Реинкарнация архимага 2

Глава 9

Внучка генерала, говоришь…

— Ваше Превосходительство, яишенку на шкварках не желаете? Сало, сами понимаете, не простое, а из-под Купола. А какой взвар травяной у меня есть! Мёртвого из могилы подымет, — начал я соблазнять генерала, когда он закончил с водными процедурами, — Или Среднее Исцеление сначала желаете?

— Неужели и его можете? — не поверил мне Кутасов.

— Я же не шутил вчера, когда про шестую степень сказал, — принял я слегка обиженный вид.

— Угу, шестая степень, и подпоручик. Я один чего-то недопонимаю?

— А вы присаживайтесь. Пока вы кушаете, я всё охотно расскажу.

— Сами есть не хотите?

— Я уже и потренировался, и позавтракал, и по службе всё проверил, — доложил я, пожимая плечами, — Но кофе с вами за компанию выпью.

— Вот смотрю я на вас, подпоручик, и кажется мне порой, что вы со мной, как с равным общаетесь, разве что на возраст скидку делаете…

— Помилуйте, Ваше Превосходительство, как можно!

— И это мне нравится. Не люблю льстецов и подхалимов, — продолжил Кутасов свою фразу.

Признаюсь, он меня сделал. Я даже пару раз рот открыл, вот только слов в ответ так и не нашёл. А генерал тем временем меня отодвинул и зашёл в зал.

— Скромненько вы генерала угощаете, — окинул он взглядом накрытый стол.

— Потом ещё спасибо скажете, — буркнул я в ответ, — Там всей заставой обед готовят, а до него чуть больше часа осталось.

— А вы рассказывайте, подпоручик, рассказывайте, — кивнул он в ответ, дав понять, что мой ответ он принял к сведению, — И начните с того, отчего вы всего лишь подпоручик и почему такой смелый.

Рассказ про подпоручика у меня был отрепетирован, так как пересказывал я его уже не раз. Вышло кратко и ёмко, и лишь потом я перешёл к импровизации.

— Что касается смелости… Так с этим всё просто. Меньше подпоручика мне уже никак не дадут. Не положено. За карьерой я не гонюсь. За обучение хоть сейчас готов заплатить и на увольнение подать. Но на заставе мне интересно, и пользу я приношу немалую. Отчего-то мне кажется, что в своём саратовском имении я изрядно заскучаю, если вдруг меня вынудят по каким-то обстоятельствам со службой расстаться.

— Я вроде неплохо саратовское дворянство знаю, но что-то вас, барон, среди них не припоминаю, — прищурился Кутасов, — Хотя на память не жалуюсь, да и фамилия у вас необычная. Волей-неволей внимание бы обратил.

— Оно и неудивительно. Я из новых. Только-только документы оформил.

— И что же за имение у вас?

— Петровское, если вам это о чём-то говорит. Земли в десяти — двенадцати верстах ниже Саратова расположены, если на Волгу ориентироваться.

— И много земель?

— Чуть больше двух с половиной тысяч десятин, — машинально ответил я, слегка ошалев от вопроса, — Но на заставе про это пока никто не знает, и вы уж тогда не говорите.

— А что так?

— Там, Ваше Превосходительство, странная история случилась. Если коротко, то мне имение в качестве трофея досталось. Можно сказать, на шпагу его взял.

Вот я влип… Кто же знал, что генералы в возрасте ничуть не хуже старушек на лавочке. Такие же любопытные.

Пришлось про некроманта рассказывать. А потом и про нежить с кладбища.

Короче, вышли мы на улицу минут за двадцать до начала обеда.

Собственно, в них и уложилась вся генеральская проверка. Понятное дело, его свита пробежалась по службам со штабом, и рапорты все собрала, но привычной «распеканции от Кутасова» мы так и не дождались. Минуло нашу заставу это «счастье».

Так что провожал я генерала на причале чуть ли не со слезами на глазах. Ещё бы. Вместе с ним четыре свиных окорока уплыли… Моих. Личных.

Кстати, пленных киргизов и все английские карабины свитские тоже с собой забрали, оставив нам из трофеев одно барахло.

— Ваше благородие, наконец-то, — отвлёк меня Самойлов от созерцания пароходика, увозящего свиные окорока.

И, может быть, будущего родственника, но это пока не точно. Мы же всего лишь шутили. Правда же?

— Случилось что?

— Так приказчик прибыл.

— Какой ещё приказчик? — продолжил я скорбеть.

— От купца, который панцирь черепахи купил, — как малому дитяти растолковал мне десятник, — Купец второй гильдии Илья Васильевич Воронов к вам приезжал. Неужто не помните?

— Так и продай ему лишнее. Неужели не справишься?

