Реинкарнация архимага 2

Глава 12

Ольховка. Сколько же деревень с таким названием на Руси…

В Царицын я попал впервые. Оттого, когда заказал себе то ли поздний завтрак, то ли ранний обед, бездумно пялился в окно, сравнивая публику здесь и в том же Саратове. Вроде невелика разница на первый взгляд, но живёт Царицын заметно бедней Саратова. Это и по одежде горожан видно, и по неказистости проезжающих экипажей. Да и сам городишко невелик. Четырнадцать тысяч жителей, что раз в шесть меньше Саратова.

Даже странно, отчего генерал Кутасов именно здесь свою штаб-квартиру решил разместить. Хотя, если подумать, то выходит, что Царицын примерно в центре пограничного округа находится, который он возглавляет.

Из-за таких мелочей невольно начнёшь уважать человека. Насколько я знаю, наш военный округ растянулся от Астрахани до Балаково, что чуть выше Саратова. Думаю, генерал легко свою ставку мог перенести в одну из губернских столиц, так нет же — Царицын выбрал, и это расположение позволяет ему движение не только по Волге, но и по Дону контролировать, поставив пограничную заставу в Калаче-на-Дону. Службист, что могу сказать. Выбирал не удобства проживания, а стратегически верную позицию.

Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться. Это я уже про себя.

Вкусно поел, и совсем собрался было уходить, как увидел коллегу — поручика, которого и пригласил за стол. Разговорились, и вполне удачно. Оказывается, его сосед по комнатам выезжал на осмотр заставы Вепрь-3. Через полчаса я знал большинство интересующих меня деталей.

Стоило мне войти в ворота двора при управлении, как на меня выскочил прапорщик Герасименко, тот самый, с которым мы вместе прибыли в Царицын.

— Подпоручик, где вы шастаете, генерал про вас уже три раза спрашивал⁈ — выпалил он.

Где-где… с трудом удержался я от рифмы.

— Где вы меня бросили, там и остановился, — нехотя ответил я ему через плечо, продолжая своё неспешное передвижение.

Под пыхтение прапорщика, мы добрались до приёмной и уселись дожидаться вызова.

Ждали долго, минут сорок, не меньше, прежде чем меня наконец-то вызвали.

Накурено тут у них… Почти дюжина офицеров старших званий с некоторым удивлением уставились на меня.

— Где начальник заставы? — не дал мне представиться Кутасов.

— Ваше Превосходительство, ротмистр Удалов пытается подготовить заставу к последнему штурму Тварей. Объявлено чрезвычайное положение. Патроны у нас почти что закончились при отбитии прежней атаки. Если бы не купленные мной картечницы, то мы бы не устояли ещё позавчера.

— Что значит — патроны закончились? — взревел Кутасов.

— То и значит. Либо кому-то плевать на свои обязанности, или это предательство, — пожал я плечами.

О! Секунды благословенной тишины!

— Вы соображаете, что сказали! — свистящим шёпотом спросил генерал.

— Что думал, то и сказал! — не стал я мелочиться, — Или вам, Ваше Превосходительство, это как-то по-другому видится?

— Пошёл вон! В приёмную. Отдельно вызову! — заорал Кутасов, багровея лицом.

Подумаешь, напугал. Я спокойно щёлкнул каблуками, исполнил идеальный разворот, как в училище обучили, и отбыл себе… в приёмную.

— Ну, что там? — нетерпеливо бросился ко мне прапорщик.

— Решают. Говорят, живец нужен, чтобы было на кого монстров ловить. Мне капитана из штабных предлагали, но я про тебя вспомнил и твою кандидатуру предложил. Ты же у нас герой? Пойдёшь со мной в поход? Глядишь, по медальке заработаем. Жаль, только, что и у тебя, и у меня шансы невелики. Не исключено, что награду могут посмертно выдать. Но это же ерунда?

Говорил я неторопливо и серьёзно, любуясь, как зеленело и дёргалось лицо прапорщика.

— Мне в госпиталь нужно! Третий день нескончаемые боли в животе превозмогаю! — завопил он, и стремительно рванул с места.

Очень похоже на то, что сегодня кому-то из лекарей хороший кус отвалится. Рублей этак в сто, не меньше. Не за дёшево же здорового человека в госпиталь класть.

Впрочем, прапорщик сам дурак, раз шуток не понимает. Зато избавил меня от своего общества.

Тут, как раз и совещание закончилось.

