Реинкарнация архимага 2

Глава 20

Всё хорошо, если я не ошибаюсь…

Ну, так-то у меня всё хорошо.

По крайней мере с деньгами. Столбового дворянина Канина я вылечил, и всего-то за пять тысяч рублей. Скидка ему полагалась, как моему торговому партнёру. Он же у меня почти полпуда трофеев за десять с половиной тысяч выкупил, что тоже весьма неплохие деньги. Даже не мечтал, что их так удачно можно будет продать. Но мы, к четвёртой бутылке вина, всё трезво посчитали, а результат на два раза перепроверили. Всё сошлось, хоть цифры и пытались двоиться.

И вовсе не итоговая сумма удивила Владимира Владимировича, а то, как я спокойно и деловито описывал ему свойства приобретаемых им артефактов, а заодно объяснял, как с ними взаимодействовать.

Ясен пень, что ничего серьёзного в первой партии я ему не предлагал. Так, серебряные и бронзовые поделки средней паршивости, которые имеют цену лишь из-за своей древности. Ну, это с моей точки зрения. А он был в восторге.

Зато к концу вечера, когда мы уже лыка не вязали, я достоверно узнал имена двух из трёх тех поставщиков, к которым он ездил на Воскресенскую, заказывая себе «натурщиц». Третьего же сам Канин ни разу не видел, а его представитель был всегда в полумаске, словно он какой-то аристократ на маскараде.

Но с ними я позже буду разбираться. Сейчас же, стоило мне приехать к себе в особняк, меня встретил слуга с запиской. Ознакомился. Янковские на утренний чай приглашают.

Хм, там всё не так просто.

Допустим, обе сестрёнки, получив некоторые намёки ещё в прошлый раз, уже морально вроде бы к ним готовы и не против экспериментов. А вот прилично похорошевшая милфа чуток напрягает. Она уже пару раз подавала мне вполне внятные знаки, но я пока к ним не готов. Опять же, морально.

Тем не менее, чаепитие у нас вышло вполне пристойным.

Правда, две мартовские кошки строили мне глазки, Янковский отходил от похмелья, а милфа шумно дышала, демонстрируя своё богатство, но я был непокобелим.

В том смысле, что сохранял невыразительную рожу лица, интересуясь больше пряниками с глазурью и ватрушками, чем всем остальным.

Правда, один раз мой взгляд похотливо вильнул, а морда лица приобрела благостное выражение, но кто может устоять против только что внесённых круассанов и хрустящих французских булочек? Во, и я не удержался, хищно раздувая ноздри.

М-м-м… Моя прелесть…

— Лариса Адольфовна, выпечка просто божественна! А у вас случайно нет на примете того, кто умеет готовить такое чудо? — опробовал я выпечку, сочтя её изумительной, — Я бы нанял.

— Вы к себе в особняк ищете?

— Нет, на заставу, — сумел я её удивить.

А что тут такого. Там офицеры страдают без хрустящих булочек, защищая Империю и подвергаясь лишениям, а тут, в безопасном тылу, этих булочек завались.

— Боюсь, что ваша задача из разряда невыполнимых. Во-первых, мы своей кухарке, которая занимается выпечкой, платим пятнадцать рублей в месяц, что довольно много, даже по городским меркам, а во-вторых — вряд ли кто согласится на переезд из города, — высказала милфа своё мнение

— Я предлагаю тридцать рублей в месяц, а ещё у нас на заставе есть семь холостых офицеров и дюжина младших чинов, не говоря уж о солдатах. Представляете, какие перспективы! — восторженно вещал я, размахивая круассаном, как дирижёр своей палочкой.

Похоже, Янковская как представила… И тут же чуть не зарыдала оттого, что это счастье было не ей предложено.

— Я задам вопрос… — спустя минуту ответила она, промокнув перед этим увлажнённые глаза и вспотевший лоб.

Зато в глазах Анны и Яны я увидел проснувшуюся тягу к знаниям. Готов поспорить, что, выйдя из-за стола они обе наперегонки понесутся на кухню, чтоб как можно скорей научиться готовить круассаны.

Оно и верно. В жизни всякое случается. Может Род разориться, к примеру, а такая вакансия не каждый день подворачивается.

Что у меня дальше по плану? Так самое важное!

Судя по всему, моё усиление, вызванное алхимическим зельем, вполне устаканилось, и теперь самое время провести ревизию моего магического конструкта и по полученным итогам прикинуть, какой следующий шаг для его развития даст максимальный эффект.

