Путь за горизонт

Глава 16. Сердце Республики.

25 мая, 05:32 по центральному эллиадскому времени, Александрия.

Карл Сермонт вышел из матово-черного автокара, остановившегося у входа в Центр государственного управления, ме́ста, где вершилась судьба всей Республики. Он часто перемещался по городу без охраны, что и жена, Франсин, и сын, Филипп, и многие его сторонники считали недопустимым. Положение министра экономики и одного из лидеров оппозиционной реформисткой фракции Республики Эллиад, по их мнению, требовало беспрестанной защиты от обилия опасностей, подстерегавших его за каждым углом. Однако у Карла Сермонта были основания полагать, что его жизни ничего не угрожает, по крайней мере, пока что.

Кроме того, этот хорошо сложенный 54-летний мужчина с шелковистой черной шевелюрой, носом с аккуратной горбинкой, волевым подбородком и выразительными глазами цвета бирюзы предпочитал поведением демонстрировать, что ему нечего бояться у себя на Родине.

Перед ним возвышалось величественное здание в форме замкнутого многогранника, служившее местом работы тысяч чиновников органов законодательной и исполнительной власти Республики. Строение из светлого камня имело изящный и богатый вид, более присущий какому-нибудь королевскому дворцу, и являлось частью грандиозного комплекса «Цитадель цивилизации», строительство которого завершилось шестнадцать лет назад.

Внутрь комплекса вело четыре основных входа. Их украшали белоснежные арки с барельефом и массивные колонны с золотистой гравировкой. Вытянутые окна выстилали узорчатые и мозаичные витражи. Центр государственного управления окружал просторный сад, где гармонично сочетались морщинистые оливковые деревья, ряды голубых кипарисов и нарядные сакуры, похожие на невест в свадебных платьях из нежно-розовых лепестков. Территорию комплекса охраняли бойцы Почетной эллиадской гвардии, одетые в элегантную белоснежно-золотистую форму и остроконечные шлемы.

Карл Сермонт поднялся по лестнице и зашел внутрь белокаменного здания через распахнутые металлические двери. Он оказался в широком вестибюле, за непроницаемыми стенами которого находился пост службы безопасности. Сермонт прошел сканирование и идентификацию личности, после чего попал в просторный зал с высокими сводчатыми потолками в виде звездного неба. В столь ранний час вокруг не было ни души, не считая охраны и нескольких швейцаров. Его путь лежал к Башне Высшего Совета, располагавшейся в центре внутреннего двора комплекса.

Сермонт приложил идентификационную карту высшего доступа и зашел в лифт. Он посмотрел на свое отражение в зеркале: костюм темно-синего цвета, бирюзовая подкладка которого выступала в верхней части пиджака, что соответствовало последним тенденциям эллиадской моды и отлично сочеталось с необычным цветом его аквамариновых глаз.

На рукавах блестели золотистые запонки в виде парящего сокола — фамильного герба Сермонтов. Под пиджаком скрывалась белоснежная рубашка, по которой, подобно кристально-чистому водопаду, спускался голубоватый галстук.

Он вышел из лифта и сел в транспортную капсулу, которая доставит его в Башню Высшего Совета. Сермонт задумался над тем, что с того дня, как он занял пост министра экономики, экстренное собрание Высшего совета не созывалось еще ни разу. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, поскольку он вступил в должность всего месяц назад. Прежде Карл Сермонт выполнял обязанности заместителя главы Центрального банка Республики Эллиад. Его бывший начальник был первым человеком, кому предложили вакантный пост министра экономики, но тот отказался, сославшись на высокую занятость. Следом выбор пал на Карла Сермонта, что скорее его насторожило, нежели обрадовало.

Тогда он задал себе вопрос: какова же причина, заставившая доверить должность министра экономики оппозиционному политику-реформисту? Поскольку Сермонт был прекрасно осведомлен о реальном положении дел в экономике, находящейся на грани краха из-за многолетней экспансии и милитаризации государства, ему не составило труда сложить дважды два. Ему уготовили роль козла отпущения, который должен ответить за все политические и экономические грехи, совершенные партией Национального Единства, составляющей ядро правящей экспансионистской фракции. Несмотря на очевидную ловушку, Карл Сермонт принял предложение, став министром экономики и членом Высшего совета, так как хотел сделать все возможное для блага Республики и ее народа и верил, что коллапса еще можно избежать.

