнила Астрид. — Вы живете три тыщи лет.

— Это не значит, что я не ценю свое время.

— Мы всё успеем, — сказала Свизанна, лежащая на койке с книжкой. — Просто перед тем, как колдовать, нужно научиться работать с маной. Пока не научимся — ничего не сможем. А пока мы этому учимся, нам попутно дают теорию. Главный предмет первого курса — маносборчество, все остальное идет прицепом.

— А аурочтение? — спросила Астрид.

— Ну-у-у… оно на втором месте. Колдовать без видения аур ты сможешь. А вот без маносборчества нет.

— Вы уже видите чо? — спросила Астрид. — На аурочтении.

Свизанна не ответила. Витария поджала губы. Они старались, они все старались, но пока что ни у кого ничего толком не получалось.

Не так-то это просто — изменить свой взгляд на мир.

— Да ладно вам, научитесь еще, — покровительственно сказала Астрид.

В ответ ей в лицо прилетело подушкой.

— Ну вот, я такой хороший друг, утешаю вас, а вы в меня за это кидаетесь, — покачала головой Астрид. — Смертные злые и жестокие.

Она поднялась из-за стола и хрустнула лопатками. Надо пойти потренироваться, пока еще не стемнело. Сегодня можно для разнообразия полетать или еще что…

Но она не успела выйти. Посреди спальни вспыхнул волшебный круг, в нем засветился пантакль, и на полу появилась девочка с темно-фиолетовыми волосами. В руке у нее был новенький детский посох, который Веронике подарили на Добрый День, а на голове — папина шляпа волшебника.

Вероника все время ее тайком утаскивает, хотя та сползает на глаза.

Перенесшись сквозь пространство, девочка немного пошатнулась, громко икнула и даже почти упала. Но все-таки удержалась на ногах, поморгала фиалковыми глазенками и кинулась к Астрид.

— Ежевичина!.. — изумилась та. — Ты чо тут делаешь⁈

— Я соскучилась немножк, — ответила Вероника, обнимая сестру.

— Да лан, я на Вирилидис домой приду.

— Он только через три дня!

Свизанна и Витария таращились на Веронику с недоумением, но не слишком удивились. Это Мистерия, тут быстро привыкаешь к волшебству.

— Зырьте, девчонки, это сестра моя, — показала одногруппницам Веронику Астрид. — Ее зовут Ежевичина.

— Я Вероника, — поправила Вероника. — Привет.

— Привет! — сползла с койки Свизанна. — Мир тебе, Вероника! Тебя папа портировал?

— Не, она сама, — гордо сказала Астрид.

— А ей можно трогать такие артефакты? — не поняла Свизанна.

— Какие артефакты? — не поняла Астрид.

— Ну, домашний портал, или что там у вас?

— Она сама — домашний портал. Она вондер… вундеркинд. И причина, почему я не пошла в Провокатонис. Чтоб не подыхать потом от зависти.

Когда Свизанна и Витария узнали, что Вероника колдует всякое с младенчества, они не поверили ушам. Нет, с ними, конечно, Шахрира учится, но она-то просто левитирует немножко.

— Не может быть, — заявила Витария. — Так не бывает. Пусть докажет.

Она не поверила. Телепортация ничего не доказывает, это может быть розыгрышем, чтобы посмеяться над невинной эльфийской девой. Гнусные демоны постоянно лгут, Витария и раньше это знала, а за луну, прожитую в обществе одного из них, убедилась окончательно.

Вероника не слушала, как старшие девочки из-за нее спорят. Она важно ходила по комнате Астрид и все осматривала. Познакомилась с котом Каштаном, залезла на свободную койку и бесцеремонно изучила содержимое чуланов.

Вот так и она через какое-то время будет жить. Надо заранее все разузнать, чтобы быть готовой, когда придет ее час.

Но спальня быстро закончилась. Вероника разузнала о ней все. Просто большая полукруглая комната с четырьмя койками, четырьмя чуланами, четырьмя столами и четырьмя тумбочками. В четверти Астрид ожидаемый хаос, четверть рыжей девочки уютная и аккуратная, четверть девочки-эльфа вся заставлена горшками с цветами… и четверть кота Каштана тоже. Сплошные растения повсюду, даже с потолка свисают.

И окно странное. За ним почему-то пустыня, хотя вокруг школы их вроде нет.

Но больше ничего любопытного.

