Реинкарнация архимага 3

Глава 22 Первый этап

Поскольку выход внутрь Купола давно уже просится, то на его обсуждение наш новоявленный майор собирался пригласить трёх офицеров: меня, Василькова и Карловича. Штабс-ротмистра Львова… ну, на него Удалов согласился лишь по моему настоянию.

Нет. А что такого. Лишний скептик и пессимист нам не помешает. Пусть поработает адвокатом дьявола, предвещая, отчего и почему у нас ничего не выйдет.

Сначала всё примерно так и происходило, но зато потом именно Львов выдал самый дельный план, который мы все вместе лишь дорабатывали.

Если излагать коротко, то идея Львова заключалась в том, чтобы максимально корректно спустить давление магического фона в первом и втором Куполе. Сильно его сбросить. Так, чтобы потом по фигу всем нам было на то, как его посторонние силы собираются порвать.

Скажу честно — от Львова я такого не ожидал, но идея хороша!

Кабинет майора Удалова был заполнен дымом, как воздух, после нескольких залпов гаубичной батареи. Четверо офицеров, включая меня, сидели вокруг стола, на котором была разложена схема Булухтинской аномалии — два концентрических круга, обозначавших внутренний и внешний Купола.

— Итак, господа, — начал Удалов, обводя нас взглядом. — Штаб требует данных. Что творится в эпицентре после Гона и нашей… э-э-э… активности с ифритом. Выход внутрь назрел. Предлагаю обсудить варианты.

Первым, как и ожидалось, подал голос штабс-ротмистр Васильков, человек действия до мозга костей.

— Вариант один — идем силой! — он ткнул пальцем в схему. — Собираем ударную группу: три десятка солдат с магами, лучшие стрелки, усиленные расчёты с картечницами. Проходим сквозь внешний периметр, подавляя всё, что шевелится. У внутреннего Купола разворачиваемся в боевой порядок, ставим прикрытие, и группа прорыва с майором и штабс-капитаном Энгельгардтом проходит к нему, а если потребуется, то и внутрь. Быстро, жестко, по-военному! Марш-марш вперёд!

— По-военному — это оставить на тропе меж Куполами половину личного состава? — флегматично заметил поручик Карлович, наш главный тактик и педант. — Уважаемый Павел Семёнович, вы забываете о главном — о магическом фоне. После Гона он нестабилен. Ваша «силовая» группа может сама спровоцировать выброс энергии, который всех нас размажет по окрестным барханам. Нужен малый, мобильный отряд. Максимум десять человек. Полная тишина. Маскировка. Диверсанты, а не гренадеры.

— Диверсанты? — фыркнул Васильков. — Так мы там до второго внутреннего Купола год будем ползти! А Твари? Они на запах пороха и шум сбегутся!

Спор готов был разгореться, но его прервал яростный храп. Штабс-ротмистр Львов, которого я буквально за уши притащил на это совещание, откровенно спал, развалившись в кресле и свесив голову на грудь.

— Львов! — рявкнул Удалов. — Мы тут врага громим, а вы храпите! Ваше мнение?

Львов медленно открыл один глаз, потом второй. Встал, подошел к столу и, не глядя ни на кого, уставился на схему.

— Оба плана — детский лепет, — проскрипел он своим вечно недовольным голосом. — Васильков нас всех угробит шумом и давлением. Карлович — тишиной и надеждой на авось. Вы все мыслите как солдаты. А надо — как сапёры.

Он взял карандаш и провел две параллельные линии от внешнего Купола к внутреннему.

— Проблема не в Тварях. Твари — это следствие. Проблема — в магическом давлении здесь, — он ткнул в пространство между Куполами. — Оно как паровой котёл, который того и гляди рванёт. Любое наше вторжение, силовое или тихое — это надежда на везение и авось. Нас либо разорвёт на атомы, либо мы запустим такую бурю, что потом десять лет расхлёбывать будем.

В кабинете повисла тишина. Даже Васильков примолк.

— И что вы предлагаете? — спросил Удалов, с интересом глядя на Львова.

— Предлагаю спустить пар, — Львов отложил карандаш. — Перед тем как лезть внутрь, нам нужно… корректно стравить давление. Создать контролируемый мощный канал сброса энергии из межкупольного пространства. Но не в одном месте, а в нескольких.

Я еле слышно присвистнул. Идея была гениальной в своей простоте и дерзости.

— Вы предлагаете отыграть роль предохранительного клапана для всей аномалии? — уточнил я.

