Русская Америка. Сухой закон 2

Глава 20 Как юла

Медицинский автозак чёрного цвета с красным крестом на боку катил в сторону окружной спецбольницы Нью-Йорка. Она была вынесена на окраину города и пока что находилась в Саутгемптоне на Лонг-Айленде. Дальше простирались тихие кварталы частных домов и жители некоторых «особо больших» особняков возмущались соседством с такого рода учреждением. Поэтому городское управление уже строило планы по переносу больницы в западную часть Нью-Йорка.

Как только установилась личность Луи «Два ствола» и шериф округа выпил три чашки кофе одновременно от волнения и от радости, Альтери повезли в эту больницу, разделённую на две части. Одна — для преступников, другая — для душевнобольных.

Волновался шериф из-за стрельбы в фешенебельном отеле. Насколько прилетит ему от начальства, когда газетные репортёры обсмакуют каждый кусочек этой истории. Радовался оттого, что он схватил поистине ценный куш без жертв среди гражданских. Всё закончилось только испугом двух чопорных дам в номере по соседству. Зато в его руках оказался человек, которого разыскивали как минимум за десять доказанных убийств.

И пока шериф придумывал, как обставить всё так, что основную работу сделали именно его подчинённые, Луи «Два ствола» Альтери трясся на врачебной каталке, связанный по рукам и ногам. Тело его было раздето до пояса. Ему уже оказали первую помощь в больнице Манхэттена и вытащили пулю, вошедшую неглубоко. Она встретила на своём пути лопатку, раздробив её. Головорезу повезло, что пуля не начала «кувыркаться» после этого, разнося всё вокруг в соседствующих тканях тела. Но теперь ему нельзя было двигаться. Бандит находился в полузабытье, обколотый препаратами.

И, тем не менее, полицейский, сидящий рядом с ним в фургоне тюремного медицинского автозака, опасливо косился на раненого. Он уже успел узнать — кого им приходится перевозить, и какая слава идёт по пятам за этим убийцей.

Фургон не спеша повернул на узкую улочку, коих в Саутгемптоне было много. Заключённых возили по ним, чтобы не раздражать богатую общественность городка, отгрохавшую себе дворцы вдоль широких основных проспектов. Шериф Мидтауна строго наказал везти преступника осторожно. Нужно было, чтобы он дожил как минимум до дачи показаний. А там с ним «поработает» полиция Нью-Йорка так, как она умеет…

— Второй рейс за сегодня, Бен. Прямо «хлебный день». Обострение у гангстеров! — крикнул в окошко-решётку вооружённый полисмен, который сидел рядом с водителем.

— И не говори!

Позади раздался звук клаксона. Он нетерпеливо просигналил ещё несколько раз.

— Да проезжай ты! — в сердцах чертыхнулся водитель и сдал чуть правее, чтобы пропустить чёрный Форд.

Машина обогнала автозак и поехала вперёд. Позади фургона пристроился грузовой Додж. Но он почему-то не спешил вырываться вперёд.

— Вот дурачьё! Такой гололёд на дороге! Улетят в какой-нибудь столб. Если будут так ездить, то «обнимут» фонарь так, что все расшибутся! — заворчал полисмен, крутящий баранку.

— И не говори! — пробубнил напарник внутри фургона.

Он вообще не был многословен. Жена говорила, что у него в словарном запасе будто бы десять рубленых фраз. Одна — чтобы удивиться. Одна — чтобы возмутиться. Ещё пять фраз для отчёта на службе. А вот для любви, мол, у него не было ни одной. Но Бен лишь отмалчивался на это и всегда многозначительно отвечал: «Ну вот так вот, дорогая».

Напарников всё устраивало. Ибо Бен был прекрасным слушателем для болтунов.

Чёрный Форд вдруг резко затормозил и даже чуть прошёл юзом на дороге, блестящей ото льда.

— Ну вот! — и водила автозака выругался, давая по тормозам.

— Осторожнее! Не мешки с песком везём! — возмутился его напарник.

Оба аж налегли на приборную панель наклонившись. А когда подняли глаза, в лобовое уже смотрели несколько дробовиков и винтовок, которые держали в руках люди, высыпавшие из машины. Их лица скрывали платки, словно они не в пригороде Нью-Йорка, а где-то на прериях Дикого Запада.