Она сунула нос в учебники Астрид, но там не было ни картинок, ни разговоров. Вероника не очень любила такие книжки, но тоже читала, потому что плохих книжек не бывает.

— А что еще тут есть? — спросила она, подходя к двери. — Можно школу посмотреть?

— Да ты так и так на другом факультете будешь, — сказала Астрид. — Зачем тебе?

— Мне интересно.

Астрид ненадолго задумалась. Ну ничего страшного, наверное. Ежевичина уже вполне взрослая, ей пять с половиной лет, и она себя уже хорошо контролирует. От нее уже целый год не было никаких неприятностей, если не считать призыв того ифрита в Игнедис, но там несчитово, его соларионы упросили призвать. Астрид их предупреждала, что это неразумное желание, но они канючили и умоляли, так что пришлось уж.

Хорошо, что гнев шейха Иззуддина получилось усмирить. Мама ему тогда немножко наврала, что его просто немного бесцеремонно пригласили на Игнедис, потому что он самый уважаемый дух огня на тысячу миров вокруг и дети хотели непременно его видеть. Вина попить, мяса жареного поесть, карри острого. Шейх тогда умилостивился и до глубокой ночи пировал с волшебниками и рыцарями Солары, да еще и устроил воистину кудесные фейерверки, и все ахали от восторга, а шейх ухмылялся, довольный.

— Ладно, пошли, проведу тебе экскурсию, — сказала Астрид.

Сначала Астрид показала сестре женскую половину второго этажа. Рассказала, что в седьмой спальне живут Амина, Шахрира, Пуа Миха и Кисталачита, а в пятой — Арисса, Мелинетта, Оррму и Вентрода. В конце коридора купальня с волшебным дождем, маленьким бассейном, фонтанчиками и отхожими седалищами.

— А мужскую я тебе не покажу, — заявила Астрид. — Туда девочкам нельзя, но там ничего интересного и нет. Только мальчишки и пахнет потными носками.

На самом деле Астрид не знала, чем пахнет на мужской половине. Девочек туда не пропускает защитное поле, Астрид выяснила это в первый же день. Единственный, кто может ходить куда угодно — Рфизсок-429, потому что он не мальчик и не девочка.

Хотя какие-то способы все равно должны быть, потому что Совнар как-то пробрался. И кот Каштан тоже мальчик. Так что все должно быть сложнее… или на котов просто не действует.

Так, подождите, но Совнар же не кот.

— Оррму! — позвала Астрид.

Вышедшая из спальни фелинка сразу же умилилась маленькой Веронике и спросила, можно ли ее погладить.

— Можно, она не кусается, — разрешила Астрид. — Оррму, а ты можешь на половину мальчишек заходить?

— Нет… но я не плёбовала, — не поняла Оррму, теребя круглые ушки Вероники. — Стлянный воплёс.

— Ну просто… Каштан же мальчик…

— Я не коська! — возмутилась фелинка.

Астрид поняла, что потребуются дополнительные эксперименты, чтобы разгадать эту загадку. Но потом.

Она показала сестре их собственный тренировочный зал на первом этаже общаги, а потом отвела на стадион — показать, где каждый день с Астрид Непреклонной сходит по семь потов. Занятия уже закончились, шел второй закатный час, но по полю бегали старшаки — гоняли мяч, причем явно помогали телекинезом.

— Это Скользкий Шар, профессиональная игра Ингредиора, — важно объяснила Астрид. — Вообще-то, по-правильному играют в воздухе, а мяч нельзя трогать, но это только третий курс, они еще так не умеют и просто валяют дурака.

— А ты почему с ними не играешь? — спросила Вероника.

— Так это же старшаки.

— Ну и что?

Действительно. Астрид несколько секунд подбирала ответ, а потом поняла, что ей и правда ничто не мешает.

— Меня примите! — завопила она, отстегивая гирьки и бросаясь в самую кутерьму.

— Стой! — побежала следом Вероника. — Ты мне не все показала!

Астрид с досадой остановилась. Ну вот вечно мелкая сестра ни с чем не может справиться сама! Вечно ей нужна помощь!

Ох-х-х… но это ее долг. Долг Астрид, как более старшей и более развитой… в чем-то даже не по годам.

Конечно, сестренка нуждается в ней. Будет жестоко просто бросить ее и уйти заниматься чем-то веселым.

— Ладно, я тебе все покажу, — сказала Астрид, ведя Веронику ко входу в Риксаг.

