Падение Вавилона – 1 "Тропа Ганнибала"

Глава 22 «Принятое решение»

— Охренеть…

Других слов у него не было. Практически прилипнув лицом к небольшому обзорному иллюминатору в кабине «Тритона», Александр шокировано смотрел на заправочный терминал.

Точнее на то, что от него осталось.

Оплавленные конструкции и разорванные блоки небольшой станции неторопливо разлетались во все стороны. Многие выглядели так, словно побывали в самом настоящем аду, испытав на себе его дьявольское пламя.

Ну, или один взбесившийся дредноут просто решил не церемониться и использовать бортовую артиллерию для того, чтобы решить вопрос с невозможностью отстыковки от терминала. Кардинально, так сказать.

— Жесть, — только и смог покачать головой Максвелл, стоя рядом с Зариным и тоже глядя на эту картину. — Это точно наши сделали?

Вместо ответа Александр достал из кармана своего грязного и порваного в нескольких местах кителя коммуникатор. Не свой. Этот ему дал ему сержант. Как оказалось, когда с ним прервалась связь, их невидимый друг связался с сержантом, благодаря чему Максвелл и остальные смогли вовремя вытащить Александра с эстакады.

— Арах?

— Корабль в полном порядке, капитан. Как я и обещал. Постороннее присутствие ликвидировано. К сожалению, я не имел возможности иными способами вывести дредноут с терминала. Пришлось воспользоваться его вооружением.

— М-да…

Пилоты направили «Тритона» в облёт расширяющегося облака обломков, прямо к медленно уходящему на дальнюю орбиту Офелии кораблю.

Александр был счастлив. Правда. Рад тому, что его неожиданный «союзник» действительно помог спасти корабль в такой сложной ситуации. Только вот… Андрей.

Встреча с младшим братом окончательно выбила его из колеи. Встретить его здесь, сейчас — это выглядело какой-то насмешкой. Александру его брат запомнился тихим и неприметным мальчишкой, который всегда таскался следом за братьями. Ну, как. Пытался. И Александр вместе с Алексеем постоянно пытались всеми силами воспрепятствовать этому.

Потому, что каждый раз информация об их похождениях постоянно попадала к отцу.

Они никогда не обвиняли его в этом, но оно было понятно и так. Слишком уж Андрюха был привязан к их «старику», в отличии от старших братьев. Всегда беспрекословно слушайся его во всём и считал единственным и главным авторитетом. А Владимира Зарина никогда нельзя было назвать не то, что добрым и понимающим отцом, а даже просто хорошим человеком.

Постоянные побои от отца в те моменты, когда его дети, по его мнению, поступали «неправильно», являлись нормой жизни. Методика воспитания, как он говорил. Владимир Зарин понимал и принимал лишь одну модель поведения для своих детей. Полное и беспрекословное подчинение и повиновение. По его словам, ему лучше известно, что именно им требуется в жизни.

Так что, когда оба брата решили, что с них хватит, Андрей остался за бортом.

Александр солгал бы, если бы сказал, что его не мучило это решение. Оставлять младшего под опекой отца выглядело сродни… предательству. Но и поступить иначе они с Алексеем просто не могли. Знали, что будет в том случае, если он все узнает.

В прошлый раз, за полтора года до того дня, когда они в последений раз покинули порог своего дома, Алексей уже попытался. После очередной ссоры с отцом решил, что с него хватит. Собрал вещи, просто молча ушёл из дома. Один. Никому и ничего не сказав.

Люди отца нашли его и вернули в тот же день. Так быстро, что Александр вместе с Андреем даже не поняли, что на самом деле произошло, пока Лёшу не притащили домой. Избитого. Со сломанными рёбрами. Его лицо выглядело так, словно кто-то случайно спутал её с боксерской грушей, которую они с Алексеем любили молча избивать в зале, скидывая кипящую внутри злость и ненависть к отцу.

