Рубежье 5

Глава 16 Тяжела доля дворецкого

После недолгих переговоров, Шуркана, Клару и даже тигра по имени Котик все же удалось пристроить на постой. Главная заслуга в задабривании Ришаны, безусловно, принадлежала Семенычу. Несмотря на наши добрососедские отношения, я хозяйку убедить не смог, но стоило сотнику заговорить с представительницей гильдии аптекарей, как та «растаяла». Похоже, его влияние на женщин имело какую-то магическую природу.

Перед нашим уходом Ришана отозвала меня в сторонку:

— Дмилыч, можешь уделить мне пять минут?

— Слушаю тебя.

— От гильдии аптекарей мне поступило несколько необычное распоряжение. Хотелось бы его обсудить.

— Давай обсудим. — К начальству Ришаны никаких симпатий я не испытывал, имея для этого множество веских оснований, но знать, что у них на уме, было бы полезно. Не сумев заполучить меня в рабство, они наверняка не оставят своих притязаний — кто же станет терпеть конкурента, если раньше был монополистом?

— Мне велено «навести мосты» между кланом и гильдией. Стать кем-то вроде официального представителя аптекарей или доверенным лицом гильдии при вашем клане, — Ришана озвучила приказ начальства, словно извиняясь.

— Интересное время они выбрали для подобных предложений — самое подходящее. Нам сейчас больше заняться нечем, только «открывать представительства». Не знаешь, с чего вдруг?

— Почему именно сейчас — понятия не имею. С некоторых пор я не слежу за их действиями.

— Ясно. А можешь сказать, в чем конкретный интерес гильдии, и действительно ли это выгодно клану? — спросил я.

— Гильдия хочет получить право на продажу твоих препаратов и установить размер скидки на оптовые закупки. В обмен готова предоставлять свои, тоже со скидками. Кроме того, обязуется поставлять необходимые для изготовления препаратов ингредиенты по заниженным ценам.

Распространение продукции через сеть магазинов гильдии сулило неплохие дивиденды, да только сначала надо было бы наладить массовый выпуск препаратов, а у меня пока руки никак не доходили. Но когда-то же и этим надо будет заниматься.

— Предложение заманчивое. Мне потребуется время, чтобы хорошенько его обдумать.

— А еще хотела бы тебя попросить… — она слегка замялась. — Понимаешь, у меня сейчас появилась реальная возможность уйти от аптекарей без потерь. Я написала в совет гильдии, что ты можешь согласиться только при условии приема меня в клан. Ты ведь сам предлагал… Тогда они меня не отпустили.

— А сейчас отпустят?

— А куда им деваться? Твои препараты пользуются огромным спросом. Причем, насколько мне известно, и в нашем прежнем мире тоже. Аптекари владеют сетью торговых точек, имеют связи с доставщиками. Прибыли такое сотрудничество сулит немалые, как им, так и нам.

Мысленно отметил, что Ришана уже причисляет себя к клану. Оно и немудрено — столько пережито вместе…

— Знаешь, если они действительно тебя отпустят без каких-либо претензий, я соглашусь. Но при одном условии.

— Каком?

— Ты лично займешься составлением соглашения о сотрудничестве. Мне самому не хватит ни времени, ни усидчивости. Доверить могу только тебе. Из клана можешь привлечь любого, кого посчитаешь нужным. Принимаешь условие?

— Конечно, главклан! — Лицо Ришаны осветило улыбкой. — Я изо всех сил постараюсь, чтобы наш клан получил максимальную выгоду.

— Тогда, утрясай все с гильдией и пиши заявку на вступление в клан. Обещаю утвердить ее сразу после поступления.

Мысленно себе сделал пометку:

«Итого, в плюсе имеем трех новых клановцев: Шуркана, Фролка и Ришану. И пусть теперь система попробует предъявить мне претензии к выполнению ее пожеланий. Ну, разве я не молодец? Возражения по этому поводу не принимаются!»

Когда вся моя семья вместе с дядей Русалки пересекла живую ограду, Семеныч буквально «завис» возле необычного кустарника. Я успел помыться и сменить одежду, а он все продолжал рассматривать кровопивницу.

