Русская Америка. Сухой закон 2

Глава 12 Скрытая угроза

— Вы хотите сказать, что не имеете ни малейшего понятия о том, почему ваш клуб и склад расстреляли? — горячился детектив Барлоу.

— Во-первых, никто не стрелял в склад, — не повёлся я на уловку фараона, — Во-вторых, откуда мне знать, кто это стрелял? И почему вы задаёте мне такие вопросы, словно это я стрелял? Напомню вам! На мой клуб напали! Мой человек ранен! И я должен сейчас поддержать его и своих работников. Они, вообще-то, вчера первыми пожар тушили.

— Нет, вы не подозреваемый, мистер Соколов.

— Тогда почему меня всё ещё держат здесь? Мне нужно успокоить всех работников. Разобраться с пожаром, со страховой компанией.

Детектив Барлоу пристально посмотрел на меня и произнёс:

— Вы в курсе, что свидетель по делу об исчезновении офицера Ли Купера Дэн Фоули был задушен в распределительной тюрьме штата?

— Задушен? Чем? — расширил глаза я.

— Подушкой… — сухо прокомментировал Барлоу.

— Откуда я могу об этом знать? Вы опять за старое, детектив? — возмутился я, — По-вашему я главный преступник Америки, который вот так может убить человека в тюрьме? Вы издеваетесь? Как это вообще возможно? Там что, совсем нет охраны?

Детектив кисло протянул:

— Там была охрана. Но это было сделано в распределителе. Кто-то из других подсудимых это сделал.

— А причём здесь я? — пришлось уже вызвериться, — Вы не думали, что у вашего Фоули вполне могли быть враги, раз он и сам преступник?

Возмущение даже не надо было играть. Достаточно было приотпустить чувства на малую толику. А злость внутри меня действительно полыхала. Гарри ранен и в больнице. Рядом с ним мои люди. Склад выгорел наполовину. И хорошо, что пламя не перекинулось на строительный мусор, который до сих пор валяется на пустыре за ним. Даже думать не хотелось, чтобы там было, если бы виски до сих пор хранился в Нью-Йорке.

— Пока что вы ни при чём. Но хотите знать, что я думаю по этому поводу, мистер Соколов? — сузил глаза детектив.

— Говорите…

— Думаю, что вы только с виду кажетесь таким меценатом и несчастной овечкой. И обещаю, до истины я докопаюсь! — откинулся на спинку стула Барлоу.

— Я могу быть свободен? — раздражённо спросил я.

— Можете. Получите своё оружие на выходе у дежурного офицера. Вам же так оно надо… — не удержался от подколки детектив.

Дверь участка я закрыл с облегчением. В этот раз шериф почему-то не почтил меня своим присутствием. Возможно, был не в управлении. В любом случае этому обстоятельству я был рад. Лишний раз пересекаться с ним пока всё не уляжется, мне вообще не хотелось.

Я забрался в Паккард и захлопнул дверь. Стянул перчатки и подул на руки. Стало уже совсем холодно.

— Поехали!

Матвей направил автомобиль по улочкам Бронкса. Я повернулся к сидящему рядом Мишке:

— Ты сообщил моей семье, что со мной всё хорошо? Что сказали люди на складе?

— Да. Тоня звонила и волновалась. Я успокоил её. А по поводу склада… Подъехал автомобиль, и за ограду бросили целую связку бутылок с зажигательной смесью. Такое ощущение, что они знали — куда бросать. Там как раз были поленницы. А забор высокий — увидеть их они не могли.

Невесёлые думы начали закрадываться в мою голову:

— А что сказали те, кого вы опросили около «Колизея»?

— Они видели машину, что за рулём кто-то сидел. И стрелка. Оба были в масках. И тут же уехали прочь. Ничего особенного. Обычный чёрный Форд. Таких по городу очень много.

Я задумался. А Мишка спросил у меня:

— Что думаешь?

— Такое ощущение, словно это какое-то послание, — нахмурился я.

— Почему ты так решил?

— Если бы это была война, то действовали бы они намного жёстче и не разменивались на поджоги и стрельбу по клубу. Стреляли бы в упор и наверняка. И у них не так много сил…

— Немного? — удивился Рощупкин.

— Если бы у меня были большие ресурсы, то я бы ударил везде, — ответил я, — у нас ещё есть гаражи, кухня и контора. Но били только в две точки. Либо их мало, либо это какой-то отвлекающий манёвр. Но тогда непонятно, чего они ждут.

— К нам приходил сегодня Мирон Валентинович, хозяин «Парадиза»

— И что сказал?

— Что большинство в Бронксе согласны брать у нас товар.