— Руки! Руки, я сказал! Брось ствол, иначе ляжете тут оба! — закричал один из налётчиков, приближаясь к автозаку и держа на прицеле обоих полисменов, — Клянусь, никто не пострадает, если не будете дурить! Нам нужен только Луи Альтери! Руки!

Водитель посмотрел в зеркало заднего вида. Там дорогу уже перекрыл «Додж» с удлинённой базой. Оттуда к ним тоже медленно приближались люди с оружием и целились в фургон.

— Руки!

Оба полицейских показали ладони. Бен внутри автозака посмотрел в окошко-решётку и произнёс:

— М-да…

Один из его напарников нервно усмехнулся на это. Как всегда, Бен в своей стезе…

Вооружённый налётчик тем временем обошёл автозак и приблизился к пассажирской двери:

— Выходим наружу! Быстро!

Оба полицейских покинули авто, держа руки на виду.

— Лежать! Где ключи?

Один из полисменов ответил:

— На поясе. Самый большой…

Резким рывком всю связку сдёрнули с ремня.

— Кто ещё в машине?

— Наш напарник, Бен.

— Скажи ему, чтобы не делал глупостей.

— Бен! — позвал полисмен, — Их много. Не сопротивляйся. У них оружие!

— Эй, Бен! — закричал один из налётчиков из-под платка, — Мы не хотим лишней крови! Нам нужен лишь Луи Альтери! Не дёргайся, и твои друзья не пострадают. Обещаю! Положи свои ладони на решётку! Покажи руки!

Бен молча коснулся ладонями решётки, ведущей в кабину. Один из налётчиков запрыгнул в неё со стороны пассажирского места и заглянул внутрь фургона, коротко мазнув взглядом по полицейскому.

— Порядок! Больше никого!

В двери загремел ключ, и она быстро распахнулась. Двое налётчиков принялись выгружать Луи Альтери наружу. Они перенесли каталку к «Доджу» и начали заталкивать её в кузов под тент.

— Извините, джентльмены, это необходимость… — произнёс юморным голосом один из нападавших, и по очереди пристегнул полицейских. Первых двух к выноске бампера, а Бена — к решётке-перегородке, — Уверен, вас быстро найдут.

— Замёрзнут, — произнёс один из бойцов из-под платка.

— Нет, мы сейчас уберём заслоны, и по улице скоро кто-нибудь точно проедет.

Похоже, налётчики заблокировали глухую улочку за поворотами и разворачивали под каким-то предлогом другие авто.

— Всё? Погрузили его? Сворачиваемся! — скомандовал главный налетчик, и вскоре вся банда отчалила восвояси, оставив опустевший автозак посреди дороги.

— Ну и денёк у нас, — хмуро произнёс полисмен-водитель.

А ему изнутри фургона ответил Бен:

— И не говори!

Шериф Мидтауна, Малкольм Вэнс, сидел передо мною, сложив на столе руки в замок. Грузный мужчина в возрасте, он сверлил меня глазами, решив лично поговорить после того, как меня и моих людей «помучали» допросами его детективы:

— То есть, я правильно понимаю, вы приехали по делу к мисс Кристине Роговой. Затем вас попытался взять в заложники Луи Альтери и его подельник Френк Карино. Завязалась потасовка, во время которой подоспели ваши подчинённые. Вы выстрелили в Луи из револьвера после того, как Георгий Александрович Синицын, — шериф с трудом выговорил русское имя и отчество, — застрелил Френка. Всё так?

— Именно, — кивнул я.

Теперь хоть знаю — под какой фамилией здесь Кристина.

— Девушка ничего не может вспомнить. Говорит только, что к ней в номер начали ломиться, когда она звонила вам. И не понимает, что нужно было от неё бандитам. А когда завязалась драка, укусила Френка, который её удерживал, а следом получила удар по голове и уже толком ничего не видела.

— Наверное, так, я был «занят». Пытался выбить оружие из рук Карино, — кивнул я.

— Почему вы не позвонили в полицию?