Хотя, результат ревизии я могу заранее предсказать. Раз резерв Силы подрос, то самым правильным решением станет очередное занятие с расширением энергоканалов и их эластичностью. Магический конструкт правильного мага должен быть идеально сбалансирован. Только так можно достичь оптимальных результатов.

Надо бы и парочку новых заклинаний под себя, сегодняшнего подогнать. Но с этим вопросом есть определённые сложности. Если я направо и налево стану применять те заклинания, которые не характерны для этого мира, меня не поймут. В том смысле, что начнут возникать такие вопросы, на которые мне не хочется отвечать. И это — вызов!

Можно сказать, что мне, архимагу, буквально в душу плюнули, заставив прогибаться под местные правила.

Ну уж нет! Такое отношение к магии я принять не готов! Что есть прокачка заклинаний путём их многократного повторения? Всего лишь замшелая традиция этого мира.

К примеру, сейчас мой Огнешар имеет ранг Адепта первого уровня. И, по местным меркам — это замечательное достижение! Максимальным же для такого заклинания считается Мастер второго уровня. Тут всё странно считают мощь заклинаний: Ученик, Адепт три, Адепт два и потом Адепт один, а вот дальше Мастер один и Мастер два. И Мастер два далеко не чета Адепту один.

Разница в уроне — больше трети, а в пробитии защиты, и вовсе раза в полтора. И всё достигается лишь небольшим повышением расхода маны. Далеко не критичным для меня.

Вот и нашлось простое решение для трудной задачи. Мне всего-то потребуется изобразить местный Огнешар на его максималках, но составив это заклинание на основе знаний другого мира.

Сложно? Ещё как сложно. Но я справлюсь. Пусть и не за один час, и даже не за два, но сделаю! Хрен кто отличит! И пусть потом гадают, откуда у меня взялось столь прокаченное заклинание. А я буду лишь плечами пожимать и утверждать, что очень много упорно тренировался. И это на нашей заставе хоть кто подтвердит. Все же знают, что я фанат тренировок и даже во время еды складываю и развеиваю заклинания.

Саратов. Особняк Лихачёвых.

— Мусечка моя, ты знаешь, по городу ходят слухи, что барон Штайнер арестован, а я так надеялся, что именно он прибьёт этого неприятного поручика, — оживлённо болтал чайной ложкой хозяин особняка, пытаясь размешать переизбыток сахара в чае.

— Ты настолько мне не доверяешь? Давай я напущу на него сибирскую язву? От неё ещё ни разу никто не спасался, — капризно вздёрнула губу представительная матрона, перебирая жемчужины фамильного колье.

— Я тут вот ещё что узнал. Оказывается, он умеет снимать проклятья, и весьма серьёзные, — не стал спорить супруг со вздорной женщиной.

— Так у меня и не проклятья, — упрямо мотнула она головой, начав швыркать чай с блюдца.

— Солнце моё, конечно же нет. Твои уменья — просто чудо! Вот только как ты считаешь, если он проклятья умеет снимать, то не умеет ли он их накладывать? Подумай хорошенько и ответь, а то я в этих ваших вопросах совершенно не разбираюсь, — приторно вещал Лихачёв, надеясь образумить свою жену, — Я довольно много заплатил, и сведения у меня верные. Если бы поручик с Канина проклятье не снял, тот и до утра бы не протянул. И дочерей у Янковских он спас, а на них сильный малефик проклятья накладывал. Ты же сможешь нас защитить от этого? А то мне как-то сильно не хочется сгнить заживо от глупого посмертного проклятья.

— Защитить? Нет, я такого не изучала. Бабка раньше времени подохла. Не успела защите научить, — отрицательно махнула матрона двойным подбородком.

— Тогда давай мы пересмотрим наши планы?

— Ты же мне шубу из соболя обещал?

— Куплю, моя хорошая, ты только не волнуйся. Бог с ним, с этим поручиком. А где денег тебе на шубу добыть, я придумаю. Не поверишь, но мёртвым шуба не нужна.

— Смотри, чтоб к Рождеству шуба была, и не хуже, чем у генеральши Поповой, — зевнув, погрозила Лихачёва пальцем, — И вели, чтобы мне в будуар принесли две бутылки мадеры и халву. Ты меня сильно расстроил.

— «На тебя соболей раза в два, если не в три больше уйдёт, чем на генеральшу», — хотел бы ответить супруг, но благоразумно удержал эту мысль при себе.

Нет, поручик им не по зубам. Это даже при первой встрече стало понятно. А вот купец Тихонин…

— Никифор, а принеси-ка мне синюю папку из кабинета! Она на столе лежит! — крикнул он доверенному слуге.

