Реинкарнация архимага 2

Глава 3

Лучшая битва — это та, которой не было…

Нет в мире совершенства! Ни в одном!

И пусть мой прежний мир тоже был далёк от идеала, но там бы я уже мчался к Федосеихе, а через час уже разбирался с заказчиком, выбивая из него кулаками и ногами причину найма убийц и, как минимум, виру за содеянное.

Но в Российской Империи всё не просто. Тут за самосуд могут так спросить, что завтра сам окажешься под следствием, и вовсе не факт, что заказчик от того же следствия хоть как-то пострадает. Деньги, связи, хороший адвокат, а том глядишь, он ещё платочком вслед помашет, вытирая слёзы умиления, когда тебя этапом в Сибирь отправят.

Обидно, досадно, но играть придётся на легальном правовом поле.

А раз так, то включаем голову и не творим глупости.

Что у меня имеется в активе? Я пострадавший, у меня есть два живых участника нападения и две свидетельницы. Уже неплохо. Ещё у меня есть деньги и две весомых фамилии, которыми можно будет фигурировать. И если подумать, то эту ситуацию можно обыграть таким образом, что мне самому и делать ничего не придётся. Нужно лишь правильно мотивировать полицейское начальство.

Двух налётчиков, которые выжили, я уже связал их же ремнями, предварительно проверив, не осталось ли у кого при себе опасных предметов и артефактов. Потом перетащил их к лавке и спокойно уселся, дожидаясь прихода полиции.

Чу, уже бегут. Трели полицейских свистков и топот тяжёлых сапог ни с чем не спутать. А уж как далеко звуки в вечерней тишине разносятся — все сами знают.

Саратов. Главный полицейский участок Береговой квартальной части.

Саратов нынче делится на четыре квартальных части: Береговую, Железнодорожную, Фабрично-Заводскую и Военную.

Поскольку речь шла об убийстве и нападении на дворянскую усадьбу, то мне пришлось проехаться с полицейскими до полицейского управления одной из частей города.

— Значит, вы утверждаете, что вам удалось допросить одного из нападавших и он назвал вам в качестве заказчика некую Федосеиху, проживающую на Старо-Острожной улице? — спросил у меня после непродолжительного разговора провинциальный секретарь. * Он оказался старшим по званию в столь позднее время суток.

* Провинциальный секретарь — низший из чинов среднего начальствующего состава полиции в России.

— Именно так. И я буду чрезвычайно благодарен, если вы эту Федосеиху сейчас же задержите, а уж если на месте выясните заказчика, и умудритесь его задержать, то моя благодарность будет удвоена, и я обязательно отмечу ваше старание перед капитаном жандармской службы Погореловым, — засунул я две пятидесятирублёвые ассигнации ему в нагрудный карман.

— Простите, а какое мне дело до жандармерии? — сумел он сохранить каменное выражение лица, слегка скосив глаза на мою руку, в которой были два его месячных оклада.

— Я — Одарённый, к тому же — действующий офицер погранслужбы. В нападении участвовало два мага. Мне одному кажется, что лишь одной этой причины достаточно, чтобы делом о покушении занялась жандармерия, а не полиция? Не ошибаюсь ли я, что конфликты между Одарёнными — это обязанность жандармерии? Впрочем, для общего понимания могу ещё добавить — в прошлую ночь на меня напали некротические создания. Мне пришлось защищаться, а потом и вовсе сразится с носителем запретной магии. Думаю, вы про это слышали?

— Допустим, и что с того?

— Как⁈ Разве вам не приходит в голову, что сегодняшнее покушение — это месть? Очень похоже, что это звенья одной цепи… А с учётом того, что найденные у некроманта находки даже в столице прогремят, то дело громкое выйдет. Кстати, с завтрашнего дня мои интересы будет представлять стряпчий Файнтштейн.

— Я всё понял! Не смею больше вас задерживать! Я лично возглавлю задержание! — преисполнился полицейский чин чрезвычайным усердием, — Елисеев, дежурный наряд на выезд!

Вот и славно… Трам-пам-пам… Разрулил, вроде.

Но полицейские могли бы и обратно меня подвезти. А так пришлось почти версту переться пешком по плохо освещённым улицам. Извозчики нынче, как вымерли.

Янковские не спали. Ещё бы — попробуй тут засни, после такого происшествия.

— Всё улажено, — объявил я, переступая порог гостиной, где собралось всё семейство Янковских.

