Путь за горизонт

Глава 37. Куда ведет сердце.

Теос занял место возле окна в скоростной электричке. Мир за стеклом пришел в движение, и вскоре колонны перрона и здание железнодорожного вокзала остались позади. Внутри вагона не чувствовалось ни стука колес, ни вибрации — точно выпущенная стрела, электричка беззвучно разрезала воздух, паря над рельсами.

Полчаса назад он сел на военный поезд на железнодорожной станции вблизи базы Лазарус и после пересадки на электричку в окрестностях ближайшего провинциального городка направлялся в загородный дом родителей, расположенный в поселке Бизе, в окрестностях столицы. Теос испытал облегчение, когда увидел, что с его последнего визита домой пейзаж за окном никак не изменился. Все те же бескрайние поля, засеянные пшеницей, дающей урожай четыре раза в год, чьи золотистые колосья все так же радушно отвешивали поклоны всем проезжающим мимо путешественникам.

Через пять минут владения злаков сменились сочными лугами. Жизнерадостная россыпь насыщенно-желтых цветков простиралась до подножия скалистых пиков, чьи вершины сверкали, подобно бриллиантовым наконечникам. Однако, созерцая не тронутые войной красоты, которые теперь виделись ему какими-то далекими и отстраненными, он размышлял о словах подполковника Райкета, этим утром выведших его из равновесия. Глава информационно-тактического подразделения вошел в состав нового штаба генерала армии Топала и пригласил Теоса к нему присоединиться. Райкет пообещал, что проблем с переводом не возникнет, а в случае согласия даже порекомендует его на должность адъютанта Топала, хотя в последнем случае и не ручается за результат.

Теос усердно трудился годами и даже представить себе не мог, что почти сразу после окончания Военной Академии ему выпадет возможность войти в штаб генерала армии и уж тем более стать его верным помощником… Это прямой путь на вершину, идеальный способ забраться по карьерной лестнице. Прими он предложение, а там и дорога к заветному званию генерала не покажется такой уж далекой… Но то, что раньше вскружило бы ему голову, сейчас лишь погружало в глубокие раздумья и заставляло предаться сомнениям.

Что для меня важнее?

Он до сих пор не повидался с родителями. Из-за перебоев со связью по всей Республике Теос узнал о том, где они находятся, только прибыв на базу Лазарус. Однако постоянные разрывы соединения оставили его без каких-либо подробностей. Что если им нужна помощь? Что если кто-то из них пострадал?

К тому же, он не хотел расставаться с Беллой. За прошедшую неделю, несмотря на свободные от службы часы, проведенные вместе, он так и не рассказал ей о своих чувствах, которые окончательно осознал в день проведения операции «Гидра», когда она и ее товарищи вновь оказались на волосок от гибели. Восхищение, отчаяние, влюбленность и невыносимое ощущение собственной беспомощности все это время влекли его к Белле. Но что если она не разделяет его чувств? Что если по возвращении в Республику, когда под громогласные аплодисменты и шокированные вздохи над Эллиадом взошли сияющие знамена свободы и равенства, нужда в нем внезапно отпала? Теос старался отмести назойливые страхи, уже готовые расцвести в его сознании.

Я все еще должен помочь ей освоиться в новом мире, о котором она почти ничего не знает. Все же стоило признаться раньше... нет, еще не поздно. Я расскажу ей о своих чувствах, каков бы ни был ее ответ. Я выжил не для того, чтобы повторять старые ошибки.

Электричка прибыла к пункту назначения. Теос спрыгнул на железнодорожную платформу и, не демонстрируя ни малейших признаков былой хромоты, зашагал вдоль узкой дороги к поселку, пестрившему домами с разноцветными крышами. В противовес переполненной электричке, вокруг стояла тишина. Лишь шелестели листья примеривших белые наряды яблонь, что застенчиво выглядывали из-за ярких заборов. С каждым шагом в глубине груди нарастало беспокойство, постепенно переходящее в трепет. Никогда еще встреча с родителями не вызывала у него такого волнения. Он ускорился.

Вдруг что-то не так? Что если они не дома? Они ведь не знают, когда меня ждать. Надо было еще раз попробовать связаться с ними. Ладно, я уже почти на месте.

