Русская Америка. Сухой закон 2

Глава 13 Черное-белое

Мой Паккард катил по дороге Бронкса. А я предавался тяжёлым думам. На нас определённо напали ирландцы. Но одна тонкость в записке никак не давала мне покоя. Почему три дня?

«Через три дня мы свяжемся с тобой».

Почему не завтра? Почему ни два, ни четыре? Да какое угодно число. Что-то должно произойти через три дня. Причём это «что-то» нужно именно ирландцам. И мне не нравилось то, что я не могу понять логики этого послания. Надо бы узнать про остальных боссов ирландских банд в городе. Мелкие сошки на такое бы не решились. Сейчас небольшие банды, которые держат руку на пульсе, понимают, что в Бронксе есть серьёзная и даже с точки зрения ведения уличной войны — жёсткая группировка. Даже Массерия отметил это. Шутка ли, положить почти два десятка гангстеров посреди одного из окраинных районов города. И напасть на меня — владельца клуба в Бронксе, это подвести себя под риск того, что можно нарваться на мою «крышу». Только вот немногие банды пока знают, что я и есть — эта самая «крыша». А вот эти нападавшие явно знают.

У меня возникло премерзкое ощущение, будто я сейчас копаю не в ту сторону. Но отработать эту версию тоже нужно. Жаль, Гарри в больнице. С нищими общался он. Я попрошу сделать это Мишку. Болтать он умеет, язык у Рощупкина подвешен как надо. Нужно задействовать все ресурсы, чтобы найти этих отморозков.

А сейчас навалилось сразу столько дел. Требовалось заработать СВОБОДНЫХ сто тысяч для старта дела по производству радиоприёмников. И это только на первое время. Но для начала решить вопрос с теми, кто угрожает начальнику Давида Сарнова. Понять — кто они, а самое главное — кто за ними стоит?

Вдобавок скоро будет большой рейс, о котором Соломон просил меня в прошлом месяце. И мы с парнями должны будем его сопроводить.

Поставки в Бронкс, в Западную Вирджинию. Текущие дела в конторе. Масса всего свалилась на меня. И всё же это было даже интересно, а кипучая деятельность не давала мне застояться.

Но это нападение было явно лишним…

— Останови, Матвей…

Паккард затормозил около «Колизея». Несколько рабочих вставляли новые стёкла. Я вышел из машины и двинулся внутрь клуба. На полу танцпола уже не было битых стёкол и посуды. Вообще, кроме окон сейчас визуально ничего уже напоминало о том, что вчера по этому заведению палили из автоматического оружия. За стойкой сидел Громов и сводил смету по ущербу и работам. Он всё больше погружался в работу «бухгалтера»

Я подошёл к бару и постучал по столешнице:

— Кофе.

Бармен кивнул и отошёл в сторону, чтобы сварить тягучий ароматный напиток.

— Ну что там? — спросил я у Вити, — Много денег надо?

— Месяц назад было бы много. А теперь для нас — сущие копейки. Но и это тоже непредвиденные расходы, — поморщился друг.

Нет, ну точно бухгалтер…

— Но есть интересная вещь… — добавил Громов и подтолкнул мне свежую утреннюю газету.

Я развернул её и прочитал:

«Выстрел по новинке! Криминальные войны против коктейлей»

Ого! Это кто же такой ушлый среди репортёров придумывает подобные заголовки? Я принялся читать дальше.

«…необычное событие произошло в новом клубе „Колизей“. В первый же день открытия он организовал в связи с праздником коктейльную вечеринку. На ней были презентованы новые коктейли. Гости высоко оценили как напитки, так и совершенно необычный интерьер клуба. Однако прямо во время празднования „Колизей“ был обстрелян неизвестными из автоматического оружия. На данный момент известно о двух раненых посетителях…»

Ага, а если считать Гарри, которого я увёз, то трое пострадавших. Кстати, прекрасная представительница «красного» подполья пока я помогал раненому ветерану, испарилась, словно бы её и не было. Наутро про наш танец напоминал только еле осязаемый аромат духов на моём костюме. «Интересные» кадры, однако, у шпионов Коминтерна. Я даже улыбнулся, вспоминая о золотоволосой красотке.