Однако, чтобы предотвратить катастрофу, требовались радикальные изменения курса внешней и внутренней политики, конституционные реформы, что ликвидируют устаревшую сословную систему и позволят перейти к интенсивному развитию вместо агрессивной экспансии.

Многие ожидали, что Михаэль Адриатис, популярный среди народа и Почетных граждан, харизматичный политик, пойдет по пути изменений и отринет одряхлевшие устои, но, этого не случилось. Когда четыре года назад тот был избран Верховным председателем, то лишь усугубил ситуацию. Михаэль Адриатис стал третьим из своего рода главой государства, включая основателя Республики Александра Адриатиса, но внешняя и внутренняя политика при новом правителе отличалась от той, что вел его легендарный предок, как день и ночь.

Уже через три месяца после инаугурации Михаэля Адриатиса стало окончательно понятно, что государство не только продолжает двигаться в направлении, противоположном ее изначальным идеалам, но и переходит с шага на бег. Под предлогом защиты национальной безопасности и сплочения перед нарастающей внешней угрозой в виде Остеррианского Союза публичная критика власти была полностью запрещена. Оппозиционные политики с завидной частотой клеймились национальными предателями и попадали за решетку. Протесты недовольных граждан также стали табу и немедленно разгонялись, хотя полностью возмущенные голоса это заглушить не могло. В то же время по всей стране регулярно проводились многотысячные митинги в поддержку нынешнего правительства.

Расходы на военную сферу росли как на дрожжах, как и долговая дыра, в которую день за днем все глубже проваливалась экономика, пока образование, здравоохранение и другие области социальной политики довольствовались жалкими крохами бюджетных средств. Военно-политическая напряженность с Остеррианским Союзом стремительно усугублялась. В Инфонете и по телевидению о могучем северном соседе всегда говорилось как о загнивающей бесчеловечной тирании, а о его народе — как о жаждущих освобождения невольниках.

Впрочем, политика правительства Михаэля Адриатиса и заметное падение уровня жизни населения со временем порождали все большее недовольство, что выливалась в несанкционированные протесты Жителей Республики и робкие митинги граждан, которые подавлялись еще в зародыше, число несогласных росло даже среди Почетных граждан. В результате экспансионистская фракция и Михаэль Адриатис теряли популярность, а реформисты, в число которых входил Сермонт, постепенно завоевывали сердца избирателей. Если все продолжит идти прежним чередом, правление Верховного председателя может окончиться на первом сроке. Чтобы победить в грядущих выборах, тому явно придется извлечь из рукава козырь, способный в корне изменить ситуацию.

Карл Сермонт задавался вопросом: что же это может быть? Продолжение старого курса не приведет к положительным изменениям. Если же Адриатис решится на конституциональные преобразования, разрушит сословную систему и выступит поборником равенства, свободы и справедливости, то станет героем для народа, но Почетные граждане в итоге будут вынуждены распрощаться с вековыми привилегиями и особым положением в эллиадском обществе, а сам Верховный председатель лишится своих сторонников в высших кругах.

Погруженный в раздумья Сермонт добрался до Башни Высшего Совета и оказался в роскошном холле, где его встречала многочисленная прислуга в лазурных ливреях. Его проводили до главного лифта, в широких дверях которого переливались два сапфира овальной формы размером с яйцо. Он вышел на предпоследнем этаже двухсотметровой башни из светлого камня. С наступлением темноты на ее внешних стенах загорались четыре искусственных солнца, созданных из мозаики осветительных элементов, чей янтарный свет можно было увидеть даже из пригорода столицы. Перед входом в Зал Высшего совета его поприветствовал Алекс Бендо, черноволосый мужчина средних лет с почти прозрачными глазами, напоминавшими пару алмазов с черным отверстием для зрачка посередине. Карл Сермонт пожал ему руку. Он знал его не только по работе: секретарь Высшего совета также был старшим братом лучшего друга его сына.

Как там сейчас Филипп?

В разуме промелькнула мысль о сыне. Тот сейчас находился в Вестландском Альянсе в качестве дипломата. Через месяц Филипп должен вернуться в Александрию для бракосочетания с младшей дочерью его давнего друга, Марианной Чезанте.