— Эм-м… Он ружья привёз, — попытался объяснить фельдфебель, но наткнулся на мой непонимающий взгляд, — Мы же тогда две уточницы заказать пытались. А потом вы нам их привезли, но это не те. Вы их сами где-то приобрели. А теперь ранее заказанные прибыли.

— Да, помню был разговор, — наконец-то пришёл я в себя, мысленно отменяя на время траур по свинине.

— Вот. Приказчик и говорит, что купец тот прямо на сам завод заказ сделал через знакомого и ружья для нас отменной выделки доставили.

— Так, — решительно развернулся я к десятнику, потом немного подумал, и чуть сбавил обороты, — Так… А пойдём-ка подумаем, Илья Васильевич. Рассказывай, что он привёз?

— Так два ружья и по тридцать патронов к каждому. Но эти уточницы одноствольные. Опять же, ствол у них длинней. Полагаю, под жакан они в самый раз будут.

Накоротке обсудили с ним, стоит ли нам штуцера — громыхалки на новые уточницы поменять, и сошлись на том, что стоит. Изрядно наш десяток в огневой мощи добавит.

— Что он по деньгам просит?

— Сто сорок пять рублей. И Христом Богом клянётся, что купец ни копейки сверху не накинул. Вроде, как он благодарность так выразил.

— Трофеи приказчик будет брать?

— Да. Интересовался.

— Оценивай. Если их не хватит, скажешь, я денег добавлю. Или пару ляжек с подсвинков ему продай.

— Тогда вам самому мало останется, — насупился Самойлов.

— А кто нам теперь запретит ещё раз к Куполу выйти, — улыбнулся я в ответ.

— Генерал разрешил? — с надеждой спросил фельдфебель.

— Нет, он по другому вопросу приезжал. Хотел свою внучку мне посватать, но я пока отказался. Надо ещё посмотреть, что там за цаца, — ляпнул я в ответ первое, что в голову взбрело.

Десятник нервно обернулся, и не зря. Похоже, окончание нашего разговора услышали…

Хех… Пошутил, называется.

Никогда, даже после моего триумфа с черепахой, меня застава так не встречала.

— Господа офицеры! Минуточку внимания, я сегодня желаю проставиться по поводу получения мага шестой степени, — начал было я.

— Присоединяюсь, надеюсь, мой повод всем понятен, — поддержал меня ротмистр.

— И мне позвольте, — вмешался Васильков, — Рапорт на очередное звание напрямую генералу передал. Редкая удача. К тому же, я вижу, наш герой не с пустыми руками прибыл, — обозрел он моих солдат, которые тащили на кухню здоровенный свиной окорок, пуда этак на три, — Так что я вас на время покину. Давно мечтал пару рецептов проверить. Нужно срочно дать указания нашему повару и проследить, чтобы они до буковки были исполнены. Можете поверить мне на слово — это важно!

— И нам бы, всем троим, не мешало проставиться, — заявил штабс-ротмистр Львов, и его коллеги согласно закивали головой.

Короче, нормально отгуляли. Покруче вчерашнего. И, что характерно, мой десяток при утреннем построении получил задание на подготовку к совместному выходу под Купол, с десятком Львова. Но, на завтра.

Как я выяснил, штабс-ротмистру достался бывший десяток Радошевского.

В качестве секретного агента я заслал своего десятника. Пусть узнает, чем гордый польский пан своих вояк снабдил.

Может, вы удивитесь, а я — нет. Ничем!

Не слышали его бойцы ни про зелья, ни про артефакты. Не озаботился польский пан улучшениями своего десятка. Для него — они были просто челядь, а не боевые товарищи.

Помогать я им пока не готов, а вот советы дать — это можно. Для того и наказал Самойлову с парой бойцов к десятку Львова вечером в гости сходить. Пусть объяснят, что берданка — штука хорошая, если её с умом использовать. Не просто мутантам в бок стрелять, а по уязвимым местам бить. Тогда от попадания тому же сайгаку под лопатку толку больше будет, чем от пяти пуль в живот.

Сегодняшний день у меня уйдёт на подготовку к завтрашнему выходу.

Надо парочку новых артефактов — пробойников сделать. Новую Печать поставить и с Удаловым переговорить.

Пограничный пункт не мешало бы начать восстанавливать. Работы хозяйственникам там не на один день. Заодно, их подводы мне потребуются на обратном пути.

Ну, и моя новая степень мага новые заклинания предполагает, правда, я ещё не решил, какие именно.

Допрос пленных киргизов подсказал, что особых опасностей от них пока ждать не стоит. Казаки заставили Роды их Жуза вёрст на сто в степь отойти, а этот отряд оказался из неугомонной молодёжи, который аксакалы послали в разведку. Не удивлюсь, если когда-то выяснится, что на их возвращение никто особо и не рассчитывал. Вернуться — хорошо, а не вернуться, значит не стоит лишний раз русского медведя дёргать за усы. Да и эта молодёжь к нам бы не сунулась, если бы им пятью английскими карабинами за вылазку не заплатили.