Вот так они и сидели за столом. Владимир, Александр, Алексей и Андрей. Сидели и молча ужинали. Как будто все они были нормальной и счастливой семьёй. Отец молча наслаждался стейком, пока двое его младших сыновей не поднимали своих глаз от тарелок, а старший пытался кое-как разрезать мясо перебинтованными руками.

А Владимир просто наслаждался едой, нисколько не скрывая ободранных костяшек на своих руках. Тех самых руках, которыми несколько часов назад избивал собственного сына.

Они хорошо запомнили тот вечер. Слишком хорошо, чтобы ещё хоть раз выкинуть что-то подобное. Тот день оказал на них слишком сильное влияние. Только вот, если они с Лешей только сильнее укрепились в своём решении окончательно, то вот Андрей…

Его страх перед отцом стал практически бесконечным. Не важно, что они хотели сделать. Единственной психологической установкой, которая осталась в голове младшего брата стала фраза «отцу это не понравится».

Не важно, насколько. Если существовала хоть малейшая вероятность того, что их поступок мог рассердить отца, то Андрей моментально отказывался.

Потому они ничего ему и не сказали, когда наконец появился шанс. Вдвоём, просто собрали вещи и ушли, улучив подходящую возможность, когда отец был в отъезде. Просто потому, что с них было достаточно. Хватит. За Андрея ни один из них особенно не переживал. Из троих своих сыновей Владимир относился к нему лучше всех. Наверное, потому что только лишь Андрей никогда не высказывал отцу неповиновения. Не важно, открыто, как Алексей, или же в тайне, как вёл себя сам Александр.

И, теперь ум метался в попытке понять, что именно произошло с его зашуганным и трусливым младшим братом. Как могла повернуться его жизнь, чтобы превратить забитого и тихого паренька в хладнокровного убийцу?

Только вот ответ что-то не торопился приходить.

Челнок догнал «Ганнибала», и его пилот совершил манёвр торможения, дабы уровнять скорость относительно корабля перед стыковкой. Эта заминка позволила Александру повнимательнее осмотреть дредноут внешне.

Подпалины и царапины на броне, где обломки терминала повредили его. Причальные захваты, вырванные из терминала, что называется, «с мясом», всё ещё висели на корпусе. Как и два разорванных стыковочных перехода.

Внешне, конечно, выглядело так себе, но в целом ничего страшного. На эффективность это повлиять не могло.

Зарин дождался, когда челнок осторожно подойдёт к причальной секции дредноута и выдвижной переход соединит оба корабля. Обычно старший офицер последним поднимается на борт и первым с него сходит. И если первую часть этой негласной традиции Александр выполнил с честью, буквально запрыгнув на борт зависшего над эстакадой «Тритона», то вот её последнюю часть пришлось нарушить. Александр первыми отправил Максвелла и Мартинеса. Они вдвоём помогли раненому Леонову преодолеть переход, дабы как можно скорее передать его в руки корабельных медиков.

Только после этого Александр позволил себе покинуть бот и наконец вернуться на борт своего корабля.

Причальный отсек выглядел… паршиво он выглядел. По обычно чистой палубе и стенам виднелись отметины от выстрелов. То тут, то там глаза цеплялись за пятна крови, грязными разводами покрывающие стены и пол.

Впрочем, об этом он забыл практически сразу же, как нашёл газами встречающих его людей.

Наплевав на правила и то, что их кто-то может увидеть, Александр сделал несколько шагов вперёд и заключил бросившуюся к нему Анну в объятия. В этот самый момент ему было всё равно. Главное, что сейчас она стояла здесь. Грязная, перемазанная в чём-то, словно это Аня, а не он занималась тем, что спасала свою жизнь ползая по зловонным тоннелям городских коллекторов. Да и куча царапин и ссадин на её открытых руках не добавляли радости.

— Слава богу, что с тобой всё в порядке, — тихо произнёс он, зарывшись лицом в её русые волосы.