Сергей Никифорович сидел в кресле, бледный, но собранный. Его супруга, Лариса Адольфовна, нервно теребила платок, а обе барышни устроились на диване с выражением, в котором читались и страх, и любопытство.

— Заказчицу найдут, — продолжил я, устало садясь на стул. — Полиция уже выехала. Но… — я сделал паузу, глядя на них, — Это ещё не конец.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился Сергей Никифорович.

— Некромант, проклятья, нападение сегодня… Всё это не случайность. Не исключено, что кто-то хочет устранить не только меня, но и вас. Или заполучить то, что у вас есть. — я посмотрел на Янковского. — Возможно, дело в ваших дочерях, а вовсе не во мне? Вероятность такого события довольно мала, но тем не менее, она существует.

Янковская ахнула:

— Но кто⁈ Кому это нужно?

— Вот в этом-то и вопрос. — я налил себе бокал вина и сделал глоток. — Федосеиха, про которую я узнал, — лишь посредник. Настоящий заказчик, как всегда, где-то в тени. И пока его не найдут, правды мы не узнаем. Но я искренне надеюсь, что всё происходящее, — лишь причудливое переплетение обстоятельств, и не более того.

Впрочем, когда все успокоились, и чисто в лечебных целях выпили по стакану вина. Потом Янковский вдруг вспомнил, что его усадьба оборудована ещё одним защитным контуром, который он, за ненадобностью, никогда не использовал, и всех отпустило. Через полчаса все обитатели усадьбы уже засыпали, пусть и тревожным сном.

Утро у меня началось с визита к стряпчему Файнштейну, а после моего рассказа мы вместе направились к капитану жандармерии Погорелову.

Юрий Васильевич уже ознакомился с утренней сводкой городских происшествий и принял нас незамедлительно.

— Подпоручик, не скажу, чтобы я рад был вас видеть, но надеюсь, вы расскажете мне что-то интересное, — начал он, едва мы зашли.

— И отчего же вы не рады?

— Без вас Саратову жилось спокойней, — вздохнул он, но явно подразумевая не столько спокойствие города, сколько своё личное.

— Даже представить себе не могу, чем было вызвано вчерашнее нападение, — начал я, — Но ещё одно дело, раскрытое по горячим следам, вам же точно не помешает? А если окажется, что заказчик покушения каким-то образом связан с запрещённым культом, то я вам просто завидую. Можете прослыть гением сыска и следствия!

— Скажете тоже… — польщённо пробормотал жандарм, но при это воинственно подкрутил прокуренный ус.

— Ваше Высокоблагородие, а давайте-ка мы сейчас заявление составим от имени потерпевшего, чтобы дело с покушением точно к вашему ведомству перешло, — начал стряпчий отрабатывать свой немаленький гонорар.

На обратном пути я успел заехать в Воксал и заказать там стол на обеденное время. Не всё же мне у Янковских нахаляву столоваться.

Моё сообщение о том, где мы сегодня обедаем, вызвало в семействе переполох.

Дамы заявили, что они решительно не готовы, ничего не успеют за два часа, а потом добавили, что им нечего надеть, но ни одна из них от приглашения не отказалась.

По российским меркам Саратов считается довольно крупным городом. Говорят, сейчас в нём проживает около ста тысяч. Но как по мне, слухи здесь распространяются с невероятной скоростью, пожалуй, превышающей скорость звука, а осведомлённость населения о происшествиях ничуть не хуже, чем в Быково, где все про всех всё знают.

Так я решил оттого, что в ресторации в нашу сторону чуть ли не пальцами указывали, а пара поддатых прилично одетых господ так и вовсе подошла к нашему столу и оба поблагодарили меня, что я опасность от города отвёл, уничтожив нежить и презентовали нам шампанское. Приятно. Причём, не только мне. Всё семейство Янковских купается в отблесках славы. А уж когда Погорелов прибыл, и я привстал, чтобы с ним раскланяться, страсти и вовсе накалились, так как слухи получили наглядное подтверждение.

На мой невысказанный вопрос жандарм лишь головой мотнул, дав понять, что ничего нового у него пока нет. Странно. Посмотрим, что дальше будет, может и стоит вмешаться.

Чем хороша жизнь провинциальных дворян — здесь никто никуда не торопится.

Оттого обедали мы долго. Часа через два я даже девушек быстренько выгулял, перед очередным десертом. Прошлись по местному парку, где они оказались впервые. На людей посмотрели и себя показали.