Массивные двери, украшенные золотыми, сапфировыми, бриллиантовыми и топазовыми созвездиями, медленно раскрылись, и Карл Сермонт зашел в Зал Высшего совета. Когда он впервые ступил за эти двери, то был удивлен несоответствием между внушительной величиной помещения и малым количеством людей, в нем заседавших. Вдоль зала тянулись мраморные колоннады, посередине стоял длинный лакированный стол орехового цвета, к которому были приставлены мягкие синие кресла с золотистой каемкой, а куполообразный потолок, украшенный пестрой мозаикой, был таким высоким, что приходилось задирать голову кверху, чтобы его увидеть.

Экстренное собрание началось ровно в 6:00, с появлением Верховного председателя. Михаэль Адриатис приковывал взгляды окружающих далеко не только потому, что был лидером нации. Характерная внешность, являющаяся результатом генетического вмешательства, выделяла род Адриатисов даже на фоне других Почетных граждан. Серебристого цвета волосы, светлая кожа и глаза оттенка полуденного солнца — все эти черты идеальным образом воплощались в облике главы государства. Однако он был не единственным из своего рода, кто присутствовал на заседании. Место слева от Верховного председателя занимал его младший брат, Константин Адриатис, министр вооруженных сил Республики. От брата он отличался крупным телосложением, острыми чертами лица и выдающимся подбородком.

Высший совет состоял из двенадцати членов, включая Верховного председателя и его заместителя, как правило, на заседаниях присутствовал и секретарь. Семь из них принадлежали партии Национального единства, самой популярной политической силе вот уже на протяжении нескольких десятилетий. Вместе с Консервативно-патриотической партией она формировала единый политический блок, именуемый экспансионистской фракцией. Два человека, включая самого Карла Сермонта, были членами Либерально-демократической партии. Ее возглавлял 72-летний Алессандро Феорованти, министр труда и социального развития, его ближайший соратник и наставник.

Этот мудрый и осмотрительный человек, еще на рассвете своей политической карьеры получивший прозвище Хитрый Лис, имел смуглую кожу, контрастирующую с седыми волосами, а также проницательные темно-карие глаза. Казалось, будто своим хитрым, слегка прищуренным взглядом он видел человека насквозь. Хотя Алессандро Феорованти вошел в состав Высшего совета на девять месяцев раньше Карла Сермонта, принцип их назначения был практически идентичным. Оба оппозиционных политика были призваны заткнуть проблемные места в эллиадском правительстве.

Еще одним членом Высшего совета, не принадлежащим к фракции Адриатиса, была министр здравоохранения Елена Хольм. Эта маленькая, но бойкая женщина с красивыми чертами лица и светлыми волосами обладала по-настоящему волевым характером и никогда не отступала без боя. Вопреки своему воинственному духу, она возглавляла Пацифисткую партию, которая наряду с либерал-демократами составляла реформистскую фракцию.

Два оставшихся места в совете занимали члены Консервативно-патриотической партии, которая, по сути, не имела политической самостоятельности и всецело подчинялась воле Михаэля Адриатиса, о чем знали все без исключения. Ее формальным лидером был Эдуард Милорадович, 50-летний министр внутренних дел с кудрявой шевелюрой, телосложением быка и девичьим голоском. Крупный мускулистый мужчина, управлявший устрашающей репрессивной машиной Эллиада и в то же время звучавший как девочка-подросток, вводил людей в глубокое замешательство.

Наконец прозвучал бархатный голос Верховного председателя.

— Рад приветствовать вас на внеочередном заседании, уважаемые господа и дамы. Вероятно, вы задаетесь вопросом, что же послужило причиной столь ранней встречи? — Михаэль Адриатис выдержал паузу и с приветливой улыбкой обвел присутствующих лучистым взором.

Несмотря на вежливый тон и культурные манеры, нечто незримое, спрятанное за маской благочестия леденило кровь Карла Сермонта, считавшего себя крепким орешком. Будто, глядя на Верховного председателя, он видел прикрывающегося ангельским ликом прожорливого змея, гипнотизирующего свою добычу, прежде чем целиком ее проглотить.

Михаэль Адриатис сложил руки домиком:

— Скоро вы все узнаете, прояви́те толику терпения. Сначала мы заслушаем доклады наших досточтимых министров. Первым я предоставляю слово моему заместителю и по совместительству министру юстиции, Морису Пьерро.