Казалось, что она удивлена такому порыву, но уже через мгновение её руки тонкие руки с такой силой сдавили его грудь, что сломанные ранее рёбра вспыхнули болью.

— Мы многих потеряли? — спросил он, отступая чуть назад и стараясь не морщиться от боли в груди.

От заданного вопроса Анино лицо помрачнело.

— Почти тридцать человек, — тихо ответила она, отведя глаза в сторону.

— Сволочи, — только и смог выдохнуть он.

На что-то больше сил уже просто не оставалось. Больше всего сейчас ему хотелось добраться до своей каюты, сожрать пачку обезболивающих и упасть в кровать. Проспать часов двенадцать в надежде на то, что всё произошедшее окажется просто дурацким и мимолетным кошмаром.

К несчастью, этот день ещё не закончился.

На то, чтобы очистить корабль от захвативших его людей Араху потребовалось всего восемь минут. Стоило только Анне подключить его к центральному компьютеру корабля, как дредноут буквально взбунтовался против своих захватчиков.

Отсеки где они находились блокировались и оттуда откачивалась атмосфера. Автоматические турели, расположенные в самых критически важных частях корабля выдвигались из своих ниш и открывали огонь, безжалостно убивая проникших на борт. По словам Анны они до сих пор собирали остатки тел у входа в реакторный отсек. Даже АРКи, которых эти мерзавцы притащили с собой, казалось, взбунтовались против своих хозяев. Вопреки программе «скарабеи» набрасывались на людей, ещё совсем недавно бывших их союзниками.

Как этот парень смог провернуть подобное, Александр не знал. Но, это не отменяло его благодарности.

Когда он узнал о том, что эти уроды притащили на борт его корабля чёртову ядерную боеголовку и чем могло всё закончится, Зарина натурально бросало в дрожь. Если бы спятившие АРКи не порвали на куски дежуривших в причальном отсеке рядом с бомбой людей, то от «Ганнибала» вряд ли вообще что-то осталось.

К слову, именно последствия этой короткой, но крайне жестокой схватки и остались на палубе и переборках там, где они сейчас стояли.

Так что Александр ни на секунду не забывал, что за эту помощь всё ещё нужно было заплатить.

— Арах? Ты здесь? — спросил он, достав свой собственный коммуникатор.

— Да, капитан.

Зарин вздрогнул и резко обернулся. К его удивлению голос прозвучал не из комма, а из динамиков общей системы оповещения корабля.

Быстро обругав себя последними словами, Александр усилием воли заставил себя успокоиться. Обрадованный тому, что Анна не пострадала, он забыл, что «Ганнибал» всё ещё не принадлежал ему, находясь, по сути, в чужих руках.

И он понятия не имел, стоит ли ему доверять. И по какой-то причине он всё ещё не хотел отдавать ему те данные, что у него ещё остались.

— Капитан, смею напомнить вам, что «Ганнибал» всё ещё находится в моих руках. Я могу сделать всё, что потребуется для того, чтобы получить нужные мне данные, — словно почувствовав его сомнения, произнёс Арах. — Вряд ли вы хотите этого.

— Да, — вынужден был согласится с ним Александр, доставая из кармана инфочип. — Не хочу. Вряд ли ты расскажешь мне, что такого ценного в этой информации.

Подключая чип к комму, Зарин ожидал любого ответа, но уж точно не того, что услышал.

— Вряд ли вы проживете достаточно для того, чтобы эта информация могла как-то вас затронуть, капитан, — голос Араха буквально сквозил холодом. — Получение данных подтверждаю. Прощайте, капитан.

Корабельные динамики замолчали, на несколько секунд погрузив причальный отсек в тишину.

— Он… ушёл? — спросила Анна, оглядываясь по сторонам.

— Понятия не имею, — честно признался Александр. — Но, будь я проклят, если мы не вычистим мозги корабля до последней схемы после сегодняшнего.

