Саймон (СИ)

Глава 20

Этим утром операционная предназначалась для самого необычного существа. Блестящие инструменты отбрасывали причудливые блики на стерильные стены, воздух был наполнен запахом антисептиков и травяных настоев, а на столе уже лежал пациент — тучный мужчина с двумя головами, известный под именем Горыныч. Его правая половина, серьёзная и печальная, нервно теребила край простыни, в то время как левая, более жизнерадостная, пыталась подбадривать их обоих.

— Ну что, братец, не переживай так, — говорила левая голова, голос дрожал, но она старалась держаться. — Наши хирурги — настоящие профессионалы.

— Легко тебе говорить, — вздохнула правая, глаза были полны тревоги. — А если что-то пойдёт не так? Вдруг мы больше не сможем чувствовать друг друга?

В операционную вошли хирурги Игнат и Кира. Их взгляды на мгновение встретились, но оба тут же отвели глаза, сохраняя профессиональную дистанцию. Гномы-медикалы — Борх и Грим, мгновенно засуетились и развили кипучую деятельность: стали настраивать оборудование, перекладывали с места на место инструменты, зачем-то полезли на стеллаж за большой колбой для смешивания зелий.

Величественный Сильварис — древоподобное существо, анестезиолог с многолетним опытом спокойно готовил усыпляющий дурман для Горыныча.

— Ну что, Горыныч, готов? — спросил Игнат, надевая стерильные перчатки с ловкостью человека, привыкшего к подобным процедурам.

— Так себе, — разом отозвались обе головы.

Кира подтвердила готовность оборудования, голос звучал уверенно, хотя внутри она волновалась не меньше пациента и спросила с лёгкой неуверенностью:

— Начинаем?

— Начинаем, — кивнул Игнат, подходя к операционному столу.

— Господа врачи, — забеспокоилась правая часть Горыныча, — а точно всё будет хорошо?

— Не переживай, — мягко произнесла Кира. — Мы сделаем всё возможное, чтобы операция прошла успешно.

— А мы тут всё настроили, как положено! — гордо заявил Борх, поправляя инструменты с ловкостью опытного механика.

— Да-да, без нас бы не обошлось! — подмигнул Грим, проверяя мониторы и системы жизнеобеспечения.

Сильварис, возвышающийся над всеми, мягко проговорил:

— Доверься мне. Мой травяной эликсир сделает всё плавным и безболезненным.

Все удивлённо обернулись к нему. Силя крайне редко говорил, а уж с пациентами и вовсе никогда не общался.

Левая голова Горыныча подмигнула правой:

— А может, после операции сходим в ресторан? Отпразднуем?

— Если выживем, — мрачно заметила горестная половина.

В операционной повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь мерным писком приборов и тихим шёпотом гномов.

— Всё готово к введению анестезии, — сообщил Сильварис, проверяя дозировку с точностью опытного алхимика.

— Отлично, — кивнул Игнат.

— Мы с вами, доктора! — хором воскликнули Борх и Грим.

Головы Горыныча переглянулись. Правая всё ещё волновалась, но левая уже чувствовала, как успокаивающее зелье Сильвариса начинает действовать.

Каждый участник процесса знал свою роль, и все были сосредоточены на одной цели — успешном разделении пациента.

Борх и Грим проверяли последние параметры. Маленькие фигуры сновали между приборами, словно два трудолюбивых муравья. Игнат и Кира стояли рядом с операционным столом, сосредоточив взгляды на пациенте.

Обе головы Горыныча уже погружались в сон, дыхание становилось ровным и спокойным.

Операционная превратилась в поле битвы за жизнь и независимость пациента. Лампы хирургической установки, словно прожекторы, заливали ярким светом операционное поле, отбрасывая резкие тени на стерильные поверхности. Игнат и Кира, словно танцоры в смертельном балете, двигались вокруг стола. Сильварис, как дирижёр этого сложного процесса, следил за каждым показателем на мониторах, его ветви-руки мягко скользили по приборам.

Кира взялась за электроскальпель, пальцы дрожали от напряжения, но движения оставались точными. Первый разрез прошёл идеально, но уже через минуту ситуация усложнилась.

— Здесь аномальное сплетение сосудов, — негромко отметил Игнат, пальцы замерли над плотью, мышцы напряглись до предела.

Кира мгновенно отреагировала — подала микрохирургический набор. Глаза не отрывались от рук партнёра, предугадывая каждое движение.