«…начало работы „Колизея“ выдалось, мягко говоря, запоминающимся, теперь это место будет навсегда овеяно флёром гангстерских разборок…»

Я задумался. Интересно, кто написал эту заметку в Нью-Йорк Таймс? Я поглядел подпись. Джефф Браун.

— Витя, найди этого репортёра, что написал заметку. И свяжись с ним. Он может быть нам очень полезен…

— Найду, — кивнул Громов.

Он немного уже отошёл от скепсиса, с которым мы начинали наши дела. Витя был из разряда людей, которым нужно или обязательно показать результат, или логически и очень чётко всё доказать. Но если такие люди видят результат, то начинают работать с выкладкой на все сто процентов.

Контроль за финансовыми потоками я поручил именно ему и не пожалел. Дотошность и прекрасная память, аналитический от природы ум: позволяли Громову держать много информации в голове. А для нашего дела это было очень важно. Он хранил любые записи в разных местах, и фактически все они никак не указывали на нашу подпольную деятельность. И это было очень важно! Погореть на том, что полиция в случае внезапного обыска найдёт гроссбух, как у покойного Горского — очень не хотелось.

— Ты хочешь дать рекламу? — спросил Витя.

— Это, — я ткнул в заметку, — Уже хорошая реклама. Поверь, даже несмотря на стрельбу — люди потянутся. Надо ускоряться с открытием других клубов. Нам нужно «отмыть» наши баксы для налоговой. Скоро станет очень сложно скрывать все эти деньги за счёт только гаражей и мебельного дела. Их мощности не соответствуют прибыли.

Вот именно! Американцы падкие на сенсации как дети. И даже упоминание разборок не остановит их от того, чтобы одним глазком не посмотреть на место происшествия. Заказать новый коктейль, а потом хвалиться друзьям, какие они смелые.

— Думаешь, за нас скоро возьмутся? — удивился Громов.

— Думаю, шериф Бронкса точно будет отслеживать всё, что мы делаем.

Потом я хитро посмотрел на друга и добавил:

— И кто-то пойдёт учиться…

— В смысле? — не понял Витя.

— Ты пойдёшь учиться. Мы оплатим всё это. Нам нужен свой бухгалтер. Официальный. И с последующими разрешениями и лицензиями. Так что придётся тебе напрячься.

Брови Громова поднялись. Ну а что он хотел? Это сейчас он «на земле» разбирается с наличкой. А дальше должен будет хотя бы понимать — как движутся финансовые потоки. И это для начала. Чтобы во время Великой Депрессии, когда я буду вкладывать гигантские суммы в те отрасли, которые реально работают, и скупать в них предприятия — у меня был человек, который меня не обманет и проконтролирует всю армию финансистов, которые закрутится юлою вокруг «Соколов Компани», контуры которой я уже наметил себе в голове. Нужно растить собственного контролирующего директора.

— Симон звонил и сказал, что скоро уже будет в нашем офисе, — сообщил Витя.

— Отлично. Пора уже окончательно оформить нашу частную охранную компанию. Тогда последние вопросы по перевозкам и оружию отпадут.

— Не слишком ли много мы платим? — сморщил нос Громов.

— Ты имеешь в виду налоги? — уточнил я, — Нет, поверь, скоро всех будут за них щемить так, что мало не покажется. Тем более, если всё пойдёт нормально, у нас будет достаточно денег, чтоб не жалеть о том, что мы заплатили в качестве налогов.

Не говорить же ему о том, что я знаю кое-что из будущего. Например, о том, как американские спецслужбы будут ставить дорогостоящие прослушки в отеле «Лексингтон» для того, чтобы поймать Аль-Капоне на горячем. А по итогу всё равно смогут предъявить ему только уклонение от уплаты налогов.

