Реинкарнация архимага 3

Глава 20 Однажды мы с Удаловым…

Проставлялись мы с ротмистром в небольшом ресторанчике, что находился недалеко от штаба и служебной гостиницы для офицеров.

Отметили без лишней помпы и сумасбродств, посидев чуть больше двух часов с дюжиной офицеров. Выпили тоже в меру. Особенно я. Чувство тревоги не отпускало.

Оказалось, не зря. Ночью меня разбудил уже знакомый всплеск магии, но не у моих дверей, а поодаль. Я постарался встряхнуться, переходя в боевой режим, и уже запуская Поисковую Сеть, потянулся рукой под подушку, где у меня лежал револьвер.

Накинув на себя Щит и держа наготове заклинание Паралича я выскочил в коридор. А там темень беспросветная. Оконце на весь коридор одно, у меня за спиной, но света совсем не даёт и ни один светильник не горит.

— Поднять руки вверх и встать лицом к стене! — прокричал я в темноту, надеясь уловить хоть какое-то движение.

Уловил. Мне под ноги прилетел весёлый шарик, и магия засбоила, да так сильно, что я не уверен, остался ли на мне Щит, а Паралич так и вовсе развеялся. Перебросив револьвер в правую руку я выстрелил в потолок. Чисто, ради вспышки выстрела. Успел увидеть фигуру в тёмном балахоне, которая бросилась наутёк.

Выстрелил вдогонку, первый раз, сгоряча, довольно высоко, но затем три следующих выстрела отправил веером, надеясь попасть по ногам. Попал. Кто-то звучно упал, а по деревянному полу с грохотом покатился какой-то предмет.

Нет, я не побежал проверять. В темноте и без Щита это рискованно, а я ещё сейчас и слышу не очень хорошо, после гулких выстрелов в замкнутом пространстве.

Как я и ожидал, моя стрельба не осталась без внимания. В коридор начали выходит постояльцы.

— Кто стрелял? — раздался чей-то властный голос.

— Пору… штабс-капитан Энгельгардт, — браво доложил я в темноту.

— И чего вы там стоите?

— Этот негодяй заблокировал мне магию. Если кто может, то дайте свет, — попросил я.

У пары офицеров, находящихся в самом конце коридора, получилось, у тех, кто были ближе ко мне — нет.

— И правда, магия не слушается, — обескуражено пробормотал кто-то недалеко от меня.

— Тю-ю, да он сейчас кровью истечёт, — услышал я, направляясь к офицерам, сгрудившимся над упавшим налётчиком.

— Позвольте, господа, — отстранил я пару фигур, загораживающих проход, — Ему нужно сохранить жизнь хотя бы ради того, чтобы узнать, что ему здесь понадобилось.

Среднее Исцеление на лежащее тело в чёрном, благо магия здесь уже работала, и потенциальный покойник стал выглядеть значительно лучше. Пусть в сознание не пришёл, но ещё минута — другая, и кровотечение у него закроется. Когда его тушку выносили, чтобы поместить в камеру гауптвахты, пульс у него был отчётливый и наполненный.

Магия восстановилась через пару минут, а там служащие и пару новых светильников принесли, заменив ими те, которые злоумышленник испортил. Тут-то мы все и заметили связку ключей в замке номера, который занимал Удалов.

— А вы знаете, господа, — один из офицеров поднял с пола массивную трость, укатившуюся к стене, — Тут, похоже, не просто клинок. Смотрите — дол, и он заполнен чем-то темно-зеленым и липким. Пахнет, простите, падалью.

Все посмотрели, ну, и я тоже. Действительно, есть на клинке жёлоб, и это никак не кровосток, раз он полностью заполнен каким-то смолянистым составом.

— Надо же, первый раз отравленное оружие вижу, — услышал я из-за голос Удалова из-за спины, — И что, меня этим хотели убить? Но зачем?

Во! Вопрос вопросов!

Теперь уже не только я под удар попал, но и начальник погранзаставы. А это, знаете ли, весьма сильно сужает список интересантов. Очень хочется завтра допросить убийцу — неудачника, чтобы подтвердить свои выводы.

Увы, но допросить убийцу не удалось.

Во время завтрака от офицеров узнал, что ночью был убит часовой, а вместе с ним и наш пленник.

И вот это уже не просто звоночек… набат! Кто-то старательно и умело зачищает следы. Мне сердце и весь мой жизненный опыт вещают, что этот «кто-то» входит в близкое окружение генерала Кутасова. Нет, но каков наглец!

