Сдвинутый мир: Откуда взялись квадроберы

Глава 5. Зыбучие пески

— Я вижу другое место... В огне. Как тогда в трактире увидела в зеркале ваш дом. Там тоже темно. И много камней. И ещё что–то, но я не знаю, что это. Кажется, что я могу достать до туда.

Она потянулась рукой к пламени, но Окс резко шлёпнул её по тыльной стороне ладони.

— Не надо. – Покачал он головой. – Ты один раз уже ткнула рукой, куда не стоило. Да и в огонь их пихать не дело.

После ужина Кошара уложила пескоходов на ночь рядом друг с другом. А сами путники устроились сверху на них, укрывшись шерстяным пологом. Спать на песке было бы слишком холодно, объяснила кошка.

Весь следующий день прошёл в пути, и к вечеру они добрались до оазиса, окружённого большими камнями. Несколько высоких, но кривых деревьев возвышались над землёй, а среди них стоял маленький домик, напоминающий жилище Кошары.

— Здесь нет пескоходов, — тихо заметил Пушок.

И действительно, в оазисе не было ни души. Кошка с котёнком подошли к дому.

– Пятнашка! – позвала Кошара и постучала в дверь. Ей никто не ответил.

Кошка выждала минуту, и сама заглянула в дом. Там ничего не было. Не просто пусто, а совсем пусто.

— Похоже, они собрали всё своё имущество и уехали. Ничего не оставили. – Кошара пояснила для людей: - Они жили втроём: кот, кошка и их старший сын, который недавно стал достаточно взрослым для самостоятельной жизни. У Пятнашки вот-вот должен был появиться ещё один малыш. Странно отправляться в дорогу с таким маленьким котёнком — он ведь даже не сможет сам держаться на спине у матери.

На песке вокруг дома ещё были видны следы, из чего кошка сделал предположение, что семья покинула оазис совсем недавно.

Путники обновили запасы воды и приготовили нехитрый ужин, снова зажарив мелких зверьков. Кошара сказала, что за следующий день они смогут добраться до города. Марго же не покидало смутное беспокойство.

Она смотрела на пламя костра и сегодня не видела в нём ничего необычного. Но чем дольше они сидели на месте, тем сильнее нарастала внутри неё тревога: сердце начало учащенно биться, будто она пробежала стометровку, в груди давило – ей хотелось сделать глубокий вдох, как после долгого погружения в воду, пальцы сами собой начали растирать ладони. Марго поняла, что хочет отправиться в путь сейчас. Нет, "хочет" было неправильным словом. Она просто была уверена, что им нужно ехать. Прямо сейчас.

– Нам нужно ехать. Сейчас, – произнёс Окс. – Я... не знаю почему. Но нужно ехать.

Марго бросила на него удивлённый взгляд – как он смог влезть в её мысли?! Но тут же заметила, что парень нервничает и даже не смотрит на неё. Он крутил в руке, подобранный на песке камушек, будто пытаясь успокоить себя однообразными движениями. Как ребёнок, выросший в большом детском коллективе, она неплохо умела видеть других людей. В детдоме дети, как маленькие зверьки, учились считывать настроение взрослых и старших ребят по их голосу, мимике и движениям тела. Это помогало не попадаться под горячую руку тем, кто был не в духе. Ведь когда родителей нет, всем глубоко плевать на твоё психическое здоровье. А выместить раздражение и злость на младших детях, было самым обычным делом.

Позже, учась в колледже и устроившись на работу, Марго нередко также удавалось избежать неприятностей, просто понимая, сто́ит подходить к человеку или момент неудачный. Будь Окс её начальником, она сейчас не стала с ним спорить или просить о чём-то, а просто сделала, как он говорит, каким бы странным указание ни казалось.

– Я тоже не против поехать сейчас, – поддержала она парня.

Кошара внимательно посмотрела на них. Видимо, она что-то увидела взглядом своих, проникающих в самую душу, жёлтых глаз. Либо просто доверилась чутью. Но лагерь они свернули. Остатки мяса, которое предполагалось доесть утром, убрали в сумки. Долили меха водой и тронулись в путь.