Вернув после прогулки порозовевших девушек за стол, я предложил Сергею Никифоровичу произвести сравнение цимлянского и судакского вина. В этом году, после появления в Крыму железной дороги, крымские вина начали активно пробиваться на рынок, и споры между знатоками, какое из них лучше, порой переходили в лёгкий мордобой, за отсутствием других аргументов.

А тут я тихо-мирно заказал по бутылке того и другого, из лучших, и мы с Янковским начали неспешную дегустацию, делясь впечатлениями и наблюдая, как дамы смакуют и обсуждают различные десерты, давая друг другу попробовать свой.

Недолго счастье длилось… Вскоре Лариса Адольфовна пожелала нам компанию составить. И составила же, дегустируя почти на равных… Пришлось для подтверждения благостных впечатлений повторить бутылочку крымского вина. Оно у нас стало лидером соревнования. Даже барышням по паре глоточков досталось. Чисто, посмаковать.

А я присматривался к сёстрам. Говоря точней, к их ауре, в которой я нашёл некоторые странности. Вроде бы, мелочи, но вот их характер…

Домой семейство Янковских вернулось, как после замечательно проведённого праздника, а на меня так и вовсе смотрели, как на родного.

Идея с дегустацией вин мне понравилась, а тут — рекламная акция в газете: поставщик испанского двора Зварыкинъ, обладатель тридцати золотых медалей, предлагает попробовать его ассортимент не за тридцать пять, а за двадцать пять рублей. Пятьдесят бутылок разных вин! Но доставка за счёт покупателя. Хотя, из Астрахани, да по Волге, этот пятипудовый ящик дорого не встанет. Заказ по доставке я оформил на Быковскую заставу.

Время до ужина было потрачено с пользой. Находясь в поддатом состоянии, я не стал рисковать и не кинулся ювелирно прокачивать каналы. Дураков нет. Ограничился общей интенсивной прокачкой. Как дополнение к вчерашним злобным и болючим методам оно даже крайне полезным выйдет. Поддержит и закрепит достигнутый результат.

Заодно отменилась и установка Печати, что пока не критично. Чисто теоретически, если повезёт, я смогу с ней усваивать Силу лучше. Этак процентов на десять — двенадцать, для начала.

Каким образом? Так ровно таким же, как мы перевариваем обычную пищу. Там тоже далеко не всё идёт в переработку, и далеко не в полной мере.

Никаких особых чудес моя новая печать не обеспечит, как и взрывного роста характеристик. Но путь к вершине состоит из множества малых шажков…

К тому же, общая прокачка давала свой бонус — укрепляла мой фундамент. Чем прочнее основа, тем выше можно выстроить здание. Пусть даже кирпичики пока кладутся медленно.

Когда из-за дверей раздалось приглашение ужин, я с облегчением прервал тренировку. Тело отзывалось приятной усталостью, а где-то в глубине уже чувствовался тот самый «запас» — пока ещё крохотный, но такой необходимый.

Отпустило Ивана Ивановича лишь ближе к Царицыну, после бутылки коньяка.

Повезло ему так, что нет слов. Задержался с парой приятелей — купцов в кабаке допоздна, а когда подъезжал к дому Федосеихи, то вовремя заметил у её ворот два полицейских экипажа.

— Гони дальше! Не останавливайся! — ткнул он в спину кучеру, и упал обратно на сиденье, пряча лицо.

Через час он уже был на пароходе, который отправлялся вниз по Волге. В Царицыне он пересядет ещё раз, и в Астрахань. Там найдёт, у кого остановится и через кого сможет разузнать о саратовских слухах.

Деньги у него есть. Как знал, большую часть дома хранил, не доверяя банку. Если всё окажется слишком серьёзно, то он справит себе новый паспорт, хоть на того же мещанина, и уедет куда-нибудь далеко, где его никто не узнает. Россия большая, иди-ка поищи на её просторах бывшего купца Батрукина.

А то и вовсе удастся в Саратов вернуться. Его слово против выдумок какой-то старухи, которые она доказать не сможет. Для хорошего адвоката — это плёвая работа.

Тем не менее вечером следующего дня, высаживаясь в Царицыне, он невольно юркнул за здание речного порта, едва заметив пару полицейских, которые следили за порядком.

— Гляди-ка, Чалый, какой фраер пугливый к нам приплыл, — подтолкнул своего приятеля глазастый остролицый мужичок, приодетый, как приказчик, встречающий своего хозяина, — А ну, живо за ним, и кистень приготовь.

Через пять минут оба «приказчика» вышли из-за здания речного вокзала, и помахивая увесистым саквояжем, слились с толпой прибывших пассажиров.