Из-за досадного происшествия нам с Удаловым пришлось задержаться в Царицыне на два дня. Следователи и дознаватели землю рыли, но безрезультатно. Отчаявшись, даже нас попытались приплести, изводя дебильными вопросами об одном и том же, но мы лишь посмеивались, советуя им заняться делом, а не ерундой.

Чтобы какой-то дознаватель сумел запугать или запутать боевого офицера, да ещё и мага — даже не смешно. Доминировать в разговорах у них никак не получалось.

На свою родную заставу мы вернулись, как домой. Нас ждали. Вечер в офицерском собрании состоялся — куда там невзрачному и не слишком радостному ужину в ресторане Царицына! Мы с офицерами во всю широту русской души гульнули!

На следующий день я подробно расспросил одного знакомого десятника про всё, что он знает о чернике.

А на следующее утро я приступил к новому проекту. После истории с отравленной тростью стало ясно: сила — не только в заклинаниях и револьверах. Есть рычаги потоньше. И один из них — женская красота. Тот, кто может подарить молодость, владеет умами и кошельками. А я, как назло, нынче обладал и рецептом, и сырьем.

Быстро и недорого подтянуть грудь и кожу лица… За такое средство женщины, особенно те, что в возрасте, на многое пойдут. И гораздо на большее, если привыкнут, а потом вдруг узнают, что теперь им, по чьей-то вине, оно станет недоступно. Ой, не завидую я тому человеку… Концентрированная волна женской ненависти сродни цунами. Она безжалостна и не смотрит на титулы и должности.

А пока мне нужны добровольцы. Обычные бабы трёх возрастных групп. Начиная лет с двадцати пяти и старше. И я, кажется знаю, кому можно поручить эту работу — Дуняше и её матушке. Всего-то нужно их материально заинтересовать, и дело пойдёт. Нет, ну не самому же мне потом баб щупать, чтобы понять, как эликсир сработал.

Поговорив с Дуняшей, отправился в дом, к её матушке Прасковье. Где и объяснил, как и почему они могут немалые деньги заработать. Вроде, поняли.

— Так точно, ваше благородие, — кивнула Прасковья, в ее глазах читался деловой азарт. — Сделаем все тихо, да с толком.

Через день они привели и показали первых испытуемых: Арину, молодую вдову, уставшую от тяжелой работы; Василису, жену фельдфебеля, с легкой дряблостью кожи после родов; и саму Прасковью, в качестве «контрольной группы зрелого возраста».

Процесс я поставил на поток. В своем сарае-лаборатории установил медный таз на кирпичах — примитивную, но эффективную водяную баню. В нем выпаривался концентрированный отвар из сушеных листьев черники, купленных в Царицыне. Получалась густая, смолистая жидкость цвета шоколада с молоком. Чуть заряжал её Силой.

Но главное начиналось потом. В остывший, но еще теплый отвар я добавлял модификатор. Из расчёта капля на три дозы. Различие было лишь в том, что потом к ним добавлялось льняное масло. Для молодых — побольше, а тем кто старше, понемногу.

Прошло три дня.

Эффект превзошел ожидания. У Арины разгладились мелкие морщинки, кожа засияла. У Василисы овал лица подтянулся, второй подбородок стал менее заметен. Но самый потрясающий результат был у Прасковьи. Глубокие морщины не исчезли, но сгладились, кожа упруго налилась силой, взгляд помолодел на десять лет. Она смотрела в осколок зеркала и не могла сдержать слез.

— А грудь-то, грудь, — шептала она, не готовая поверить, — У меня молодой такой не было, — явно приукрашивала она результат, помня об оплате, — Да вы попробуйте!

Я и попробовал. Потом Дуняшу подозвал, чтобы сравнить…

Прямо скажу! Мануальный контроль действия эликсира — это точно не моё. Дуняша, вспыхнув лицом, такое раньше меня поняла.

Наскоро распрощавшись с Прасковьей и вручив ей обещанные десять рублей за эксперименты, я оставшийся вечер уделил натуральному телу. И ни разу не пожалел.

Казалось бы, я сам себе копаю яму.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы не заметить, как этот эликсир перекликается с моими артефактами. Если по большому, то да, есть сходство. Но дьявол кроется в мелочах. И есть у меня обоснованные подозрения, что комплексные испытания, а именно: артефакт плюс эликсир, могут открыть новую страницу в мире женской красоты. Этакий комбо — эффект. И я даже знаю, какая Лариса Адольфовна у меня станет первым испытателем. Наверняка ещё пару приятельниц с собой прихватит, оказывая им невероятное одолжение.