Она показала сестре все кабинеты, в которых занимается ее группа. Кабинет аурочтения, маносборчества, метафизики, художества. Почти все в это время дня пустовали, и только в кабинете исчисления сидел классный наставник и возился с какими-то бумажками.

— А это кабинет моего классрука, — открыла очередную дверь Астрид. — Ну такой себе классрук, если честно. Его зовут мэтр Гробаш, от слова «гроб». Это то, чего ему все как можно скорее желают. Он старый больной варан, который любит издеваться над молодыми и красивыми. Но мы его не боимся — вот, смотри.

Астрид вошла и демонстративно уселась на насест Гробаша. Распахнула крылья и заквохтала, как курица.

— Я ящер, который не умеет летать! — захлопала она руками. — Квох-квох-квох-квох! В детстве я ел много куриных крылышек и верил, что это поможет мне взлететь!.. но мои мечты разбились, и теперь я такой злой и всем порчу жизнь!

Вероника сначала смеялась, глядя на моноспектакль Астрид Несравненной. Но потом вдруг замолчала и выпучила глаза. А Астрид почувствовала, как ее тянет кверху…

— Он здесь, да? — спросила она, уже болтаясь в воздухе.

— Здесь, Дегатти, здесь, — спокойно ответил Гробаш. — Смотрю, как одна маленькая дрянная девчонка трусливо дразнит меня за моей спиной.

— А я и в лицо бы то же самое сказала, — гордо ответила Астрид.

— Да? Ну скажи, — предложил Гробаш, разворачивая ее лицом к себе.

Астрид стушевалась. Это оказалось не то же самое.

— А я теперь не хочу! — заявила она.

— Отпусти мою сестру! — воскликнула Вероника, оправившись от испуга. — Я призову все силы Паргорона!

Гробаш перевел взгляд на нее, потом снова на Астрид, потом опять на Веронику.

— Дегатти, ты что, привела в школу младшую сестру? Так и знал, что от тебя будут проблемы.

— Да какие проблемы?.. — заныла Астрид, пока Гробаш тащил ее за шкирку, другой рукой вскинув на плечо Веронику. — Куда вы нас тащите⁈

— К ректору. Чтобы он тебя отчислил.

— Да за что-о-о⁈

— Ректору виднее, за что.

— Ага, сам не знаешь! — торжествующе воскликнула Астрид, с треском разрывая воротник и вываливаясь из когтистой лапищи. — Вероника, валим его! Он показал слабость!

Гробаш остановился и затрясся. Его крылья мелко задрожали. Астрид с испугом решила, что классрук рехнулся от злости и сейчас забьется в припадке, но тут оказалось, что Гробаш хохочет. Чешуйчатая туша аж ходила ходуном, рокотала, как пробуждающийся вулкан.

Отрокотав и бережно поставив на пол съежившуюся Веронику, Гробаш сказал:

— Смешная ты, Дегатти. Ты меня что, совсем не боишься? Не хочешь расплакаться, попросить прощения? Обычно маленькие теплокровные самочки поступают так.

— Нет, — пожала плечами Астрид. — Я ни в чем не виновата. А Вероника вообще тут еще не учится.

— И ректора не боишься?

— А перед ним я еще больше не виновата.

— Твоей сестре не положено тут находиться, — сообщил Гробаш, доставая дальнозеркало. — Думаю, мэтру Дегатти будет полезно узнать, как себя ведут его дочери.

Он пристально уставился на Астрид. Астрид поняла, что ее берут на понт, и с вызовом уставилась в ответ. Если позволить классруку взять верх, если дать слабину, он так и будет пять лет на ней ездить.

— Сейчас я ему все про вас расскажу… — протянул Гробаш, выдыхая на стекло пар из ноздрей. — Все… прямо сейчас…

— Эх… — вздохнула Астрид. — Вот беда-то…

— Сейчас… — медленно начал писать цифры Гробаш.

— Номер папы — семьдесят, три восьмерки, семьдесят четыре, — скучающе произнесла Астрид. — А что вы ему расскажете-то?

— Все. Как вы себя ведете.

— А как мы себя ведем?

Гробаш прекратил писать. Его чешуя потемнела, а из ноздрей уже сам собой пошел пар. Огромный хомендарг издал уже совсем не такое веселое урчание и бросил, убирая дальнозеркало:

— Проваливайте отсюда обе. И быстро, пока я не передумал.