Будто издеваясь над ним, коммуникатор издал звуковой сигнал, сигнализируя о входящем сообщении.

Взглянув на экран и прочитав сообщение, он замер, вчитываясь в строчки на дисплее. Пальцы сжали комм с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Что там, — удивилась Анна, заметив, как изменилось выражение на его лице.

— Прощальная весточка от нашего «друга», — почти что скрипя зубами сказал Александр.

Объяснить подробнее он не успел. Помешал знакомый и встревоженный голос, зазвучавший из корабельных динамиков.

— Если вы там закончили, то я рекомендую вам поскорее тащить свои задницы на мостик, — без какого либо такта и откровенно наплевав на дисциплину произнёс Павел. — У нас тут охрененная проблема нарисовалась.

— Ладно, — вынужден был согласится Александр. — Выглядит действительно паршиво.

Всё шесть тяжёлых крейсеров, до сего момента двигающихся к планете в строю с остальными кораблями Альянса, теперь отделились от общей группы и явно направлялись к ним.

— Нам пи… — начал было Павел, но замолчал, наткнувшись на взгляд Александра.

— Что у нас по состоянию, — потребовал он, повернувшись к Анне.

Они стояли на мостике. Пришлось правда перешагнуть через вскрытые панели палубного настила рядом с входом, но Анна сказала, что так нужно было.

Вот уже двадцать минут «Ганнибал» на пределе возможностей своего компенсатора уходил от Офелии, двигаясь в сторону гиперграницы. Быстрее чем любой дредноут когда либо мог.

Только что всё равно бесполезно. Преследующие его тяжёлые крейсера быстро сокращали этот разрыв. Мало того, что их скоростные возможности выше, так ещё и набранная за время прошедшего полёта скорость работала против убегающего дредноута.

— Тридцать девять минут до того, как мы войдём в зону активного действия их ракет, — подвёл печальный итог Павел.

Не то, чтобы никто этого и так не понимал. Просто наступившая на мостике тишина показалась ему слишком уж гнетущей.

— И? Что будем делать? — спросила Анна.

Как и все находящиеся в центре управления, она смотрела на него так, будто ожидала, что Александр по щелчку пальцев мог достать из кармана готовый и стопроцентно работающий план.

Блин, я бы и сам хотел, чтобы это оказалось правдой, с какой-то отдающей нотками фатализма грустью подумал он.

Как оказалось, кое-кто уже подумал за него.

— Капитан, у нас входящее сообщение, — доложили со стороны секции связи.

Уже примерно догадываясь, от кого именно оно идёт, Зарин махнул рукой в сторону центральной голографической проекции.

Через несколько секунд на ней появилось изображение высокого и стройного мужчины. Слегка запоминающаяся внешность, в которой виднелась явная примесь азиатской крови. Узкое лицо и острый нос, делали этого человека больше похожим на хищную птицу. Общий образ дополняли зачёсанные назад волосы и тёмные глаза, смотрящие на Александра с голограммы.

— «Ганнибал», с вами говорит Марио Абруцци. Командир тяжёлого крейсера АСМК «Вдоводел». Приказываю вам сдаться. Заглушите двигатели, обесточьте реакторы и лягте в дрейф до подхода моих кораблей. Мы знаем, что у вас нет ракет. Знаем, что у вас урезанный экипаж. В отличии от вас, мои корабли полностью вооружены, боеспособны и быстрее. У вас нет шансов добраться до границы системы. Сдавайтесь сейчас. Выполните мои приказы и тогда я обещаю сохранить вам жизнь. Обещаю, что с вами будут обращаться, как с военнопленными и по законам военного времени. Любое неподчинение моим требования закончится вашим уничтожениям. Поверьте, ракет для этого у меня хватит. Даю вам десять минут на принятие решения.