Оказалось, что пескоходы вполне могут идти ночью, направляемые, хорошо видящими в темноте кошками. Отдых им, конечно, тоже был нужен, но не так долго были они ещё в дороге, чтобы эти выносливые животные не смогли продолжить путь.

Пушок почти сразу свернулся в клубок и уснул. А Окс и Марго, несмотря на то что за день довольно сильно устали, сидели оба как на иголках. Ехать ночью оказалось страшно.

Если днём было хорошо видно, что пустыня пустынна – она просматривалась во все стороны до самого горизонта – и ничто не могло угрожать путникам. То ночью, даже в свете выглянувшей из-за облаков луны, люди видели плохо. Каждый бархан бросал глубокую угольно-чёрную тень в и без того совсем не светлом пейзаже. Ночные жители пустыни наполнили её непривычными людям звуками, зловеще шурша по песку и перекликаясь вдали.

Говорить в этой напряжённой атмосфере тоже было страшно. Казалось, что если начнёшь разговаривать, то сразу расслабишься, пропустишь сигнал об опасности. И Оксу с Марго оставалось только напряжённо вслушиваться в тишину. Даже лиц друг друга они не могли разглядеть как следует, чтобы почерпнуть хоть немного уверенности. Впрочем, никакой уверенности на их лицах и не было.

***

Окс резко проснулся, почувствовав, как пескоход остановился. Беспросветная ночь, усталость и мерный шаг животного все же усыпили их с Марго. Хорошо, что они послушали Кошару и закрепили себя кожаными ремнями — иначе давно бы свалились на тёмный песок.

На соседнем пескоходе, призрачно поблескивающем в лунном свете, никого не было. Окс прищурился, вглядываясь вдаль, пока не различил силуэты кошек. Разбудив Марго, он спрыгнул вниз, ноги по щиколотку ушли в холодный песок.

Кошара с Пушком на спине замерла, словно каменное изваяние. Её уши дрожали, улавливая малейшие вибрации.

— Тише, — прошептал котёнок. — Мяма слушает песок.

Через несколько минут кошка повернулась и медленно пошла к пескоходам, возле которых уже стояла растерянная Марго.

– Впереди зыбучий песок. Нам нужно не попасть в ловушку. Обойти можно, но в темноте не разглядеть её лапы, — голос Кошары звучал как скрип ветра. – Я слышу его движение, но зыбь очень коварна. Слышу, как ползёт, извивается. Если останемся на месте — поглотит. Дождаться бы рассвета, когда зыбь видна по дрожи… Но она приближается.

– Зыбь можно обойти справа, – поделился внезапно пришедшим пониманием Окс. Он знал это так же чётко, как накануне вечером был уверен в том, что им нужно выезжать в ночь.

– Но сто́ит пойти налево... – неуверенно добавила Марго. – Я не знаю почему, но нужно. – Развела она руками, понимая абсурдность своих слов.

Кошара изучала их взглядом, будто пыталась разгадать ребус. Эти двуногие не имели ни острых когтей, ни чутких усов, но в их словах не было и тени лжи. Откуда такая уверенность? Откуда им было знать, куда здесь нужно идти? Но они знали.

— Так направо или налево? — спросила она, подрагивая хвостом.

— Направо — обход. Но идти надо… налево. Там путь, — Окс провёл рукой по воздуху, словно чертил невидимую карту.

— Ты ЗНАЕШЬ? — Кошара выгнула спину, растягивая последнее слово.

— Да.

— И я, — Марго шагнула к нему, встав плечом к плечу.

– Мяма, ты говорила, что Пяпа всегда знал, куда нужно идти. И мог пройти сквозь отростки зыби, не заблудившись среди них.

– Таких, как твой Пяпа я больше никогда не встречала. Он, действительно, всегда знал, куда нужно идти, и водил нас сквозь зыбучие лабиринты, будто читал песок, как книгу. Но, однажды, не вернулся домой... – грустно произнесла Кошара. – Вы уверены, что ЗНАЕТЕ, куда нам идти? Если ошибётесь — умрём все, — тихо добавила она.

Окс и Марго молча кивнули. Оба поймали себя на мысли, что чувствуют такое не впервые. Какое–то иррациональное чутьё – глубинное, как биение сердца – сопровождавшее каждого из них всю жизнь.