— Ваше Высокоблагородие, разрешите представиться. Подпоручик Энгельгардт. Ваша яркая аура нам подходит больше всего! Кроме вас лишь три офицера годятся на роль наживки. Но вы же согласитесь им не уступить? Погибнуть за Отечество с улыбкой на лице… Разве это не прекрасно! — громко заявил я, продолжая шутку и поймав за пуговицу одного из штабных офицеров, вышедших от генерала.

В итоге — у меня в руках осталась пуговица, а в дверях приёмной возникла пробка и давка — все офицеры очень заторопились приступить к своим прямым обязанностям, не иначе.

— Ваше Превосходительство, подпоручик…

— Что с заставой⁈ — перебил меня Кутасов.

Вместо ответа я вытащил из внутреннего кармана запечатанный конверт и положил его перед генералом на стол.

— Копии рапортов начальника заставы ротмистра Удалова. Оригиналы были высланы обычным порядком.

Генерал одарил меня тяжёлым взглядом, вскрыл конверт и начал читать. Хоть он и пытался сохранить лицо, удавалось ему плохо. Пару раз даже хмыкнул, не сдержав эмоций.

Слишком наглеть я не стал. Зачем.

Кутасов старше меня по званию, и как маг он силён. Другой вопрос, что не мне, архимагу в прошлом, считать его силу чем-то невообразимым. Дайте мне два — три месяца, и потом посмотрим, так ли он силён, как ему кажется. А пока… Ну, в атаке я и сейчас найду, чем его можно смертельно удивить, но в защите — нет, не готов пока потянуть. Обо всём этом я думал, наблюдая, как Кутасов читает оба рапорта. Один, про мой выход к Куполу, а второй — про нападение Тварей на заставу. Чтение затянулось, и я начал размышлять, а смогу ли я приспособить какое-то из защитных заклинаний из своего прошлого арсенала, чтобы, упростив его, выдержать атаки мага — «десятки».

— Вы чем-то можете доказать, что всё здесь написанное — правда? — уставился мне в глаза Кутасов.

— Тела всех четырёх серьёзных Тварей на ледник положили.Можете самолично осмотреть.

— Неужели вы из даже не выпотрошили?

— Камни достали, из двух что-то из внутренностей вырезали, а остальное лежит. Ждёт покупателя.

— Камни где?

— У того, кто их убил.

— И кто же это был?

— Трёх я уничтожил. Одного штабс-ротмистр.

— Камни на стол!

— Никак нет, Ваше Превосходительство. Невозможно. — не поменялся я ни в лице, ни в позе, — Я их в порошок размолол, — чистосердечно соврал я в ответ.

— Зачем⁈

— Так это вам, с вашим достатком, просто в магических степенях подниматься, а мне изворачиваться приходиться. Мечтаю к концу лета стать магом седьмой степени. Почти уверен, что это у меня получится, — доложил я всё тем же ровным скучающим тоном.

От такого заявления генерал слегка охренел. Не знаю, что бы он сделал, выложи я камни. Не факт, чтобы прикарманил. Может, попытался как-то выцыганить, а то и просто хотел убедиться, что Твари были действительно убиты. Поди теперь узнай.

И у него не спросишь. Сидит с багровой рожей и тяжело дышит.

Спрашивается, чего волноваться. Я же правду сказал. В этом мире, если денег достаточно и данные есть, магию прокачать не так уж и сложно. Покупай самый дорогие эликсиры, нанимай тренеров и целителей, пользуй без счёта накопители и занимайся до упада, что при наличии целителя и зелий вовсе не сложно сделать.

— «Хм, а ведь можно и попробовать защититься от мага — „десятки“. Достаточно будет подработать Купол Отрицания под мои возможности. Гигантские размеры мне нынче без надобности, не армию защищать собираюсь, а вот меня, любимого, из-под такого Купола придётся долго выковыривать. Да и в конце концов, кто такой маг десятой степени? Приличный третьекурсник с моей бывшей кафедры боевой магии его под орех разделает» — думал я.

— Вы знали, что ротмистр Удалов написал на вас представление к званию, и дважды писал представление к наградам? — наконец-то отдышался генерал.

— Никак нет Ваше Превосходительство, — продолжил я всё тем же тоном.

— А что вы сами по этому поводу скажете?

— Я не намерен обсуждать действия своего непосредственного командира, если они не противоречат Уставу, — браво оттарабанил я в ответ.

— А если бы противоречили? — хитро прищурился Кутасов.