Пришлось за ним возвращаться и отрывать от созерцания нашей растительной ограды.

— Семеныч, ты чего в дом не заходишь?

— Дмилыч, в доме у вас ничего нового, а тут… Ты хоть понимаешь, что вы вместе с ботаником сотворили? Вижу, что даже не догадываешься. Передо мной сейчас не совсем обычная кропивница, а правильнее сказать — совсем необычная. Помню, и сам раньше пытался ее использовать в качестве алхимического сырья, но ничего не получалось.

— И что в ней изменилось?

— Проще найти, что НЕ изменилось, друг мой. Листья, ветви, шипы… Они только с первого взгляда кажутся прежними, а на самом деле…

— Сразу столько загадок? Семеныч, давай отложим разговор на после обеда. Можем на обсуждение и ботаника пригласить.

Несмотря на исследовательский зуд по созданию новых препаратов, иногда все-таки хотелось забросить подальше свои эксперименты и просто поваляться. В данный момент с большим удовольствием пообщался бы со своими дамами. Именно поэтому и упомянул Фролка, надеясь переключить внимание родственника на него.

— Да-да, перекусить будет нелишним. — Сотник не отрывал взгляда от кустов, стоя в полутора метрах от листьев. — Но потом мы обязательно проведем тщательный анализ этого диковинного растения.

Я мельком бросил взгляд на его портфель, не сомневаясь, что все необходимое у Семеныча с собой.

Ботаник появился сразу после обеда. Пришлось обеспечивать и ему коридор для прохода через живую ограду, а потом неотлучно находиться рядом, чтобы исследователи могли вплотную подходить к растениям.

Сотник вытащил из портфеля (!) раскладные стол и стул, микроскоп, какие-то коробочки, бутылочки… Разложил все на столе, потом сорвал несколько листочков и в нетерпении сел на рабочее место…

«Как у него там все умещается, и кто сумел так здорово скомпоновать мебель⁉ Она ведь в разложенном виде не выглядит маленькой!»

Сначала натуралистов я слушал вполуха, размышляя о более насущной проблеме — создании «ключа» для прохода сквозь кустарник. В голове постепенно начинали вырисовываться кое-какие идеи, но их еще необходимо было проверить. А потом меня отвлекли от размышлений слова Семеныча, рассматривавшего в микроскоп срез листьев:

— Очень интересная структура. Заметил, что она способна меняться в зависимости от внешнего воздействия? Причем, не только и не столько физического, сколько психоэмоционального. Да-да, эмоции на нее тоже сильно влияют.

— Теперь понятно, почему кровопивница может создавать защиту именно в момент опасности. Мы уже обсуждали это с Дмилычем, — поддержал сотника Фролк. Он сидел прямо на траве рядом со столиком.

— А еще мне почему-то кажется, что мы имеем дело с весьма необычным явлением, — загадочно произнес Семеныч. Он снова полез в свой портфель и выудил оттуда какой-то кругляш, размером втрое меньше шарика для настольного тенниса. Освободив его от защитной пленки, аккуратно положил рядом с листком.

— Что это? — спросил ботаник.

— Глаз ягуаровой ящерицы. Очень ценный алхимический ингредиент.

Семеныч достал пипетку, флягу с водой. Накапал на стол несколько капель, чтобы и лист, и глаз находились в образовавшейся лужице. Прилип к окуляру.

— Активность имеется, но недостаточная. Дмилыч, не поможешь?

Я снова мысленно унесся к вопросу ключа, поэтому не сразу сообразил, что обращаются ко мне.

— А? Что сделать?

— Понадобится несколько капель твоей крови.

— Ну да, как же без кровопускания, это же кровопивница! — Мне уже хотелось предложить в качестве донора кого-нибудь другого из здесь присутствующих, но благоразумно решил промолчать.

Добавили к воде три капли красной жидкости.

— Смотри в окуляр и думай о чем-то жизнеутверждающем. Например, о сексе.

Слегка удивился такой характеристике процесса, но сделал, как меня просили.

Видимо, микроскоп у Семеныча был мощным, поскольку в окуляры удалось разглядеть клеточную структуру листа. С ней ничего не происходило ровно до того момента, как в моей голове возникли сценки «для взрослых». И тут началось…

— Они все как с ума посходили, — не удержался я от комментария, наблюдая бурный процесс деления. Уступил прибор Семенычу.

