Русская Америка. Сухой закон 2

Глава 16 Сделка с дьяволом

Гостиница «Хилл». Нижний Ист-Сайд.

«Хилл» был вполне себе приличным местом. Три звезды с небольшим ресторанчиком. По светлым коридорам сновали портье в тёмных ливреях — уже претензия на то, что гостиница поднимет свой статус на звезду выше в ближайшее время, раз у хозяев есть деньги на подобные вещи.

Под лестницей в одном из немногих неосвещённых мест гостиницы, стояли трое человек. Двое из них склонились друг к другу и о чём-то тихо и оживлённо беседовали.

— Милейший, ну вы же не откажете нам в такой маленькой просьбе.

Администратор ресторана, средних лет мужчина с уже хорошо наметившимся пузиком, смешно шевелил завитыми усами. Было видно, что он волновался. Управляющий сдавленно протараторил в ответ:

— Но дамы уже забронировали этот столик. Я дорожу репутацией ресторана!

— Фред, от одного раза ничего не изменится, поверьте мне, — на почти чистом британском английском отвечал Волков. Его горящие глаза будто гипнотизировали управляющего, — вы просто пересадите их за другой столик и подарите извинение-комплимент…

Администратор хотел было возразить, но Илья Дмитриевич, по-барски, словно успокаивая, мягко взял руку администратора:

— Это дамам на комплимент. Бутылку самого дорогого вашего шампанского и корзину фруктов. Поверьте, они точно не обидятся.

В ладони управляющего оказалась кругленькая сумма.

— Я уверен! Просто уверен в том, что они даже будут благосклонны к вам и оценят ваш жест! Скажите, что корзина от вас! За вашу единственную ошибку на работе. Что эта ошибка для вас приятна, так как вы считаете за счастье извиниться перед ними столь изысканно! Может, дамы захотят пообщаться с таким великодушным джентльменом? Вы же не женаты? О, я вижу по глазам родственную холостую душу…

Администратор вообще поплыл, ничего не понимая и мямля себе под нос несвязные фразы.

— Но зачем? Почему фотографирование…

— Послушайте, это очень важно. Дело государственной важности. Вы же честный гражданин Соединённых Штатов?

— Боже, храни Америку… — пролепетал администратор и быстро закивал, словно боялся, что его уличат в обратном.

— Прекрасно! Прекрасно! Вы осознаёте последствия того, что будет, если вы кому-то расскажете обо всём этом? — сузил глаза Волков.

— П-последствия? — начал заикаться управляющий, с опаской поглядывая на третьего участника из «рандеву под лестницей».

Высокий мужчина стоял прямо, будто проглотил палку. Со спины, из-за ширины плеч и габаритов, он больше смахивал на какого-то медведя, вставшего на задние лапы. Поджатые губы, серые глаза, неотрывно и безэмоционально сверлящие администратора. Фред чувствовал исходящую от него угрозу и силу. Ему казалось, что силач может играючи сломать его пополам, подбросив как пушинку. За время этого разговора незнакомец не проронил ни слова, в отличие от его болтливого спутника.

— Конечно, никто не должен узнать о нашей договорённости. И тогда все будут в выигрыше. По занятым нами столикам мы оплатим неустойку в двойном размере. Плюс бронирование. Вы получите кругленькую сумму, мы сделаем нужную работу. Всё пройдёт тихо. Вам, может, даже благодарность выпишут! — поднял палец вверх Волков, — Только представьте, награждается Фред, как вас там?

— Джордж-младший…

— … Фред Джордж-младший, за помощь и неоценимый вклад в борьбу Соединённых Штатов Америки с преступным сообществом! Подробности не разглашаются! Дамы хлопают, смотрят на вас как на героя, мужчины завидуют. На благое дело, Фред, денег не жалко. Мы! — Волков выпятил грудь, — Имеем большие финансовые ресурсы для проведения этой операции. И если вы нам поможете, она пройдёт бескровно…

— Что-о? — задёргался глаз у администратора, — Какая ещё кровь?

— Вот именно! Нельзя, чтобы кто-то пострадал. Это вам на оперативные расходы.

Пачка долларов перекочевала в руку Фреда.

— Оперативные расходы по вашему усмотрению, — кивнул Волков.

В глазах управляющего появился алчный огонёк.

— Я понял! — уже более твёрдо ответил он, и плут одобрительно похлопал его по плечу.

Ещё минут пять посовещавшись с «агентом», администратор удалился, оставив странную парочку наедине.

— Илья Дмитриевич, а почему его просто было не припугнуть или не купить без всех этих представлений? — впервые подал голос громила.

