Реинкарнация архимага 2

Глава 2

Саратовские реалии

Хорошо, что я заранее узнал у Ларисы Адольфовны, кто такая баронесса Марципанова, Юлия Милорадовна. Оказалось, известная саратовская сваха. Больше половины браков среди саратовских дворян и купцов прошли при её участии.

Опытная сваха — это уважаемая фигура в жизни города. Она не только поможет пару подобрать, но и генетику их, и репутацию проверит, а заодно и примирит будущих родственников, если потребуется, ну, и само собой — вопрос с приданным обсудит, находя резоны для обеих сторон, позволяющие сгладить углы. Понятно, сваха без наград не останется, так она ещё и все юбилеи помнит, посещая своих клиентов в день их свадьбы, и, естественно, получает во время визитов приятные подарки и прочие знаки внимания, в прилагаемых к ним конвертах.

Осознав, что интерес этой особы ко мне чреват лишними хлопотами и интригами, я вполне серьёзно попросил Ларису Адольфовну как можно меньше распространяться обо мне. Ограничить словесный фонтан до скупых капель… Понятно, что этого я не так озвучил, но её ответ меня порадовал.

К моему удивлению Янковская меня истово заверила, что так и будет, но вот её оценивающий взгляд мне не понравился. Раньше, до того, пока эта дама не узнала, что я претендую на пару неплохих имений, да ещё и дорогостоящие артефакты способен изготавливать со скоростью ветра, я в её глазах такого интереса не замечал. Хотя, чисто по-человечески я её прекрасно понимаю. Две дочери на выданье… И тут вдруг появляюсь я, и вроде, как далеко не слабый маг, а теперь ещё и при деньгах.

Отчего для неё так важно, что я маг? Так тут всё просто — Одарённым официально разрешено многожёнство. Тут даже гадать не стоит, отчего такие послабления — государство заинтересовано в магах, а Дар очень часто передаётся их детям. А когда у тебя две дочери, которые друг без друга дня прожить не могут, то поневоле призадумаешься.

Но познакомиться с Юлией Милорадовной мне всё-таки стоит. Очень уж она удобная дама со множеством самых разнообразных связей. Среди её близких знакомых есть не только жёны судей и банковских служащих, но и среди губернской канцелярии знакомые найдутся, и не только там.

Пока мы ехали к баронессе, Лариса Адольфовна смогла меня удивить. Оказывается, обе её дочери с осени начнут обучение в Саратовском Мариинском институте для благородных девиц. Их, как выпускниц Мариинской гимназии, которые получили серебряные дипломы, приняли туда на бесплатное обучение.

Интересная подробность.

А ещё интересней — отчего две чрезвычайно болтливые сестрёнки мне про этот важный момент их жизни не стали рассказывать. Но об этом я позже подумаю, а сейчас мы уже заходим в дом к Марципановой.

— Барон, а без привязки на кровь можно обойтись? — запаниковала баронесса в самый последний момент.

— Конечно можно, — солидно и соблюдая достоинство, подтвердил я в ответ, услышав её облегчённый вздох, — Но артефакт будет работать не в полную силу и начнёт это делать гораздо медленней.

— Тогда колите! — недолго думая, распорядилась она, откидывая голову на спинку кресла и выставив безымянный палец левой руки.

Пожав плечами, я жестом показал служанке на подготовленную серебряную иглу, уже проведённую пару раз над пламенем свечи.

— Достаточно пары капель, чтобы капнуть кровью на Камень для привязки. Потом можете приложить к пальцу ватку с водкой, — холодно порекомендовал я, наблюдая за процедурой.

Так-то я мог бы и заклинанием такую ранку за секунду излечить, но не стану. Не люблю притворяшек.

Оттого я с каменной мордой дождался получения денег, которые мне выдали наличными, и проследовал затем в гостиную, где нас ожидал чай и беседа.

— Прошу меня простить, но я предпочёл бы откланяться. Свою работу я выполнил. Если будут претензии по работе артефакта или проблемы со снятием проклятий, вы знаете, как меня найти. Ближайшую неделю я ещё буду в Саратове, а потом вынужден отбыть по месту службы, — не садясь за стол, прищёлкнул я каблуками и отправился на выход.

— Владимир Васильевич, а как же я? Мы прибыли вместе. Неужели вы оставите меня без экипажа? — вполне правдоподобно, как мы и договаривались, сыграла свою роль Лариса Адольфовна.

— Я прогуляюсь. Буквально в трёх шагах отсюда я заметил книжную лавку, где проведу некоторое время, а потом вернусь извозчиком, — пояснил я свой демарш.