Тогда зачем я их собираюсь совместить? Вполне справедливый вопрос.

Во-первых, это мой входной билет в дворянскую среду, что уже проверено на артефактах, а зелья лишь усилят моё влияние на этом поприще.

Во-вторых, деньги.

В-третьих, в отличии от артефактов, лосьоны — это расходник. Одна — две недели и беги за следующей дозой эликсира.

В-четвёртых, комплект будет трудно подделать. Вряд ли у кого есть и артефактор и травник под рукой, способные изготовить хоть что-то похожее по качеству.

Я-то знаю, что подделки рано или поздно появятся. Но одно дело — подделать один лишь артефакт или эликсир, и совсем другое — выдать их комплексно, да так, чтобы они вместе сработали всем на зависть.

Те клиенты, кто при деньгах, рисковать собой не станут. Втрое переплатят, зная, за что. А у остальных — лотерея, почти гарантированно, без выигрыша. Предсказываю — никто моё творчество не повторит.

И не стоит мне говорить, что я злой, корыстный и циничный. Сам знаю. Но другие в мире бизнеса не выживают.

Травничество не выбило меня из режима тренировок, разве что немного пошло в ущёрб времени пребывания в артефакторной мастерской, но там Гришка пока сам справляется. Заглядываю к нему лишь ради уроков и контроля.

Что же касается магии…

Впрочем, в совершенствовании своего магического конструкта я прилично сместил акценты. Каюсь, произошло это из-за размышлений про сестёр Янковских. Но, тут стоит сразу заметить, что именно из-за размышлений, а не ради сестрёнок и не из-за них.

Просто я однажды взглянул на вопрос под другим углом.

Раньше меня серьёзно беспокоил вопрос — как я буду скрывать свои способности, если возьму восьмой уровень магии. Был бы я человеком штатским — не вопрос. А когда ты на службе, то в любой момент можешь получить приказ пройти проверку. И пусть смысл таких проверок обычно предполагает выявление завышенных степеней магии, а у меня с этим обстоит ровно наоборот, но… для моих лет маг — «восьмёрка» — это нереально много! Зачем дразнить гусей. В том смысле, что зависть вполне может возникнуть не только у княжеских Родов, но и у Императорской Семьи, со всеми отсюда вытекающими…

Вот тут-то и подумалось — а так ли нужен мне скоропалительный рост резерва Силы?

Отчего я его поставил во главу угла, если он для меня на сегодня мало что значит?

Нет, понятное дело — резерв штука нужная и престижная, как и полезная, оттого, что он всегда с тобой. И это единственный его плюс для меня — для мага, у которого в кармане чётки на дюжину таких резервов, да и в амулете и на пряжке пояса кое-что серьёзное имеется.

Так что резерв у меня нынче не в лидерах. Откуда энергии зачерпнуть, я и без него найду. А вот энергощупы, их количество и проводимость, выходят на первые роли, как и каналы.

С каналами, кстати, я уже прилично намудрил. Моя магия стала эффективней, экономичней и… сложней.

А что тут такого? Нормальный эволюционный процесс.

Примитивно рассуждая — боевой маг — это оружие. Ни для кого не секрет, что каждое следующее поколение оружия было сложней предыдущего, что по устройству, что по применённым технологиям при его производстве. Это аксиома.

Так отчего у меня должно быть иначе?

Честно скажу, за что я благодарен сёстрам Янковским, так за то, что они своими статями, а где-то и бесстыдством, заставили меня по-новому взглянуть на схемы магического конструкта и отойти от классики. Вот кто бы знал — где найдёшь, а где потеряешь…

У нас льёт дождь. Третий день, как из ведра, с редкими перерывами. Разверзлись хляби небесные… Не удивительно — осень. Пришли первые холода и тут же превратили излишнюю влажность воздуха в конденсат.

Сидим на заставе, как в осаде. Кроме дороги в село, отсыпанной песком и галькой, нигде не пройти, не проехать. Даже на полях лужи видны, а уж про раскисшие солончаки и говорить нечего.

Офицеры ходят понурые, много курят, карты уже надоели, а пить днём майор Удалов запретил.

Солдаты… Ну, мои почти все в селе, допустим. Там у каждого свои интересы. А так, как парни они у меня зажиточные, и с трофеев денег изрядно поднакопили, то и гости желанные. Опять же у меня проблем меньше — нет моих на заставе, значит и происшествий с их участием нет. Логично же.