Волков на глазах превратился из лиса обратно в волка, жёстко сузив глаза и закуривая:

— Понимаешь, Ваня, как часто люди сталкиваются в своей жизни со взятками?

— Бывает, Илья Митрич…

— Хорошо. Как часто американцы здесь видят шпану, гангстеров и всяких бандитов. Каждый ли знает того, кто не в ладах с законом?

— Думаю, каждый, — кивнул человек-медведь.

— Тут у них в «Хилле» прямо на месте «бордель на выезде». И этот тип тоже в деле и в доле. Этим его не удивишь. С теми, кто может ему угрожать, он уже знаком. А вот с тюрьмой, разведкой, тайными полициями, да хоть масонами, да-а-леко-о не каждый сталкивался. Главным образом с перспективой тюрьмы, — усмехнулся Волков, — Ты дай ему денег, расскажи, что он делает благое дело для Штатов, посули что-то, пригрози чем-то. Раскачай, дай прикоснуться к тому, что ему непонятно, неизвестно, а значит — опасно. Ведь неотъемлемая часть опасности, это неизвестность, Ваня. Ты улавливаешь ход мыслей?

— Да, — с интересом ответил здоровяк.

— Ну вот и отлично. Учись. Ваня, пока я жив. Я смотрю, мозги у тебя имеются. А с твоим лицом и габаритами это всё можно вдвойне страшнее преподносить…

— Илья Митрич… — укоризненно прогудел «медведь».

— Да шучу я, шучу. Но в каждой шутке есть доля шутки, Ваня. Пошли, нам ещё надо с «девочками» поболтать. Подготовить их. Это будет посложнее, чтобы они не прокололись нигде, и не спугнули наших «гостей»…

Двое неплохо одетых мужчин подошли к администратору и кивком поприветствовали его. Почему-то вместо привычного боя, который рассаживал гостей, сегодня лично управляющий стоял на входе в большой светлый зал.

— Ну что? Есть места сегодня?

Мужчина нервно и смешно передёрнул завитыми усиками и загомонил:

— Конечно, господа, вам повезло, остался как раз один столик на четверых!

— Отлично! — потирая руки, агент Глен Диксон улыбнулся и добавил, — Мы будем не одни, к нам присоединятся дамы.

И он залихватски подмигнул напарнику, который сразу изменился в лице, будто сытый кот, наевшийся сметаны.

— Позвольте, я вас провожу! — Фред метнулся вперёд, чуть ли не с полупоклоном выставляя руку в сторону стола в центре помещения почти под люстрой средних размеров, — Сейчас Вам принесут меню и приборы!

Оба агента уселись за столик, степенно разговаривая:

— Ты видел лицо этого Фэллона? Бедняга, столько всего произошло в его боро, а он ещё и глава двух комиссий по расследованию взрыва и поджога.

Билл Хогли пренебрежительно пожал плечами:

— Нужно лучше работать. Тонко! Это ему не бегать по лесам за контрабандистами.

У него был такой вид, словно он пробыл на службе в два раза больше шерифа Фэллона, а его заслуги несоизмеримо шире, чем у начальника полиции Бронкса. По всем его повадкам было видно, что своей работой и назначением он гордится. Билл был из тех, кого власть портит довольно быстро в сторону заносчивости. Мол, смотрите, вот они мы — специальные агенты бюро расследований. Мы не копаемся в дерьме, как полиция. Мы занимаемся только стоящими делами государственной важности.

Пока что молодое бюро располагало частично такими вот кадрами. До его расцвета было далеко. Небольшой части действительно креативных сотрудников было недостаточно. А во времена Сухого закона часть уже действующих и так себя замажут связями с мафией. Будущему директору бюро, знаменитому Эдгару Гуверу, пришлось в какой-то момент очень активно исправлять ситуацию, показывая в конце двадцатых эффективность бюро благодаря борьбе с налётчиками и похитителями.

— Как там Мардж? — спросил Билл у напарника.

— Думает, что я вообще не могу поднять головы и с утра до вечера не вылезаю из помоек, ища улики и вылавливая жестоких убийц, — засмеялся старший агент Диксон, — Её матушка рассказала уже всему городку, насколько её зять хорош!

— Неплохо! Тебе повезло с их семьёй. У Мардж богатые родители. Смотри, чтобы они не узнали про наш «отдых»! — заметил Билл.

— Это всё «оперативная разработка»! — засмеялся Диксон и добавил, — В самом деле, должны же мы иногда отдыхать от жён!

— За них и за прекрасный пол! — сделал серьёзное и кроткое лицо Билл.