Я положил газету на деревянную барную стойку и отпил кофе, который уже стоял рядом со мною. Я кивнул бармену и глазами показал ему на подсобку. Он без слов всё понял и испарился, оставив нас вдвоём.

— Какой объём поставок запросил Мирон Валентиныч?

— Восемьсот ящиков.

— Неплохо.

— И ещё он просил поставить водку и ром.

Я поднял брови:

— Ром? Он что, надумал поменять меню и внешний вид «Парадиза»?

— Мирон сказал, что твои слова насчёт ремонта клуба интересны. И просил у тебя назначить встречу, переговорить об этом.

Значит, всё-таки старый скряга зажёгся идеей сделать из своего «Парадиза» настоящий рай, а не то, что было сейчас.

— Это отлично. Глядишь, мы со временем сделаем из Бронкса место, где много приличных клубов.

В глубине комнаты за баром раздалась телефонная трель. Пронзительная и звонкая.

— Клуб «Колизей» слушает. Кто спрашивает? Он здесь. Сейчас! — послышалось из-за ширмы.

Бармен появился спустя полминуты, неся в руках телефон и аккуратно растягивая его провод. Он водрузил аппарат на стойку и произнёс, протянув слуховую трубку и приёмник:

— Это вас, мистер Соколов!

Я ответил на звонок:

— Да!

— Алексей Иванович, у нас проблема.

— Слушаю…

— На нашей территории объявились какие-то уроды, которые захватили второй этаж над баром «Кайман». Устроили там бордель, а владельца бара Эль-Греко заставляют поставлять бесплатно выпивку и требуют с него денег «за защиту».

— Понял. Капитан далеко?

— Нет, он сейчас в гаражах.

— Скажите, чтобы взял парней и подъезжал к «Кайману». Я скоро буду.

Я повесил «трубку». Сделал это, видимо, слишком громко, из-за чего чуткий Громов тут же нахмурился:

— У нас проблемы?

— В «Каймане» засели какие-то ублюдки. Хозяин там некий Эль-Греко. Скажи мне, этот бар есть в списке, который тебе давал Мирон?

— Есть! — кивнул Витя.

— Отлично. Похоже, кто-то решил, что после Горского можно творить в Бронксе, что ему вздумается. Ну, я это предвидел. Что через время какие-нибудь отпетые придурки или залётные начнут что-то подобное. Тем более, нам ещё и «Колизей» обстреляли. Нужно показать силу. Жаль, только, эти ирландцы нам сейчас вообще не кстати… Я поехал. Завершай всё тут и собираемся все в офисе. Пусть Симон подождёт. А вечером у меня ещё одно дело.

Я допил кофе и взял шляпу. Выйдя из «Колизея», сел в свой «Паккард».

— Куда, шеф? — поинтересовался Матвей.

— Знаешь, где «Кайман»?

— Да, проезжал там пару раз.

— Гони туда. Надо преподать кое-кому урок.

Паккард остановился около неприметного здания на границе с Ист-Сайдом. Двухэтажный кирпичный дом, никаких изысков и излишеств. По узкой улочке проезжали редкие автомобили. Немного прохожих, в основном женщины. Будний день — большинство мужчин на работе. В это время в рабочих кварталах редко увидишь праздно шатающихся парней.

Матвей припарковал авто прямо за Фордом. В его заднем оконце были видны головы сидящих людей.

Я выбрался из Паккарда. Дверцы Форда раскрылись, выпуская наружу трёх бойцов во главе с Капитаном. Один из «солдат» открыл входную дверь, и мы прошли внутрь. Несколько посетителей — пьянчуг осоловело подняли на нас глаза. Бухать в полдень до такой потери смысла во взгляде может либо алкаш, либо тот, у кого случилось невероятное горе.

Бармен нервно дёрнулся при нашем появлении и уставился на нас, мигая глазами так, словно у него нервный тик. Я осмотрел помещение. Обычная наливайка, каких много. Разве что по размерам довольно приличная. Я тяжёлой поступью приблизился к барной стойке. Хлопнул по ней ладонью в печатке. Убрал. На столешнице осталась купюра.