Ведя Веронику обратно в общагу, Астрид наставительно говорила, что если физмагию у нее тоже будет вести Гробаш, что, впрочем, вряд ли, потому что он по Ингредиору, то лучше заранее усвоить несколько правил. Но они простые, потому что Гробаш тоже простой.

Впрочем, рисковать дальше Астрид не стала. Вероника и правда слишком мала, чтобы тут таскаться. Она еще наверняка и у мамы с папой не спросилась, так что если они узнают, что Астрид не позеркалила им сразу же, то им обеим влетит.

Так что Астрид просто дошла до ближайшей умной двери, отвела Веронику в общую гостиную, а сама принялась зеркалить маме, чтобы сделать вид, будто Вероника портировалась буквально только что, а вовсе не час назад. Родители у Астрид не очень-то лаберные, так что могли еще и не заметить пропажу дочери.

В гостиной было полно народу. Добрая половина группы болтала, играла в карты, обсуждала последние сплетни и мешала старосте Ромулусу, который пытался рисовать стенгазету.

Девчонки Веронике сразу обрадовались, потому что она маленькая, милая и с длинным носом. Все сразу стали спрашивать, откуда она такая и почему совсем не похожа на Астрид. Астрид, которая размышляла, что сказать маме, когда та начнет задавать каверзные вопросы, рассеянно ответила:

— А это дочь от первого брака… то есть это я дочь от первого брака. Потом маму отбил папа, и у них родилась Вероника.

Вероника уже ходила по гостиной и всюду совала нос. Ее очень заинтересовал стеллаж с книжками, потому что там были общие книжки, которые группа договорилась держать здесь, чтобы можно было брать и читать. Астрид тоже для этой библиотечки пожертвовала все, что прихватила из дома… хотя она не очень много прихватила, она же не ежевичина, у которой кроме книжек и радости-то нет в жизни.

Но детского там было немного. Только томик «Старых сказок», «Девочка в Тумане», которую Вероника знала почти наизусть, да «Хрестоматия для юных волшебников», выпуск от позапрошлого года. Целую полку занимал многотомный «Рыцарь Парифат», в углу притулились Ктава и «Тригинтатрия», были еще какие-то книжки по садоводству, птицеводству и пчеловодству… Вероника ничего нового для себя не нашла.

— А ты что делаешь? — спросила она у старосты, который разлиновывал большой лист бумаги.

— Стенгазету оформляю, — ответил Ромулус, ведя черту вдоль длинной линейки. — Я староста группы и состою в редколлегии «Эфирного хронографа».

Он сказал это так важно, словно состоял в ученом совете Мистерии.

Хотя Ромулус действительно гордился, что его приняли, хотя он только первокурсник. Все-таки «Эфирный хронограф» — это не пустяк, а общеакадемическая стенгазета, которую совместно делают студенты всех институтов и возрастов, от совсем зеленых школяров до без пяти минут лиценциатов.

— Она выходит раз в луну, — увлеченно рассказал Ромулус. — Мы все пишем и рисуем что-нибудь интересное, познавательное или смешное, а потом старшие редакторы все это сливают в головном образце и размножают, чтобы в каждом холле висела копия… только мне никто не помогает!

Его укоризненный возглас пропал втуне. Ромулусу тут единственному нравилось возиться со стенгазетой.

Но у маленькой Вероники сразу загорелись глаза. Она вскарабкалась на стул и с надеждой предложила:

— Я могу помочь!

Ромулус с воодушевлением посмотрел на сестру Дегатти. Конечно, ей всего пять лет, но какая разница?

— Ты правда хочешь помочь? — спросил староста. — Давай! А то мне никто не помогает!

— А что делать? — спросила Вероника.

— А ты писать умеешь?

— Умею, но пока не очень…

— А рисовать?

— Умею! — обрадовалась Вероника.

— Тогда я буду писать статью, а ты нарисуй картинку. Вот тут, в верхнем правом углу. Для оформления.

— Какую?

— Ну… нарисуй тут какую-нибудь волшебную палочку или посох… и еще комету. Да, точно. Чтоб был посох, и из него вылетала комета.

Вероника схватила цветные карандаши и принялась старательно рисовать. Писала она по-прежнему медленно и с ошибками, зато рисовать и чертить умела отлично. Она даже исписала нарисованный посох рунами из книжки Фурундарока, и тот немного засветился.

Астрид тем временем закончила отчитываться перед мамой и получила наказ присматривать за сестрой, пока мама за ней не пришла, подошла ближе и стала смотреть на ту чепуху, которой ежевичина занималась вместе со старостой.

