Реинкарнация архимага 3

Глава 17 Новый рейд

Вот и сбегали мы в свой рейд на Яму. Что могу сказать — тварюшек после Гона выбежало мало, всего шесть штук. За сорок пять минут открытого Пробоя — четыре шакала и пара сайгаков. Побывал я и под Куполом. Магический фон сейчас заметно слабей, как бы не в полтора раза, если верить собственным ощущениям. Я попытался было почуять, не идёт ли откуда поток Силы, но нет, ничего не вышло. Так что ни малейшего представления, в какую сторону двигаться с поисками тех устройств, которые меня просили найти.

На обратном пути попробовал включить логику. Для начала представил, где бы я решил ставить те артефакты, которые своим лучом прожигают дыры во внутреннем Куполе. А вы знаете… Оказывается, иногда думать — полезное дело! Осталось лишь с картой свериться, где нанесены все имеющиеся пограничные заставы, расположенные вокруг Булухтинской аномалии.

Стоило мне себя представить в роли диверсанта, перед которым поставлена задача по незаметному внедрению подобных устройств, и голова заработала совершенно иначе.

Раз мне всего-то надо незаметно подойти к Куполу, и сделав своё тёмное дело, потом так же тихо свалить, то восточная часть аномалии, равно, как и южная, отпадают сами собой.

На востоке у нас добыча соли происходит, а со стороны юга идёт тракт, по которому эту соль вывозят к Волге. Там и движение людей постоянно происходит, и заставы довольно часто понатыканы, чтобы обезопасить солеварни и обозы.

Мелькнула, правда, мысль, что можно под соляной обоз замаскироваться, но я тут же её отверг. Случайных людей среди возчиков нет, а те, кто этим делом годами занимается, знают друг друга в лицо.

Зато с теми же кочевниками зайти с севера можно в лёгкую, а если изловчиться то и с северо-запада, со стороны Волги. Но тут без помощи местных жителей не обойтись. Транспортом лишь они обеспечат.

После ужина я поделился с ротмистром своими наблюдениями, связанными с Куполом, и лишь потом перешёл к тем мыслям, что пришли мне в голову.

— А погоди-ка, поручик, я сейчас старые карты вынесу. От предыдущего начальника заставы остались. Он-то из старожилов. Застал ещё те времена, когда солеварни государственными были.

— Это что-то меняет?

— Конечно. Дорогу к государственным солеварням раньше целый строительный батальон обслуживал. Частником такое не потянуть, вот они нынче и едут кругом, через юг, чтобы не через солончаки к Волге пробиваться.

Вполне понятное объяснение. Солончаки — зло! Стоит только дождю пройти, как они превращаются в нечто настолько скользкое и вязкое, что ноги разъезжаются, а сапоги приходится руками вытаскивать, если в низину забредёшь. Даже представить себе не готов, сколько труда и усердия нужно положить, чтобы через солончак дорогу торить и поддерживать её в пригодном состоянии.

— Вот, давайте посмотрим, — принёс Удалов плоскую кожаную офицерскую планшетку, довольно древнего вида, — Значит, говорите с севера или северо-запада? — отыскал ротмистр нужную карту, выбрав её среди трёх других, и разложил на столе, — По всему выходит, что если бы артефакт от Волги завозили, то воспользоваться можно частью старой государственной дороги. Говорят, до Катриной заставы она сохранилась во вполне приличном состоянии, а вот дальше, по солончакам лишь в сухое время года можно проехать.

— А от нас до этой заставы…

— Больше восьмидесяти вёрст будет, — привычно измерил начальник заставы расстояние пальцами, и свёл его с масштабом карты.

Так-то да, тому, кто знает, что вершок — это длина основной фаланги указательного пальца, линейки без особой надобности. А старая карта как раз масштаб в вершках и локтях давала. Проще пальцем измерить, чем с линейки пересчитывать.

— А что там за застава такая?

— Изба бабы Катры. Тут пометочка на полях, Екатерины Ивановны. А застава… Там не застава, а скорей, пограничный пункт. Дай Бог, если десятка два служивых наберётся. Нужно узнать будет, как они Гон пережили. Думаете, с них стоит начать? Тогда разрешением начальства стоит обеспокоиться. Слишком уж далеко они от нас. Меня просто не поймут, если я вместо положенного несения службы такой разведкой займусь.

— Разрешением я займусь, — уверенно сказал я, хотя в душе не было и толики этой уверенности. Выбивать санкцию на вылазку за восемьдесят верст, да еще с туманной целью «проверить старую дорогу» — на это мог клюнуть только совсем отчаянный начальник. Или тот, кому уже доложили о диверсии.