Марго всегда знала, когда можно, а когда нельзя подходить к человеку. Она думала, что её научил этому детский дом. Что она хорошо читает людей. Но сейчас поняла, что она просто каждый раз ЗНАЛА.

Окс, всегда умел находить дорогу в лесу с первого раза. И заранее чувствовал, когда нужно затаиться, а когда сто́ит бежать. Это и спасло ему жизнь в то утро, когда на деревню напали. Он всегда считал, что так закалили его деревенские мальчишки, что он научился хорошо слышать и замечать незначительные детали. Но тут понял, что всегда просто ЗНАЛ.

И сейчас они оба ЗНАЛИ, куда нужно идти. Будь они поодиночке, то, наверно, ещё долго пытались бы осознать, что ж это за такое знание. Но вдвоём, почувствовав поддержку, было не так страшно довериться ему.

Кошара заставила пескоходов, встать друг за другом. Было видно, что им уже не в первый раз доводиться это делать. Животные были научены ходить или бок о бок, или друг за другом. «Какие дисциплинированные, – подумала Марго».

Окс выступил вперёд, сверяясь со своим внутренним знанием. Но она поняла, что должна быть рядом.

– Подвинься, – бросила Марго и взяла Окса за руку. Его ладонь оказалась тёплой и шершавой. Он сжал её руку, то ли благодаря, то ли ища поддержки. И они вместе медленно двинулись вперёд, ориентируясь не на зрение, не на слух, а на непонятное знание – ощущение правильности направления, шедшее откуда-то изнутри.

Они шли бок о бок, синхронно поворачивая и замирая. Кошара, шагая следом, ловила ритм: одиннадцать шагов влево, пауза, резкий разворот… Люди вели их по узкому коридору, и синхронность их движений немного успокоила кошку. Одновременно шагали, одновременно останавливались, одновременно поворачивали в одну сторону ни разу не сбившись.

Так, они двигались непредсказуемыми зигзагами уже больше часа. Пушок следил за тем, чтобы второй пескоход случайно не отстал. А Кошара внимательно всматривалась вперёд и вслушивалась в движение песка. Как вдруг услышала впереди детский плач – сначала тихий, как шелест ползущей змеи, затем громче. Кошара ощетинилась: это кричал котёнок. Люди, не слышавшие звука, тем не менее уверенно свернули к нему. Что происходит?

Ещё через некоторое время Окс сказал, что пескоходы дальше не пройдут, нужно идти без них. Кошара, понимая, что сейчас спорить уже точно поздно, спустилась вместе с Пушком вниз, взяв с собой самое необходимое в пустыне – воду и полог. И двинулась сразу за парой людей. Она хорошо слышала, как двигался с обеих сторон от них песок и понимала, что коридор, действительно, стал слишком узким. Пескоходы не смогли бы по нему пройти. Люди шагали очень аккуратно, поворачивая то в одну, то в другую сторону. Тесно прижавшись плечом к плечу, чтобы не выпасть из продолжавшей сужаться спасительной тропы.

Плач повторился, но на этот раз уже совсем рядом. Среди дюн, на крохотном островке твёрдого песка, лежали два пескохода. На них сидели кошки — Пятнашка, её старший сын Уголёк и огромный чёрный кот Дым. В лапах у кошки копошился белый комочек — новорождённая кошечка, чей крик и звал их сквозь ночь.

— Кошара! — Пятнашка метнулась к подруге, чуть не уронив малышку. — Как ты нас нашла?

— Не я. Они. — Кошка кивнула на людей. — Они… знают.

Дым зарычал, встав между людьми и семьей, но Окс скомандовал:

— Уходим. Быстрее! Скоро зыбь здесь сомкнется, – Окс услышал свой голос будто со стороны. В нём не было никаких эмоций. Ни страха, ни удивления. – Пескоходов придётся бросить.

– Быстрее, берите самое необходимое и идём! Они смогли привести нас сюда, смогут вывести и обратно. – Кошара хотела сама верить своим словам. И хотя не была до конца уверена, понимала, что времени у них в любом случае совсем немного. И лучше призрачный шанс, чем никакого.