Вот им делать нечего. Картинки, статейки… минуточку. Папа и Тифон, например, каждый день читают газету, и Астрид тоже читала, когда была главой семьи. А «Эфирный хронограф» — это, конечно, не «Вестник», его читает не вся Мистерия, а только Клеверный Ансамбль… но это в чем-то еще кудеснее!

Астрид заинтересовалась. Астрид подошла еще ближе. Астрид с минуту таращилась на буквы, появляющиеся из-под пера старосты, а потом невзначай предложила:

— А я тоже могу помочь. Если нужно.

— Правда⁈ — ужасно обрадовался староста. — Тогда напиши статью!

— На какую тему? — деловито спросила Астрид. — Про волшебство?

— Да не, это ж стенгазета! Она не о магии, о магии учебники! О дружбе напиши.

— О дружбе?.. Ладно… а что?..

— Напиши, как новый коллектив помог тебе, демону, научиться дружить! — увлеченно предложил староста.

— Но я и так это умела! — возмутилась Астрид. — У меня и до этого были друзья! Мне что, наврать⁈

— Нет, не надо. Расскажи тогда… про что захочешь. Про своих дошкольных друзей.

Астрид на секунду задумалась. Просто чьи-то друзья. Так ли уж это интересно будет широкой публике?

Нет, она знает, что написать. Про свои подвиги. Во всяком случае про те, о которых остались какие-то свидетельства. Их не очень много, но они есть.

Да. Это будет отличным стартом. Со скромной школьной стенгазеты Астрид начнет свой путь.

Она начала было описывать, как всего за пару часов очистила курятник и хлев, а потом убила того демона… как же его звали?.. но остановилась. Нет. Тоже не то. Это не относится к школьной жизни. Надо школьную жизнь.

Так что она все-таки начала про дружбу. Про толерантность. Про то, как девочки разных видов уживаются в одной спальне и не конфликтуют. Уважают привычки и границы каждого.

Да, это лучше. Так Астрид Просветительная будет нести со страниц стенгазеты свою мудрость, а не просто хвастаться.

«… Вот так полный достоинств демон, напыщенный высокомерный эльф и совершенно обычный, даже скучный человек успешно разделяют среду своего обитания без лишнего драматизма, кровавых женских драк и попыток ночных убийств», — дописала Астрид.

Она перечитала статью. Да, это хорошо.

Староста с ней согласился. Он тоже прочитал с искренним восхищением и сказал, что редколлегия точно поместит это в номер. И написал заголовок: «Дружба — это волшебство».

— А когда номер выйдет? — спросила Астрид.

— Они по Бумажным дням выходят.

— Сегодня Бумажный день.

— Ну да, так что через луну. В следующий номер напишешь статью?

— Подумаю, — скромно сказала Астрид. — Смотря как публика воспримет мой дебют.

Астрид незаметно для себя всерьез увлеклась журналистикой, зато Веронике это быстро наскучило. Она бегло прочла статью старшей сестры и хотела немного покритиковать, но передумала, потому что им с Астрид еще много лет быть сестрами.

Так что она незаметно переместилась к ребятам, играющим в карты. Играть в карты Вероника любила, но дома с ней играть никто не хотел. Ей слишком везло.

Однако эти ребята об этом не знали и разрешили Веронике с ними играть. Только один толстый мальчик противно сморщился и сказал, что тут не первый класс храмовой школы, чтобы нянькаться с малявками. Но Копченый, который тоже тут сидел, велел Федеру завалить хлебальник и усадил Веронику рядом с собой.

— Мы в «Вашество» играем, — сказала рыженькая девочка, соседка Астрид. — Ты умеешь?

Вероника не умела, но ей быстро объяснили правила. Игра оказалась гораздо веселее, чем «Воля Небес». Все карты просто делились поровну, и каждый по очереди кидал одну на стол. И вот тут начиналось самое интересное, потому что на каждую карту надо правильно реагировать.

— Если кинули меч — надо отдать честь, — объяснила Свизанна. — Если спираль — приложить персты. Если корону — поклониться. Если монету — потереть пальцы… вот так, поняла?

— Ага! — кивнула Вероника.

— Про старшие карты расскажи, — сказал мальчик-кобрин.

— Да-да, — кивнула Свизанна. — Если кидают Иерофанта, нужно сказать — «Ваше преосвященство!». Если Герцога — «Ваша светлость!». Если Коннетабля — «Ваше превосходительство!». Если Магната — «Ваше степенство!». Если Волшебника — «Ваша мудрость!». А если Шута, то нужно прокукарекать. Поняла?