Оба рассмеялись и чокнулись бокалами с вином.

— Говорят, после введения Сухого закона часть агентов будет брошена на работу по поиску нарушителей. Я слышал, что уже готовят списки людей, для нового направления. И будут набирать новых, — произнёс Глен Диксон.

— Не хочу возиться с этим, — покачал головой Билл.

— Эх ты! Это очень перспективное дело. А главное, несложное, — пожурил товарища старший и более опытный напарник.

Знал бы он, чем обернётся всё это и как быстро первые три десятка агентов будут убиты мафией при попытке ареста складов или накрытия фургонов с алкоголем.

— О! А вот и прекрасные дамы! — воскликнул Билл, поднимая свой бокал, — Официант, принесите нам шампанского для леди!

В зале появились две девицы, которые привлекли внимание части мужчин. Как инь и янь, одна из них была одета в чёрное с драпировками, а вторая в серебристое струящееся платье в пол. Но с разрезами, которые тут же вызвали у немногочисленных посетительниц ресторана брезгливые смешки и многозначительные переглядывания. Короткие причёски, убранные в шапочки-сетки из декоративных бусин, имитирующих жемчуг. Ярко накрашенные ресницы и губы. Эти отличия намекали на степень вольности девиц и давали сигнал мужчинам о возможной лёгкой близости. Разумеется, не за просто так.

— Ма-а-альчики! — воскликнула одна из них, чуть дороднее и оттого будто бы страстнее.

— Мэри, крошка, присаживайся! — улыбнулся Диксон, вставая и отодвигая стул.

Ночная бабочка тут же села рядом, невзначай опершись на бедро старшего агента и сжав его пальчиками. Улыбка Глена тут же стала шире. Вторая девица опустилась рядом с Биллом и коротко обменялась с ним «поцелуями», соприкоснувшись щеками.

Неподалёку от них управляющий обхаживал двух миловидных и строго одетых дам, усаживая их за столик в более тёмной части помещения. Официант нёс за ним большую корзину с фруктами, а в руках Фреда уже поблёскивало этикеткой дорогое шампанское. Дамы на глазах становились добрее и даже смеялись над шутками администратора.

— Ого! Это что, у кого-то день рождения? У этих куриц? — недовольно шепнула Мэри, наблюдая за этой картиной.

— Дорогая моя, мне по карману оплатить тебе такой же мини-праздник, — подбоченился Диксон, наклоняясь к уху девицы и украдкой заглядывая в аппетитный вырез платья.

Она повернулась к нему и пощекотала носом висок своего ухажёра:

— Какой ты милый! Настоящий джентльмен!

— Официант! — требовательно поднял руку Глен и, дождавшись пока парень в белоснежной рубашке подлетит к столику, произнёс:

— Фруктовую корзину, две, нет, три бутылки шампанского Доль-Бланш и чего-нибудь покрепче нам с другом, чем это, — он покачал пустым бокалом из-под вина.

— Виски, сэр?

— Разумеется! — отозвался Билл за своего товарища.

Никто из них не замечал, как за портьерой второго выхода для персонала, в темноте промелькнула тень человека, в руках которого был какой-то небольшой предмет.

— Подождём, Ваня. Наши гости должны «настояться»…

Волков медленно и с расстановкой постучал в дверь тридцать четвёртого номера несколько раз. Словно отбивал метроном. На нём были чёрные брюки, белая рубашка и коричневый жилет.

За дверью послышались шаги, и спустя несколько мгновений, она отворилась. На пороге стояла Мэри в светлом пеньюаре. Помада слегла размазалась вокруг губ. Она оперлась на дверной косяк в томной позе, покачивая початой бутылкой шампанского.

— Просто богиня! — ухмыльнулся Илья Дмитриевич, смерив роковую продажную красоту.

Говорил он шёпотом:

— Они всё?

— Готовы. Дрыхнут, как гризли… — усмехнулась «мадам».

— Прекрасно!

Волков быстро осмотрел пустой коридор и вкатил внутрь полулюкса столик для развоза заказов в номера. Накрытый до пола скатертью. Аккуратно закрыв за собою дверь, он «прокатился» в спальню и осмотрелся.

На кровати развалился Глен Диксон и храпел так, словно в номер закатили мотоцикл. При этом чудодейственным способом он держал на животе криво стоящую бутылку из-под виски. Ни дать ни взять богатырь, сражённый стрелой. Из одежды на нём была только одна сорочка и носки на лентах.

Мэри было хотела прикрыть срам, но Волков остановил её:

— Нет-нет! Прекрасный ракурс! Лучше и не придумаешь.