Ограбленный купец выполз на пристань лишь через полчаса. Безумный взгляд, бланш в половину лица и волосы, слипшиеся от крови, его не красили.

На традиционной вечерней прогулке барышни отчего-то не стали заводить игривые разговоры на рискованные темы, а потребовали совсем других объяснений:

— Владимир Васильевич, а отчего вы сказали, что это мы можем стать источником неприятностей. Мы же обе отчётливо видели, что те убийцы по вашу душу явились? — обратилась ко мне Яна, едва мы вышли на аллею.

— Вы рассматриваете следствие, а я пытаюсь вникнуть в причины.

— Считаете, что причина — это мы? — вроде бы легкомысленно спросила Анна, но на самом деле задала правильный вопрос.

— Давайте вспомним, как я впервые оказался у вас.

— Вы нас спасли от проклятия, — уверенно заявила Яна.

— А в этот приезд мы пожаловались вам на вой собак, — сообразила Анна, — И вы ввязались в бой с некромантом. Ради нас?

— Если бы некромант вошёл в силу, то досталось бы не только вам, но и значительной части города. Сотни, а то и тысячи людей могли пострадать, — выбрал я довольно нейтральную формулировку, но барышни победно переглянулись и расцвели улыбками.

— Значит, всё-таки ради нас, — с торжеством заключила Яна, и её глаза блеснули лукавым огоньком.

Анна же, напротив, слегка нахмурилась, словно задумалась о чём-то серьёзном.

— Владимир Васильевич, выходит, что мы… притягиваем неприятности? — спросила она осторожно.

Я вздохнул. Так и есть — они быстро уловили суть. Как это работает, я пока не понял.

— Не то, чтобы притягиваете, — начал я, подбирая слова. — Но ваша… особенность делает вас заметными для определённых сил.

— Особенность? — переспросила Яна, приподняв бровь.

— Вы обе — не просто обычные барышни. В вас есть то, что привлекает внимание потустороннего. Возможно, это наследственное, а может, просто стечение обстоятельств. Но факт остаётся фактом: там, где вы, чаще случается нечто… необъяснимое.

Анна закусила губу, а Яна засмеялась, но смех её звучал немного нервно.

— Ну что ж, — сказала она, — Значит, нам без вас никак.

— Именно поэтому я и сказал, что вы можете стать источником неприятностей, — кивнул я. — Но это не значит, что я собираюсь вас бросить на произвол судьбы.

Анна вдруг улыбнулась, и в её глазах мелькнула твёрдость.

— Тогда, Владимир Васильевич, вам придётся смириться с нашим обществом. Надолго.

Я только покачал головой. Кажется, они уже всё решили за меня.

И, чёрт возьми, мне это почему-то не казалось такой уж плохой идеей.

Думаете, чем я занялся, стоило мне попасть к себе, в гостевые покои? Правильно — разбором трофеев!

Нельзя не учитывать деньги, как одну из важнейших частей в развитии мага.

Деньги — это не только эликсиры, артефакты и оружие, но и правильное питание, и продукты из-под Купола, и комфортные условия для самосовершенствования.

А у меня два здоровенных узла в шкафах припрятаны.

На первый взгляд незачем было их перетаскивать из особняка Полуэктова, который и так скоро станет моим, но… К примеру, сейчас он опечатан полицией, и там даже парочка городовых дежурит. Но знаете, я отчего-то уверен — когда недвижимость перейдёт ко мне, я многого недосчитаюсь. Боюсь, что не увижу ни обеденных сервизов, ни напольных часов, ни серебряных наборов столовой утвари. И не только не увижу, но и в полицейских описях про них не найду никаких упоминаний. Дай Бог, если мне хотя бы мебель и часть ковров оставят.

Так что, лучше быть недоверчивым, чем бедным.

Закрыв двери на задвижку и крючок, я задёрнул шторы и приступил к сортировке. Вместо свечей зажёг довольно яркий направленный Светляк

Всё особо ценное — в первый рюкзак, менее ценное — во второй, а всякую ерунду — в третий. Артефакты и оружие — на край стола. С ними буду отдельно разбираться.

Три часа ушло на первичную сортировку, после чего я позволил себе перерыв.

Горка артефактов и семь единиц оружия требовали более вдумчивой работы.

После небольшой передышки, во время которой я успел поработать руками и корпусом, разгоняя кровь, я порылся в кучке артефактов и вытащил оттуда тот, что показался мне самым необычным на вид.

И надолго завис над ним…