— Используем биполярную коагуляцию, — прошептала она, подавая нужный инструмент с такой скоростью, что невооружённым глазом сложно было уследить.

Гномы, пытаясь помочь, чуть не опрокинули стойку с препаратами, но вовремя подхватили её, едва не создав опасную ситуацию.

— Спокойно, коллеги, — голос Сильвариса звучал уверенно, несмотря на нарастающее напряжение, — показатели стабильны.

Внезапно монитор показал резкое падение давления.

— Гемодинамика падает! — воскликнул Сильварис, его ветви-руки заходили ходуном, будто в оперблоке начал хозяйничать сквозняк.

Игнат и Кира действовали как единое целое. Он аккуратно обходил сосудистый пучок, она подавала атравматические зажимы, их пальцы почти соприкасались, работая в миллиметрах от жизненно важных структур.

— Нужна дополнительная коагуляция! — Игнат не отрывал взгляда от разреза.

Кира уже держала в руках ультразвуковой аспиратор. Их взаимодействие было настолько отточенным, что слова стали лишними.

Неожиданно возникло новое осложнение — началось внутреннее кровотечение.

— Артерия! — выдохнул Игнат.

Кира потянулась за гемостатическими губками и клипсами. Борх попытался предугадать её порыв, но промахнулся и чуть не перевернул столик с инструментами. Грим оттащил его подальше.

— Держи! — Игнат передал зажим, не отрывая рук от раны.

Кира подхватила его движение, фиксируя сосуд.

— Давление стабилизируется, — сообщил Сильварис с облегчением.

Игнат и Кира, словно опытные альпинисты на отвесной скале, шаг за шагом продвигались вперёд. Каждый их жест был выверен до миллиметра, каждое движение — отрепетировано годами практики, а концентрация была абсолютной.

— Начинаем реконструкцию! — Игнат взял микрохирургическую иглу.

Кира подала синтетический шовный материал.

— Последний этап, — прошептал Игнат, завязывая сложный узел.

— Гемостаз достигнут, — наконец выдохнула Кира и мысленно похвалила себя за умение стойко держаться.

Она отошла от стола, сняла перчатки. Лицо светилось от облегчения, по вискам стекал пот. Гномы, уставшие, но гордые, начали готовить инструменты к дезинфекции, наконец-то осознав важность своей роли.

— Операция завершена успешно, — объявил Сильварис, ветви-руки мягко опустились. — Пациент стабилен.

Игнат и Кира молча обменялись взглядами. Они знали — сегодня превзошли самих себя, их профессионализм и взаимопонимание спасли и улучшили жизнь пациента.

Не успели они вкусить дух торжества, как дверь в операционную приоткрылась и внутрь просунулась голова Лиры.

— Игнат, там этот древний вампир… Он пришёл в сознание.

— Иди, — Кира подтолкнула его в плечо, — я сама здесь закончу.

Дважды просить не пришлось. Он бросил на неё короткий взгляд и стремительно вышел за дверь.

Путь до палаты он проделал почти бегом, без стука распахнул дверь и застыл на пороге. Внутри ждал самый настоящий сюрприз.

На высокой кровати полусидел Драгомир, Король ночи. Его бледное лицо, несмотря на пережитую операцию, излучало величие и силу. Рядом с ним стояла высокая стройная женщина с горделивой осанкой — тысячелетняя вампирша Радула, его супруга родом из Трансильвании. Тёмные глаза сверкали гневом, пальцы рук нервно крутили фамильный перстень.

— Игнат, — голос отца дрогнул от радости, — сын мой, ты пришёл! Как же я рад тебя видеть…

— Уходи немедленно! — резко оборвала его Радула, в голосе сквозило презрение. — Тебе здесь не место. Ты не имеешь права входить в эту палату!

Игнат замер на пороге, взгляд метался между родителями. Сердце бешено колотилось, но он старался сохранять хладнокровное выражение лица.

— Мама, отец, — начал он сдержанно, — я здесь не по велению сердца, а как главврач. Я должен осмотреть пациента после операции.

— Осмотреть пациента?! — фыркнула Радула, тонкие ноздри раздулись от гнева. — Ты забыл, кто здесь лежит? Ты забыл, кто ты такой?

— Я помню, — тихо ответил Игнат, пальцы непроизвольно сжались в кулаки. — Именно поэтому я здесь.