По щекам Диксона размазалась помада. Билл восседал дальше на стуле, опрокинув голову на грудь. У этого вообще остался из одежды только галстук. В отличие от своего напарника он тихонько сопел в две дырки, свесив руки по бокам от подлокотников. В ванне шумела вода. Видно, вторая девушка, Дафна, была там.

— Ты сколько им сыпанула? — удивился Волков.

— Да сколько вы и говорили, мистер. Они же ещё напились, как черти. Такое здесь творили…

— Понял. Так, поработаем над экспозицией!

Голову Билла Волков поправил так, чтобы было видно лицо. Руки заняли места на подлокотниках. В одной из них материализовалась бутылка.

Затем из-под столика начала появляться фотоаппаратура. Тренога была извлечена и поставлена посреди комнаты. Вспышка, камера. Волков делал всё быстро и точно под любопытными взглядами девушек.

— А если они начнут нас искать? — полюбопытствовала Мэри.

— Не начнут. Тем более, вы же хотели в Европу? — спросил Волков.

— В Париж! — мечтательно закатила глаза девица.

— Вот и будешь гулять там по Монмартру! Завтра уже будете на пароходе. С такими деньгами можете хоть вообще не работать несколько лет.

— А вы там были, мсье? — почему-то на французский лад обратилась мадемуазель к Волкову.

— Конечно, милочка! Тебе точно понравится, — не моргнув глазом соврал плут, — Так, прекрасные дамы, занимаем места, согласно тому, что скажет режиссёр!

Девушки непонимающе переглянулись.

— Режиссер, это я, — печально добавил Волков, — Как же тяжело работать с дилетантами… Давайте-ка изобразим радость! Поближе к нашим мужчинам! Прекрасно! Вот так!

Вспышка.

Илья Дмитриевич осмотрел ещё раз с удовлетворением комнату и развёл руками:

— Видите, дорогие мои, и никто не умер! А теперь, дамы, попрошу к кассе! Советую вам тут не задерживаться…

И достал из жилета свёрток с деньгами.

На следующий день. Манхэттен. Пятая авеню.

Моё авто остановилось рядом с телефонной будкой. Последнее время я настолько часто пользуюсь именно ими, что уже впору покупать телефонную компанию.

— Гостиница «Хилл», пожалуйста. Ист-Сайд.

Спустя мгновение, я заговорил в «трубку»:

— Доброе утро! Тридцать четвёртый номер, пожалуйста, позовите. Глена Диксона.

Пришлось подождать, пока меня переключат на телефон в коридоре третьего этажа и позовут из номера нужного человека.

— Слушаю… — хрипло пробасил Глен. Видимо, ещё отходил от своих ночных подвигов на любовной стезе.

— Прошу вас внимательно меня слушать и не перебивать. Встречаемся через полчаса в кафе «Роза Италии». Манхэттен, Пятая авеню. Напарнику и кому-либо ни слова. Если увижу слежку, то сразу уйду. Только вы и я. Не беспокойтесь, это людное место.

— Я ничего не понимаю, кто вы? — раздражённо проговорил сонный Диксон.

— У меня есть важная информация для вас. Но я опасаюсь за свою безопасность. Услышьте меня… Пулемёты! Льюиса! — ответил я и повесил трубку, невзирая на окрики, которые тут же начались в ней.

Я вышел из будки и, не спеша, пошёл вдоль улицы, сделав едва видимый знак Матвею, сидящему в «Паккарде», оставаться на месте. Сегодня был день икс. Скорее всего, ближе к вечеру нам позвонят ирландцы. Третий день, который был указан в их записке, начался. Значит, будет встреча, которая ответит на многие вопросы. В том числе и на тот — проснусь ли я завтра?

Волновался ли я? Да. Думал ли я только об этом? Нет. Кто-то удивится и скажет, что это невозможно. Но я давно убедился: чем большая ответственность лежит на человеке, чем больше острых ситуаций в жизни он проходит — тем больше он может «отключаться». Когда ты выстраиваешь сложную систему, в которую включено много людей и много разноплановой деятельности — ты будто распадаешься на множество потоков. Придумываешь дублирующие системы управления. Создаёшь много «предохранителей» на разные случаи. Когда наступает ответственный момент, он действительно требует большого сосредоточения сил и внимания. Но при этом нельзя забывать о других текущих задачах.