— Виски.

— Всё кончилось, сэр! — дрожащим голосом протянул бармен.

Я удивлённо поднял бровь:

— А в подсобке у тебя что за бутылки? Когда я заходил, видел их, — я указал в сторону чуть отвёрнутой занавески.

— Это для личных нужд… — пролепетал бармен.

— Личных? Ты не похож на алкаша.

— Это не для меня, сэр. А для хозяев…

— Хозяев? А ты тогда кто? Как тебя зовут?

— Эль-Греко, сэр!

— Мне сказали, что Эль-Греко — хозяин этого места.

— Больше нет, сэр… — потупил глаза мужик.

— Понятно… — нахмурился я, — Они наверху?

— Кто? — попытался сыграть под дурачка бармен.

Но в этот момент дверь, ведущая в коридор и подсобные помещения, отворилась, и в зал вышел, пошатываясь, небритый неряшливо одетый субъект. Он смерил нас поросячьими глазками и самодовольно ухмыльнулся:

— Что господа? Приехали к девочкам?

Мы с Капитаном переглянулись. Синицын усмехнулся в усы. А я покачал головой, снимая шляпу и подходя ближе:

— Нет. До нас дошли слухи, что у партнёра нашего заказчика проблемы.

Лицо Эль-Греко на этом моменте прояснилось. Похоже он врубился в простую схему «Мы — Мирон хозяин „Парадиза“ — алкоголь».

— И кто вы…

Договорить наглый мужик не успел. Я со всей силы вломил ему под дых. Ублюдок согнулся пополам, и его стошнило на пол. Не надо столько пить…

— Уберите это дерьмо отсюда!

Один из бойцов Синицына по его короткому движению, схватил бухнувшегося на колени мужика за шиворот куртки и потащил в угол.

— И обыщите его. Вдруг у него при себе что-нибудь?

Затем я обернулся к «завсегдатаям» и хлопнул два раза в ладоши:

— Бегом на выход, господа. Коли жить охота. Живее!

Мгновенно протрезвевшие забулдыги заторопились на улицу, толкаясь в дверях и чертыхаясь друг на друга. А я обернулся к бармену:

— Оружие у них видел?

— У двоих были револьверы.

— А у тебя что, ничего нет? Даже дробовика? — удивился я.

— Эль-Греко против оружия и насилия! — вдруг вскинулся грек.

— Ну-ну… Это пока… — отмахнулся я от него.

Начнётся Сухой закон — под каждой барной стойкой будет дробовик и запас патронов…

Парни вытащили револьверы и двинулись в подсобные помещения. Синицын дал команду одному из «солдат», и он быстро поднялся по лестнице, держа на прицеле второй этаж. Нырнул влево и замахнулся на кого-то, скрытого краем лестницы. Послышался глухой удар и вскрик боли. Мы уже поднялись следом. Взору открылся небольшой зал второго этажа, переходящий в коридор с отдельными дверьми. Посреди стояли несколько диванов. Около одного из них валялся субъект с отнюдь не добрым лицом. Скажем так. При взгляде на него в тёмном переулке сразу стало бы ясно, что ему нужен твой кошелёк или жизнь. Отморозок зажимал нос, из которого струилась кровь, пока его обшаривали двое других бойцов.

Я врезал ногой в ближайшую дверь, и направил пистолет в открывшуюся комнату. Небогатый интерьер в пошлых оттенках розового и красного. С кровати скатился «посетитель», запутавшись в штанах, спущенных до колен.

— Эй, вы чё, совсем охренели⁈

По виду обычный клерк, зашедший спустить пар. Я глянул на девушку, лежащую на кровати. Закатившиеся глаза, безвольное тело, синюшные губы, вялые движения. Рядом с кроватью лежало блюдце с маслянистыми кусочками. И длинная стеклянная трубка с расширением. Вот же мрази конченые!