— Простите, барон, а я могу узнать, откуда у вас появился этот артефакт? — попыталась что-то понять и узнать Марципанова.

— Повезло. Сначала мне, а потом вам. Если бы не удачные трофеи из аномальной зоны, то мы бы с вами не встретились, — подарил я старушонке одну из своих лучших улыбок перед тем, как уйти.

Ничего интересного в книжной лавке не нашлось. Сплошь новые издания. Янковскую же пришлось дожидаться почти полчаса.

— Крайне любопытная особа. К счастью, я с ней редко сталкиваюсь, — вздохнув, заметно колыхнула грудью Лариса Адольфовна, когда её пролётка остановилась у книжной лавки, и я занял свободное место.

И пусть изначально я ещё в дороге хотел вручить ей почти новую ассигнацию на пятьдесят рублей, заодно пояснив, что я артефактор, а она мой торговый агент, но вот что-то передумал.

Янковской же не столько деньги, сколько игра в романтику и приключения нужна. Пусть так и будет. Вложу эту ассигнацию в кокетливый конвертик. Мне всё равно — а ей в радость.

Саратов. Солдатская слобода. Дом Федосеихи.

Купец Батрукин, Иван Иванович, негодовал.

Прикормленный им чиновник только что сообщил, что два имения не выйдут на аукцион, как бы они с помощником не старались. Владелец объявился.

Унаследовав дело отца, Иван не особо старался его развивать. Ему ли — лучшему выпускнику Саратовского коммерческого училища, стоило объяснять, что пятеро объединившихся крупнейших купцов вскоре их всех поглотят. Пока остальные купцы им сопротивлялись, строили склады и баржи, он обрастал связями.

Первая проба пера вышла удачно. Небольшое заложенное именье, выставленное на аукцион, при его справедливой оценке в пятьдесят тысяч, имело стартовую цену в десять.

Именно столько и дал первый заявитель, а сразу за ним, второй, сразу вскинул цену на сто тысяч. Вот только денег он так и не заплатил, бездарно потеряв залоговую тысячу рублей, в виде штрафа.

Ну, для кого как. А Иван Иванович, лишь руки потирал. Схема-то работает! Если какой-то участник аукциона отказывается от выплат, то его право переходит к предыдущему, который называл перед ним свою ставку.

Именье, купленное на аукционе за одиннадцать тысяч он продал через две недели за тридцать восемь, и после совсем перестал интересоваться, что там у него с зерном на складах. Они такую прибыль за полгода не принесут. Другими делами нужно заниматься, господа, другими!

А сегодня его известили ещё об одной возможности. На радостях он даже лично аванс отвёз.

Кто же знал, что вечером все переменится.

С Федосеихой, бывшей содержательницей дешёвого публичного дома, выкинутой конкурентками с рынка услуг, Батрукин познакомился случайно. Уже перед самым выпуском из училища один из его приятелей решил угостить всех «свежачком», отмечая свой день рождения. Тогда ассортимент парня впечатлил, и он стал завсегдатаем.

Когда его отец умер, Иван Иванович переселил Федосеиху во вполне приличный дом, а потом и сам туда почти переселился. А почему бы и нет, если все его фантазии она исполняла, поставляя любых девиц на заказ. Вот и сегодня бывшая бандерша из Затона двух белокурых молоденьких близняшек привезла, которые уже голышом сидят в спальне, ко всему готовые.

Ещё раз перечитав обе панические записки от подкупленных им чиновников, Батрукин покачался на стуле, в раздумьях, и лишь потом позвал Федосеиху.

— Сможешь найти мне исполнителей, которые одного подпоручика уберут? — решился наконец купец, не в силах отказаться от столь весомого куша, — Он у Янковских живёт сейчас, на Сергиевской улице.

— Завтра к обеду скажу… — хмуро отозвалась Федосеиха, которой вовсе не улыбалось окунаться в тот криминальный мир, из которого она чудом выплыла, — Вы бы к девкам шли. Их родакам всего лишь до полуночи оплачено, — не стала она уточнять, что платой тем алкашам стала всего лишь бутыль самого дешёвого самогона, и девчата взяты до утра.

— Продли, — оправдал её надежды купец, с которого она потом вдесятеро возьмёт, и вовсе не самогоном, а приятно хрустящими ассигнациями.

В спальню Батрукин направился с гордо поднятой головой — никто не посмеет встать между ним и изобретённым им путём к богатству.