Во-первых, в противном случае система начнёт сбоить в мелочах. Мелочи начнут копиться. Это как авто, у которого начинают выходить из строя разные узлы. А ты упорно чинишь только движок. Во-вторых, это помогает отвлекаться и снижает уровень стресса. От меня здесь зависят уже много людей. Их работа, и даже сама жизнь. И это всё не должно рухнуть. Один раз умирая, ценить жизнь начинаешь больше. Но и страх смерти как будто бы притупляется. Относишься к нему философски.

Так я размышлял и «готовил» себя к предстоящему, медленно шагая по оживлённой Пятой Авеню. Множество экипажей такси проносилось мимо по широкому проспекту. Гомон сотен людей сливался воедино. Я шёл с поднятым воротником, дымя зажатой в зубах сигаретой, как паровоз, и засунув руки в глубокие карманы пальто. Перчатки забыл в машине.

Я дал Диксону полчаса. Это ровно то время, чтобы очень-очень быстро, подгоняя таксиста, приехать в кафе. А Илья Дмитриевич уже на месте, и подстрахует меня на случай слежки. Уж он-то точно её заметит. Если Глен не совсем уж дурак, то придёт один. А если он карьерист, то тем более. Делить лавры того, кто раскрыл громкое дело с кем-либо из местного отдела бюро — такое себе занятие.

Сейчас у бюро мало регламентов. Его агенты действуют, в основном, по своему усмотрению и в масштабе собственной изобретательности. Это в будущем, если сотрудник не доложит о нужном контакте, то есть вероятность, что ему прилетело бы по шапке. Если, конечно, он бы не доказал необходимость именно тайной встрече с перспективным информатором.

В «Розе Италии» я сел за заранее бронированный столик у большого начищенного окна. Настолько, что можно было бы стукнуться в него не заметив. Заказал себе фриттату с Котто и кофе, а в ожидании заказа развернул любезно предложенную официантом свежую газету, посматривая украдкой на улицу и выглядывая Диксона. Большинство столиков уже было занято. Оставшиеся тоже заполнялись очень быстро.

Фриттату принесли минут через пятнадцать. Быстро. Видно, картофель варят постоянно и поддерживают тут в готовности. Взболтанная яичница с луком и ломтиками картофеля, душистым перцем, превращённая чудо-поварами в нежный омлет. А потом в духовку или печь, предварительно щедро посыпав всё это тёртым пармезаном и положив ломтики итальянской ветчины Котто сверху. Слегка подкопчённой. Десять минут, зелень сверху на последней минуте и вуаля. Очень сытный завтрак. Я отказался от соусов, предложенных официантом. Не хотелось портить божественный вкус. И хотелось превратить приём пищи в ритуал, который отвлёк бы меня от тяжёлых мыслей.

Когда я уже закончил завтрак и снова взялся за газету, к кафе подошёл Диксон. Значит, он не стал сразу подъезжать на такси и вышел из него раньше. Похвально. Агент медленно подошёл к «Розе Италии» и потянул на себя резную дверь. Он неторопливо начал беседу с официантом, тут же подлетевшим к нему. Наверное, затягивает время, медленно снимая шляпу, перчатки, пальто.

По улице быстро прошёл Волков, незаметно кивнув мне и скрывшись за углом дома. Отлично. Значит, всё в порядке. Я свернул газету и поймал взгляд Глена, шарившего по залу. Улыбнулся как можно дружелюбнее и поднял руку.

Агент приблизился, и я протянул ему ладонь для рукопожатия:

— Очень приятно, что вы решили откликнуться на мою просьбу, — проговорил я.

— Неожиданное приглашение, мистер… эээ… — буркнул он и присел за столик.

— Алексей. Можно просто Алекс, — представился я.

Диксон смерил меня холодным взглядом. Молодец, быстро пришёл в себя после ночки и сейчас выглядел как молодой зубастый волк, который готов «колоть» нежданного «шурика». Но это ненадолго…

— Что вы хотели мне сообщить?

— Прежде всего, скажите мне, поделились ли вы информацией о моём звонке с кем-либо? Может, со своим напарником? Биллом… — спросил я.

Он прищурился, услышав имя Хогли и с интересом начал меня изучать. Затем медленно покачал головой:

— Нет. Сначала я хотел убедиться, что ваша история действительно имеет вес.

— Поверьте, это именно так. Видите ли, мы может друг другу очень помочь, — начал я, — Вы ищете кое-что «тяжёлое», что пропало из поля зрения бюро расследований. Ведь так?

— Допустим, — кивнул он.

— Отлично. Согласитесь, если вы в кратчайшие сроки справитесь со своей задачей, вас наградят, а может, даже и повысят. Вы уже старший агент, но ведь пределов совершенству нет!