Того, что на Тихонине можно заработать, на соболью шубу не хватит. Зато если ещё Ермаковых удастся зацепить и развести…

Рискованно, конечно, но куда меньше, чем получить почти гарантированное проклятье, от которого в Саратове их никто не спасёт.

Пошёл он к чёрту, этот мутный поручик! Дураков на век Лихачёвых хватит. И жить-то хочется.

Капитана жандармерии Юрия Васильевича Погорелова я нашёл во время обеда за его любимым столиком в уже знакомом мне ресторане.

— Ваше Высокоблагородие, разрешите обратиться! — отвлёк я его от разглядывания барышень на аллее парка.

— А, поручик. Отобедать пришли?

— Вопрос задать.

— Экий вы прямой. Могли бы и соврать для приличия. Да вы присаживайтесь.

— Не вижу смысла врать. Одно же дело делаем, — присел я на край стула, давая понять, что заглянул ненадолго.

— Это вы про что сейчас?

— Про одного барона, естественно. Что характерно, я ему дорогу нигде не переходил.

— Угадали. И какие же у вас версии тогда?

— Наши постарались, что вряд ли, но учитывая личность Штайнера, прибывшего из Петербурга, и его акцент, англичане или, что маловероятно, персы, что в общем-то приводит нам опять же ко второму варианту. Так что я на второй вариант готов ставку сделать.

— Хм. Неплохо. К нам, в жандармерию не желаете перевестись? Свою протекцию и содействие с переводом обещаю.

— Благодарю, но нет. К весне рассчитываю покинуть службу.

— Позволю мне поинтересоваться — по какой же причине? Служба не нравится?

— Нравится, но за именьем следит некому, а у меня на него планы. Обширные.

— Понятно. Тогда объясните мне, чем вам англичане не угодили? Отчего вы про них упомянули, да ещё так акцентированно. С чего вдруг про них мысли появились?

— У меня не так давно стычка со степняками состоялась. Молодые, глупые парни прискакали, но у некоторых из них оказались в руках новенькие английские карабины.

— Пум-пурум-пум-пум, — пробарабанил жандарм пальцами по столу, — И почему я об этом от вас узнаю и только сейчас?

— Понятия не имею. Рапорты честь честью написаны, в срок, а трофейное оружие сдано офицерам, сопровождающим генерала Кутасова, когда он нас с проверкой посещал, — браво отыграл я образ недалёкого вояки, давая понять, что претензия пришла не по адресу.

— Вечно всё у нас происходит через одно место! — в сердцах пристукнул капитан бокалом по столу, чудом его не разбив, — Пока одно ведомство удосужится другое в курс поставить — полгода пройдёт, а то и больше!

— И всё-таки, ваше высокоблагородие, отчего Штайнер на меня взъелся? — вернулся я изначальному вопросу.

— Хм, там целая детективная история, причём, я уверен, что довольно правдивая. У жандармерии есть способы, знаете ли, чтобы проверять подлинность показаний, а уж вопросы задавать мы умеем. По словам барона англичане в Польше узнали, что кто-то постоянно взламывает Купол аномалии. Для выяснения и пресечения этого дела они наняли барона Штайнера, снабдив его соответствующим реквизитом. Собственно, на этот реквизит он и польстился. Приехав в Саратов, барон снял себе дом на три месяца, и вскоре узнал про вас. Нанял людей, которые следили за вашим особняком, а там и вы сами подъехали.

— Радошевский, с*ка! — прошипел я.

— Простите, что?

— Я догадываюсь, кто написал письмо в Польшу. Но доказать это будет сложно. Как и подтвердить злостный умысел. Скорей всего он уйдёт от наказания.

— От наказания, может быть, а вот устроить ему продолжение службы на Сахалине или Камчатке, мне вполне по силам, — понимающе кивнул жандарм, — Радошевский же, я вас правильно услышал?

Что могу сказать. Карты вскрыты! Англичане!

Джентльмены были заинтересованы в том, чтобы создать очаг напряжённости на Волге, который позволит им сковать войска Южного округа.

Армейцы будут вынуждены охранять жителей окрестных селений от Тварей, и ни о каком их передвижении войск дальше на юг, к примеру, в тот же Коканд, даже речи быть не может. Иначе некому станет окружать аномалию, которая разрастётся в диаметре вёрст на сто пятьдесят — двести, если не больше, и оттуда полезут Твари. Уже на правобережье Волги…

Пока не знаю, что англичане сделали, но Купол не так давно бурно активизировался и начал нагнетать напряжение, грозя вот-вот рвануть Хлопком.