— Именно, — кивнул Львов. — Мы не прорываемся сквозь давление. Мы его сначала жёстко ослабляем. Создаём искусственные Пробои втрое — четверо большего размера, чем раньше, но не для входа внутрь, а для выхода энергии. Направляем выбросы в степь, подальше от заставы. И только когда фон стабилизируется и упадет до приемлемого уровня — идём внутрь. Риск? Огромный. Если ошибёмся в расчётах, нас просто сметёт этим самым «паром». Но это единственный способ не подорвать всё наше воинство.

Карлович, до этого момента скептически хмурившийся, вдруг оживился.

— Это… это возможно, — произнес он задумчиво. — Использовать ещё парочку Пробоев внешнего Купола, а не организовать один и очень большой. Оригинально.

— И создать систему обратной связи, чтобы контролировать процесс, — добавил я вслух, мысленно уже достраивая схему.

Даже Васильков перестал хмуриться.

— Ну, если уж сбрасывать, так сбрасывать, — проворчал он. — Можно на пути потока поставить мишени — старые телеги, бочки. Посмотреть, как эта Сила их швыряет. Чисто для науки.

Понимание его предложение среди офицеров не встретило. Рисковать жизнями ради науки… Ну, так себе затея.

Удалов смотрел на нас, и на его лице медленно расплывалась улыбка.

— Вот видите, господа, — сказал он. — А я-то думал, Львов тут только для галочки. Выходит, самый ценный кадр. Ладно. Карлович, с вас — расчёты. Васильков, готовьте полигон для сброса и мишени, раз уж охота посмотреть. Энгельгардт, за буфер и контроль вы отвечаете. А вы, Львов… — майор повернулся к снова насупившемуся штабс-ротмистру, — будете Главным Пароспускателем. Так и запишем в журнале.

Львов лишь мрачно хмыкнул, но в его глазах читалось странное удовлетворение. Его идею, вечного пессимиста и критика, не просто приняли — она стала стержнем всего плана. А это, как я понимаю, было для него дороже любых наград.

Реализовать план удалось не вдруг. Погода, чёрт бы её подрал.

Первый раз мы все вместе вышли неделю спустя. В целях тренировки отработали сразу три точки Пробоя. Обычных размеров.

Первым Пробоем был наш, около Ямы, а когда мы освобождали близлежащую зону от тварюшек, в дело вступали десятки Василькова и Львова. Да, я им выдал артефакты нового типа, и маги вскрывали Купол весьма непринуждённо, словно бутылку шампанского распечатывали.

К ним из-под Купола вывалилось значительно меньше мутантов, чем к нам, хотя, половина версты, а примерно столько у нас вышло меж крайними Пробоями — весьма солидная дистанция. Если честно, я предполагал, что тварюшек будет больше. Но пока двенадцать у нас, и по три — четыре у них.

Изрядно просел внешний Купол по трофеям. Прямо чувствуется, что Осенний Гон чуть ли не подчистую выкосил фауну мутантов под Куполом. Признаться — это намного больше, чем мы ожидали, строя планы на марш-бросок ко второму Куполу. Были у офицеров сомнения, что даже если удастся ближе к центру пробраться, то обратно можно не успеть. Но Гон бесследно не прошёл, и популяции мутантов заметно сократились.

Да, мы собираемся чуток подорвать Второй Купол… Вовсе не так сильно и смачно, как это должен был сделать «сундук» — артефакт с заключённой в нём демонической сущностью. Там чуть ли не треть Второго Купола должна была быть уничтожена.

Нет, мы парни скромные. Чуток проткнём Второй Купол, но перед этим излишки фона выпустим почти под ноль. Сразу через три больших и вполне себе рабочих Пробоя в его внешнем слое.

Вот такой простенький, на первый взгляд, план у нас вырисовался.

План, рожденный в дымном кабинете, на практике оказался сложным инженерным проектом. Мы не колдовали — мы рассчитывали, рыли и монтировали.

Первой и главной задачей стала подготовка «стравливающих» каналов.

Под руководством Львова, неожиданно раскрывшегося как блестящий организатор, две пятёрки хозяйственников день за днем прорыли систему траншей и блиндажей в ста саженях от внешнего Купола. Это не были просто ямы. Львов, с присущим ему педантичным пессимизмом, настоял на арочных сводах из толстых бревен и мешках с песком для укрепления стен.

— Чтобы нас не засыпало, когда этот «пар» рванет, — мрачно пояснял он, лично проверяя каждую скрепу.

Параллельно Карлович, наш тактик и особый энтузиаст, с двумя подручными-топографами провел точнейшую нивелировку местности. Он вычислил три оптимальные точки для Пробоев на внешнем Куполе, расположенные так, чтобы энергетические потоки гасили друг друга, а не суммировались. Его расчеты занимали целую стопку исписанной бумаги, и он то и дело требовал у меня уточненные данные о колебаниях магического фона. По его расчётам Пробои у нас будут в двухстах шагах друг от друга.