Драгомир протянул руку, его голос стал мягче, в нём слышалась усталость:

— Сын, подойди. Мне нужно с тобой поговорить. Столько лет прошло…

— Не смей! — Радула встала между ними. Неуместно роскошное платье из чёрного атласа, расшитое драгоценными камнями, шелестело при каждом движении. — Ты опозорил семью, отрекся от своего наследия ради сомнительных ценностей! Ты предал наш род!

— Мама, я выбрал свой путь. Но сейчас я здесь как врач. Как вампир, который спас множество жизней.

— Как врач?! — расхохоталась Радула, и смех эхом отразился от стен. — Ты забыл, что ты потомок древнейшего вампирского рода? Ты должен был продолжать наше дело, а не таскаться с убогими тварями, пичкая их снадобьями и возясь с инфекциями!

— Семейные дела меня не интересуют, — твёрдо ответил Игнат, в глазах светилась решимость. — Интересует здоровье отца. Его жизнь.

Драгомир вздохнул, его взгляд был полон боли и надежды:

— Радула, позволь нам поговорить. Хоть минуту. Пожалуйста…

— Нет! — она повернулась к сыну, на щеках пылал гневный румянец. — Уходи. Ты не достоин даже находиться здесь. Ты не достоин носить нашу фамилию!

Игнат медлил. Его взгляд встретился с глазами отца — в них читалась такая боль и надежда, что у него защемило сердце. Он видел, как ослаб Драгомир после операции, как тяжело ему даётся каждое слово.

— Я приду позже, — наконец произнёс он, под конец фразы голос дрогнул. — Когда ты будешь готова меня принять, мама. Когда ты поймёшь, что я не предал семью, а просто выбрал свой путь.

Не прощаясь, он развернулся и вышел, оставив за дверью напряжённую тишину. В коридоре прислонился к стене, пытаясь унять бурю эмоций, которая разрывала его изнутри. Руки дрожали, а в груди разливалась тупая боль.

— С твоим отцом всё хорошо? — в коридоре появилась Кира.

— Понятия не имею, — Игнат попытался изобразить безразличие. — Мне указали на дверь, мол, я не слишком достоин врачевать главу королевской династии.

— Да? — она саркастично ухмыльнулась. — Ну что ж, это мы сейчас исправим.

Она уверенно толкнула дверь и с порога начала нахальничать:

— Почему посторонние в палате? Я не разрешала посещения. Немедленно выйди за дверь, — она махнула рукой на Королеву ночи, словно отгоняла особо надоедливую навозную муху.

Чопорная дама пошла бурыми пятнами. Глаза полыхнули преддверием бури, рот скривился в злобном оскале.

— Да как ты смеешь, демоническое отродье?! Я тебя в пыль втопчу, полукровка!

Радула попыталась принять истинно вампирский облик и вдруг обнаружила…

— Ага, — со смешком парировала Кира, — втопчешь и обезобразишь, но как-нибудь в другой раз. В палате интенсивной терапии нельзя трансформироваться, на стены наложены специальные чары — это сделано для безопасности пациентов, ничто не должно мешать процессу восстановления магических и духовных сил. Так что сделай одолжение, свали в коридор. Я хотела бы осмотреть своего больного. Кстати, ваше величество, как вы себя чувствуете?

Не обращая внимания на скандальную Королеву, Кира подошла к постели, откинула простыню и осторожно ощупала грудную клетку пациента. Драгомир лежал неподвижно, лишь едва заметное движение выдавало его дыхание. Кожа вампира, обычно излучающая аристократичную бледность, сейчас казалась восковой, словно древний мрамор, только что откопанный археологами.

— Ваше величество, позвольте осмотреть место операции, — с почтением обратилась хирург к монаршей особе, не отрывая внимательного взгляда от показателей приборов.

— Делайте своё дело, доктор, — хрипло ответил Драгомир, стараясь придать голосу твёрдость.

Кира усмехнулась и глянула на супругу пациента.

— Мне повторить свою просьбу? Покинь палату, иначе я вынуждена буду позвать охрану. Тебе не понравится иметь дело с нашими големами.

Не дожидаясь реакции на свои слова, Кира вернулась к своему занятию. Позади отчётливо послышался звук закрываемой двери.

Небольшой шов в левой подключичной области аккуратно скрывала стерильная повязка. Даже сквозь бинты чувствовалось лёгкое магическое излучение от установленного кардиостимулятора, который, казалось, немного гудел, словно недовольный кот.

— Так как вы себя чувствуете? — спросила врач, прислушиваясь к работе сердца.