Как по мне — железная логика! Главное, что все они вызубрили — две моих Оглушалки в сторону села — это Тревога! Ну, и тревожный набат заставы, что само собой. Примчатся, как услышат то или другое. Хотя… Кто до нас в такую погоду доберётся? По раскисшему солончаку даже конь степняков не пройдёт.

Признаюсь, я заскучал. Захотелось движения. Есть ли у меня план?

Хм… Кружка крепкого кофе, и я начал собираться. К Василькову пойду, за консультацией. Мы с ним на дружеской ноге и худого он не посоветует. И я угадал. Получил советы, и неплохие.

— Ваше Высокоблагородие, — начал я от дверей, заваливаясь к Удалову, после пары корректных стуков в дверь, — Должен сделать вам замечание, пусть я и младше чином!

— Издалека начали, Владимир Васильевич, но я вас слушаю, — ухмыльнулся в усы новоявленный майор.

— Вам другая форма положена. Как-никак, а вы в высший командный состав перешли, — браво доложил я на голубом глазу.

— Ой, а если без этих ваших заходов, — уже с интересом глянул на меня Удалов.

— Я с Васильковым только что разговаривал. Он считает, что дней десять никто с заставы не выйдет.

— Могли бы и у меня спросить, я бы вам то же самое предсказал.

— А поедемте в Саратов? У меня там особнячок есть. Остановитесь. И связи. Форму, как положено, опять же вам и мне закажем, и на балах — ужинах побываем. Орденами перед дамами погремим, — сыграл я роль чёрта-искусителя.

— Вы Волгу-то видели? Она на сажень от дождей поднялась. Ни один пароход у нашей пристани не остановится, — отмахнулся начальник заставы, пребывая в ипохондрии, что подтверждала пара мензурок на подоконнике и отчётливо читаемый аптечный запах в кабинете.

Уж не покушение ли на него так подействовало? Определённо, надо лечить.

— А до Николаевска верхом вы уже никак? Чин или возраст не позволяют? Там всего-то полдня дороги, если никуда не спешить. А уж в Николаевске с пристанями всё хорошо. По несколько пароходов в день останавливается.

— Нет, не могу. Вдруг проверка какая, а меня на месте нет, — попытался соскочить Удалов.

— Откуда проверка возьмётся? Волга не меньше недели бурлить будет после дождей, а они ещё не закончились. Поехали? У вас же наверняка столько лимитов по отпускам накопилось, что мне и представить страшно. К тому же форма…

— Да, вы правы. Форма — это важно, — сдался майор под грузом обстоятельств.

— А что это у вас в тех сумках так подозрительно побрякивает? — спросил у меня Удалов, когда кучер и носильщики в Саратове водружали мои перемётные сумы к нам на пролётку.

Да, Федоту пришлось их так паковать, чтобы мои запасы зелий на верховую лошадь вместились.

К сожалению, своего знакомого «ваньку» я в этот раз не увидел. По прибытию в город пришлось нанимать другого.

— Считайте, что там бренчат наши с вами проходные билеты на любые Саратовские празднования, — чуть приукрасил я свой груз, понимая, что такое несколько преждевременно.

Впрочем, при правильном посыле, Лариса Адольфовна и без зелий найдёт, кому и как успешно представить холостого майора-орденоносца.

Выглядит Удалов весьма неплохо, а если его вковать в парадную майорскую форму, да ордена присовокупить… Вдовушки Саратова штабелями лягут к его ногам!

Мой особняк на тихой саратовской улице встретил нас, как полагается. После заставной тесноты он показался нам настоящим дворцом. Перекусили, со всеми познакомились, и отправились по делам.

— Викентий Константинович, — говорил я, пока с него снимали мерку для нового мундира, — Вы теперь не просто майор. Вы — герой пограничья, орденоносец. Вам положен шик и блеск. И, между нами, это лучшая инвестиция. Уверяю вас, дамы такое оценят.

Удалов, краснея, покорно вертелся перед зеркалом, а я тем временем через Янковскую разузнал о предстоящих светских событиях, отправив ей из ателье письмо с нарочным, а ответ прочитал уже у себя в особняке.

Как нарочно, на послезавтра был назначен благотворительный вечер в Дворянском собрании в пользу семей погибших моряков. Билеты были нарасхват, но магия моего имени и, что важнее, щедрое пожертвование из моих запасов «демонстрационных образцов» уже всем знакомых артефактов, открыли перед нами все двери.