После того, как Абруцци высказал свой ультиматум, напряжение на мостике стало ощутимо практически физически. Настолько, что Александр почти что мог его почувствовать. Словно воздух наэлектризован, как перед грозой.

— Саша, — Анна тихо дёрнула его за рукав кителя. — Что будем делать?

— Хотел бы я знать, — честно признался он.

— Да, чё там думать! С нашими пустыми погребами они нас размотают, — оскалился Павел, зло смотря на приближающиеся иконки тяжёлых крейсеров. — А эти уроды в курсе, что на дистанции мы им ничего не сделаем. Он сам только что сказал, что знает об отсутствии у нас ракет.

Паршивая, но совершенное справедливая оценка ситуации.

— Вряд ли этот мужик даст нам шанс на то, чтобы подойти к ним на дистанцию стрельбы, — вынужден был согласится Александр.

— Ага, иначе бы этот гад не был бы так самоуверен, — заметила Адамс.

Полковник от разведки стояла рядом, с тревогой глядя на застывшее на проекции изображение Абруцци.

— Капитан, я не могу попасться им в руки, — её голос едва заметно дрожал, когда она произносила это. — Я… я банально слишком много знаю и не могу так рисковать.

— Не переживайте, — уверенно заявил он. — Сдаваться я не собираюсь. Анна, сколько нужно времени для того, чтобы запустить реакторы из «холодного» состояния?

— После полной остановки? — уточнила она и когда Александр кивнул, то задумалась. — Не уверена. Если не гасить полностью главный контур, то минут восемь или девять, а что?

— А ничего, — резко вставил Павел, не дав Александру даже заговорить. — Это бред собачий. Они не купятся на это. Попытаемся запустить их и их датчики тут же засекут это…

Жестом приказав ему замолчать, Зарин связался с Третьяковской.

— Евгения, как быстро мы сможем заново запустить реакторы после их остановки?

— Капитан? Я не очень понимаю…

— Просто скажи, Евгения. Как быстро это можно сделать? Если наплевать на все требования по безопасности.

— Ну, если теоретически, то думаю, что минуты за четыре.

Стоявшая рядом Анна только покачала головой.

— Это не реально, Саша. Они не выйдут на расчётную мощность. Я поняла, что ты хочешь сделать, но это не сработает…

— ДА ВЫ ДАДИТЕ МНЕ ДОГОВОРИТЬ ИЛИ НЕТ!!! — не выдержал он. — Евгения, скажи мне, реакторы смогут дать нам питание для систем вооружения и сенсоров через четыре минуты после запуска или нет?

— Капитан, я…

— Отвечай на вопрос.

— Да, — через пару секунд произнесла она. — Но это риск. Можем спалить большую часть всей энергосистемы…

— Как будто у нас есть выбор, — отмахнулся он от этих слов. — Сколько времени тебе нужно для того, чтобы всё подготовить для этого?

— Дайте минут двадцать.

— Хорошо… О, ещё кое что. Бери в расчёт то, что реакторов у нас будет только два.

— Что⁈

— Что слышала. Мы должны будем сделать это на двух реакторах. Третий нам понадобиться для другого.

Судя по напряжённому сопению, Третьяковская хотела сказать что-то ещё, но вместо этого просто выдала.

— Поняла, капитан. Мы всё сделаем.

— Отлично.

— Саша, — не выдержала Анна. — Это не сработает. Они же не идиоты, подходить к нам так близко. А, даже если и подойдут, четыре минуты это долбанное море времени. Они засекут прогрев реакторов и прикончат нас ещё до того, как мы сможем запитать орудия…

— Я знаю, — его ответ больше прозвучал, как стон. — Я всё это знаю, поверь мне. Свяжись с Арни. Скажи, что у нас будет работа для их корветов.

Пару секунд подумав, Александр добавил.

— О, и ещё кое что. Передайте Максвеллу, что мне потребуется боеголовка, которую эти ублюдки притащили к нам на борт.