— Ага!

— Ну и все, больше правил нет. Надо просто быстро все делать, а если не успеешь или перепутаешь, то платишь фант. Когда карты кончатся, фанты надо будет выкупать.

Веронике тоже сдали карты, и началась потеха! Играли двойной колодой с двумя парами джокеров, но без единиц, чтобы делилось на семь, потому что всего в кружок уселось семеро. Карты летели осенним листопадом, все махали туда-сюда руками и громко выкрикивали титулы, а Вероника особенно радовалась Шутам, потому что ей нравилось кукарекать.

Ей налили сока, дали горсть орешков и эльфийское пирожное из розовых лепестков. Эдунею сегодня прислали их из дома и он, как велит обычай его страны, выставил коробку в гостиной, чтобы все угощались, а сам не съел ни одного.

— Ваша светлость!..

— Ваша светлость!..

— Кик-ки-рик-ку-у-у!..

И все хохочут, потому что Федер кукарекнул при виде Герцога. А с него теперь фант, и он кинул в огромную шляпу Бутата черепаховый гребешок.

Вероника тоже два раза ошиблась и отдала зажигалку с разноцветными огоньками и стальное писчее перо. А потом карты закончились, Свизанна взяла шляпу, сунула туда руку и спросила:

— Что этому фанту сделать?

— Пролезть под столом! — выпалил Федер.

Свизанна прыснула и вытащила его гребешок, так что пришлось Федеру самому под стол и лезть.

А Веронике досталось дернуть кого-нибудь за хвост, и она растерялась, потому что хвосты тут были только у девочки-фелинки, мальчика-сатира и…

— Ай!.. — вскрикнула Астрид. — Ты чо делаешь, ежевичина⁈

— Фант, — объяснила Вероника.

— Ты уже проигралась, да⁈ Это в тебе от папы!

— Какие-то мелкие фанты, — пренебрежительно вдруг сказал Пог. — Скучные.

— Чо тебе не «скучный фант»⁈ — выпалила Астрид.

— Чего?

— Я грю, а какой фант не скучный?

— Ну не знаю, — замялся Пог. — К Гробашу в кабинет залезть и характеристики украсть…

— Это долго, — заметила Свизанна. — Это же «Вашество». Мы так вечность играть будем, если фанты будут сложными.

— Ты просто хочешь посмотреть свою характеристику, а, Пог? — ехидно улыбнулся Двеске. — Я и так знаю, что там написано: что ты тупица.

Вместо ответа Пог заломил Двеске и сел на орущего сатира.

— Вот так он и умер, — умудренно сказал Бутат. — Прод жопой тупицы Пога. Противно блея по-козлячьи.

Астрид сердито уставилась на мальчишек из четвертой спальни, потому что те позорили ее группу перед младшей сестрой. И это при том, что в «Вашество» они даже не играли, а просто влезли с непрошеными советами и гоготали.

— Не обязательно к Гробашу, — умудренно сказал Пог, засаживая кулаком Двеске в бок. — Можно в столовку залезть. Я жрать хочу.

— Уже пятый закатный, столовая не работает, — напомнил Ромулус.

— Так в этом и суть! Мы, когда с ребзей играли, то на кон ставили залазку!

— А это что? — не поняла Свизанна.

— Ну залазка, — объяснил Пог. — Не знаешь?.. Ну кто проиграл, тот залазит в чей-нить двор и тащит остальным чо хорошее. Я как-то цыпленка утаскивал. Мы его зажарили на костре. С каменной солью, м-м-м…

У Астрид забурчало в животе. Это прозвучало как-то очень запретно и вкусно.

— Но это же воровство! — заволновался Ромулус. — За такое воровство могут и отчислить!

— Не слушайте его! — присоединилась Свизанна. — Он вообще сам не играет, только других подначивает!

— Трусы, — пожал плечами Пог. — А я б не побоялся. И Двеске тоже… правда, Двеске?

— Мы-ым-мы-мы!..

— Вот. Двеске тоже бы не побоялся.

— Можно заказать лепреконскую доставку, — сверкнул глазами Мариус.

— Фу-у, не!.. — отказала Астрид. — Я пас! Лучше… Вероника, сделай штуку с курочкой!