— Ну, хоть одна хорошая новость за сегодня, — устало кивнул я, — Закупи новые грузовики. Десять штук.

— И ещё нам звонил Джо Массерия, — сморщил лоб, припоминая имя, Рощупкин.

Я чуть не подпрыгнул на сидении:

— И ты не сказал?

— А кто это? — удивился Мишка.

Ну да. Я забываю про то, что друзья, в отличие от меня, не попаданцы в другое время. Для них это имя мало что говорит, потому как сам по себе Джо был очень скрытным человеком, только изредка позволяя себе какие-то публичные выходки. А вот в капо, то есть в подчинённых ему «бригадиров», он себе отбирал настоящих отморозков и мясников. На них-то и был смещён весь фокус внимания.

— Это главный у местных итальянцев.

Рощупкин присвистнул:

— Вот это да.

— Что он хотел.

— Сказал, что очень хотел бы тебя увидеть. И что ты можешь подъезжать сегодня после полудня в кафе «Палермо» на пятой авеню. Он будет там. Хочет «поговорить о бизнесе».

Понятно, вот и первый «пробный» шар в лузу.

— Капитан, надо собрать человек шесть-семь бойцов для того, чтобы съездить на эту встречу.

— Сделаю.

— А это не опасно? — спросил Мишка, — Я к тому, что это может быть засада.

— «Палермо» — его «офис» для приёмов. Вряд ли он там будет стрелять или что-то ещё делать наподобие того. Но перестраховаться надо. Капитан, что с новыми людьми?

— С последнего парохода ещё есть десять неплохих человек. Они готовы. Что мне им сказать?

— Что на наш бизнес напали и пытаются забрать.

— Ты же сказал, что они просто «отправили нам сообщение», — удивился Рощупкин.

— Одно — другому никак не мешает, — ответил ему за меня Синицын.

— Вот именно. По пути забрать несколько точек — лакомый кусок. И лёгкий, — согласился я, — На этой встрече заодно можно и убедиться — не Массерия ли всё это приказал сделать?

— Думаешь, будет с ними война? — озадачился Рощупкин.

— Думаю, что надо быть готовым к ней всегда. И что мы её, если что, перенаправим в другое русло, — я подмигнул обоим, — Пусть слоны дерутся, пока мы растём…

«Палермо» с виду представляло собою дорогое итальянское кафе. Я толкнул дверь под традиционным красно-белым полосатым навесом. Внутри в небольшом зале было пустынно. В углу большого зала сидел человек, который наводил ужас на большую часть города. Круглое, слегка опухшее лицо, стеклянный взгляд убийцы.

При моём приближении на его губах появилась змеиная усмешка. Коричневый костюм, белая рубашка, галстук, алый как кровь. Перед Джо «Боссом» Массерией стоял бокал красного вина. Он подался слегка вперёд при моём приближении и протянул руку:

— Добрый день, мистер Соколов. Рад вас видеть в моей скромной обители, — и он обвёл руками выдержанный в итальянском стиле ресторан.

Интересно, что название ему было дано в честь главного города на Сицилии. Хотя сицилийская итальянская и итало-американская мафия — это совершенно две разные организации. Они пересекались, но в некоторых случаях между кланами и родами была непримиримая вражда.

— Добрый день, мистер Массерия! — я пожал руку и присел на резное кресло, обитое бежевой дорогой тканью.

Мои люди остановились за мною. По сторонам от Джо стояли несколько человек с недешёвых костюмах-тройках.

— Что вы будете? Я угощаю вас, — произнёс хозяин заведения.

— Кофе, — коротко ответил я.

— Розетти! Сделай нам кофе! — обернулся он к официанту-итальянцу, материализовавшемуся из ниоткуда, словно Джо позвал его силой мысли.

Массерия облокотился на стол и добавил:

— Думаю, нам стоит поговорить в более приватной обстановке, — улыбнулся он и, подняв руку, щёлкнул пальцами.

Его бойцы медленно и степенно начали отступать в сторону чёрного выхода.

Я проговорил:

— Капитан, будьте добры, подождите снаружи.

Мои люди удалились, и Массерия, наконец, начал говорить:

— Я слышал о некоем русском, который быстро и даже жёстко ведёт дела в Бронксе. В этом боро удивительным образом сгинули две группировки за последние пару месяцев, — и он вопросительно поглядел на меня.

— Я тоже об этом наслышан… — спокойно ответил я.

Массерия поднял бровь, а затем рассмеялся:

— А вы умеете играть, мистер Соколов. Ха! Наслышаны! Может, тогда вы слышали, что один клан просто выкосили из пулемётов?