— Я не понял сначала, что произошло. Она бросила трубку. Поехал в «Ироквойс». Услышал её голос и плач в соседнем номере. Там тонкие перегородки. Я понял, что её кто-то схватил. И мы все направились туда.

Похоже, у полиции нет информации о том, что Волков перелезал с одного балкона на другой, учитывая, что ширина балконов такова, что кто-то мог увидеть его снизу лишь в момент прыжка, или что он там делал… А соседнее здание закрыто лесами на реставрацию. И всё же… Вдруг кто-то из рабочих мог увидеть происходящее? Это было слабое место моей истории. Но главное — покинуть сейчас здание полиции.

— Ваш Кольт оказался у Альтери. Как вы это прокомментируете?

— Он обыскал меня.

— Но не нашёл револьвер?

— Видимо, слишком «поверил» в себя, шериф, — пожал я плечами.

— И ваши люди не получили ни одного ранения? — недоверчиво сузил глаза шериф Малкольм.

— Я очень рад этому обстоятельству, — кивнул я и изобразил улыбку.

— А вы в курсе, Алекс, кто такой Луи Альтери и КАК он стреляет? — медленно и с расстановкой произнёс Малкольм.

— Нет, — покачал я головой.

— Что ж… Вам несказанно повезло. Прямо-таки удивительное везение, я бы сказал… — откинулся в кожаном кресле шериф и побарабанил пальцами по столешнице, заваленной бумагами.

— Я уже понял, что это какой-то опасный преступник.

— Револьвер зарегистрирован на кого-то официально?

— На моё частное охранное агентство, — с готовностью ответил я.

— Решили в «Пинкертонов» поиграть, мистер Алекс? — усмехнулся начальник полиции Мидтауна.

— Дорожу собственной безопасностью.

— Интересные у вас люди собрались в агентстве. Коронер сказал, что в теле Френка Карино застряли четыре пули. Две пули пущены в нижнюю часть грудной клетки и две в сердце. Во-о-т так! — шериф показал зеркально отображённую английскую букву «L» и добавил — Как по линейке прочертили. Да ещё и, я так понимаю, стреляли, когда вблизи от Френка стояли вы… Я бы дорого отдал за то, чтобы мои сотрудники обладали такими навыками. Что у вас там за бойцы такие?

— Капитан Синицын — ветеран войны, он очень хорошо стреляет, — сделал я вид, что не вижу ничего такого в подобной стрельбе.

Малкольм поджал губы и произнёс:

— Угу… Остальные говорят примерно то же самое. А от мисс Кристины толку нет…

— Девушке очень досталось, и она напугана. Возможно, эти ублюдки хотели совершить с ней что-то ужасное! Её нужно отпустить, — настойчиво произнёс я.

— Её уже отпускают, — недовольно процедил Малкольм, наливая себе воды из графина.

Дверь распахнулась, и внутрь влетел уже знакомый мне человек. Светло-серый костюм под тёмным пальто контрастировал достаточно сильно. Похоже, шериф Бронкса не изменял себе, одеваясь по южной моде.

— Почему я не удивлён? — раздражённо бросил Джон Фэллон в мою сторону и кивнул Малкольму, удивлённо поднявшему бровь, — Шериф Вэнс, приветствую вас!

— А вы здесь какими судьбами? — поинтересовался начальник полиции Мидтауна, переводя подозрительный взгляд с меня на Фэллона, и обратно.

— Вы уж простите за то, что я без предупреждения. Прошла информация, что был пойман Луи Альтери. И я увидел очень интересную фамилию рядом.

— Увидели? Общей внутренней сводки ещё не было. Скажите лучше — узнали в центральном управлении от кого-то! — едко ответил Малкольм.

— Это неважно. Я решил заехать лично и побеседовать, с вашего позволения, с мистером Соколовым.

— Откуда такой интерес к нему?

— Мистер Соколов чудесным образом оказывается с громкими событиями. То умирают свидетели, утверждающие, что он участвовал в драке, а после неё пропал полицейский Ли Купер, который прибыл разгонять эту самую драку. Причём эти свидетели умирают прямо под Новый год! Удивительный цинизм! То мистер Соколов чудесным образом оказывается замешан в стрельбе в отеле «Ироквойс» и после этого убивают гангстера, а знаменитый Луи «Два ствола» Альтери едет сейчас в спецбольницу штата. Очень и очень много совпадений…

Шериф Малкольм озадаченно посмотрел на меня.