— Ваше Превосходительство, в училище нас обучали так: если ты стоишь на посту — действуй по Уставу. Даже если идёт генерал и отказывается называть пароль, то ты имеешь право сделать предупредительный выстрел, и если он не остановился и не лёг на землю, то стрелять на поражение. Правда, добавляли, что желательно не убивать офицеров и генералов, а стрелять им по ногам. Собственно — примерно такие же действия правильны и в иных случаях, если Уставу не соответствуют. Я не нахожу противоречий Уставу в действиях командира.

— Вот вы какой… Значит, по Уставу желаете?

— Так точно!

— Вы в курсе, зачем я вас с ротмистром вызывал?

— В общих чертах, Ваше Превосходительство, — стал частить я с титулованием, заметив, что генерала это нервирует, но одёрнуть меня он не считает нужным, а то и считает такое невозможным.

Раз так — пусть терпит.

Кутасов рассказал, что произошло. Правда, ничего нового я от него не услышал. Разве что услышал про заставу, которая в двадцати пяти верстах от города и деревеньку Ольховку, в четырёх верстах от уничтоженной заставы.

— Я дам взвод под ваше командование, — начал было Кутасов, но я отрицательно замотал головой, — С чем вы не согласны?

— Я подпоручик. Мне десяток положен. В особых случаях — два десятка.

— Экий вы право.

— Ваше Превосходительство, — с удовольствием отметил я, что титулование успешно работает, и его кривит, как от зубной боли, — Мне хватит двух непьющих старослужащих при четырёх коняшках побойчей. Думаю, дня за три — четыре я с заданием справлюсь. Разведаю, что там и как. А большой отряд мне только мешать будет.

— Вы что-то знаете?

— Предполагаю, — уклончиво отозвался я, всем видом показывая, что делиться своими мыслями не собираюсь.

На самом деле, что гадать-то. Вампиры же были. Противник неприятный, но и не такой опасный, если знать, как с ними бороться. А я знаю.

И от большого отряда я не напрасно отказался. Люди меня по рукам и ногам свяжут, не давая развернуться в полную силу, а помочь не помогут.

— Ну, раз так, то идите. Через полчаса готовьтесь отправится.

— Так точно, Ваше Превосходительство! Разрешите вопрос?

— Патроны для вашей заставы через час отдельным пароходом отправят, и я даже знаю, за чей счёт он будет нанят, — пообещал Кутасов, тяжело ворочая желваки на лице.

— Благодарю, Ваше Превосходительство. Вопросов больше не имею, — я лихо развернулся и покинул кабинет.

Вышел, улыбаясь. Изначально думал морды снабженцам идти бить. Но теперь этого делать не нужно. Я генерала так раздраконил, что он сам им теперь хари начистит и ударит по самому больному — по карману.

Кстати, про патроны для заставы я не слишком волнуюсь. Перед отъездом ротмистр мне шепнул, что он уже послал каптенармуса на правый берег, к его коллеге в пехотном батальоне. Займут у армейцев ящиков десять до поставки. Не в первый раз так делают. Но попросил посодействовать, если возможность появится. А я что — мне только скажи… Посодействовал.

Выехали мы часа через полтора.

Почти час ушёл, чтобы всё положенное с кладовщиков выбить и пару коней поменять, а то совсем каких-то одров подсунули. Таких, что им бы самое верное — своим ходом до кладбища дойти.

— Бойцы, теперь на базар путь держим. Закупиться нужно. — Сообщил я паре хмурых вояк.

Кстати, с виду весьма неплохих. Один из них ефрейтор, а второй — так и вовсе старший унтер-офицер, с Георгием на груди.

Мысли их мне насквозь понятны — считают, что сопливый мальчишка их на погибель поведёт.

Обереги от менталки у них есть. У унтера свой был, а ефрейтора мы подождали, пока он бегал, чтобы такой у сослуживцев занять на время поездки. Нашёл. Впрочем, это было моё требование.

Затем я заставил мне обереги показать, а заодно зарядил их, благо, туда Силы совсем немного надо. Так себе поделки, но и Гришкины не фонтан, однако же работают.

На базаре я совершил кучу покупок, почти набив корзину, которую нёс унтер Фома. Что покупал? Так самое необходимое: немного перца, полфунта нюхательного табака, два клубка сапожной дратвы, штоф бычьей крови, окорок, два каравая, пучок укропа, полфунта чая, туесок с мёдом и фунтов пять свиной печени. Почки мне в довесок дали.

Фома смотрел на меня, как на идиота. Не знает, что все покупки по делу. Навьючили ещё пару сумок на четвёртую лошадку, да и погнали себе до Ольховки. Неспешно. Даже получасовую остановку в пути сделали у ручья, чтоб коней напоить и покормить.

Ольховка оказалась небольшой деревушкой в пару дюжин хибар, из которых лишь три — четыре строения тянули на звание изб.