Вечер настал. Я облачился в свой новый, с иголочки, мундир штабс-капитана с двумя Георгиями на груди. Удалов же, в только что пошитом майорском мундире и с новеньким орденом Святого Станислава, выглядел так, будто всю жизнь провел в светских салонах, а не на пыльных заставах.

Зал Дворянского собрания сиял огнями люстр, звенел хрусталем и гулом приличных разговоров. Мы вошли — и я с удовольствием отметил, как замерли, глядя на Удалова, несколько пар дамских глаз. Ордена и новые погоны делали свое дело.

И тут я увидел ее — Ларису Адольфовну Янковскую. Она парила в центре зала, как бриллиант в дорогой оправе, окруженная свитой поклонников. Наша встреча взглядами была мгновенной и обоюдно оценивающей.

Через полчаса мы уже беседовали у буфета. Лариса Адольфовна с хищным интересом разглядывала ордена на груди Удалова.

— Майор, такие мужчины, как вы, обычно скрываются в самых опасных уголках Империи, и не часто украшают собой наши скучные вечера, — говорила она, играя веером.

— Застава — наш дом, сударыня, — с неожиданной галантностью ответил Удалов. — Но даже солдату иногда нужно увидеть настоящее солнце. — Он кивнул на ее декольте, от чего даже у самой Ларисы Адольфовны на мгновение дрогнули ресницы.

Ай, да Удалов!

Я понял, что миссия «освежения» майора проходит успешнее, чем я ожидал. Пора было вводить в дело тяжелую артиллерию.

— Лариса Адольфовна, — вмешался я, понизив голос. — Я слышал, вы интересуетесь новинками в области… сохранения красоты. У меня как раз есть кое-что уникальное. Не просто артефакт, а целый комплекс. Позвольте завтра вам продемонстрировать. Уверяю, такого ещё мир не видывал!

Ее глаза загорелись любопытством алхимика, нашедшего новый рецепт.

— Владимир, вы интригуете. Конечно, заезжайте. В полдень. Нет, раньше, на утренний чай!

— Пригласите пару подруг. Сдаётся мне, они вам будут потом крайне благодарны, — жирно намекнул я на выгоды Янковской.

Утром, в гостиной, пропитанной ароматом дорогих духов и старого паркета, меня уже ждали она и две ее подруги — такая же увядающая, но еще полная амбиций аристократка и молодая, но жадная до всего нового купеческая жена.

Я разложил на столе три комплекта. В каждом — небольшой, отполированный до блеска оберег-кулон, заряженный мной на мягкую регенерацию и лечение, и изящный флакон с тем самым эликсиром, слегка пульсирующим серебристым светом.

— Дамы, — начал я свою презентацию. — По отдельности эти вещи хороши. Артефакт подтягивает овал лица, эликсир омолаживает кожу. Но вместе… — я сделал драматическую паузу, — Вместе они творят чудо. Эффект синергии. Проверено, пока на… менее взыскательных особах. Вы будете первыми, кто узнает это на себе!

Лариса Адольфовна, не дожидаясь приглашения, первой надела кулон и нанесла каплю эликсира на тыльную сторону ладони. Растёрла. Мы все замерли. Эффект был не мгновенным, но нарастающим. Кожа на ее руке стала на глазах более упругой, мелкие пятнышки посветлели. Ее подруги ахнули.

— Сколько? — спросила Лариса Адольфовна, не отрывая взгляда от своей помолодевшей кожи.

Я назвал цену, от которой у купеческой жены вырвался легкий вздох. Цену, в пятьдесят раз превышающую стоимость материалов.

— Я беру три комплекта, — без колебаний сказала Лариса Адольфовна. — И уверена, мои подруги не отстанут.

И действительно, не отстали.

— Лариса Адольфовна, — улыбнулся я, когда мы остались тет-а-тет, — Это только начало. Теперь о нас заговорят во всем Саратове. А знаете, что лучше всего в этом бизнесе?

— Что?

— То, что через две недели им снова понадобится наш эликсир. А подделать его невозможно. — Я посмотрел на сияющие на солнце окна особняка Янковской. — Мы только что приобрели не просто клиентов. Мы приобрели самых влиятельных и болтливых союзниц в городе. И теперь, — я улыбнулся своей партнёрше, — Самое время найти достойную партию для нашего майора. С вашими новыми связями это будет проще простого.

Когда я «обрадовал» майора, что на него скоро откроется охота, Удалов засмеялся. Счастливо. Жизнь в Саратове обещала быть куда интереснее, чем сидение на заставе под проливными дождями.

А для меня гораздо, гораздо прибыльнее.