Теос остановился возле синих ворот. Указательный палец коснулся звонка видеофона, прозвучавшего чириканьем птиц. Дверь распахнулась быстрее, чем он успел собраться с мыслями.

Перед ним стояла мама, ее родные, голубые глаза удивленно расширились. На мгновение она застыла на месте, а затем — до того, как он успел сказать хоть слово, — бросилась к нему и крепко прижала к себе. Ее голос пульсировал эмоциями. Мама сказала, что они с отцом ждали его и знали, что он скоро вернется домой, а также спросила, не его ли они видели на утренней церемонии награждения. На что Теос ответил, что действительно стоял во втором ряду.

Он ощущал материнское тепло, как не что иное дарующее первозданный комфорт. Мама подняла заплаканные глаза, прикоснулась горячими ладонями к его лицу.

— Тео, ты не ранен? Ты совсем исхудал!

— Ничего серьезного, кормили нас нормально, — он не хотел подвергать чувствительную материнскую натуру еще большим потрясениям.

Из-за дома показался отец и с опущенной головой устремился к ним по выложенной плиткой дорожке. Крепкий, невысокий, с короткими русыми волосами и выразительными зелеными глазами. Когда-то он виделся сыну великаном, но сейчас уже уступал ему ростом. На его правую руку был наложен гипс.

— Дай ему вздохнуть, мать. Ты так замучаешь его до смерти, — мама слегка отступила назад, а Теос с отцом сделал шаги навстречу друг другу и обнялись, — Тео, ты как? Наконец-то вернулся, твоя мама чуть с ума не сошла, пока от тебя не было вестей. Она уже хотела ехать искать тебя по военным базам.

Отец потрепал его по плечу. Мама утирала слезы рукой. Глаза отца заблестели влагой, да и сам Теос уже не мог сдерживать эмоций.

— Все хорошо, извините, что так долго не получалось с вами связаться, не было возможности. С военной базы сейчас так просто не позвонить и не написать. С инфонетом тоже беда. Да и ладно с этой связью, главное, что мы наконец увиделись. Лучше расскажите, как вы сами. Папа, что с твоей рукой? Мама, как твое здоровье? Как дядя Парис?

Родители рассказали, что после того, как в столице прогремели два взрыва, от которых, точно от землетрясения, содрогнулся весь мегаполис, на улицах поднялась паника. Люди метались, будто пчелы в улье, и, толкаясь, бежали в метро и убежища. Толпа едва не затоптала родителей. Пока отец помогал подняться сбитой с ног матери, на него упал человек, прижав его руку к земле. Как выяснилось позднее, ушибом дело не ограничилось, он получил перелом. На выезде из Александрии образовался многокилометровый затор, но спустя час родители все же вырвались из западни и добрались до загородного дома, где провели уже неделю, следя за обстановкой в Республике и пытаясь разузнать, где находится их сын. Отец рассказал, что его старший брат, Парис, подполковник столичной полиции, по-прежнему руководит отделом в Основном районе Александрии. За последнюю неделю они виделись всего один раз, поскольку дяде Теоса приходится наводить порядок в охваченном смутой городе.

После бурного обмена новостями мать и отец схватили его под руки и повели по дорожке к двухэтажному белокаменному дому с синей двускатной крышей. С крыльца открывался вид на яблоневый сад и три длинные теплицы с искусственным освещением. За ними можно было разглядеть округлый лаконикум для мытья и амбар, из которого вышел механический двуногий помощник. Оранжево-черный робот нес каменный блок к фундаменту, заложенному на месте бывшей поляны.

— Что за масштабная перестройка? — удивился Теос.

Мама опередила отца с ответом:

— Когда началась война, твой отец уже собирался достать свою военную форму из чулана, но я его отговорила. В конце концов, это не единственный способ быть полезным в наше время. Многие сейчас потеряли крышу над головой, а город переполнен беженцами. Мы можем поселить здесь нуждающихся, тех, кому больше некуда пойти. Поэтому мы решили построить на нашем участке еще один дом и переоборудовать для жилья амбар. Нам самим с головой хватит пары свободных комнат в старом доме, а для тебя остается квартира в городе. Департамент по социальной политике обещал, что направит к нам нескольких человек уже на той неделе и, когда мы закончим строительство, оформит все как приют.