— Сомневаюсь, что в штабе вам поверят на слово, Владимир Васильевич, — словно прочитав мои мысли, покачал головой Удалов. — Нужны факты. Хотя один такой артефакт, изъятый с места, нами уже добыт. Ещё бы показания пойманного диверсанта. А у нас пока лишь одна теория и предположения, пусть и здравые.

Он сложил карты, с нежностью погладил потрескавшуюся кожу планшетки.

— Но кое-что мы сделать можем. У меня есть старый приятель в Разведупре. Не самый высокий чин, но уши растут оттуда, откуда надо. Напишу ему письмо. Неофициальное. Расспросит он тихонько, не было ли в тех краях подозрительных групп. Кочевники, купцы, «исследователи» аномалий… Вдруг да всплывет ниточка.

Это было куда больше, чем я рассчитывал.

— Благодарю, ваше благородие.

— Не за что. Заставу свою я тоже люблю, — он тяжело вздохнул. — И если кто-то решил её ослабить, подставив под удар Гона… Мне это тоже как серпом по тому месту. Пока ждем весточки, займитесь своим отрядом. Подтяните магию, отработайте тактику. Если моя интуиция меня не подводит, вам вскоре предстоит не просто поход, а охота. И на кого вы выйдете — на диверсанта или на очередную тварь с рогами — никому не ведомо.

Я кивнул. Он был прав. Теории — теориями, но Силу нужно копить, а бойцов — готовить.

Следующие несколько дней прошли в напряженных тренировках. Бойцам из моего десятка это не нравилось, но они стойко терпели.

Как-то вечером, когда я проверял новую партию оберегов, ко мне прибежал Федот.

— Вашбродь, вас ротмистр просит. Прибыл гонец.

В кабинете Удалов с мрачным видом протянул мне смятый листок.

— Весточка от приятеля. Читайте.

Письмо было кратким и написано скупым, канцелярским языком, но смысл его был ясен: «…по интересующему вас направлению зафиксированы следы несанкционированного каравана, прошедшего в обход Караульного острога. Состав: до десяти вьючных животных, сопровождающие — ориентировочно шесть-восемь человек, восточного типа. Маршрут следования, согласно опросу местных проводников, пролегал по старой государственной дороге в сторону участка, известного как „Изба бабы Катры“. Взаимодействие с указанным пунктом на данный момент отсутствует. Последняя весточка от начальника заставы получена три недели назад».

Я поднял глаза на ротмистра. В его взгляде я прочитал то же, что бушевало и во мне.

— Взаимодействие отсутствует, — тихо проговорил я. — После Гона.

— Именно, — Удалов положил локти на стол и сцепил пальцы. — Официального разрешения на вылазку у нас всё еще нет. Но есть донесение о подозрительной активности в приграничной зоне и потеря связи с пограничным пунктом. На это я имею право отреагировать. Собирайте свой десяток, поручик. Завтра на рассвете — в путь. Посетите эту заставу. И узнайте, что же там случилось. Письменное предписание выдам, — всё-таки взял на себя ротмистр всю ответственность за столь необычный рейд.

Рассвет застал нас уже в десяти верстах от заставы. Двигались быстро — ротмистр не зря дал мне самых проверенных бойцов из хозвзвода и три лучшие подводы. Пока что шли по старой дороге, вдоль берега, но с каждым шагом тревога нарастала. Переночевали на берегу Волги, и продолжили движение, поторапливаясь, а когда свернули, найдя остатки старой дороги… Приметы были, но странные: свежие следы подков, обрывок узкой шелковой ленты, какие носят кочевники с востока, а главное — гнетущая тишина. Ни птиц, ни привычного шороха мелкой животы в кустах. Как будто все живое разом покинуло эти места.

К полудню мы вышли на опушку, откуда должна была быть видна застава. Я подал знак остановиться и сам подполз к краю подлеска.

«Изба бабы Катры» оказалась не избой, а небольшим, но крепким острожком: частокол в два ряда, смотровые вышки, казарменные постройки. Но сейчас он больше всего походил на склеп. Ворота были распахнуты настежь, и одна створка висела на единственной петле, скрипя на ветру. На частоколе виднелись свежие зарубки и темные подтеки. Много подтеков.

— Ни дыма, ни движения, — тихо доложил Самойлов, подползая ко мне. — Как вымерли все.

— Так оно и есть, — я ткнул пальцем в центр двора. — Смотри, — протянул я ему подзорную трубу.

Там, у колодца, лежали три тела в форменных мундирах. И не просто лежали — их конечности были неестественно вывернуты, а от одного осталась лишь половина, будто его перекусило гигантскими челюстями.