Впрочем, карабины мы генералу отдали. Так что пусть теперь у него голова болит, решая задачу — кто и зачем накачивает Степь английским оружием. А мы — люди маленькие. Нам не до политики. Что толку рассуждать про Англию обычным пограничникам — только настроение и аппетит себе портить, отвлекаясь за столом в офицерском собрании на излишнюю бесполезную болтовню.

— Ваше благородие, вы про меня не забыли? — заставил меня оглянуться чей-то вопрос, заданный довольно робко

Ба, наш лекарь. Он же доморощенный алхимик Шварц на меня засаду устроил.

Наверняка же, сидел у окна и поджидал, когда я из мастерской выйду.

— Добрый день, Эммануил Давидович. Напрасно вы думаете, что я про наш разговор забыл. Больше того скажу, мы на изрядное количество шагов приблизились к тому, чтобы его цель осуществить. Скажем, Камни, что вы мне обозначили, я почти все добыл. Последний остался, — не стал я рассказывать, что нужные Камни у меня уже два раза в руках побывали, но я нашёл им другое применение, — Зато с магической подпиткой я вопрос однозначно решил. Очень серьёзное насыщение вашего порошка готов выполнить.

— На пятой степени? — скепсис у лекаря так и зашкаливал.

— Уже на шестой. И вот что ещё у меня имеется, — вытащил я свой накопитель из-за ворота, — Могу забирать с него энергию прямо в процессе, не останавливая зарядку порошка Силой. Насколько я помню — в этом была главная проблема?

Шварц слушал меня, как Мессию. Открыв рот и даже не пытаясь усомниться в моих словах.

— Неужели я… мы, сделаем это? — почти прошептал он.

В его священный трепет мне вникать было некогда, а вот практические вопросы стоило решить на берегу.

— Эммануил Давидович, а если вместо оплаты деньгами я вам за работу артефакт предложу? — начал я вкрадчивым шёпотом, — Скажем, накопитель, который раз в пять перекроет ваш невеликий резерв? А заодно, научу, как можно накопитель использовать, не отрываясь от работы. Это же станет честной оплатой за ваши труды?

— Конечно же нет! Я вам останусь должен, и изрядно! — напрочь бы опроверг Шварц моё мнение о его еврейских корнях.

— Тогда советую вам приготовиться. Затягивать с этим вопросом я не намерен! — решительно заявил я, оставив лекаря в полном восторге и предвкушении.

Похоже, он и не мечтал, что когда-нибудь сам сможет создать столь значимый эликсир.

Но, иногда мечты сбываются.

— А сослуживцы-то меня побаиваются, — сказал я сам себе, подходя к своему дому, — Неплохо я на репутацию поработал. Федот, держи гривенник! Пива по дороге выпьешь и Дуняшу до заставы сопроводишь! — скомандовал я почти от дверей, стаскивая пропотевшую рубаху и собираясь на улице опрокинуть на себя пару вёдер воды, чтобы потом обтереться и переодеться в чистое перед обедом.

Кода я вернулся после обеда, планы чуть было не поменялись. За время моего отсутствия Дуняша похорошела и в меру округлилась в нужных местах, на что её одежда явно не была рассчитана и казалась на размер меньше, чем нужно.

Ну уж нет! Первым делом Печати, а уж девушки… Превозмогу…

На Печать Концентрации у меня ушло почти два часа.

Нужная штука. Позволит мне экономить ману, чуть усилит заклинания и обеспечит более полный контроль над смешением Стихий. И всё это уже на первом уровне!

Выбрался из своей комнаты чертовски довольным, но усталым и рассеянным. Велел подать чай и принести мне малый саквояж.

Вручил девушке подарки, которых вдруг оказалось много.

Вроде, я специально не озадачивался, но чисто машинально всякую мелочь часто подкупал. Там заколку, тут гребешок, набор иголок с посеребрённым напёрстком, серёжки весёленькие, мыло душистое, ленты шёлковые, платочек, и как оказалось, не один. Короче, когда всё вытащил, сам себе не поверил. Этож когда я столько успел накупить? Вроде бы попутно всякие мелочи брал, а их целая куча набралась. Полстола занял. Похоже, я о чём-то другом думал, более важном, вот и забывал о предыдущих подарках, уже ранее купленных. Но о девушке постоянно помнил.

У Дуняши, на каждый новый подарок — восторг чисто щенячий! Такое искусственно ни за что не изобразить.

Я же просто искупался в волнах позитива.