Моя же задача заключалась в создании «буферной системы».

Вместо того чтобы полагаться на чистую магию, я адаптировал идею Львова под физические законы. В середине каждой траншеи, прямо напротив центра будущих Пробоев — гигантов мы установили стальные листы, снятые с брошенной баржи, — они должны были служить рассекателями и первичными поглотителями удара.

На них я закрепил сложные решетки из медных проводников, подключенных к ряду мощных кристаллических аккумуляторов. Целых пятьдесят цилиндров из хрусталя, напротив каждого Пробоя, должны были принять часть удара на себя.

— Это что, новомодный громоотвод? — поинтересовался Васильков, наблюдая, как солдаты втаскивают по деревянным слегам очередную тяжеленную плиту.

— Нечто похожее, Иван Васильевич, — ответил я, проверяя соединения. — Только мы будем отводить не молнию, а концентрированный магический шторм. Если, конечно, Карлович не ошибся в расчетах, а Львов не сэкономил на балках.

Васильков, которому поручили обеспечить безопасность периметра во время операции, от скуки действительно расставил на пути предполагаемого энерговыброса несколько старых повозок и бочек.

— Для науки, — упрямо твердил он, несмотря на ворчание Львова о «глупой трате ресурсов».

Подготовка заняла почти две недели. Каждый день мы проводили тренировки: расчеты занимали позиции у имитации «Пробоев», маги выставляли Щиты, а стрелки отрабатывали отход на случай, если что-то пойдет не так. Погода, поначалу мешавшая нам, теперь была нам союзником — установился крепкий, ветреный морозец, подморозивший верхний слой грунта и сделавший дороги проходимыми.

Мне тоже выпал нелёгкий труд: нам с Гришкой пришлось изготовить двадцать четыре артефакта — фильтра для офицеров и личного состава, а потом собрать три громоздких и очень мощных поглотителя энергии. Десять параллельных каналов по пять хрустальных цилиндров в каждом. Сила!

Наконец, наступил день «Х». На рассвете мы заняли позиции. Я находился на центральном командном пункте — небольшом блиндаже, откуда был виден Купол, и наши «стравливающие» каналы. Рядом со мной — Карлович с картами и приборами, Львов с полевой трубой и Удалов, который молча курил, глядя на заснеженную равнину.

— Группы докладывают о готовности, — тихо сказал Карлович, сверяясь с хронометром. — Фон стабилен, ветер попутный, уносит в сторону от заставы.

Удалов кивнул, бросил окурок и наступил на него.

— По местам, господа офицеры. Начинайте по сигналу. Объявляю пятнадцатиминутную готовность.

Через положенное время майор подал условный сигнал — три коротких вспышки магического огня.

В ответ с трех направлений донесся приглушенный грохот — это маги из команд Василькова и Львова синхронно вскрыли «пробоины» во внешнем Куполе. Сработал и мой артефакт. Воздух задрожал, но не от взрыва, а от нарастающего гула, словно где-то раскручивался гигантский маховик.

— Давление в межкупольном пространстве начало падать! — крикнул мне Карлович, не отрывая глаз от пелены Купола, меняющей цвет. — Поток пошел в Пробои!

Я сосредоточился на своей сети проводников. По медным жилам побежала энергия — сначала тонкими струйками, затем мощным потоком. Кристаллы-накопители на моих панелях засветились тусклым красным светом, постепенно набирая яркость. Воздух над траншеями заструился маревым, как над раскаленной печью.

И тут раздался оглушительный треск. Одна из старых телег, выставленных Васильковым рядом с Куполом, от мощного импульса буквально разлетелась на части. Вторая, объятая странным сиянием, на глазах начала рассыпаться в труху.

— Направленный энергетический эрозионный эффект! — с профессиональным восторгом прокричал Карлович, снова значительно усилив свой голос магией. — Теория подтверждается!

— Да заткнись ты со своей теорией! — рявкнул Львов, не отрывая подзорной трубы от глаз. — Смотрите! Внутренний Купол!

Мы все посмотрели. Плотная, мерцающая пелена Внутреннего Купола, до этого бывшая непроницаемой, вдруг помутнела, потеряла свою упругость. Она колебалась, как желе.

— Давление упало процентов на сорок — пятьдесят! — доложил Карлович, когда всё закончилось и Пробои закрылись. — Фон вокруг Купола стабилизируется!

Удалов выдохнул, и на его лице появилась улыбка.