— Не будем же мы сидеть сложа руки, когда вокруг такое творится, — пожав плечами произнес отец.

Испытав гордость за родителей, Теос сказал:

— Робот-помощник — это, конечно, хорошо, но с парой свободных рук будет еще быстрее, а вам нужно себя беречь. Тем более, перелом еще не зажил. Давайте я вам помогу.

— Нет, не надо. У тебя сейчас, должно быть, и так хватает забот на службе. Мы и сами тут справимся. Лучше отдохни, а потом занимайся тем, что тебе важно, — ответил отец.

— В ближайшие две недели у меня свободный график. Вы работаете не покладая рук ради нуждающихся, и лучшее, что я сейчас могу сделать, — помочь вам.

Теос умолчал о предложении присоединиться к штабу генерала Топала, который уже через три дня отбывает к новой, северо-восточной, границе Республики. К тому же, он еще не принял окончательного решения.

Через пятнадцать минут они уже обедали в доме. Теос вновь попал в гастрономический рай, устроенный мамой. Тепло домашнего очага, непревзойденный вкус маминой еды, компания родителей и ощущение безопасности окутали его, подобно мягкому одеялу. Будто он снова вернулся в далекое, мирное и беззаботное детство.

После того, как все подкрепились, Теос поведал свою историю родителям. Он рассказал обо всем: о смерти Марианны и Ника, о сражениях и поиске спасения в неизведанных землях, о Вестландском Альянсе и о возвращении на родину, но в общих чертах и опуская жестокие подробности. Больше всего маму шокировали известия о том, что ее сын едва не расстался с жизнью, а Марианна, к которой она всегда относилась с особым расположением, погибла.

Отец тяжело вздохнул:

— Тео, мне жаль, я надеялся, что тебе никогда не придется рисковать своей жизнью… никогда не придется испытать боль от потери дорогих тебе людей. Наверное, стоило в самом начале отговорить тебя от карьеры военного. Я всегда боялся, что ты пойдешь по пути деда, но не хотел, чтобы чужие грехи влияли на твою жизнь, не хотел... разрушать твою мечту.

— Я тоже, но, Ионис, это выбор Тео. Наш сын — не твой отец, — мама пристально посмотрела на отца.

В ответ тот потупил взгляд и провел рукой по штанине.

— А что не так с моим дедом? — нахмурившись, спросил Теос.

Отец ответил, не поднимая глаз.

— Многие его сослуживцы говорили о том, что он был прирожденным военным и обязательно стал бы генералом, будь на его стороне чуть больше удачи и связи в высших кругах. Хотел бы я сказать про него то же самое, как про отца... Он был одержим своей карьерой, а семью считал лишь тягостным бременем. Моей матери приходилось многое терпеть… потому она часто выпивала и оставила нас так рано. К сожалению, — он откинулся на спинку стула, — я вслед за старшим братом решил пойти по стопам своего отца, с которым уже давно не имел ничего общего, но по какой-то нелепой причине все еще верил, что выбираю самое достойное для мужчины занятие. Какая наивность… Очень скоро я понял, что быть военным — значит применять силу тогда, когда тебе прикажут. И не потому, что так правильно, а потому, что так нужно тем, кто старше тебя по званию. Ни больше ни меньше. Как сегодня помню такую картину... по-моему, это было лет десять назад. Я участвовал в экспедиции в Северо-западные земли и командовал ротой «Колоссов», еще старой модели. На улице стоял лютый мороз, и мы охраняли подразделение Службы по контакту с нецивилизованным населением. Ты, наверное, видел, они ходят с белыми нарукавными повязками, и только у них есть такие же белоснежные вездеходы, — Теос кивнул. — Так вот, они выследили одну кочующую общину, а мы вместе с отрядами пехоты оцепили периметр, чтобы никто не ускользнул. Людям из общины предложили стать частью Республики и по своей воле отправиться с нами, но они не согласились и оказали сопротивление. Обернулось все тем, что несогласных быстро «умиротворили», а потом загнали в кузовы своих машин. Даже мальчишке, который прибежал позднее остальных, досталось. До сих пор помню его волосы необычного цвета, торчавшие из-под шапки, — ни разу таких не видел, не столько рыжие, сколько рубиновые. Не то чтобы я наблюдал подобное зрелище впервые, но для меня это стало крайней каплей. Как только я вернулся из экспедиции — в тот же день подал в отставку. В такие моменты приходится выбирать между тем, хочешь ли ты быть верным приказам военным или просто хорошим человеком. Я выбрал второе, но к тому времени уже запятнал свою совесть... Тео, твоя мать права, ты — это не я и не твой дед. Ты не должен оставлять свою мечту, глядя на нас. Я верю, что ты сможешь добиться того, о чем мечтаешь, и при этом остаться человеком.