— Забавно, очень забавно. А теперь, господа исследователи, попрошу внимания, — произнес сотник. — О том, что мы сейчас увидели и увидим, никому ни полслова.

Примерно через десять минут нам с Фролком стала ясна причины его предупреждения: вместо листа кровопивницы на столе лежал еще один глаз ягуаровой ящерицы. Только размером он был чуть поменьше.

— Ого! — не удержался я от восклицания. — Это же…

— Грандиозные возможности, Дмилыч, — перебил дядя Русалки. — О которых никому лучше не знать.

— Я — Герасим из «Му-Му», — произнес ботаник, когда мы с Семенычем на него посмотрели.

Сотник упаковал в пленку теперь уже два глаза, собрал походную мебель и оборудование, сумев ловко вместить все это в портфель. Мы уже собрались идти в дом, когда с другой стороны живой ограды раздался голос Азы:

— Карм, когда они успели здесь кусты вырастить? И почему я не вижу прохода?

— Сейчас организую, — предупредил я гостей и направился их встречать.

Зайдя на подворье, рыжая амазонка окинула нашу дружную компашку насмешливым взглядом и спросила:

— На троих соображаете? Так я вам четвертого привела. А куда дели мою подругу и ее Котика?

— Они решили поселиться у Ришаны, чтобы тигру места было больше.

— Да, я слышала, но думала, что они сейчас здесь. Ладно, туда попозже зайду, у меня дело к Дмилычу. Ты помнишь Лику?

— Конечно, хорошая женщина. Она вроде у вас в группе за главную была?

— Точно. Так вот, она тоже попала под амнистию. С приключениями добралась до Гринска и хотела бы оттуда перебраться к нам. Правда, сейчас это невозможно.

— Лика в Гринске… — задумчиво произнес, поскольку сразу появились идеи. — Это хорошо. У меня к ней будет просьба.

— Присмотреть за Виктом? — предположила Аза.

— Почти. Нам нужен свежий взгляд на положение дел в Гринске. Мне кажется, что там будет гораздо жарче, чем в других местах Рубежья.

— Из-за Беспределья? — решил уточнить Карм.

— Там и раньше было опасно, а уж теперь…

— Лика еще много интересного написала. Например, что из двух сотен амнистированных, до Гринска добрались чуть больше половины бойцов. И причиной оказались не только пришельцы. Некоторые оставшиеся заключенные не вынесли того, что кто-то вышел на свободу раньше них.

— В тех краях концентрация подонков на душу населения всегда была в разы больше, чем во всем остальном Рубежье, — заметил Семеныч, — поэтому ситуация хоть и вызывает отвращение, но вполне ожидаема.

— Я передам подруге, что ты с ней свяжешься. А теперь неплохо бы нам попасть к Ришане.

Пришлось снова их провожать.

«Ключик надо бы соорудить уже сегодня, а то замучаюсь подрабатывать в собственном доме в дворецким. Как-никак — глава клана. Подчиненные могут не понять».

Интерлюдия…

Усилившаяся в последнее время чуйка Норушки подсказывала ей направление, в котором следовало двигаться, словно у крысы работал навигатор, прокладывающий маршрут к цели. И она ему покорно следовала.

В этом своеобразном марш-броске грызун четко придерживался определенного ритма. Примерно три-четыре часа на бег, еще час — охота и еда. Несколько раз в сутки бег и добыча пищи сменяли друг друга, оставшееся небольшое время отводилось на сон.

Иногда случались и непредвиденные задержки. Чаще всего — из-за стычек с другими хищниками, или же приходилось окольными путями уходить от более сильных противников, а потом наверстывать время, возвращаясь на выбранный маршрут. Странное дело, но с местным зверьем инцидентов почему-то не возникало вообще, словно кто-то объявил перемирие, а она пропустила объявление. Даже когда Норушка неожиданно наткнулась на лиса и уже мысленно простилась с жизнью, тот немного постоял, довольно равнодушно разглядывая ранее желанную добычу, но так и не напал. Недовольно чихнул, помотал головой, а потом просто перепрыгнул живую преграду и двинулся дальше своей дорогой.