— Ну что, господа, — обернулся он к нам. — Похоже, пар мы изрядно спустили. Теперь самое интересное — залезть в этот остывший котёл и посмотреть, что там внутри.

Операция по ослаблению давления заняла меньше часа. Рискованный план Львова, подкрепленный расчетами Карловича и моей техникой, сработал безупречно. Теперь путь к сердцу аномалии всем был открыт. И никому из нас не было дела до того, что подумают или попытаются сделать «посторонние силы». Мы первый этап своей работы выполнили! И сделали её лучше всех!

Возвращение на заставу больше походило не на триумфальное шествие, а на возвращение с масштабных учений. Усталые, пропахшие дымом и потом, но довольные. Сложнейшая операция прошла без потерь, что было редкостью, сравнимой с чудом.

Первым делом — краткий разбор в кабинете Удалова. Майор, все еще находясь под впечатлением, расхаживал по кабинету.

— Итак, господа, итоги, — начал он, потирая руки. — Фон снизился почти вдвое. Система сброса сработала. Карлович, ваши расчеты оказались точными. Львов… — Удалов остановился напротив вечно хмурого штабс-ротмистра. — Ваша идея со «спуском пара» спасла нас от больших проблем. Благодарю.

Львов, не привыкший к прямым похвалам, лишь кивнул и пробормотал что-то невнятное про «стандартные саперные процедуры», но уголки его губ дрогнули в подобии улыбки.

— Теперь главный вопрос, — Удалов сел за стол. — Когда идем внутрь? Штаб ждет доклада.

— Дайте людям отдохнуть денек — другой, Викентий Константинович, — предложил Васильков. — И артефакты нужно проверить. Мои стрелки докладывают — после вскрытия сразу трёх Пробоев у некоторых оберегов потрескались кристаллы.

— Мои накопители тоже изрядно нагрелись, — поддержал я. — Нужно время, чтобы сбросить избыточный заряд и провести диагностику. Плюс я хочу добавить в экипировку группы дополнительные фильтры. После вчерашнего я лучше представляю, с каким именно фоном мы можем столкнуться.

— Согласен, — кивнул Удалов. — Отдых, проверка снаряжения. Выход — послезавтра на рассвете. Карлович, к утру подготовьте уточненные карты прилегающей к Внутреннему Куполу территории. Когда пелена поредела, наши наблюдатели смогли разглядеть больше деталей. Опросите их.

Карлович, сияя, кивнул. Такая работа ему по душе.

Вечер в офицерском собрании прошел в необычайно приподнятом настроении. Даже самые заядлые скептики, слышавшие гул и видевшие свечение во время операции, теперь смотрели на нашу четверку с явным уважением. Львов, обычно сидевший в углу с кружкой, на этот раз оказался в центре внимания. Ему подливали, задавали вопросы, а он, хоть и ворчал, но подробно объяснял принцип работы «стравливающих каналов».

На следующее утро застава жила своей обычной жизнью, но с ощущением затишья перед бурей. Я с утра заперся в своей мастерской с Гришкой. Мы разобрали все артефакты, участвовавшие в операции. Картина была схожей: перегрев, микротрещины в проводниках, несколько кристаллов с внутренними сколами.

— Ничего критичного, — заключил я, — Но запас прочности снизился. Нужно или чинить, или брать новые.

— Новые надежнее, — буркнул Гришка, с любовью протирая один из накопителей. — Я к вечеру дюжину новых соберу. Для тех, что поопытней и с вами пойдёт.

Пока он работал, я занялся экипировкой. На основе вчерашних данных я модифицировал стандартные обереги, добавив в них дополнительные контуры для более эффективного рассеивания фонового излучения. Получился своего рода «магический респиратор», ослабляющий давление на психику и тело.

После обеда ко мне заглянул Удалов.

— Как успехи, Владимир Васильевич?

— В норме, — я показал ему готовые амулеты. — Завтра моя группа будет готова. Кстати, наблюдатели ничего нового не докладывали?

— Тишина, — ответил майор. — И вокруг заставы, и у Купола. Слишком тихо. Как будто все живое попряталось и затаилось после вчерашнего. Меня это настораживает.

— Меня тоже, — согласился я. — Такое затишье редко сулит что-то хорошее. Но другого выхода у нас нет. Надо идти, иначе вся наша предварительная подготовка насмарку.

Вечером, закончив с подготовкой, я вышел на вал. Ночь была ясной и морозной. Внутренний Купол, обычно отсвечивающий в такую погоду в небо, теперь был незаметен.

Путь внутрь аномалии открыт. Но что ждёт нас за этой дымкой?

Оставалось меньше суток, чтобы это выяснить.