— И я рад вас видеть, шериф Фэллон, — кивнул я Джону.

Он буравил меня взглядом, плюхнувшись на предложенное ему Вэнсом кресло.

— Откуда вы знаете Рогову, Алекс? — спросил Фэллон.

— Кристина — моя хорошая знакомая.

— Да? Я имею в виду откуда она и кто? — с иронией задал он вопрос.

— По всей видимости, пострадавшая! — я начал разыгрывать раздражение, — Шериф Малкольм, позвольте мне изложить своё мнение.

— Валяйте! — откинулся в кресле Вэнс, уже с большим интересом наблюдая за спектаклем.

— Меня явно оговорил какой-то грабитель. Который, насколько я знаю, был не просто свидетелем по-моему, ЯКОБЫ, делу, которое, кстати, так и не заведено у шерифа Фэллона. Он был ещё и грабителем. А вот дело об ограблениях, в которых он участвовал, существует. Кстати, об этом мне шериф Фэллон сообщил сам. Про смерть этого «свидетеля» я узнал от детектива Барлоу, помощника шерифа, — я кивнул в сторону Джона, — Насколько мне известно, его убили в распределительной тюрьме штата! И как, по-вашему, я мог это сделать? Если шериф Фэллон будет продолжать давить, то я прошу адвоката. А то я уже не уверен в его непредвзятости… Мы сидим здесь уже почти весь день! Сколько уже можно? — закончил я, и для пущей убедительности хлопнул ладонью по подлокотнику кресла.

Малкольм закурил, пуская кольца дыма в приоткрытую форточку.

— Инте-е-ресно, — протянул он задумчиво.

Мы с шерифом Бронкса яростно сверлили друг друга взглядами. Он — с искренней, а я — с наигранной.

В коридоре послышались шаги. В дверь громко постучали.

— Да кто там опять⁈ — взбесился Вэнс и пробубнил себе под нос, — Похоже, точно надо будет сделать себе стеклянную «новомодную» дверь… А с ней ни брюхо не почесать, не разуться в собственном же кабинете! Кто там?

Дверь распахнулась, пропуская ещё двоих посетителей.

— Старший агент Бюро расследований Глен Диксон. Это мой напарник Билл Хогли.

Брови Вэнса поползли вверх.

— А вы по какому делу, джентльмены?

— Прошла информация, что пойман Луи «Два ствола» Альтери! — с порога начал Диксон.

Малкольм, самый возрастной из всех присутствующих, устало прикрыл глаза и потёр виски:

— В этом управлении всё течёт из всех щелей… Раньше было по-другому… Пора на пенсию… на пенсию… Мог бы сейчас сидеть с удочкой на Гудзоне…

— Шериф Малкольм. К сожалению, Луи Альтери не доехал до спецбольницы штата…

— Что? — вскочил Джон Фэллон со своего места, покрываясь багровыми пятнами.

А я втайне порадовался, что сейчас нет мобильников и социальных сетей, иначе бы шериф Бронкса был в курсе всех новостей.

— Полчаса назад неизвестные люди похитили Альтери. Полицейские, участвовавшие в перевозке раненого преступника — не пострадали! Но, похоже, сообщники Луи успели скрыться. Пока вы здесь мучаете мистера Соколова, полицейские Лонг-Айленда шерстят все улицы. К сожалению, налётчиков и след простыл…

Вэнс посмотрел на меня, затем на Фэллона. Я развёл руками:

— Мои люди и я сам — здесь, шериф, — и при этом посмотрел на Фэллона.

Тот хотел было что-то сказать, но Диксон перебил его:

— А в чём дело? Мистер Соколов в чём-то обвиняется?

Малкольм кивнул на Джона и ответил:

— Шериф Бронкса утверждает, что Алекс Соколов ведёт двойную жизнь. И кому мне верить?