Крыса и сама старалась не нападать на местных. Она могла есть все, начиная от злаков, корнеплодов, ягод и орехов, и заканчивая червями, змеями, птицами и мелкими животными. Когда попадалась растительная пища, Норушка старалась утолить голод ей. Добыча плодов природы требовала меньше времени и сил, и не представляла угрозу для жизни. Впрочем, животная пища тоже была необходима, поскольку калорий во время путешествия тратилось очень много. И для этого самые мелкие пришельцы приходились весьма кстати. Но не все.

Вчера, например, ей не повезло. Стая иномирных сколопендр, каждая из которых достигала метровой длины, устроили на ее пути засаду. С одной Норушка справилась быстро, но, прокусив врагу голову, почувствовала онемение языка. Скорее всего, тварь была ядовитой. Когда крыса заметила еще два десятка таких же, она сообразила, что шансов выжить нет, и шустро бросилась наутек. К счастью, организм с отравой справился быстро, и грызун увеличил скорость, стараясь поскорее оторваться от погони. То, что ее преследовали, Норушка чувствовала всей шкурой. Ей даже пришлось немного нарушить режим, пропустив перерыв на обед.

Остановку беглянка сделала лишь в орешнике, обнаружив в траве множество сытных плодов. Разгрызая скорлупу и спешно поглощая так необходимую ей сейчас пищу, она буквально ощущала, как силы возвращаются.

Шуршание множества ножек Норушка услышала еще издали: отпускать потенциальную добычу пришельцы не собирались. Они двигались без остановок, совсем немногим уступая ей в скорости. Значит бегством не спастись, ведь неизвестно, насколько твари выносливы, а вот крысе без сна точно не обойтись.

Требовалось срочно менять тактику. Атака захлебнулась, бегство не спасло, а численное превосходство противника сводило ее шансы на выживание к нулю. Оставалось последнее средство — использовать ресурсы местности. В отличие от чужаков, Норушка знала, кто и как может ей помочь. Ей надо было только поскорее обнаружить этих помощников и натравить их на пришельцев. А для этого сначала выйти на нужную тропу.

Норушка положилась на свое чутье. Судя по составу почвы, красные муравьи просто обязаны тут обитать. Для повышения шансов наткнуться на их тропу, она помчалась зигзагом. Наконец, ее старания увенчались успехом. Крыса, принюхавшись, метнулась к муравейнику.

А дальше дело оставалось за малым: раззадорить насекомых, увлечь их за собой и привести к пришельцам, постаравшись обеспечить насекомым Рубежья преимущество против пришлых тварей. В маленькой голове Норушки и этому нашлось место. Она уже выбрала полянку для битвы и побежала к одиноко стоявшему дереву в ту сторону, откуда двигались сколопендры.

Острые коготки позволили крысе взобраться по голому стволу на высоту пяти метров, где начинались первые ответвления. Вскоре возле ствола дерева появились и сколопендры. Их ноги были не столь цепкими, как ее лапки, но благодаря количеству, они хоть и с трудом, но обеспечивали передвижение тварей по гладкой поверхности ствола.

И все же их цепкость оказалась очень слабой — даже легкого удара не слишком могучей лапы Норушки хватило, чтобы сколопендра сорвалась с дерева и рухнула вниз на подоспевших к тому времени красных муравьев. Поврелив нескольких, чужаки переключили их агрессию на себя. А красные воины все прибывали и прибывали, и вскоре их оказалось не менее сотни на одного чужака. Да, размерами они уступали пришельцам раз в двадцать, зато местных прибыло столько, что вскоре иномирных тварей лишили всех ног, а потом обездвиженные тушки потащили к муравейнику.

Норушка не стала искушать судьбу, и затаилась на дереве для небольшого отдыха. Для нее не имело значения, бежать днем или ночью, а усталость уже давала о себе знать

Дождавшись, когда последний муравей покинет поле битвы, крыса осмотрела с высоты своего убежища местность вокруг и, не обнаружив других опасностей, сбежала вниз по стволу дерева. Сегодня от неприятностей минувшего дня остались лишь воспоминания, однако ей предстоял еще очень долгий путь.