Он говорил на итальянский манер — клан. Клан, семья, итальянцы редко говорили о ком-то — банда. Если звучало это слово, то это значило только одно — говорящий не считает тех, о ком ведёт речь, серьёзной силой. Банда это что-то мелкое. Банда грабит прохожих вечером. А вот «семья». Это уже серьёзно. Тем более что первоначально мафия действительно функционировала по этому принципу. Массерия, насколько я слышал, пытался сохранить какие-то традиции и правила. Но и в его «семье» были пришлые люди, которые становились временными наёмными лошадками.

— Я читаю газеты, мистер Массерия, — улыбнулся я, пытаясь понять — он или не он устроил всё это ночью на моих точках.

— Давайте напрямую, Алекс. Я вижу, что вы умеете когда надо, жёстко давать отпор тем, кто хочет забрать ваше. Обе группировки мне абсолютно неинтересны. Я, признаться, даже рад, что вы задали трёпку этим ирландцам. Они слишком много о себе думают, и я вообще выгнал бы их из Нью-Йорка…

И Джо резко провёл по шее и подбородку тремя пальцами, выбросив их хлёстким взмахом вперёд перед лицом. Итальянцы вообще очень активно жестикулируют при любом разговоре, и их жесты часто имеют настоящий скрытый смысл. Этот, в данном случае, означал презрение и возмущение.

— А с русскими я до этого даже не сталкивался. Вы — первый, Алекс.

— Даже не знаю — радоваться мне или нет, мистер Массерия, — улыбнулся я, подыграв ему интонацией.

— Я думаю, — Джо даже подался вперёд, — У нас с вами может получиться неплохое сотрудничество.

— Кофе для джентльмена! — произнёс Розетти, вышедший из двери, ведущей на кухню за барной стойкой.

Он, не спеша, склонился, и аккуратно поставил блюдце с чашкой ароматного напитка. А затем поинтересовался:

— Что-нибудь ещё?

— Нет, спасибо, — покачал я головой.

— Спасибо Роз, погуляй пока, — отослал его Массерия, и официант буквально растаял в воздухе.

— Какого рода сотрудничество вы хотите установить? — спросил я, медленно пригубив кофе.

Надо сказать, он был замечательным. И я был рад ему. Подобные мелочи отрезвляют и «останавливают» нас, когда нам это требуется. Как ритуал, или как точка переключения. Всю ночь я был как комета. Сначала больница, в которую отвезли Гарри, потом склады. Проверка всего и вся. Усиление охраны. А сейчас я откинулся на стуле и на секунду отключил себя от всего, когда сделал глоток кофе. И тут же, уже более спокойно, оценил обстановку. В «прошлой» жизни я тоже всегда так делал. Придумывал короткий ритуал или действие, которое работает словно сброс воды на гидроэлектростанции. Раз, и ты уже более трезво реагируешь на вызовы. Главное, чтобы действие было простое и приятное.

— Думаю, вам будет нужен поставщик. Виски уже начинает дорожать. Хорошие дружеские отношения позволят покупать его дешевле, — развёл руками Массерия.

— Сколько? — поднял я бровь.

— Скажем, в конце января, когда заработает акт Волстеда, по тридцать пять за ящик, — пожал плечами Джо, словно говорил о какой-то сущей мелочи.

— У меня уже есть поставщик, мистер Массерия, — вежливо ответил я.

Взгляд его на мгновение стал злобным. Джо был не только жаден, но и крут нравом. Те, кто находился на его территории, были обязаны покупать алкоголь у него по грабительским ценам. И через какое-то время заведения начнут закрываться. Но в той, моей реальности, он со своими итальянцами быстро перепрыгнул на торговлю «порошковой смертью». Принцип Дона Корлеоне «никогда не работать с наркотиками» — это было точно не про Массерию. И не про молодую мафию типа Лучано.

— Ротштейн? Это «Мозг»? Ну и сколько он потребовал у вас? — голос Массерии огрубел.

— Нет, это не он. Я не хотел бы раскрывать раньше времени своего поставщика. Он просил меня этого не делать. А я всегда держу своё слово, — аккуратно ответил я.

Джо откинулся на стуле и посмотрел на меня с уже плохо скрываемым раздражением. Глаза его сузились. Пальцы в тяжёлых золотых перстнях принялись барабанить какой-то ритм по подлокотнику.

— Хотите сказать, что вы не работаете с Арнольдом?

— Я думаю, вам давно уже известны все его точки и склады. В отличие от меня. И мои грузовики не заезжали ни на один из них. С вашими возможностями, вы легко в этом убедитесь, — спокойно проговорил я.

— Значит, Атлантик-Сити… Этот проклятый казначей Наки везде толкает свой виски… Per farlo morire!