— Но мистер Соколов оказал нам неоценимую помощь в поимке ирландских бомбистов вчера ночью. Те, которые пытались отнять у него бизнес, угрожали его семье и обстреляли в Новый год его клуб «Колизей», — сухо припечатал Диксон.

Вэнс перевёл тяжёлый взгляд на Фэллона:

— Про клуб вы ничего не сказали…

Джон молчал. Он уже взял себя в руки, его лицо превратилось в непроницаемую маску. Глаза неотрывно смотрели на меня.

— Не мне судить о действиях полиции, шериф, — усмехнулся Глен Диксон, обратившись к Фэллону, — Но мне не доставляет удовольствия выполнять работу за вас. И смущает, что население Бронкса не доверяет вам в вопросах своей безопасности. Я обязательно отражу это в своём отчёте. Почему-то именно в Бюро идут за помощью. Повезло, что мы искали как раз этих ирландцев.

Джон молчал, не двигаясь на своём стуле.

Вот она и схватка ведомств. Диксон явился сюда по понятной причине. Ему категорически нельзя, чтобы Альтери или я — раскололись хоть где-то. Сложив два и два, он понял, что Луи похитили или мои люди, или бандиты. Причём агента устраивали оба варианта. Лишь бы «Два ствола» не мог дать никаких показаний. А сейчас Глен окончательно отводит от меня подозрение и топит Фэллона, чтобы тот бросил всё это дело.

— Погодите, то есть этот Луи тоже мог быть с этими ирландцами и просто следил за мной, а потом решил мне отомстить? Через Кристину? — поражённо спросил я, разыгрывая удивлённого и оскорблённого.

— Вполне возможно.

— Какой ужас! Бедная Кристина. Даже думать не хочу, что могло её ждать!

Я сложил пальцы на висках, широко раскрыв глаза.

В кабинете повисло молчание. Похоже, все, кроме Билла Хогли понимали, что происходит совсем не то, что было озвучено. И у каждого только часть пазла. Ну, разумеется, кроме меня.

Малкольм старый и опытный, он уже понял, что творится какая-то чертовщина. Диксон, соответственно, уводил меня и себя из-под удара, узнав, что Альтери «украли». Ему бы завершить это дело, подчистить все «хвосты», и уехать в свой родной Чикаго. Джон Фэллон ни на йоту не поверил ни в мою, ни в его историю, и теперь иногда пристально поглядывал на агента.

Лишь Билл Хогли стоял и ухмылялся, видя, как напарник нагибает шерифа Бронкса. Будучи во-о-обще ни в курсе ничего происходящего на самом деле.

— Так, джентльмены. Похоже, тут всё очевидно, — принял Соломоново решение Малкольм, и хлопнул своими ручищами по столу, — Мистер Соколов, у меня нет больше оснований держать вас здесь. Шериф Фэллон, рад был видеть, если вы закончили, у меня ещё много дел. Агенты, благодарю вас за ваш визит. Он многое прояснил!

Вот так. Я внутренне усмехнулся. Чем быстрее он спровадит нас из участка со своей территории, тем скорее вздохнёт спокойно и забудет про всё это. У него и так своих забот полон рот.

Уже на улице я дождался, пока Фэллон прыгнет в свою машину. Напоследок он бросил на меня пристальный взгляд. Похоже, я окончательно нажил себе врага в его лице. Жаль. Хороший малый. Из тех, кто идет исключительно по букве закона.

Как только Форд шерифа Бронкса скрылся за углом, со мной поравнялся Глен Диксон. Билл дождался его в машине.

— Как я понимаю, Альтери нас больше не потревожит? — тихо спросил он, закуривая и пуская густой дым в серое небо Мидтауна.

На плечи нам ложились мелкие снежинки. Нью-Йорк начинало постепенно заметать.

— Если вам будут предлагать вести дело по его поимке, то не советую браться. Ничего не найдёте, — коротко ответил я.

— Понял, — усмехнулся Диксон, — Тогда удачи вам, мистер Соколов. Чувствую, наши дела в этом городе закончены.

И он пошёл в сторону своего Фордика.

— Как знать… как знать… — сам себе произнёс я, глядя, как мой «Паккард» подъезжает к тротуару. Внутри за рулём сидел Матвей. А рядом Синицын и Мишка.