— Она же накуренная опиумом! — удивился я, — Гнида ты эдакая!

— А чё, так даже прикольно… Новая услуга! Да ты вообще кто? — взвился субъект.

— Может, ноги ему сломаем? — мрачно посмотрел на «клиента» Синицын.

— Не надо! Я отдам все деньги! Не надо! — заголосил посетитель, тут же включив заднюю, и перестав быковать.

— Нам твои гроши ни к чему! — отрезал я, — У тебя три секунды, чтобы испариться отсюда. Быстрее! — рявкнул я, увидев, что мужик закопошился, — А то вылетишь через окно!

— Эй, уроды! — раздался крик в коридоре.

И тут же грохнул выстрел, сменившийся истошным воплем. Мы с Капитаном выскочили в коридор, подняв пистолеты. Около дальней комнаты на полу валялся ещё один доморощенный сутенёр, зажимая рану на плече. Рядом на полу валялся револьвер. Хорошо, что окна тут выходят в глухой двор, где нет окон у соседних зданий. Если кто и слышал звук, то очень слабо.

— Хороший выстрел, Ваня! — прокомментировал Синицын.

— Я вообще целился в голову… — будто бы оправдываясь, пожал плечами боец.

Я «страшно» зыркнул на него:

— Без лишних трупов. В этот раз…

Из ближайшей комнаты за шиворот выволокли ещё одного ублюдка.

— Это последний. В остальных комнатах только девушки. Все под опием…

Я тяжёлым взглядом обвёл всех четырёх «пленных». Раненый прекратил орать после пары затрещин и лишь тихонько подвывал. Одна из девушек была более-менее в сознании. Иван вывел её в зал и посадил на диван. Я присел напротив. Если бы не ужасная жизнь и «маска» из синяков под глазами, девицу можно было бы даже считать недурной.

— Как тебя зовут?

— Джудит…

— Ты давно тут?

— Два года… — заплетающимся языком ответила девушка.

— Это они накачали вас?

— Д-да…

— Ещё кто-то был, кроме этих четырёх?

— Нет.

— Приведите Эль-Греко! — скомандовал я.

Спустя несколько секунд бармен уже стоял рядом, бледный как смерть.

— Ты их знаешь?

— Нет. Они заявились два дня назад и сказали, что убьют меня и мою семью, если я ослушаюсь.

— Девушки и раньше работали под этой гадостью?

— Нет. Это они принесли. Когда бордель принадлежал Виктору Павловичу, тут такого не было.

Ага, это бывшая точка Горского. Так я и думал.

— Что ты имел с этого?

— Ничего!

Я грозно поглядел на бармена, и он начал клясться:

— Я только продавал выпивку для клиентов, и всё.

— Ясно. Передай остальным владельцам баров, что если у них будут похожие проблемы, то пусть найдут меня через Мирона — хозяина «Парадиза». Понятно?

— Да, конечно! А что с этими? — бармен показал на четырёх пленных.

— А это уже не твоё дело. У тебя есть телефон?

— Есть!

— Отлично. Иди вниз. Сейчас я спущусь.

Эль-Греко мгновенно испарился, а я повернулся ко всем четырём уродцам:

— Я вас не убью. Но только для того, чтобы вы распространили среди таких же ублюдков, как и вы, что в Бронксе им делать нечего. Понятно? Любой, кто покажется здесь, будет иметь дело с русскими. Ясно? Не вижу реакции.

Четверо закивали, кто со страхом, а кто с ненавистью глядя на меня.

— Отлично. Ещё раз увижу тут — утоплю в Гудзоне. Надеюсь, я понятно объясняю. Ну и напоследок. Нельзя же вас просто так отпускать. А «битие» — определяет наше сознание. Капитан, оформите, пожалуйста! А по девушкам я сейчас распоряжусь.

— Слушаюсь…

И я начал спускаться со второго этажа вниз. Сверху послышались глухие удары, вскрики, и звуки падающих тел. И ещё удары. И ещё…

— Телефон! — потребовал я у Эль-Греко.