С кресла поднялся статный мужчина с сиявшими, подобно рубинам, глазами и черными, как сажа, волосами. В свои 52 лет Морис Пьерро выглядел как 30-летний галантный кавалер в щегольском бархатном багрово-черном костюме с запонками в виде роз. Изящные черты лица и безупречное телосложение в красоте и совершенстве уступали лишь самому Верховному председателю. Морис Пьерро считался ближайшим из соратников и правой рукой Михаэля Адриатиса, возможно, за исключением одного лишь брата главы государства, и слыл большим льстецом, любителем дорогих подношений и роскошных празднеств.

Карл Сермонт прилагал недюжинные усилия, чтобы не сомкнуть веки, заслушивая доклады министров. Его особое внимание привлек министр вооруженных сил Республики, с которым у него были старые счеты. Мало того, что Константин Адриатис является одним из основных вдохновителей нынешнего национального курса, от которого экономика Эллиада трещит по швам, так он еще и вызывает сомнения в своей компетентности и имеет склонность утаивать важную информацию, как не раз подмечал Сермонт, сверяя данные, касающиеся государственных расходов.

Три года назад сын его младшей сестры, Глории, пропал вместе со всей экспедицией, отправившейся в Северо-западные нейтральные земли. Не в силах наблюдать за страданиями сестры, пребывавшей в неведении о судьбе единственного сына, он добивался правды от Константина Адриатиса и генерала армии Коллиониса, командующего Северо-западным военным округом, но каждый раз слышал лишь отговорки о том, что во всем виновны мятежники, и возмездие их скоро настигнет. Впрочем, достоверных свидетельств этому предоставлено не было, а члены злосчастной экспедиции и по сей день числились пропавшими без вести.

Министр вооруженных сил, одетый в расшитый золотом мундир цвета лазури, встал и начал доклад раскатистым басом:

— Уважаемые члены Высшего совета, на настоящий момент общая численность вооруженных сил Республики Эллиад составляет 1 миллион и 874 тысячи человек. Среди них Кандидатов на проживание в Республике — 628 тысяч. Еще около 416 тысяч из них находятся в коррекционных лагерях и лагерях военной подготовки, а 512 тысяч несут трудовую службу по всей Республике. В составе вооруженных сил числятся 851 тысяча Жителей Республики и 395 тысяч эллиадских граждан. От общего числа вооруженных сил 445 тысяч несут службу в Северо-западном военном округе, 456 тысяч — в Северо-восточном, 462 тысячи — в Восточном, 224 тысяч — в Южном и 287 тысяч — в Центральном военном округе Республики.

Карл Сермонт не переставал поражаться безумным пропорциям эллиадской армии, численность которой неуклонно росла. Огромную роль в Республике играла эксплуатация Кандидатов на проживание: неоплачиваемая принудительная военная и трудовая служба вот уже три десятилетия воспринималась власть имущими как нечто само собой разумеющееся. Однако этот человеческий ресурс, как и многие другие, имел свойство заканчиваться.

Кандидаты на проживание либо пополняли список погибших, либо переходили в статус Жителей Республики. Последняя крупная человеческая жила иссякла шесть лет назад вместе падением Телезии, а жалкие триста километров, отделявшие северные границы Республики от юга Остеррианского Союза, никуда не годились из-за скудности местного населения. С востока все еще шел стабильный людской поток, но этого было недостаточно, чтобы восполнить потери в убывающей безвозмездной рабочей и военной силе, и за него приходилось вести тяжелые бои с восточной обителью цивилизации, Кордуэной.

Рост численности и расходов на вооруженные силы; постоянные взаимные провокации и территориальные претензии, исходящие и от Республики, и от Остеррианского Союза; накаляющееся идеологическое противостояние — все это, казалось бы, могло привести к повторному столкновению двух гегемонов.

Когда министр вооруженных сил закончил отчет, Верховный председатель объявил:

— Теперь мы выслушаем доклад досточтимого министра экономики. Прошу вас, — Михаэль Адриатис улыбнулся и элегантным жестом указал на Карла Сермонта.