Друг высунулся наружу, опустив стекло, и весело спросил:

— Ну что? Домой?

Мне бы его оптимизм!

Кристина сидела в нашем штабе-офисе. Теперь скрывать её знакомство со мной было бессмысленно. Девушку закутали в большой плед, и она изредка потягивала чай из пиалы. Олеся с удвоенной силой захлопотала вокруг неё, как только услышала от гостьи родную речь.

Это натолкнуло меня на мысль о том, что в детских садах и в будущих учебных заведениях, которые я открою для соотечественников, обязательно нужно будет обзавестись штатом грамотных русоведов. Понятно, что дети будут говорить дома с родителями на родном языке. Но это нужно делать чаще и «лучше». Глубже понимая его структуру. Ведь известно, что наш менталитет напрямую зависит от того — на каком языке мы думаем.

Я вспомнил случай, когда мой одноклассник уехал в Германию в возрасте девяти лет, затем приехал погостить у родственников, а мы тогда уже учились в университете. Так вот он не понимал уже часть шуток и оборотов. Потому что думал про себя на немецком.

— Как ты? — спросил я у шпионки.

— Голова побаливает. Даже лекарство не помогает полностью, — смешно сморщила она носик, — У тебя замечательные кадры. Я слышала, как они отзываются о тебе… Приятно оказаться в своей… «среде». Да ещё и воспитанной.

Ну да. Как только Рогова появилась на пороге офиса, сначала у всех представителей мужского пола отвисли челюсти, а потом вокруг неё закружился калейдоскоп из улыбок, услужливости, и молодцеватого шарканья сапогами.

— Ты можешь остаться здесь. Или мы откроем гостевую квартиру, — предложи я.

Я видел, что девушка, как бы она ни храбрилась, впечатлилась происходящим. Слишком быстро всё произошло. Вот она, полная энтузиазма подпольщица. Романтика, тайны, великие цели или большие деньги (кому — что). И тут на тебе — удар по голове и весьма мерзкие и даже смертельные перспективы. От кого? Не от вражеского агента, не от пули «злобных капиталистов» или прочих идейных врагов, а просто от редкого отморозка из глубинки Штатов. Такую смерть героической не назовёшь, и в стихах её тоже не воспоют.

— Нет, я хотела бы побыть одна… Смыть это всё с себя, — брезгливо провела она по тонкой шее, которую ещё этим утром держали холодные пальцы рецидивиста Френка Карино.

— Хорошо! Тебя отвезут, куда ты захочешь, — кивнул я.

Движения давались мне тяжело. Постельный режим пошёл насмарку. Привезённый сюда доктор долго чертыхался, делая час назад все процедуры. Тело просто ныло от пяток до макушки, и я, развалившись в кресле, ловил эти минуты приятной компании и покоя.

— Ты же знаешь! Я на такси. Нельзя же мне, в самом деле, и здесь проколоться! — усмехнулась красавица.

Ну да. Не хочет показывать — где живёт. Мы как-то невольно перешли этим вечером на «ты» после всего произошедшего в «Ироквойсе».

Я, невзирая на ноющую боль, помог ей надеть шубку и вышел провожать на улицу.

— Спасибо ещё раз! Сложно подобрать слова. Но я обещаю, я их найду! — улыбнулась шпионка, поднимаясь на цыпочки и еле заметно касаясь губами моей щеки.

Девушка села в такси, и машина унесла её прочь в метель.

Внутри меня уже ждал Волков. Он помог мне снять пальто.

— Где он? — спросил я.

— Внизу. Соломон Михайлович уже возится с ним.

Тесть Михаила Рощупкина, который когда-то подсунул нам бомбу с таймером в пять секунд для взрыва склада, прибыл сразу, как только я обозначил, что вопрос очень важный. Сейчас после свадьбы его единственной обожаемой дочери с Мишкой, Соломон больше не пытался нам насолить. Как, однако, интересно поворачивается судьба.

Я спустился в подвал и обнаружил не только аптекаря-бутлегера, но и его подопечного Льва.