Через минуту я уже говорил в «трубку»:

— Миша, пришли грузовик к бару «Кайман». И машину. Тут пять девушек. Да. Отвезите их в приход Святой Марии. Да, там принимают всех. Так у них будет шанс. Ну да, девушки «древней профессии». Посмотрим. По крайней мере, это для них шанс начать новую жизнь при монастыре, если захотят. Оттуда свободный выход… Всё, до встречи!

Я повесил трубку и прислушался. Наверху вскрики прекратились и остались лишь звуки ударов и гулкий топот сапог вокруг валяющихся на полу отморозков. Синицын знал своё дело.

— Завтра купи с утра карту, Матвей.

— Мы едем куда-то далеко, Алексей Иванович?

— Нет, но в городе вы все ориентируетесь ещё не так хорошо, как Гарри. Нам нужно быть в три часа в отеле «Плейс». Поедем раньше.

Про встречу с агентом Коминтерна Ксенией-Кристиной я не забыл. Сердце при мысли о том танце с девушкой забилось сильнее. Да, неудобно теперь, когда Гарри в больнице. Нужно заехать сегодня и проведать его. Но для начала следует закончить одно дело…

Паккард остановился на небольшой улочке в Уэйкфилде.

— Вроде здесь, — показал на обычный деревянный дом Матвей.

— Дом номер четырнадцать. Он самый. Всё, как его описал Гарри, перед тем, как мы говорили в последний раз… — протянул я задумчиво.

В доме горел свет. Мне показалось, что за занавесками я увидел женский силуэт, мелькнувший в свете лампы. Когда-то здесь жил офицер полиции, который чуть не схватил меня после драки с парнями Фоули. Тогда у меня было всего лишь триста долларов в кармане. И все могло закончиться, так и не начавшись. Случайное появление Гарри спасло меня, но оборвало жизнь этого человека…

Матвей промолчал, ожидая дальнейших инструкций. И я не заставил его ждать. Когда он дослушал, то просто кивнул, не задавая лишних вопросов. Мол, надо, так надо. Он принял из моих рук конверт, в котором лежала тысяча долларов. Отсчитанных из тех, которые прошли оборотку в мебельной фабрике. Я их не брал голыми руками. Мало ли… начинаю подстраховываться везде от этой жизни.

Затем мой водитель покинул авто, прошёл по дороге, надвинув фуражку и оглядываясь. Забросил конверт на крыльцо. А затем поднял небольшой камушек с дороги, и, размахнувшись, попал им в стекло. Стук должен был быть звонким, но я его с такого расстояния не услышал. А Матвей пошёл быстро дальше, скрывшись за поворотом. Сейчас он обогнёт квартал, а там уже я подберу его по дороге.

Я же хотел посмотреть…

Сидя в темноте салона авто, я увидел, как открылась дверь и на порог вышла женщина в чёрном. Она огляделась, но никого не обнаружила на пустынной вечерней улице. Потом заметила конверт. Наклонилась и подняла его. Открыла. Через несколько секунд, прочтя короткую записку, она замерла. Затем снова начала оглядываться по сторонам. Никого не найдя, она постояла немного и подняла глаза к небу. А потом пошла в дом.

Я, не спеша, перебрался на место водителя. Завёл Паккард и поехал по улице. Как там говорят: «Иногда лучше пусть одна рука твоя не знает — что делает другая»? Нет уж! Я приеду сюда через время. И снова на пороге окажется конверт. И снова я увижу эту женщину в чёрном. Пусть это поможет мне не свернуть с нужного пути и не потерять своё лицо.

Синий Паккард медленно проехал мимо почтового ящика, на котором висел похоронный венок и сверкала выбитая надпись. «Офицеру Ли Куперу. Пропал без вести при исполнении долга. Считается погибшим»…

От грустного к позитивному. Нейросеть так увидела Ксению-Кристину — агента Коминтерна. Мне понравилось))) А Вам?