— Уважаемые члены Высшего Совета, сразу начну с самого важного. Как всем вам прекрасно известно, экономический рост равняется 0.1%, что, фактически, означает стагнацию. Доходы бюджета составляют 24.2, а расходы 30.8 миллиарда талантов. Внешний долг достиг 120% от ВВП страны. Годовой дефицит бюджета равняется 6.6 миллиардам талантов — на 18% больше, чем в прошлом году. При этом дальнейшие повышение налогов лишь приведет к снижению платежеспособности населения и только усугубит и без того бедственное положение экономики. Расходы на военную отрасль растут ударными темпами, в настоящее время они достигли значения в 36% от общей доли государственных расходов, в то время как затраты на социально значимые сферы продолжают снижаться, что абсолютно недопустимо, — Карл Сермонт в очередной раз попытался привлечь внимание к вороху накопившихся проблем, но вместо этого его слова отскочили от стен безразличным эхом. — Иными словами, наша экономика близится к точке невозврата. Если все мы продолжим идти текущим курсом, то государство более не сможет выполнять обязательства перед населением. Мы должны немедленно принять меры. В первую очередь требуется провести конституционные реформы, чтобы отменить устаревшую сословную систему и уравнять все население страны в правах. Делать это можно поэтапно, — по залу пронесся возмущенный гул: одни раздраженно покачивали головами, другие сидели с таким выражением лиц, будто жевали свежий лимон. Заместитель председателя, Пьерро, испустил снисходительный смешок, а сам Михаэль Адриатис одобрительно улыбался и внешне ничем не выказывал неудовольствия. Сермонт уловил сочувственный взгляд Феорованти и продолжил доклад: — Кроме того, необходимо сократить расходы на вооруженные силы и перераспределить средства в пользу сфер образования, здравоохранения и социального обеспечения населения… — Спустя пару минут он закончил речь следующим: — Как бы кому ни казалось, будущее нашей нации невозможно без проведения радикальных и комплексных реформ и изменения вектора внутренней и внешней политики. Благодарю за внимание.

— Ваш доклад, как всегда, несет в себе необыкновенную ценность. Со многими доводами просто нельзя не согласиться. Есть ли у кого-нибудь возражения или дополнения? — произнес Верховный председатель.

Из уст Алессандро Феорованти полился моложавый для его лет голос, звучавший подобно жизнерадостной мелодии:

— Уважаемый председатель, у меня нет дополнений, но я хочу выразить полное согласие со словами господина Сермонта. Вы совершенно правы — с его доводами нельзя не согласиться. Однако вопрос в другом: когда же мы начнем действовать в нужном направлении, а не только бросаться друг в друга словами? Уже сейчас мы испытываем значительный дефицит квалифицированных кадров в ключевых гражданских сферах, начиная от контроля дорожного трафика и заканчивая преподавательским составом в школах. Даже здесь, в столице. Смею напомнить, что на наших плечах лежит ответственность перед всеми налогоплательщиками, а наш долг заключается в том, чтобы обеспечить им наилучшие условия для жизни и добиться процветания нашей нации. Разве не для этого мы здесь заседаем?

Его выпад парировал златоглазый Верховный председатель, прослывший красноречивым оратором:

— Благодарю за ваше мнение, господин Феорованти. Вы абсолютно правы. Могу добавить лично от себя — я был бы бесконечно рад, последуй мы предложенному господином Сермонтом пути глобальных реформ. Мое сердце каждый раз обливается кровью, зная, что сейчас это не представляется возможным. Позвольте мне продемонстрировать, почему нам остается только отложить мечты о мире и комфортной жизни и посвятить всех себя защите Родины от внешних врагов, — в интонации Михаэля Адриатиса проявились стальные нотки. Затем он протянул руку и указал на располагавшийся в центре зала голографический проектор.

Карл Сермонт насторожился и вместе с остальными повернул голову на цветное трехмерное изображение. На нем разворачивались сцены сражения вблизи береговой линии. На голограмме виднелись крупный боевой крейсер и отдаленные очертания гигантского орудия, чей длинный уплощенный ствол устремлялся к мрачным небесам, точно исполинский клинок. Члены Высшего совета с недоумением и тревогой в глазах смотрели на то, как подбитое градом огня судно кренилось набок. На нескольких кадрах Карл Сермонт опознал остеррианскую технику.

Видео закончилось, и все затаили дыхание в ожидании пояснения от Верховного председателя. Оно не заставило себя ждать.