Диксон ухмыльнулся, понимая, что мне известно и кто он, и чем занимается.

— Продолжайте.

— Видите ли, Глен. У меня возникли некоторые проблемы. С одними людьми. Которые тоже ищут пулемёты. Некие ирландцы. И мне очень хочется избавиться от этой проблемы. Вам что-нибудь известно о них?

— Это конфиденциальная информация.

— Ну, Глен, так мы не продвинемся. Кстати, рекомендую фриттату. Она здесь очень вкусная, — добавил я, когда к нам подлетел официант.

Дождавшись пока он уйдёт, я продолжил:

— Я предлагаю вам простой вариант. Вы сделаете так, чтобы у меня не было хлопот, когда эти люди исчезнут. Расскажите, кто они и откуда? Я уверен, что раз бюро следило за пулемётами, то в курсе — что это за ирландцы. А вы получите пулемёты обратно.

Глен откинулся назад на стуле и задумчиво смерил меня взглядом:

— Откуда вы знаете, где Льюисы?

— Они у меня, — коротко ответил я и спокойно отпил кофе.

Я с удовольствием отметил реакцию агента. Он на секунду замешкался от того, насколько легко я это выдал.

— Я могу арестовать вам прямо здесь, — нахмурился Диксон.

— И что дальше? Устроите у меня обыски? Ничего не найдёте, поверьте. Я же не дурак — хранить такое в шкафу для платьев, — тихо засмеялся я.

— Мы можем разговорить любого! — с уверенностью произнёс Глен.

— Не сомневаюсь. Только тогда мы с вами, получается, станем врагами. А это плохо для нас обоих. Допустим, меня разговорят. Повышение получат другие люди, а вы вылетите пулей из бюро. В лучшем случае, — твёрдо ответил я.

Старший агент презрительно усмехнулся:

— Не понимаю, о чём вы говорите, Алекс…

— Помашите рукой, Глен! — улыбнулся я и повернулся к стеклу, подняв руку.

Агент машинально повернулся тоже. За стеклом на улице убрал вниз «окопный» Кодак Илья Дмитриевич. И с самой идиотской счастливой улыбкой показал большой палец Диксону.

— Стоп-стоп-стоп! — остановил я возмущение начавшего подниматься со своего места агента, — Вы лучше взгляните на это. Вам точно понравится.

На стол перед моим собеседником упал тонкий конверт. Диксон недоверчиво и уже не скрывая злобы, посмотрел на меня и открыл его. Достал первый снимок. Глаза его округлились. Второй снимок. Краска начала заливать щёки агента, и он бешено задышал. Ноздри его ходили туда-сюда ходуном.

— Можете оставить на память. Такие девушки! У меня есть ещё, — прокомментировал я, подавшись вперёд и говоря уже тихо, — Слушайте меня внимательно. Это, — я указал на снимки, которые он торопливо запихивал обратно в конверт, — всего лишь вынужденная мера и страховка от того, что вы начнёте совершать необдуманные действия. Подумайте о последствиях, Глен. Перспективный агент, в богобоязненное время, занимается блудом и даже развратом втайне от своей жены. И когда? Во время расследования важного дела? Как к этому отнесётся начальство? Семья? Общественность? Думайте, Глен. Спокойно. Выпейте кофе.

Агент на автомате протянул руку за чашкой и сделал большой глоток. Я увидел, как он прямо с трудом провалился внутрь. Неудивительно. Сейчас Америка просто семимильными шагами идёт в сторону создания тысяч организаций, которые только и занимаются тем, что с яростью изобличают все пороки. Кстати, они сыграли немаловажную роль и в самом принятии Сухого закона. Обнародование подобной информации запросто сломает карьеру Глена, учитывая, что бюро с самого начала тоже объявило себя поборником благочестия. Эдвард Гувер вообще в будущем станет рвать и метать по поводу морального облика агентов. А судя по тому, что рассказал мне Волков из подслушанного в ресторане, семья избранницы Диксона, которой он оказался неверен, будет просто в ярости. А он ещё и на положении нахлебника там.

После второго глотка Глен поднял на меня глаза, в которых светилась ненависть.

— Эти снимки — моя страховка. Представьте. Вы арестовываете меня. Находите пулемёты. Потом эти снимки получают огласку. Поверьте, я уже продумал это. А затем начальство спрашивает: «Глен Диксон, как вы узнали о том, что пулемёты у господина Алекса?». И тут следом прилетает снимок, как мы с вами мило пьём кофе в неплохом местечке на Манхэттене. Я улыбаюсь и машу в камеру. Всем доволен. А вы меня отдали на растерзание? А может, вы и сами как-то в этом замешаны? Странно всё это…

Теперь агент сжал кулаки.