Обратно шли ещё медленнее. Коридор твёрдого песка сузился, и люди уже не помещались рядом. Окс шёл впереди, Марго за ним, но при этом они продолжали крепко держаться за руки. Оба чувствовали, что вместе ЗНАЮТ правильное направление лучше.

И снова тот же странный танец — шаг влево, пауза, прыжок через невидимую трещину. Теперь в цепочке шли все: люди, Кошара с Пушком, семья Пятнашки. Мать несла котёнка, прижимая его к груди, будто боялась, что золотистые вихри, о которых шептались кошки, вырвут малышку из её лап даже здесь.

Увидели животных уже тогда, когда из-за горизонта показались первые лучи солнца. Коридор давно расширился, а последние несколько сот метров и вовсе удалось пройти по прямой – вокруг пескоходов Кошары зыби уже не было. О том, что стало с оставленными позади животными Пятнашки, старались не думать. Им точно не удалось выжить – рёв, тонущих в песке, эхом раскатился по пустыне.

Кошки разбили лагерь. Кошара, поняв, что семья покидала свой дом в спешке, отдала им остатки мяса. Об охоте речи идти пока не могло – мало кому удалось выжить, когда через пески прошла зыбь. Этот участок какое-то время будет необитаем, пояснила она людям.

Пятнашка, не выпуская из лап малыша, свернулась в клубок прямо на песке и забылась тревожным сном. Рядом с ней уснул и её старший сын.

А Дым рассказал почему им пришлось покинуть свой дом.

С тех пор как золотистые вихри начали уносить котят, заводить новых кошки решались редко. С большим котёнком ещё можно было вместе охотиться, выполнять бытовые дела. Малыша же вот так просто к хвосту не привяжешь. Поэтому котят заводили только самые отчаянные. Обычно те, у кого ещё – или так получилось, что уже – совсем не было детей. У Дыма и Пятнашки котёнок был. Но когда Угольку исполнилось двенадцать лет, и он смог жить без прикосновения взрослых, а именно начиная с двенадцати лет вихри котят не трогали, они решились завести малыша.

Вчера днём Пятнашка родила маленькую белую кошечку. Родители готовились заранее, и Дым сразу подхватил девочку на лапы. Но в воздухе всё равно тут же возник назойливый гул и появилась цветная точка – начал открываться проход. Мама и папа вдвоём закрыли собой малышку. И портал исчез. Но то и дело начинал открываться опять в том же месте.

Кошки испугались, собрали вещи, сели на пескоходов и тронулись в путь, решив, что в городе им будет безопаснее. Но после пережитого страха, они не были достаточно внимательны и не услышали вовремя зловещий шелест зыбучих песков. Когда всё поняли, то пытались выбраться, но угодили в ловушку и не могли сами найти из неё выход в темноте.

Пятнашке дали пару часов поспать. А потом её семья устроилась на одном пескоходе. Окс и Марго перебрались на второго. И тронулись в путь.

Люди так вымотались за время своих ночных блужданий, что когда их отпустил мандраж и они смогли разжать руки, то оба уснули.

Кошара видела вокруг них общее сияние. Для неё они оба и сразу немного сияли. Но когда взялись за руки и ЗНАЛИ, куда идти, то эффект усилился. И стал одним на двоих. Словно и были они одним целым.

Людей Кошара раньше не видела и не знала, должны ли они так сиять. Но помнила, что её муж тоже немного сиял, когда ЗНАЛ, куда нужно идти. Сейчас их сияние разделилось и стало едва заметным. Но при этом устроились они на пескоходе совсем рядом друг с другом.

Можно было бы сказать, что это было связано с некоторой теснотой. Но больше было похоже на то, что люди тоже почувствовали связь между собой и теперь боялись её потерять.

***

Пескоходы были уже уставшие и перегруженные, они шли ещё медленнее, чем обычно. Поэтому вечером было решено провести ещё одну ночь в пустыне. Дым быстро наловил мелких зверьков на ужин.

Марго и Окс сидели, не разговаривая. Каждый чувствовал неловкость. Сейчас казалось, что всё было сном или трансом. Теперь никаких особых знаний в головах людей не было. Но осталось ощущение близости, которую никто из них не мог понять. А потому оба ощущали неловкость. И не знали, как говорить или хотя бы смотреть друг на друга. Но спать при этом снова легли рядом.