— Согласно информации, которую нам передал генштаб Вестландского Альянса, во время патрулирования северо-восточных берегов Адриатического моря вестландский крейсер «Инвиктус» был атакован войсками Остеррианского Союза, а затем потоплен. К счастью для нас, известие о произошедшем удалось доставить в ближайший порт. Как можно понять по видео, остеррианские военные защищали неопознанное крупнокалиберное артиллерийское орудие. И, что самое важное, — все это происходило чуть более чем в ста километрах от нашей северо-западной границы, — Михаэль Адриатис заметил охватившее членов Высшего совета беспокойство и воздел руку. — Уверяю вас, нам не о чем тревожиться. Напротив, теперь триумф Эллиада неотвратим. Все это время мы упорно готовились и знали, что наступит час, когда враг посягнет на наши идеалы, жизни и земли. Но благодаря особому вниманию, что мы уделяли армии, мы готовы на все двести процентов, несмотря на настырные голоса скептиков, — Сермонт крепко сжал челюсти, когда уловил пристальный взгляд Верховного председателя, в котором проскользнула насмешка. — Сегодня мы соберем всю нашу волю, все наши силы и сокрушим врагов, что посмели угрожать нашей великой Родине. Сегодня мы сделаем первый шаг навстречу победе. Навстречу новому миру.

Михаэль Адриатис встал и широко распростер руки, словно актер театра, ожидающий оваций. Его немигающие глаза сияли, словно звезды. Следом с кресел повскакивали его сторонники и одарили своего лидера бурными аплодисментами. Карл Сермонт переглянулся с Алессандро Феорованти и Еленой Хольм, не присоединившимися к неуместному ликованию.

Чему они радуются? Это же объявление войны!

Он ощутил такой прилив злости, что захотел ударить кулаком по столу.

Вскоре эмоциональный порыв, напоминавший религиозный экстаз легковерной паствы, сошел на нет. Когда представители правящей фракции вновь расселись по своим местам, последовали вопросы.

— Что же это значит, господин Верховный председатель? Что нам теперь делать? — почти пропищал министр внутренних дел Милорадович.

Михаэль Адриатис размеренно кивнул кудрявому мужчине с голубыми бегающими глазками:

— Враг на пороге, а это значит, что война уже началась. С моего одобрения министр вооруженных сил уже отдал приказ о приведении армии в полную боевую готовность. Наши войска встретят врага во всеоружии.

— Остеррианцы подобрались так близко к границам Республики, а мы узнаем об этом только сейчас? Где все это время была наша разведка? Почему наш флот не патрулировал побережье Адриатики к северо-западу от границы? Что скажет министр вооруженных сил? — закипая изнутри, вскочил с кресла Сермонт.

На ноги поднялся Константин Адриатис, сверля оппонента взором:

— За Северо-западный военный округ ответственен генерал армии Коллионис. Он регулярно отчитывался об отсутствии угроз. В настоящий момент он возглавляет экспедицию в Северо-западные нейтральные земли, и за последние три дня от него не поступало никаких известий. Но, прошу, будьте спокойны. Войска из нескольких военных округов уже сконцентрированы на северных военных базах вне радиуса поражения орудий противника и готовы уничтожить врага в нужный момент. Остеррианцы совершили смертельную ошибку, когда посмели подступиться к нашим землям.

Сермонт раздраженно бросил:

— Ваша самоуверенность поражает. Как вы это допустили?!

Константин Адриатис сдвинул брови и сжал руку в кулак, но Верховный председатель не дал своему младшему брату высказаться:

— Сейчас не время для разногласий в наших рядах, — Михаэль Адриатис улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. — Даже если у нас и были некоторые подозрения насчет генерала Коллиониса — хотя говорить о них пока преждевременно, — что плохого в том, чтобы позволить ему явить свое истинное лицо? В конце концов, не произошло ничего неожиданного. Мы во всеоружии, преисполнены решимости защищать наш дом и нести священное пламя эллиадских идеалов за его пределы — настал час сокрушить всех наших врагов!

Возглас Верховного председателя вновь вызвал шквал аплодисментов. Карл Сермонт взглянул на изображение огромного орудия, направленного в сторону Эллиада, и его окутала мрачная пелена опасений.