Собственно, про парочку артефактов, которые были бы способны вызвать такое явление, я знал, но это были те ещё знания, которых в этом мире не должно было быть. Как-никак, это артефакт поддержки Пробоя в другой мир, а там уровень знаний требуется уже очень серьёзный, и затраты энергии далеко не детские.

Я задумался. Если англичане действительно пытались дестабилизировать регион, то Штайнер был лишь одним из их инструментов. Главный вопрос — что они задумали дальше?

— Ваше высокоблагородие, а что с тем черепом? — спросил я.

— Канин его закопал за городом, как вы советовали. — Погорелов хмыкнул. — Хотя, если честно, мне бы хотелось его изучить. Понятно, что не самому.

— Не советую. — Я покачал головой. — Эта штука притягивает неприятности.

— Как и вы, поручик. — Капитан усмехнулся.

— Спасибо за комплимент, — пробормотал я, поднимаясь из-за стола.

Вечер томным не стал. Незаметной тенью я проник в сад Янковских, и надо же — какая неожиданная встреча! Там, где и договаривались, меня с нетерпением ожидали две сестрички.

Казалось бы — вот он, сложный момент! Но у меня всё по плану.

— Орешка — Анна, Орёл — Яна, — вытащил я из кармана золотой червонец, и щелчком пальца подбросил его в воздух, а потом поймал на ладонь, прихлопнув. — Орёл! Яна Сергеевна, а пройдёмте-ка вон в ту беседку. Вам первой начинать. А вы, Анна Сергеевна, далеко не уходите, вскоре я и вам про Францию расскажу, и про их любовные забавы.

Когда мы закончили, пара бутылок шампанского оказались не лишними. Барышни с меня потребовали продолженья банкета.

И нет, я не хвастаюсь. Оно было! Продолжили!

Утром меня разбудил стук в дверь. Служанка подала конверт с печатью Янковских.

«Дорогой Владимир Васильевич! Приглашаем вас сегодня вечером на ужин. Будет несколько гостей, включая генерала Березина. Он очень хотел бы с вами познакомиться. Ваша Л. А. Янковская.»

Я усмехнулся. Генерал Березин.

Интересно, он тоже не в курсе про англичан?

Попутно заметил, что популярность Янковских в Саратове растёт. Не так давно им ни за что бы не удалось к себе целого генерала заманить, зато теперь…

А я что? Я не против. Как-никак, а Янковские стали мне в последнее время заметно ближе.

По крайней мере, некоторые из них.

Но, первым делом, заботы. А девушки… Девушки потом!

«Ванька» у меня сегодня последний день отрабатывает, но мне его услужливость понравилась. Утро, а он уже у ворот стоит. Найму его ещё на сутки.

— В кузню поехали, — задал я направление местному самодвижущемуся транспортному средству, чтобы проверить заказ.

Не прогадал. Там вовсе не всё идеально сработано. Среди годной продукции, больше десятка наконечников, выкованных с зацепом, на манер рыболовного крючка, кузнецы перекалили. Потом попытались зачистить цвет металла, но брак я откинул сразу, и мастера меня поняли. Без слов. И оценили, признав достойным. На переделку согласились без разговоров. И слава Богу. Ломкие наконечники мне не нужны — рисковать жизнями своих бойцов из-за таких мелочей я категорически не намерен.

Потом мы поехали в порт, а там строители уже вовсю камень на баржу грузят.

Надо же, какие ответственные, даже от услуг грузчиков отказались. Хотя — это уже не мои заботы.

Пусть как хотят, так и организовывают мне строительство небольшого форта у Купола.

Моё дело — честно рассчитаться с ними по окончанию строительства.

— Ваше благородие, а укрепляющие камни вы разве не станете покупать? — спросил у меня староста артели.

— М-м… Это какие?

— Ну, те, на которые уже рисунки с защитой нанесены, или хотя бы заготовки для них, — просветил меня лохматый мужик.

— Конечно бери. Те, что без рисунков, — сделал я вид, что забыл про столь немаловажную деталь.

— А сколько брать? Как обычно, или вдвойне? Стену-то вы же крепкую хотели.

— Вдвойне бери, — уверенно распорядился я.

— Тогда с вас ещё… — он бросил взгляд в небо, и что-то начал считать про себя, загибая пальцы, — Сто двадцать девять рублей.

— Хм… А камни-то хоть хорошие? — попытался я выправить ситуацию.

— Так они вон же лежат, — махнул строитель рукой на штабель гранитных плит, одна из сторон которых была отшлифована, — Можете сами оценить.

Мда… Давненько в этом мире меня так не унижали…