Теос никогда еще не видел отца таким разбитым. Слова будто вырывались из глубины его сердца, увлекая к поверхности скопившиеся на дне сожаления и страхи. Он ощущал, что между ними образовалась еще одна нерушимая, но невидимая связь. Во время короткого молчания Теос собрался с мыслями и обдумал нелицеприятную правду о деде. Ему стало не по себе за то, что он боготворил человека, который принес столько горя отцу.

— Хорошо, что ты мне все рассказал. Спасибо вам за все. Я постараюсь оправдать вашу веру в меня, — Теос откашлялся, его горло стянуло, а сердце забарабанило в груди. — Простите, что внезапно меняю тему, но скоро мне нужно возвращаться, и я тоже хотел бы вам кое-что рассказать. Это касается девушки…

Он взволнованно взглянул на родителей, чье настроение вмиг переменилось. Отец и мать резко прильнули к столу, затаив дыхание.

***

Белла зашла в модульную казарму, напоминавшую большой грузовой контейнер, в каких временно разместили членов экспедиционного корпуса, присела на койку, чтобы скоротать время и собраться с мыслями, прежде чем направиться к железнодорожной станции. Она достала из-под подушки альбом и начала перелистывать страницы. Первыми из памятной галереи на нее смотрели лица родителей, которые она неоднократно перерисовывала. Не тронутые временем, неискаженные, в отличие от расплывчатых и текучих, словно речные воды, воспоминаний. На следующей странице перед ней предстал лик сестры. Бесконечно прекрасный, ласкающий душу, точно детский сон в беззаботную летнюю ночь. Ее мысли расправили крылья, уносимые вдаль потоком поэзии.

Прости, Мария, я осквернила память о тебе, твой дух во мне ослаб, а света твоего я больше не достойна.

Она провела пальцами по волосам, вспоминая отнятые ею жизни. Мужчина, разорванный на части пулеметной очередью возле амбара. Три танка, охваченные пламенем на полях сражений. Во снах и наяву до нее доносились вопли агонии и проклятья убитых.

Выбора была я лишена. Но не для всех ли это оправданье? Тех, кого я погубила, и те, кто жизни наши отнимал, ведь тоже все, что было дорого их сердцу, защищал. Друзей хотела я спасти… но получилось ли? Не зря ли все?

Белла листала страницу за страницей, видя лица тех, кому не смогла помочь, будучи не властна над судьбою.

Вы сил мне придавали. Лишь вам благодаря дышать не забывала я и двигалась вперед, и радовалась каждому шагу на пути, что проходил в кромешной темноте. Свет ваш не угас, он вечно будет озарять дорогу мне. Без вас не справилась бы я никогда. Спасибо. Ступать самой пора мне научиться и отыскать свой дом, где, надеюсь, я буду не одна.

Она перелистнула очередную страницу. Слеза упала на чистый белый лист.

Это мы, чья судьба еще не предначертана. Это будущее наше, и оно еще не предрешено. Это путь наш, что пролегает через неизвестность.

Белла закрыла альбом, положила его обратно под подушку и вытерла слезы рукавом.

Выйдя из модульной казармы, она проверила время на трекере и устремилась через выжженные руины военной базы к железнодорожной станции. В груди кипели невысказанные чувства к тому, с кем ее ожидает встреча. Ум переполняла решимость следовать обещанию и самой ступать тропою, что вела за горизонт. Однако сердце горело желаньем и мечтою, что на своем пути она не будет одинока.