— Твари? — спросил десятник, и в его голосе прозвучала надежда. С Тварями мы хоть знаем, как бороться.

— Не думаю, — я покачал головой. — Твари не оставляют такие следы. И ворота не открывают.

Я приказал рассредоточиться и двигаться к острожку тремя группами. Мы вошли внутрь, держа винтовки и ружья наготове. Картина была одна и та же повсюду: мертвые солдаты, следы отчаянного, но короткого боя. Ни одного тела в чужой одежде. Нападавшие забрали своих убитых. Это плохой знак. Очень плохой.

В избе начальника, которую мы нашли по погонам на истерзанном теле седого штабс-капитана, царил хаос. Стол перевернут, бумаги разбросаны. Но в углу, под развороченным сундуком, я заметил край плотного листа. Это была карта, идентичная нашей, но на ней у самого края солончаков была поставлена маленькая, почти незаметная метка — крошечный нарисованный дракон.

— Самойлов, — позвал я. — Гляди.

— Это что, их цель?

— Скорее, точка выхода, — предположил я. — Они сделали свое дело здесь, обеспечив себе тылы, и ушли туда. К солончакам.

В этот момент с одной из вышек раздался резкий свист — условленный знак тревоги. Мы ринулись во двор. Часовой, бледный как полотно, указывал пальцем на северо-запад.

— Дым, ваше благородие! Вижу дым!

Я вскарабкался на вышку. На горизонте, в стороне солончаков, в безветренное небо поднимался тонкий, почти черный столб дыма. Слишком ровный и концентрированный, чтобы быть случайным пожаром.

— Они не ушли, — прошептал я. — Они жгут устройства. Поняли, что мы рядом, и теперь уничтожают улики.

Почти что спрыгнув вниз, я отдал приказ, не скрывая торопливости:

— Бойцам из хозвзода — вооружиться! Постарайтесь как-то закрыть ворота! Держать острожек до подхода наших. Остальные — со мной! Бегом!

Мы неслись по старой дороге, оставляя позади мрачный острожек. В голове стучало: «Успеть, нужно успеть!»

Враги уже знали о нашем присутствии. Они уничтожали доказательства. Но черный дым означал, что процесс горения шёл на чем-то неестественном — возможно, на той самой магии, что питала артефакты. А где магия, там всегда есть шанс на сбой.

С нашей стороны — это была уже не просто разведка. Это была погоня. И я почти был уверен, что в конце нас ждет не тихий диверсант, а что-то гораздо более страшное. Что-то такое, что могло перекусить человека пополам и оставить сорванные с петель ворота открытыми настежь.

Мы бежали, не щадя сил. Солончаковая равнина впереди лишь издалека казалась безжизненной и плоской, на самом деле она была изрядно изрыта, но черный столб дыма был точным ориентиром.

— Ваше благородие! — сиплый голос одного из бойцов заставил меня обернуться. — Смотрите! Впереди, у чахлой рощицы!

Я прищурился. Да, в полуверсте от нас, у жалкой группы кривых деревьев, метались фигуры в чужеземных одеждах. Они суетились вокруг темного, дымящегося объекта, похожего на большой сундук. Точней, громадный сундук!

— Они ещё там! — крикнул я. — Рассредоточиться! Цепью! Бегом!

Мы рванули вперед, но земля под ногами стала меняться. Она превратилась в вязкую, соленую жижу, засасывающую сапоги.

— Чёрт, это же самый солончак! — ругнулся Самойлов, с трудом вытаскивая ногу.

— Не останавливаться! — скомандовал я, чувствуя, как и мои сапоги утопают в серой грязи. — Они пытаются что-то уничтожить, значит, это нам нужно целым!

Диверсанты заметили нас. Один из них, высокий, в синем кафтане, что-то резко крикнул своим людям на гортанном языке. Двое продолжали колотить по дымящемуся ящику топорами, а остальные, и их было много, развернулись в нашу сторону, поднимая странные, короткие луки.

— Ложись! — рявкнул я, сам падая в вонючую жижу.

Над нашими головами со свистом пролетели тонкие стрелы. Одна вонзилась в землю в паре вершков от моего лица — её наконечник был из черного, отполированного до блеска камня.

Артефакт? Отчего не сработал? Как Щит пробил?

— Проклятые лучники! — просипел боец справа от меня. — Ваше благородие, не подняться! Заколачивают!

Я рискнул высунуть голову. Дистанция была еще велика для уверенного прицельного выстрела, особенно лежа в грязи. Но магия… Магия не знает таких препятствий.