До ужина я решил заняться расширением энергоканалов и развитием их эластичности. Пока именно они меня сдерживают в плане применения более сильных заклинаний, заставляя вводить серьёзные ограничения. Есть и ещё одна проблемка, и тоже связанная с каналами. Мне очень хочется внедрить в свою магическую структуру первую Печать. Да, создать её будет непросто. Работа тонкая, архисложная и кропотливая. Но… Вот это НО меня и напрягает — Печать поставить легче, чем потом её удалять. Придётся буквально вырывать её из своего магического каркаса. Оттого мне и хочется создать её с некоторым запасом, так сказать — на вырост. Чтобы не пришлось потом удалять и ставить на её место другую — более мощную. Вот только сделать я этого пока не могу — не хватает пропускной способности каналов.

Сегодняшняя тренировка должна была стать болезненной, но необходимой.

Я сел в позу лотоса, закрыл глаза и погрузился вглубь себя, ощущая переплетение магических путей, по которым циркулировала энергия. Они напоминали узкие реки, едва справляющиеся с мощным потоком, когда я применял заклинания высокого уровня. Если я хотел установить Печать, требовалось не просто расширить их, но и сделать гибкими, способными выдержать внезапные всплески силы.

— «Начнём с малого», — прошептал я, направляя ману в ближайший канал.

Не в их пучок, а в один — единственный. И так со всеми по очереди…

Ощущение было похоже на то, как будто мне в вену вливали раскалённый металл. Я стиснул зубы, но продолжал. Постепенно энергетический путь начал расширяться, а стенки растягивались, становясь эластичнее. Но стоило мне ослабить давление, как канал тут же пытался вернуться в прежнее состояние.

— «Не так быстро», — мысленно приказал я сам себе, усиливая контроль, и набираясь терпения.

Процесс требовал не только силы, но и филигранной точности. Один неверный шаг — и канал мог лопнуть, а его восстановление заняло бы недели. Я медленно, миллиметр за миллиметром, продвигался вперёд, укрепляя стенки дополнительными слоями энергии и раз за разом повторял своё упражнение.

Через час работы я почувствовал, что пропускная способность увеличилась примерно на треть. Уже неплохо, но для задуманной мной Печати этого было мало.

— «Теперь следующий этап», — подумал я, переключаясь на центральный канал, ведущий прямо к ядру магии.

Именно через него должна была пройти основная нагрузка при активации Печати. Но здесь таилась другая проблема: если переусердствовать, можно повредить саму сердцевину Силы. Я действовал осторожнее, чем прежде, словно хирург, оперирующий на тончайших нервных окончаниях.

Внезапно резкая боль пронзила грудь — я перестарался. Энергия забурлила, вырываясь из-под контроля. Пришлось срочно ослабить давление и перейти к стабилизации.

— «Чёрт…», — выдохнул я, чувствуя, как по спине струится холодный пот, — «Чудом успел».

Но отступать было нельзя. Я сделал паузу, дал каналу успокоиться и снова начал, но уже с меньшей интенсивностью. Постепенно центральный путь стал расширяться, а его структура становилась плотнее и устойчивей.

К моменту, когда солнце склонилось к закату, я добился значительного прогресса. Каналы стали шире, а их эластичность возросла почти вдвое. Всё ещё маловато для идеальной Печати, но уже достаточно, чтобы задуматься о её размерах.

Я открыл глаза, чувствуя приятную усталость.

— «На сегодня достаточно. Завтра продолжу», — пообещал я сам себе, вставая и разминая затёкшие ноги.

Ужин был превосходный, как всегда. Собственно, меня именно он и подвиг на то, чтобы на завтрашний день пригласить всё семейство Янковских в «Приволжский Воксал». Понравилось мне заведение, да и семейству стоит воздать должное за их хлебосольство. Отобедаем, себя покажем и на людей посмотрим, глядишь, спишу я с себя часть долгов, а то уже мне как-то не по себе. Злоупотреблять гостеприимством в мои планы никак не входило. Думал, проведу в Саратове дня три, а потом ближайшим пароходом к себе, на заставу. А тут на тебе — застрял, и надолго.

Понятное дело, что от вечерней прогулки под Луной, отказаться было невозможно. Барышни как с цепи сорвались. Застоялись, кобылки. Молодость, понимаю. Хочется всего и сразу.

На этот раз мы гуляли долго. Яна с Анной постоянно вспоминали, что, по их мнению, я должен увидеть в самых удалённых уголках их сада.

Уже стемнело, но собаки не выли, что с радостью отметили обе девушки, и переглянувшись, тут же сменили тему.