***

Теос подъезжал к железнодорожной станции неподалеку от базы Лазарус. Воинский поезд, на который он пересел с электрички, был под завязку забит солдатами и офицерами, что сбивались в группы по цвету формы. Шумная компания бывших Вольных притягивала к себе раздраженные взгляды остальных пассажиров. Повидавшись с родителями, он ощущал себя так, будто совершил путешествие в прошлое и восстановил часть прежнего себя, вот только другая его половина изменилась навсегда. Впрочем, сейчас все прочие мысли меркли, уступая волнительному предвкушению встречи. В голове он пытался подобрать нужные слова, что произнесет, когда ее увидит.

Наконец поезд остановился. Теос выскочил из вагона на перрон. Не замечая окружающих, он промчался через трехэтажное здание железнодорожной станции, выложенное темным кирпичом, и вышел по другую его сторону, к широкой асфальтированной дороге, испещренной выбоинами и ветвящимися, точно корни древа, трещинами. Он договорился встретиться с Беллой на плато наблюдательного пункта в два часа дня. Чтобы добраться туда, сначала нужно было преодолеть один километр по прямой пешком до военной базы, либо дождаться, пока к вокзалу вернется беспилотный автобус, однако Теос, имевший в запасе полчаса, решил прогуляться. Несмотря на то, что дорогу еще не восстановили после обстрела, по обеим ее полосам рассекали автоматические погрузчики с манипуляторами, тракторы и грузовые машины, возившие в кузове обломки зданий и стройматериалы. Через новые ворота, воздвигнутые второпях, заезжал неуклюжий желтый асфальтоукладчик.

Вдохнув воздуха, в котором все еще ощущалась легкая примесь гари и бетонной пыли, Теос собирался влиться в разноцветный ручеек человеческих фигур, утекавший к военной базе. Вдруг в унисон с мягким дуновением ветра до него донесся голос, заставивший подпрыгнуть сердце в груди:

— Тео!

Он резко повернулся в сторону привокзального сквера. Из-под ветвей лиловой сирени вынырнула Белла. Даже безликая форма коричневого цвета была не способна затенить ее сияния. Слабые потоки небесного света утопали в налитых солнцем прядях, становясь лишь их тусклыми тенями.

Она улыбнулась и помахала рукой. Теоса обдало жаром, ноги сами понесли его к ней. Он улыбнулся в ответ:

— Белла, не думал, что ты будешь ждать здесь.

— Я решила пройтись до вокзала, пока свободна. Встретился с родителями? У них все хорошо?

— Да, и я вернулся с хорошими новостями.

— Меньшего я и не ждала, за все время нашего знакомства я еще не слышала от тебя ничего плохого. Чем же я заслужила такое везение? — не сводя с него глаз, она склонила голову набок.

— Хорошим людям хочется приносить только хорошие вести, тем более, если дурных им и так хватило на несколько жизней вперед, — Теос пытался унять дрожь в голосе. — Сегодня ты распрощаешься со службой?

Девушка кивнула. Теос слышал нарастающий стук своего сердца, мысли кружились в голове, точно снежники в разгар метели.

— Знаешь... у нас большой загородный дом, оттуда совсем недалеко до столицы, и комнат там много. Мои родители будут рады тебя у нас видеть, как и я... Я хочу, чтобы ты знала, что ты дорога мне, как никто другой. Когда я блуждал во тьме, ты стала для меня спасительным маяком. Без твоего света я бы пропал. Надеюсь, что смогу отплатить тебе тем же, если ты мне позволишь. Теперь у тебя есть место, где тебе всегда будут рады, дом, где мы можем быть счастливы сами и сделать счастливыми других людей, — он глубоко вздохнул и протянул ей руку. — Поедем домой, сегодня вечером, ты и я.

Разум опустел. Теос перестал дышать, ожидая ее реакции. Он ощутил прикосновение теплой руки, увидел блеск серебряной росы в сапфировых глазах и разлитой румянец на фарфоровых щеках.

— Благодаря тебе я научилась мечтать и поверила, что имею право на будущее. Ты помог мне осознать, что у меня по-прежнему есть семья, а теперь я обрела и дом. Мой дом там, где ты.

Впервые их горячие губы соприкоснулись. По его лицу скользнули волосы, а руки обхватили слившиеся воедино тела. Мир вокруг погас, а сердца растворились в жгучем желании.