— Прикрою! — крикнул я Самойлову. — По моей команде — залп по лучникам!

Я сконцентрировался, выдергивая ладони из липкой хляби. — Щит! Ледяной Дождь! — едва не закричал, а выдохнул я, посылая сгусток колдовского холода в группу лучников.

Над их головами с треском лопнула ледяная туча, осыпая их острыми осколками. Это не было смертельно, но этого хватило. С криками боли и удивления они отпрянули, закрывая лица и опуская луки.

— Теперь! Огонь! — заорал я, — Стреляем!

Грянул нестройный, но громкий залп. Несколько лучников упали. Остальные отступили за дымящийся ящик.

— Вперед! Идите за мной, прикрываю! — мы поднялись с земли и, хлюпая чуть ли по колено в грязи, продолжили движение, ведя беспокоящий огонь.

Высокий диверсант в синем снова что-то прокричал. Его голос был полон ярости и… приказа. И тогда из-за дымящегося ящика выползло Оно.

Длинное, гибкое, покрытое блестящей черной чешуей. На месте лап — перепончатые, широкие лопасти, идеально приспособленные для передвижения по этой топи. Его вытянутая морда была усеяна игольчатыми зубами, а глаза мерцали тусклым желтым светом. Это была та самая Тварь, что оставила следы в острожке.

— Так вот их сторожевой пес… — прошептал Самойлов, замирая на месте.

Чудовище шипя бросилось вперед, несясь к нам с изрядной скоростью, его тело извивалось, как у гигантской саламандры.

— Не робеть! Картечь! По чудовищу! — мой голос чуть было не сорвался на фальцет, так это оказалось неожиданно.

Залп берданок грянул, но существо лишь дернулось, и черная жижа брызнула из нескольких ран. Оно не остановилось.

— Магия не берет, пули… почти не берут! — в панике крикнул кто-то с фланга.

Тварь была уже в двадцати шагах. Я видел ее горящие глаза и раскрытую пасть. Я поднял руку для единственного заклинания, понимая, что не успеваю.

И в этот момент раздался один-единственный, но оглушительно громкий выстрел. Не с нашего фланга. Сзади.

Пуля большого калибра, выпущенная метким стрелком, попала твари прямо в открытую пасть. Раздался неприятный хруст, и существо, издав пронзительный визг, кувыркнулось в грязи, почти сразу же затихнув.

Я обернулся. На краю солончака, у той самой рощицы, стояли трое наших бойцов из хозвзвода. Один из них, дюжий Василий, опускал дымящуюся «уточницу», одну из которых мы оставили на их попечении.

— Простите, что задержались, ваше благородие! — крикнул он. — Дорогу искали покрепче!

Их появление было настолько неожиданным, что диверсанты опешили. Этих секунд нам хватило.

— Ура! — с новыми силами рванули мы вперед, уже не проваливаясь так сильно, подобравшись к врагу почти вплотную.

Высокий диверсант в синем с ненавистью посмотрел на меня, потом на дымящийся ящик. Он что-то крикнул, и его люди, схватив раненых, бросились бежать вглубь солончака, оставив на земле и Тварь, и свое устройство.

— Добить подранков! Не дать уйти! Командира ЖИВЬЁМ! — скомандовал я, но было уже поздно. Враги знали местности и бежали с поразительной скоростью, быстро скрывшись за холмами.

Наверняка все под эликсирами.

Мы остались стоять, тяжело дыша, у дымящегося черного ящика. Василий и мужики из хозвзвода подошли к нам.

— Ну и болото… — мрачно заметил Василий, вытирая грязь с лица. — Еле пробились. Думали, вас уже порешили всех.

Я похлопал его по плечу, не находя слов. Подошел к ящику. Он был обуглен с одной стороны, но в целом цел. На его боковине был выгравирован тот самый знак — маленький дракон.

— Ну что, — сказал я, глядя на свою грязную, пропотевшую, но живую команду. — Кажется, у нас теперь появился и вещдок, и трофей. И самое главное — мы знаем, с кем воюем. И знаем, что у них есть слабое место.

Я, нехорошо усмехнувшись, посмотрел в ту сторону, где скрылись диверсанты.

— Они бегут. Тварь мертва. Теперь пришла наша очередь начинать охотиться. Давайте сделаем так, чтобы никто из них не избежал нашего внимания. Стараемся брать кого можно живьём. Особенно того, синего. Он не должен уйти! Вперёд! — и первым сорвался с места.

Пишу новый цикл: «Чернокнижник из детдома» — первая книга цикла «Чернок».

Начало здесь: https://author.today/reader/505124/4760157