— Здравствуй, Лёва! — поздоровался я с ним и затем пожал руку вставшему Соломону, — Соломон Михалыч! Как он?

Передо мной на каталке лежал Луи Альтери. Он уже пришёл в себя, и из-под дрожащих век смотрел на меня так, словно хотел убить взглядом.

— Будет жить. Я составил план лечения. Старайтесь меньше тревожить его, — подал мне листок Соломон, — Лекарства на первое время я оставил. В том числе и обезболивающие. Только одного не могу понять, Алексей! Зачем он тебе? — брезгливо указал мне аптекарь на «Два ствола».

— Он — живое «доказательство», — загадочно ответил я, — Скоро все узнаете, Соломон Михайлович. И если всё пойдёт как надо — у меня будет для вас очень выгодное предложение. Так что держите кулаки!

— Ох, Алексей, — опять какие-то необычные планы… — покачал головой аптекарь и усмехнулся в бородку, — Только вы смотрите — ещё пара таких «допросов», как был сейчас, и этот бандит уже не жилец…

Я повернулся к Семёну Молотову. Чёрные глаза казака следили с выражением редкого омерзения за Луи.

— Удалось выяснить что-то?

— О «Благочестивом» и его ребятах знал этот урод, Дин О'Бэнион, пара его подопечных и двое из тех, кого мы убрали вчера ночью.

Я посмотрел на рецидивиста и, уже покидая подвал, ответил:

— Спасибо, Семён. С него пока хватит. Проследи, чтобы он выжил…

Я поднялся в кабинет, где собрались все основные члены моей «команды».

— Как Гарри? — спросил я у Виктора.

— Идёт на поправку. Врачи говорят, что через две недели сможет подняться с больничной койки.

— Хорошо. Усиленную охрану не снимать. Заеду к нему на днях, после Чикаго. Если всё пройдёт нормально…

Все посмотрели на меня. Синицын озвучил общий вопрос, повисший в воздухе:

— Ты всё-таки решил?

— Да. Пока мы полностью не обрубим все концы — нам не будет покоя от ирландских подпольщиков. А на свете ещё есть люди, которые знают про всю эту ситуацию с пулемётами и «Благочестивым».

— Дин О'Бэнион?

— И ещё несколько его «капо»…

— Кто? — не понял Виктор.

Пришлось тут же поправиться, ведь в обиход это слово войдёт нескоро и использовать его будут те, кто говорит про итальянскую мафию.

— Ближайшие помощники.

— Значит, надо действовать на опережение, — развёл руками Волков.

Плут развалился на диване и пребывал в таком умиротворённом расположении духа, словно бы это и не он сегодня утром стрелял в Луи, а затем выкрал его же у полицейских.

— Только что мы будем делать в Чикаго? Мы же совсем не знаем этот город! — нахмурился Синицын.

Я улыбнулся.

— Зато я знаю того, кто там ориентируется прекрасно!

Поднял трубку телефона и попросил у диспетчера:

— Соедините, пожалуйста, с Чикаго. Клуб «Четыре двойки»…

Подождал полминуты, и затем после помех в динамике зазвучал вальяжный, чуть пьяный голос:

— «Четыре двойки»! Слушаю!

— Добрый вечер! Позовите, пожалуйста, к телефону Аля.

— Кто спрашивает?

— Это очень важно. Из Нью-Йорка.

— Хм… ладно, погоди… Аль! Аль! Тебе здесь какой-то парень звонит. Да откуда я знаю? Говорит — из Нью-Йорка.

Трубка захрипела, а потом раздался бодрый, весёлый голос:

— Алло!

— Аль, это Алекс!

— Какой Алекс?

— Ты что, не помнишь? Пару месяцев назад мы ехали на грузовике из винокурни около Хантинг-Пойнта, а ты с братьями принял нас за других парней…

— Ого! Русский! Это ты! Che bello! Конечно, помню, мы с тобой тогда чуть не поубивали друг друга, — заржал в трубку собеседник, — Что случилось?

— Ты говорил, что если у меня будет дело в Чикаго, я могу заскочить к тебе.

— Конечно! О чём речь! Я же тебя тогда пригласил! И не бросаю слов на ветер! Или я не Аль Капоне!