— Выпейте ещё кофе и давайте перейдём к приятному! К тому, как мы продвинем вас по службе, сделаем героем, а меня — ответственным гражданином, и забудем про всю эту историю как про страшный сон, — перешёл я к «плюшкам».

«Держи, парень, спасательный круг. Хватайся за него» — подумал я, наблюдая за душевными метаниями агента.

Он поморгал и сипло спросил:

— Из этих пулемётов была убита целая группировка бандитов. Вы знаете об этом что-нибудь?

— А вы как думаете? — вопросом на вопрос ответил я.

У Диксона вытянулось лицо. Он даже слегка побледнел, взглянув на меня «по-новому»:

— Вы хотите, чтобы я пошёл на сделку с головорезом? Где вы их достали?

Какая тонкая душевная натура. Это он ещё не знает — на какие сделки будет идти его бюро и прочие силовые организации Америки для достижения своих целей. Тоже мне, гулёна-белоручка!

— Нашёл, — спокойно ответил я, — И это не шутка.

— Вы в курсе, что они были у ирландцев, которых тоже убили во время игры в покер ранее?

— Догадался. Но тут я не при делах! — поднял я руки.

— Зачем вы вообще это сделали?

— Люди, которых мне пришлось ликвидировать в Уэйкфилде — убили моего отца. И потом пришли ко мне. Требуя пулемёты. Думаю, они же и порешили перед этим ирландцев.

— Почему люди Виктора Горского пришли к вам?

— Потому что, видимо, ирландцы перед смертью «проболтались» им, что Льюисы хранились в подвале лавки моего отца, которую сожгли. Его вынудили их прятать у себя за долги. Как-то так, Глен. Я стал заложником ситуации. Или я просто смотрю — как убивают мою семью и потом меня. Или я беру в руки оружие и решаю свою проблему.

— Почему вы не пошли в полицию?

— Вы серьёзно? — засмеялся я, — Полиция вообще пыталась повесить на меня какое-то непонятное убийство. Примерно так они здесь работают. И тут я прихожу и говорю: сморите, у меня есть два Льюиса. Спасите меня! От Виктора Горского, который почему-то вполне себе неплохо жил и процветал тут пару лет! Не находите это странным, кстати? Как думаете, сколько бы я прожил после этого? Думаю, не добрался бы даже до дома… Если бы меня вообще отпустили.

Вот так я и «переиграл» события, которые произошли между мной и бандитами Бронкса. Ирландцев я вроде бы и не трогал. Их перебили парни Горского. От самого него я защищался. Пулемёты у меня оказались случайно, и мне пришлось их пустить в ход для собственной защиты и спасения семьи. И вообще, я — пострадавшая сторона. В Техасе мне бы ещё и похлопали, сказав: мужик! Ещё и за отца, получается, отомстил защищаясь.

— Я смотрю, вы задумались, Глен. Мне неприятно это говорить, но вам будет чрезвычайно трудно доказать всё это. А всех участников этих дел вы не поймаете. При очень и очень слабой доказательной базе. Фактически ею станут ваши домыслы, после которых надо будет «колоть» меня. Я возьму всё на себя. А вот мои «коллеги» явно будут этому не рады, — сделал я тонкий намёк Диксону.

Он вздрогнул и посмотрел на меня совершенно другими глазами. Ну да. Поугрожай человеку, который в восемнадцать перебил крупную банду Бронкса. Какие у такого человека друзья? Насколько будет серьёзной их месть? Так ещё и единственное звено в цепочке возможного расследования — сам агент Диксон и его слова. Такое звено можно легко «удалить».

— Я искренне сожалею, что приходится всё это говорить, — покачал я головой, — Давайте всё же перейдём к приятному. Я предлагаю сделать всё так, что пулемёты будут найдены. Ирландцы — ликвидированы. Вы — получите повышение. А я — спокойствие. И буду заниматься дальше своими вполне законными делами. Звучит неплохо, правда?

— Я вас слушаю, — понемногу начал приходить в себя Диксон.

— Ирландцы вышли на меня три дня назад. Они требуют отдать пулемёты. И думают, что это я, а не Горский, покрошил их «коллег» в Бронксе. Не думаю, что они будут слушать меня в вопросе — кто прав, а кто виноват. Я думаю, они убьют меня как только я передам пулемёты. Угрожают моей семье. Посмотрите.

И я передал Диксону записку, которую мне прислали бомбисты. Он быстро пробежался по ней глазами.