А уж как старательно меня отблагодарили, предугадывая любое моё малейшее желание — нет слов!

На личном опыте готов дать рекомендацию: — желаете, чтобы ваша девушка превратилась в обольстительную суккубу — дарите ей подарки! Чем больше — тем лучше!

Когда мы почти угомонились, приговорив бутылку вина в процессе, и я уже почти пропустил ужин в собрании, что несложно было понять по наступающей темноте за окном, пьяненькую и удовлетворённую Дуняшу потянуло на разговоры.

Понятное дело, что главной темой их стал налёт… визит казаков в их село, а потом и лагерь кавалерийского полка, которые встали неподалёку. К счастью, Дуняша пережила этот период в моей комнате, чему откровенно радовалась.

Вояки, словно соревнуясь меж собой, частым гребнем по всему женскому населению села прошлись.

— У Иванихи, что через дом от нас живёт, три дочки — погодки, старшей скоро шестнадцать. — начала Дуня делиться со мной сельскими сплетнями, пока я её наглаживал и угощал, — Говорят, кавалерийские офицеры чуть ли не в очередь стояли, чтобы её девок на сеновал за рубль утащить. Так все три девки теперь такие важные ходят — каждая на корову успела заработать. А казаки тех, что напротив от нас живут, всех оприходовали. Хорошо, хоть сестра мамина, тётка Аграфена, Настю успела за Волгу к родственникам отправить. Нетронутой вам достанется. Зато сама Аграфена маменьке жаловалась, что отымели её по-всякому, и опасается, что забрюхатела она.

— Так, у меня к тебе вопрос появился… — начал было я строгим тоном.

— И у меня к вам. А «по-всякому» — это как? — осмелела разгорячённая и подвыпившая Дуняша, — Научите? А то девки такое рассказывают, что завидки берут.

— Давай-ка ты начнёшь на мои вопросы отвечать. Что это за Настя такая? — прижал я её за грудь.

— Так мы же по-родственному… Я к весне вам надоем и на приданое себе соберу. Неужто племяшке моей откажете? Она хоть и молода ещё, но девка сметливая и из себя видная. Только скажите, чему её надо будет обучить, так она враз для вас всё исполнит.

Я чуть по лбу себя не хлопнул.

Говорят — крестьянская простота хуже воровства.

Скажу по секрету — намного хуже. Лучше бы у меня кошелёк своровали… Не было бы так стыдно, и отчего-то — обидно…

У меня аж скулы свело. Не, я ожидал, конечно же, что романтизм и крестьянки — вещи несовместимые, но, чтобы настолько…

— Значит, хочешь узнать, как это — «по-всякому»? — спросил я, максимально зловещим тоном, расстёгивая ремень.

Плакал мой ужин… Зря одевался.

— Я уж и кружку с постным маслом на подоконник поставила. Девки сказывали, с ним легче всего получается, — подсказала мне Дуняша, что женское любопытство границ не имеет.

Утром я проснулся первым. Обычно Дуняша просыпалась раньше меня, но сегодня она самозабвенно сопела в подушку с разодранной ночью наволочкой. Умаялась за ночь, кошка любопытная.

А я тихонько собрался и выскользнул из спальни, прикрыв за собой дверь, сумев её не разбудить.

Штабс-ротмистр Львов наши сборы наблюдал со всё возрастающим удивлением.

Четыре подводы, три из которых везли доски и гвозди, а четвёртая скобы, инструменты и оружие. Ну, и новшество кой-какое.

Обычная подставка под ружья. Два высоких столбика и дощечка поперёк. Вроде мелочь, а тем, кто с ружьями — уточницами стоит — огромное облегчение и степень готовности к выстрелу выше. Тяжёлое ружьё на весу долго не продержишь, а если на землю прикладом ставить, то пока подымешь и вскинешь, чтобы прицелится — много времени займёт. А тут — секунды не пройдёт, и выстрел. И руки не дрожат от долгого удержания тяжести.

Вроде и не велика хитрость, но, чтобы до неё дойти, моим солдатам пришлось изрядно пострелять по живым мишеням.

Ещё штабс-ротмистра удивил двойной запас берданок.

Похоже, для него чуть ли ни откровением стало, что после тридцати выстрелов дымным порохом винтовку чистить положено, а вот стрелять из неё уже без крайней нужды не стоит.

— Владимир Васильевич, похоже, я сегодня много нового для себя открою, — поравнялся Львов со мной, чтобы поговорить.

— Надеюсь, что мы с вами сегодня даже под Куполом вместе побываем, — кивнул я в ответ, чем сумел его удивить ещё раз.

Нет, а что такого? Я давно про такую возможность думаю. Просто в прошлый раз киргизы помешали.

Так почему бы и не сегодня начать?

Надо же мне проверить свои догадки.