— Фёдор, иди договаривайся на ночлег. Для вас двоих. Упирай на то, что вы деревню остаётесь охранять, — скомандовал я, когда мы заехали в центр Ольховки.

— Так, ваше благородие, как же так…

— Выполнять! — чуть повысил я голос, спрыгнув с коня и лениво разминаясь.

Сработало. Побежал, и в первой же приличной избе, куда зашёл, договорился на ночлег.

— Пару вот этих сумок мне на коня перекинь, а сам иди устраиваться. Фома скоро вернётся и всё расскажет, — отдал я следующую команду. — Поехали, — тронул я своего коня, когда Фёдор начал заводить наших лошадок во двор снятого дома.

Где-то с версту ехали молча, и лишь потом я сделал знак унтеру, чтобы он ко мне подъехал.

— Фома, слушай меня внимательно. Да, кстати, ты свистеть умеешь?

— Не извольте сомневаться. Как Соловей-разбойник могу свистнуть, — ухмыльнулся унтер.

— Отлично. Тогда поступим следующим образом, — почесал я затылок, — Сейчас осмотримся на заставе. Я спешусь вместе с сумками, а ты горушку какую присмотри, примерно в полуверсте, откуда свистеть будешь.

— Далековато. Можете не услышать, — засомневался Фома.

— Тогда ещё раз свистнешь. Если я не выгляну после второго раза, то выстрелите в воздух. А уж когда и после этого я не появлюсь, — скачите обратно в город, не заходя на заставу. Скажете, что тут всё серьёзно и я сгинул. Пусть большой отряд высылают, с хорошими магами. Теперь что с вами. Я сильно надеюсь, что в деревню вампиры не придут. Да-да, не удивляйся, на заставе они набедокурили. Причём, летучие. Я кой-кого расспросил, говорят, на земле никаких следов не было замечено, — поделился я частью своих замечаний, которые вынес из утреннего разговора с поручиком.

Остальная полученная мной информация касалась численности заставы, которая оказалась невелика — десяток бойцов, маг — «четвёрка» и его денщик, он же повар.

Застава «Вепрь-3» считалась спокойным местом, и когда-то была создана, чтобы противостоять набегам степняков. Ну, тогда и численность заставы была совершенно иной — минимум три десятка при трёх магах и десятке хозяйственников. Но шли годы, и застава деградировала, за ненадобностью. Ничего здесь не происходило. В итоге её и оставили в кране усечённом варианте, чисто ради галочки в отчётах.

И тут вдруг — на тебе! Застава уничтожена, да ещё таким вот устрашающим образом!

Что могу сказать — место для засады я нашёл отличное! На сеновале конного двора.

Бросив под себя пару солдатских одеял, я устроился вполне удобно, и практически бесшумно. Одеяла хорошо гасили шелест сена.

С воздуха меня не заметить, просканировать ультразвуком — так крыша мешает, а от всего остального я невидимостью прикрылся. Унюхать меня сложно — нюхательный табак и перец не дадут.

Саженях в двадцати от меня выставлено чучело, имитирующее человека. Там, под ним, и кровь имеется, вылитая из бутыли. И печень, порезанная на куски, и одна из разрезанных пополам почек, обладающая резким запахом.

Благодаря сапожной дратве я чучело опутал, как паук паутиной, и даже найденные на заставе пустые гильзы подвесил так, чтобы они брякнули, если кто эту паутину затронет.

Свою же позицию я тщательно спрятал. Ждём-с.

На утро, услышав свист, понял, что всё откладывается, и выйдя на свет божий, помахал рукой.

Нет, я не расстроился. Скорей, наоборот. Была бы стая вампиров большой, они бы уже сегодня пришли, а раз нет — то их нет так уж и много. Все напились крови до отвала, и сейчас её переваривают, впав в анабиоз.

— Ваше благородие, что дальше делать будем? — спросил меня Фома, когда мы возвращались в Ольховку.

— Я спать лягу, а вы меня охраняйте, — поделился я своей нехитрой мудростью, — Кстати, а у хозяев, у которых вы дом сняли, сеновал имеется?

— Есть, как не быть.

— Вот там и посплю. Часов через пять обед приготовьте. Фома, держи рубль на яйца и молоко, а окорок и хлеб у нас свой имеется. Без нужды меня не будить! — предупредил я, когда мы заехали во двор, и я подошёл к убогой лестнице, ведущей на сеновал.

— Так мы и не будем, — как-то очень ехидно заметил Фома, но я тогда не придал этому значения.

А зря…