Вероника заволновалась. Она всегда была рада помочь Астрид, но не когда та замышляет что-то преступное. А призывать еду или еще что — это почти как красть. Это нельзя, если только ты не сирота, которая голодает, потому что Астрид сожгла кашу.

— Нет, я… мне нельзя… — забормотала она.

— А давайте тогда закажем… паргоронскую доставку! — ухмыльнулся Мариус, глядя на Астрид как-то коварно. — Мне брат говорил, они все время паргоронскую еду заказывают.

Это всех заинтересовало. То есть, конечно, паргоронская еда — это звучит жутко, но пятая группа уже целую луну училась вместе с паргоронским демоном. Они каждый день видели, как Астрид лопает яйца всмятку, приплясывает в очереди к отхожему седалищу, дерется с Бутатом за последнюю сардельку и удирает от Гробаша, которого опять назвала «старым вараном».

Если в Паргороне все такие, как Астрид Дегатти, то и ничего страшного. Тем более, вот и Мариус уверяет, что его брат все время заказывает, и ничего.

— А что он там заказывает? — спросил Федер, невольно сглатывая слюну.

— Еду демонов, — объяснил Мариус. — Ее придумали демоны, и это одна из немногих хороших вещей, которые они придумали. Называется «пицца».

— А это не опасно? — дрожа, спросила Свизанна.

— Не-е-е! «Паргоронская пиццерия» дает гарантию безопасности и плату берет обычными монетами. Это самая безопасная демонская услуга.

Все решили, что Мариусу в этом вопросе можно доверять. Его брат, все знают, учится на Апеллиуме, и он уже студиозус.

Так что в демонах уж точно разбирается.

— А как мы ее закажем? — спросил Федер. — Через дальнозеркало?

— Да вот Дегатти закажет, — уверенно сказал Мариус. — Она ж демон.

— Ну и чо, я не умею! — возмутилась Астрид. — Я никогда раньше не заказывала! У нас дома всегда было чо пожрать!

На последней фразе Ромулус посмотрел на нее с завистью. Он подобным похвастаться не мог.

Хотя Ромулус вообще всем немного завидовал. Даже Пог уж на что деревенщина, но все-таки у его папы деньжата водились, так что он бы и на платное Пога отправить сумел.

Хотя и здорово обрадовался, конечно, что Пог попал на бюджет. Он на это даже не рассчитывал.

И Астрид никто не поверил, что она не умеет. Всем теперь захотелось паргоронской еды, и все окружили Астрид и стали уговаривать, а та немного паниковала, потому что ее авторитет на глазах рушился.

— Да не, на самом деле я умею, конечно, — сказала она. — Да это просто. Это так просто, что даже сестра моя сумеет. Вероника, покажи им, как это просто.

— А… а кого призывать? — спросила Вероника, которая тоже растерялась от того, что все вопили наперебой.

— Ну… курьера, наверное, — тихо сказала ей Астрид на самое ушко. — Да, курьера призови. С паргоронской пиццей… и чтоб на всех хватило.

Вероника немножко задумалась. Открыла книжку Фурундарока, которая как раз очень удачно оказалась под рукой, нарисовала на стене круг красным мелком и сказала:

— Призываю паргоронскую пиццу!

Круг засветился. Зашипел. Закрутился. И из него выпрыгнул рогатый мальчишка с целой стопкой плоских коробок.

— «Паргоронская пиццерия!» — воскликнул он. — Ваш голод — наше решение!

Воцарилась тишина. На самом деле никто не думал, что в гостиную общаги и правда заявится демон, и когда это в самом деле произошло, дети оторопели.

— Ой, — раздался чей-то возглас.

Демоненок тем временем спокойно положил коробки прямо на пол и спросил:

— Кто заказывал?

— Я! — ответила Астрид, отодвигая Веронику назад.

При виде нее демоненок оживился. Он был гохерримом, но совсем юным, вряд ли старше самой Астрид. С оранжевой кожей, кривыми рогами и без именного клинка… вообще без оружия, только с блокнотиком.

— Привет! — радостно сказал он.

— Привет, — кивнула Астрид. — А чо это гохерримы пиццу разносят?

— Подрабатываю, пока маленький, — пожал плечами демоненок. — Монету гоните.

Все зашарили по карманам и стали собирать деньги, у кого что нашлось. Гохеррим закатил глаза и сказал Астрид:

— Слушай, раз ты демон, может, лучше эфирками заплатишь?

— Да откуда они у меня будут, я же на Парифате живу! — всплеснула руками Астрид.