— У нас в Саратов в прошлое лето гусарский полк прибыл и почти две недели на постое стоял, — начала Яна.

— Да, весь город встряхнули, — подтвердила Анна.

— А с вашего училища никто в гусары не пошёл?

— Нет, конечно. Не наш профиль. Да и финансовые возможности наших курсантов такое вряд ли бы позволили. Гусары, если вы знаете, за свой счёт экипируются и коней покупают. Зачастую, очень дорогих, которые не одну тысячу рублей стоят, — слегка расстроился я, вспомнив не к месту конный завод Шуваловых, который был мной уничтожен.

— А уж сколько девиц они совратили… — закатила Яна глаза.

— И не только девиц, — поправила её более рассудительная сестра.

— А некоторых даже с собой увезли.

— Зато, когда наши знакомые вернулись через месяц, то нос перед нами задирали, всем своим видом давая понять, что у них уже было!

— Но перед свадьбой сваха с врачами вместе их осматривала, и сказала, что они женщинами не стали. Как так?

Признаться, я слегка оторопел от такой постановки вопроса и откровенности сестрёнок. Понимаю, что они меня провоцируют, но не с таким же перебором! Хорош я буду, если в ответ на гостеприимство Янковских отвечу развращением их дочерей.

Или это хитрый приём и им Лариса Адольфовне отмашку дала, освобождая их от некоторых условностей этикета? Вполне похоже на то, а этим оторвам только дай. Очень живые и непосредственные девушки…

— Эм-м-м… Видите ли, это далеко не те вопросы, на которые я готов отвечать, — сказал я, и понял, что прозвучало это как-то неубедительно.

— Вы просто ответов не знаете! — не сдержалась Яна.

— Знаю, но отвечать не стану.

— А хотя бы намекнуть? — хитрой лисой подкралась Анна, шепнув мне это на ухо.

— Так вы и сами обо всём догадываетесь. Неужто ни разу не обсуждали меж собой подслушанные разговоры дворян, которые по полгода в Париже проводят? И это один из вариантов, а второй способ среди армян вовсю практикуется, как и среди прочего арабского мира.

От дальнейших откровений меня спас треск кустов, из которых вывалились три угрюмые личности, и явно с недобрыми намерениями. Когда следом и сзади раздались похожие звуки, то стало понятно, что не один я про «секретные калитки» в ограде Янковских знаю. Ровно, как и про то, что сигнальная линия там выше них проведена.

Отражающий Щит я скастовал даже раньше, чем увидел первого головореза. А там и девиц со спины вторым Щитом прикрыл.

В тех, кого первыми увидел, отправил Огнешар и Оглушалку. Нет, не прошли. Но пока они щурились, я занялся той парой, что сзади нас выползла на аллею, перекрывая девушкам дорогу к особняку.

Паралич и Молния. Молния прошла, а вот Паралич нет. Сзади минус один, а у второго есть какая-то защита.

Спереди у меня нарисовался маг. Судя по ауре — уверенная «четвёрка», и он вроде с защитными артефактами.

— Что замер! Бей его! — заорал на мага бандит, что справа был.

О! Пожалуй, главарь нарисовался. Его стоит в живых оставить.

Тем временем их маг хлестнул по мне Огнешаром, который благополучно полетел обратно, отражённый моим Щитом, а я вслед добавил своё вне ранговое Ледяное Копьё и тут же Молнию. Минус маг. Достал я его, пробив Щит.

Паралич на вожака, Молния на последнего. Без прикрытия мага всё зашло.

Обернулся, а там уже мой Щит атакуют. Но слабенько, если честно. Щит даже на треть не просел.

Маг какой-то малахольный попался. Но нет — пригляделся, пацан пацаном. Отправил Оглушалку, а пока он моргал, подскочил сбоку и с ноги в грудину ему врезал. Опал, как озимые. Я замер, раскидывая Поисковую Сеть. Чисто. Быстро я с ними справился. Пары минут не прошло.

— Барышни, всё закончилось. Бегите домой, пока я живых буду вязать, и отправьте слуг за городовыми.

Хех, как об стену горох. Стоят истуканами, рот разинув.

Пришлось вручную развернуть каждую, и смачным шлепком по филейной части придать ускорение. Во, побежали.

Самое время поговорить с главарём. Не верю, что он с бандитами тут случайно оказался.

Запирался мужик недолго. Стоило пару пальцев ему сломать, как он потёк, а потом начал орать, что больше ничего не знает. Да так истово, что я поневоле поверил в его искренность.

Федосеиха значит…

Триста рублей пообещала.

Ну-ну…