Джо добавил пару ругательств на итальянском и стукнул кулаком по столу. Его бокал жалобно звякнул.

— У меня всего лишь один вопрос, мистер Соколов, — уже не скрывая враждебности и горячности, заговорил итальянец.

— Я вас слушаю, — с ледяным спокойствием русской зимы ответил я.

— Сегодня утром произошло интересное событие. Ваш новый клуб «Колизей» расстреляли прямо в день открытия. И подожгли склад…

Я весь подобрался внутренне и слушал внимательно.

— … как вы будете защищать свой бизнес? Не боитесь, что это подстроил сам Арнольд? Он хитрый паук, который плетёт вокруг каждого из своих компаньонов невидимую паутину. А затем съедает их. Не лучше ли примкнуть ко мне? Бронкс вскоре станет местом, за которое будет вестись борьба. Это пока там у вас шныряет полиция и репортёры, вас не трогают. ПОКА у нас в городе перемирие. Но все всё понимают, мистер Соколов. Подумайте хорошенько, на чьей вы будете стороне?

Вот так мне напрямую даже не намекнули, а сказали про «крышу». Зато по реакции Джо я склонился к мысли, что он в ночном налёте не замешан.

— Я подумаю над вашим предложением, мистер Массерия. Но скажу сразу, я привык решать свои проблемы самостоятельно. Тех, кто это сделал с «Колизеем», постигнет суровая кара. И я обязательно найду каждого из тех, кто участвовал в ночном налёте. А затем доберусь и до того, кто их послал.

Массерия злобно прищурился:

— Или они вас «съедят», Алекс.

— У меня есть для них серьёзные аргументы… — пожал я плечами.

— Какие?

— Свинцовые, — усмехнулся я, — Мы можем за себя постоять, мистер Массерия.

— Ну да, ну да… кухни, меценатство, работа для тех, кто приехал из вашей страны… — кивнул Джо, — Мы с вами похожи, мистер Соколов. У меня тоже работают люди из Италии. Я их поддерживаю, они пользуются уважением и уважают меня. У нас с вами много общего и мы друг-друга поймём. Так что, я последний раз предлагаю вам сотрудничество. Но больше я его озвучивать не стану, если вы откажетесь. Слово Джо Массерии!

Ага, держи карман шире. Если семья, это облагание данью всех и вся, то я пас. А насчёт уважения и прочего. Если бы Джо не был так жесток и жаден, молодые итальянские гангстеры типа Чарли Лучано не бросились бы искать удачи в других организациях. Да к тому же Ротштейну, например. А затем количество «отколотых» группировок стало таким, что Лучано просто сбросил «Босса» с его пьедестала.

— Я тоже не меняю своего слова, мистер Массерия. Мне не нужна защита, — твёрдо ответил я.

— Вы понимаете, что после этого разговора ничто не будет мешать мне посчитать вас однажды моим врагом? — с нотками превосходства спросил «Босс».

— Всё когда-нибудь случается, — пожал я плечами, — Надеюсь, мы не пересечёмся на улицах этого города. Он большой, хватит всем…

Тут я лукавил. Нью-Йорк нужен мне весь. До основания. С его барами, ресторанами, а затем и политиками в кармане.

— Что ж… Тогда предлагаю завершить наш разговор. Мы не смогли с вами договориться, — обрубил Массерия.

Руки он мне не подал. Тянуть свою я тоже не стал. Лишь надел шляпу и, прикоснувшись к ней, произнёс:

— Хорошего дня, мистер Массерия. Благодарю за прекрасный кофе.

Полчаса дороги по Нью-Йорку пролетели незаметно. А в «своём» Бронксе я всё равно выдохнул. Здесь я чувствовал себя уже привычнее и спокойнее. Поднявшись к своей квартире-штабу, я отворил дверь и прошёл внутрь. В гостиной меня уже ждал мой «высший командный» состав. Они почему-то внимательно и пристально смотрели на меня.

— Какие результаты? Ты говорил с Джо? — поинтересовался Витя.

— Да. Думаю, это был не он, — вздохнул я.

Все переглянулись, и Громов протянул мне вдвое сложенный листок:

— Это было в почтовом ящике. Адресовано тебе. Прочитай…

Я взял в руки бумагу. На ней с одной стороны было начертано: «Алексею Соколову». Развернув записку, я увидел всего лишь пару предложений:

«Ты взял то, что не принадлежит тебе. Через три дня мы свяжемся с тобой. Подготовь пулемёты. Если ты отдашь их, то за смерть наших товарищей погибнешь только ты, и мы не тронем твою семью и родных. Мы достанем тебя и их всегда и везде»…