— Видите? Я в этой ситуации пострадавшее лицо. Записку вам придётся вернуть.

Я забрал обратно листок и сложил его вдвое, отправив в нагрудный карман. А затем продолжил, отпив кофе. Что-то последнее время я его поглощаю литрами. Всегда любил, но сейчас эта любовь перешла в абсолют.

— Я открыл охранное агентство. И предлагаю сделать так. Ирландцы угрожают мне, требуя передать им мой бизнес. Назначили мне встречу. Я решил, как законопослушный гражданин уведомить об том бюро расследований. Тем более, именно оно занимается преступниками — мигрантами. В полицию не обратился, потому что меня пытались сделать обвиняемым в другом деле. На встречу с ирландцами я взял с собою людей из своего агентства в качестве защиты. Вы прибываете со своими людьми на место происшествия. Ирландцы погибают. Вы находите у них пулемёты. Я — скромное пострадавшее лицо. Вы — человек, который нашёл пропажу. В ваши задачи будет входить сделать так, чтобы когда я позвоню в местное бюро — трубку взяли именно вы, и никто другой.

— Есть проблема, — задумчиво произнёс Диксон.

— Какая? — нахмурился я.

— Предположительно среди ирландцев есть один человек, которого нужно взять живым.

— Кто он?

— Я не могу разглашать это.

— Послушайте, Глен. Вы же не дурак. И понимаете, что среди бомбистов не должно остаться свидетелей. Тем более, я вам рассказал многое. Придётся и вам тоже приоткрыться…

Он тяжело вздохнул и ответил:

— По нашим данным за пулемётом прибудет «Благочестивый». Один из значимых подпольщиков ирландских республиканских повстанцев. Он тесно связан с бандитами в Чикаго.

— Так вы из Чикаго? — догадался я, — Вас поэтому сюда и прислали?

— Именно так, — подтвердил агент.

— И с кем связан «Благочестивый»?

— С неким Дином О'Бэнионом. Глава банды «Норд-Сайд» в Чикаго.

Я весь подобрался внутри. Вот и прояснилось — куда мне «копать» дальше, чтобы разобраться со всей угрозой полностью. Это была очень ценная информация.

— Всё ясно. Послушайте, Глен. Лучше синица в руках, чем журавль в небе…

— Чего? — не сразу понял Диксон.

Я порылся в памяти и извлёк американский вариант нашей пословицы:

— Одна птица в руке стоит двух в кустах. Вы понимаете меня? Оставить в живых кого-то из этих бандитов я не могу. Тогда моей семье будет и дальше угрожать опасность. И, кстати, они могут начать болтать на допросе про то, что пулемёты им передал именно я.

— А зачем они взяли их на встречу?

— Подстраховались. Вдруг я приду не один, — пожал я плечами, — С них, отморозков, станется… Или планировали вывезти их. Это меня не должно волновать. Когда я выполню свою часть сделки, вы должны будете представить меня полиции как пострадавшее лицо. Лавры и почести, грамоты мне не нужны. Главное — чтобы эти пулемёты забрали у меня, дали и дальше спокойно заниматься бизнесом. Моя семья будет спать спокойно. А вот вы получите, я уверен, отличную перспективу на работе, про ваши шалости в «Хилле» никто не узнает. Кстати, получается вы делаете доброе дело, ведь на фото и ваш напарник Билл. Отводите, так сказать, не только себя из-под удара, но и его. А я отблагодарю вас финансово.

Я подмигнул ему:

— Всё-таки любой труд должен быть оплачен. Ведь так? Глядишь, ещё и в гольф будем вместе играть в будущем. И смеяться, вспоминая всё это.

По лицу Глена было видно, что ему совсем не до смеха. Я не стал мешать ему думать. Подозвал официанта и попросил десерт.

Наконец, он «созрел».

— Хорошо. Я согласен. Когда вы мне позвоните?

— Как только ирландцы назовут мне место и время встречи. Мы обговорим с вами все детали. Я уверен, они сделают все, чтобы убедиться, будто я один. Вы должны будете появиться к концу стрельбы. И отличиться.

— Вы очень рискуете, — заметил агент.

— Рад, что вы оценили. Но выбора у меня нет…

Дорогие читатели. Пишу после большого перерыва. Часть текста была подготовлена, как вы поняли, заранее. Пишите, как вам по ощущениям, в сравнении с тем, что было? Первая часть получилась очень объемной, нужно было ввести основных персонажей, сделать финансовый «задел» для ГГ. Теперь, как видите, события развиваются быстрее. И главы получаются объёмные. С уважением, автор!