— Слабость… — признался Драгомир. — Но это ожидаемо. Хотя должен сказать, доктор, я не привык чувствовать себя… таким… дряхлым.

От вампира так и веяло усталостью. Под глазами залегли глубокие тени, а на висках выступил холодный пот.

— Пульс стабильный, — отметила хирург, — кардиостимулятор работает в штатном режиме. Хотя должна признать, ваше сердце — это что-то с чем-то. Даже после тысячи лет оно умудряется выкидывать такие фортели.

— А вы думали, быть королём ночи — это просто? — хмыкнул Драгомир.

Кира вслушивалась в биение сердца. Ещё недавно хаотичное и неровное, теперь оно подчинялось ритму, заданному механическим устройством.

— Что ж, меня радует ваше состояние, — после нескольких минут тщательных измерений заключила Кира. — Нужно ещё понаблюдать за реакцией организма, убедиться, что он не отторгает кардиостимулятор. И покой, покой и ещё раз покой. Сегодня вечером вам приведут донора, восполните запас сил.

— Спасибо.

В палату вошёл Игнат.

— У тебя пять минут, не больше, — предупредила Кира перед тем как оставить вампиров наедине. — Он слишком слаб.

Главврач кивнул. Встал у изголовья, судорожно сглотнул, не зная, с чего начать.

— Ты очень возмужал, сын, — тяжело выговорил Король ночи.

— Да, наверное. Надеюсь, ты оказался здесь не для того чтобы потешить моё самолюбие комплиментами?

— И эта девушка, — Драгомир будто не расслышал реплику сына, — мне она понравилась. Бойкая. Она подходит тебе.

Длительная пауза потребовалась, чтобы перевести дух.

— Почувствовал мой запах на ней? — несколько горделиво спросил врач.

— Да она просто благоухает тобой, — отец одобрительно кивнул.

— Рад слышать, — только и сумел молвить Игнат.

— А мне отрадно знать, что ты сбросил бремя скорби и продолжаешь жить дальше.

— Тебе известно о Рите?

— Мой дорогой мальчик, — отец шевельнул рукой, словно прося о прикосновении, Игнат склонился и бережно сдавил ледяные на ощупь пальцы родителя. — Может, я и поддался на уговоры твоей матери и разорвал всякое общение, но меньше любить тебя не стал. Я всегда ревностно наблюдал за твоей жизнью, твоими успехами. Немало знаю и о твоих потерях. Теперь вот свёл знакомство с твоими завоеваниями.

— Папа, ты ведь знаешь, что тебя отравили? Утром я попросил повторно исследовать твою кровь на токсины…

— Твоей матери начало казаться, будто я теряю хватку, — слабо продолжил Драгомир.

— Матери?

— Не ей одной, конечно. Всеволод наверняка приложил к этому руку.

— Ты знал?

— Игнат, твой отец стар, но ещё не выжил из ума, — пожурил он. — Разумеется, я знал, что они что-то затевают. Если не ошибаюсь, это было старое колдовское зелье на основе чистотела и полыни.

— С добавлением чертополоха, — подтвердил Игнат. — Так называемый напиток живой смерти.

— Я догадывался, поэтому и пришёл вчера к тебе, да сердце опередило.

— Ты хотел поговорить?

— Давно следовало, однако я страшился встречи. Боялся, что ты откажешься.

— От престола?

— Видишь? Ты уже подозреваешь худшее. К сожалению, трон после меня займёт Всеволод. Он напыщенный увалень и с большой долей вероятности развалит всё, что я возводил веками, но сейчас меня мало заботит судьба вампирской расы. Я хотел потолковать о другом. О твоей дочери.

— О чём именно? — главврач напрягся.

— Приведи её ко мне, я хочу передать ей свою силу.

— Что?!

— Ты всё верно расслышал, мой дорогой. Я намерен передать силу нашего рода твоей неокрепшей девочке, чтобы закалить её душу и раз и навсегда покончить с твоими мытарствами.

— Нет, — Игнат отшатнулся, будто отец предлагал ему окунуть голову в чан с кипящей водой. — Она слишком юна и слаба для такого… Это… может убить её. Вас обоих.

— Она сдюжит, — медленно выговорил Король. — Расцвётет. Ты навсегда излечишь её от меланхолии, которая отравляет её жизнь. То будет мой прощальный подарок. Для тебя и моей внучки.

— Папа!

— Ступай, Игнат, ступай. Обдумай мои слова и к утру дай ответ.