— А это что, и есть пицца? — уже открыл одну коробку Федер. — Навалено на лепешку всякого… а ананасы зачем?

— Арнанасы?.. — оживился Бутат. — Дай мне! Там курочка, да⁈

Пока ребята увлеченно лопали демоническую еду, курьер болтал с Астрид. Ему стало интересно, почему девочка-демоненок живет среди смертных, и что это вообще за место такое, с кучей детей. Узнав, что общага Клеверного Ансамбля — удивился, потому что сюда его и раньше призывали, но всегда старшекурсники… и иногда преподаватели.

— И ты тут учишься? — удивился он еще сильнее. — У смертных? Чему они вообще могут научить?

— По крайней мере, я не разношу пиццу, — огрызнулась Астрид.

— Эй, я зато не сижу у родителей на шее! — вспылил гохеррим. — Я работаю в большой организации с возможностью карьерного роста!

— У тебя папа бушук, что ли⁈

— А ты не дерзи, — ткнул Астрид пальцем в грудь гохеррим. — Вы тут, между прочим, защитный контур не поставили. Я вот сейчас пойду и сделаю что захочу.

— Не сделаешь, тут колдунов полно. Они тебя в бутылку посадят.

Гохерримыш пытливо уставился на Астрид. Она принялась сверлить его ответным взглядом. Никто не моргал.

У Астрид не получался Взгляд, как у мамы, но она не собиралась моргать или еще как-то давать слабину. Она уже победила одного гохеррима… ку. Победит и другого. Тем более, что этот мельче и разносит пиццу. Демон на побегушках у смертных.

Он точно слабак. В нем стержня нет.

— Кхм!.. — раздался насмешливый голос Двеске. — Уже целую минуту пялитесь так, молчите… влюбились, что ли? Вы начните чмокаться тогда, или уж подеритесь. Чо стоять-то зря? Мы ждем развязки.

Астрид поняла, что краснеет, и отвела взгляд. Вонючий сатир! Двеске всего одиннадцать, но он уже сатир, и все девчонки его ненавидят!

А гохерримыш осклабился. Он взгляда не отвел, так что победил в противостоянии воль. Поняв это, Астрид разозлилась и пнула Двеске.

— Меня-то за что⁈ — взвыл сатиреныш, роняя кусок пиццы. — Как чо, так сразу я!

— Зря ты тут среди смертных прозябаешь, — хмыкнул гохерримыш, берясь за край все еще клубящегося на стене круга. — Ты, сразу видно, девчонка что надо. Пошли лучше к нам, в Школу Молодых пойдешь! А до тех пор будем пиццу разносить! У нас там полно вайли! Я тебя всему научу!

Астрид даже немного возгордилась. Вот так, все хотят ее в свои ряды. Ну конечно, понять-то можно. В будущем та команда, в которой будет Астрид Непобедимая, станет… ну, короче, тоже непобедимой.

Но как-то это внезапно и нелепо. Всего луну проучилась на волшебницу, а тут разносчик пиццы позвал, и она за ним ломанулась куда-то.

Не, это несерьезный подход. Ее так уважать не будут.

— Это несерьезный подход, — сказала она. — Мне надо закончить одно и тока потом начинать другое. Не знаю пока, чо, но школу волшебников закончить надо, раз начала.

— А, ну это правильный подход, — одобрил гохерримыш. — Тебя как звать-то?

— Да я… я Астрид. Дочь демолорда, между прочим.

— А я Цвейтезахен, — сказал разносчик пиццы, уходя в круг. — Та же херня… ну только не дочь, я же не девчонка, как видишь, я же маль… сын… ладно, я пошел.

И он исчез. Только с другой стороны Кромки донеслось еле слышное: «…Во я дебил…»

Ну а потом за Вероникой пришла мама, немного ее наругала за то, что опять не слушается и куда-то путешествует без спроса, а мама потом переживает и ищет ее, но было видно, что она не очень волновалась, потому что ничего же особенного, Вероника просто к сестре в гости сходила.

Мама поблагодарила всех, что присмотрели за непутевым ребенком, удивилась куче коробок из-под пиццы, но быстро ушла и увела Веронику, потому что был уже первый полуночный час, и колокол давно пробил отбой. В Клеверном Ансамбле в это время комендантский час, маму и так пропустили еле-еле, а за дверью ее ждал консьерж.

— Спите давайте, — обвела гостиную Взглядом мама. — Вам завтра на учебу.