Путь паломника

Бросок

Панельные многоэтажки мрачно смотрели мёртвыми глазами оконных проёмов. Во многих окнах, как ни странно, до сих пор уцелели стёкла, несмотря на все деструктивные воздействия за прошедшие десятилетия. Крышу ближайшей девятиэтажки до сих пор украшали огромные буквы "СЛАВА КПСС", появлялось странное чувство, что ты перенёсся в прошлое лет на тридцать назад. На пустынных улицах словно остановилось само время.

— Так вот ты какая, загадочная Припять — задумчиво произнёс Вершинин — Грустное зрелище.

— Да уж — согласился Сотнич — А ведь когда-то был такой красивый город-новострой, чистый, солнечный. Я видел фотки, сделанные до той злополучной аварии — красота. Его специально построили, чтоб жил обслуживающий персонал АЭС. В него кучу денег вбухали, при строительстве кучу новых архитектурных решений применили. И жила тут по сути одна молодёжь, средний возраст жителя Припяти был двадцать семь лет. Новенький город, на чистом месте построенный. Простоял считанные годы, и всё кончилось в тот чёрный день, эх…

Сотнич грустно вздохнул, поправляя ремень автомата, мрачно оглянулся вокруг. По сторонам тянулись панельные пятиэтажки, столь привычный стандарт советской архитектуры. На миг у сталкера даже возникло чувство, что он вновь оказался в своём родном городе, но только на миг — от зданий Припяти веяло безмятежностью могильных склепов.

Дон Кихот вытащил КПК и проведя пальцем по дисплею, запустил электронную карту Припяти, предварительно набрав код для просмотра. Высветилась старая спутниковая фотография, сделанная ещё до катастрофы, но с пометками, которые Дон Кихот сделал на основании сведений Лесоруба и Печника.

"Держись подальше от старого КПП" — наставлял Печник — "Монолитчики на всякий случай держат там небольшой дозор. Проклятые фанатики держат заставы и патрули по окраинам города, но центральная его часть контролируется ими не так плотно. Кроме того, они довольно беспечны — из-за Выжигателя практически никто не добирается до Припяти, а монстров там водится мало, они в основном сконцентрированы в Рыжем лесу".

Дон Кихот убрал КПК и двинулся вдоль пешеходного тротуара, дав знак идти следом. Брошенный город зарастал лесом — газоны и скверы покрывал густой кустарник, прямо у стен зданий тянулись натуральные берёзовые рощи, заросли молодого сосняка. Лес поглощал город. Асфальтовое покрытие трескалось, прорастая бурьяном и молодыми деревцами, растительность бурно пробивалась между бетонных плит тротуаров. Некоторые улицы превратились в натуральные лесные массивы, лишь ряды фонарных столбов и желто-красные телефонные будки напоминали, что здесь раньше был город. Природа пользуясь возможностью отвоёвывала у человека некогда отнятое. Тот тут то там на обочинах громоздились остовы советских легковушек. "Волги", "жигули", "запорожцы" — ржавые кузова, спущенные полусгнившие покрышки. Сравнительно хорошо сохранившийся "москвич-412" висел в полуметре над потрескавшимся асфальтом.

Дон Кихот попытался представить город таким, каким он был больше двадцати лет назад — чистые стены домов, весёлый отблеск на стёклах окон, аккуратные палисадники, оживлённые улицы, толпы пешеходов на тротуарах, проносящиеся по автомобили и автобусы. Получилось плохо — перед глазами всё равно стояли мрачные коробки зданий в мертвенной тишине.

— Какой город загубили — пробормотал сталкер.

Запищал детектор аномалий. Дон Кихот увидел пыль и обрывки каких-то газет, кружащиеся в едва заметном завихрении воздуха над асфальтом. Банальная "воронка". Сталкер покачал головой — если б не пыль и мусор, он бы нипочём не различил "воронку" на ровной поверхности асфальта. "Это Зона! Тут повсюду затаившаяся смерть!" — мысленно повторил он себе. Он оглянулся ещё раз. Стена жилого дома справа была покрыта едва заметной шероховатостью гриба-людоеда, проулок напротив перегораживали едва различимые в воздухе нити "паутины". Дон Кихот вспомнил предостережения, что в Припяти очень много редких аномалий и опасных форм жизни.

"Нужно пройти от улицы Заводской напрямик через бывший жилой массив мимо детсада "Медвежонок" к проспекту Ленина — рассказывал Лесоруб — Отклоняться от маршрута не стоит — можно влететь либо в радиационное пятно повышенной мощи, либо в сплошную полосу аномалий, а ещё там то и дело монолитчики бродят, так, на всякий случай. Но на сам проспект Ленина высовываться не советую — на крышах пятиэтажек дежурят постовые с пулемётами и снайперскими винтовками. Если заметят — сам понимаешь".

Дон Кихот мрачно хмыкнул, вспоминая эти слова. Пригород Припяти они миновали без проблем, пройдя улицу Заводскую и улицу Леси Украинки мимо фабрики-кухни. Причём удалось незаметно проскочить небольшую заставу "монолитовцев" возле овощного магазина — пара дозорных были поглощены разговором, пулемётчик на крыше смотрел в противоположную сторону.

Мозаика на стене детского сада по-прежнему играла яркостью красок, столь контрастных на фоне всеобщей серости, тлена, ржавчины. Дон Кихот лишь скривился, представив беззаботно веселящихся много-много лет назад детей, когда воздух был уже наполнен невидимой смертью.

Паломники кое-как пробрались через берёзовую рощу, являвшуюся когда-то детской площадкой, прошли мимо замершего на месте фургона ГАЗ-53 с надписью "Хлеб". Дон Кихот время от времени бросал взгляд на дисплей КПК, сверяясь со старой спутниковой картой Припяти.

"Дальше двигаешься через проспект Ленина к магазину "Ручеёк"" — звучал в памяти монотонный голос Печника — "Потом напрямик к магазинам мебельному и вино-водочному. Потом выйдешь на улицу Курчатова, но держись подальше от центральной площади, где здание торгового центра, ДК "Энергетик" и гостиница "Полесье". Туда не суйся, там "монолитчиков" куча ошивается".

Группа двигалась мимо типовой панельной пятиэтажки. Справа высились ряды окон первого этажа, увитые виноградным плющом балконы, слева ржавел перевёрнутый набок мятый кузов "москвича". Детектор аномалий пока что молчал.

Неожиданно Дон Кихот замер. Интуиция взвыла сиреной внутри черепной коробки, а секундой спустя чуткое ухо сталкера различило шум, несущий недоброе.

— За мной! — прошипел сталкер, бросаясь к ближайшему подъезду.

Проскочив лестничный пролёт, Дон Кихот ворвался в первую же распахнутую дверь квартиры на втором этаже. Преодолев одним прыжком тесную прихожую, Дон Кихот остановился посреди зала. Следом вбежали Сотнич и Никольский, затем в громоздких скафандрах грузно ввалились остальные.

— Кажется успели — прошептал Сотнич, сообразивший, что обеспокоило сталкера.

С улицы раздался шум шагов, обрывки разговоров. Паломники замерли, напряженно сжимая автоматы. Дон Кихот приблизился к окну, держа наизготовку АКМ и осторожно выглянул.

Мимо подъезда лёгким бегом протопала пятёрка монолитовцев в тяжёлых бронекостюмах, грохоча по тротуару подошвами бронированных ботинок. В стороны торчали длинные стволы германских штурмовых винтовок. Пробежав мимо пятиэтажки, "монолитчики" скрылись за углом соседнего дома.

— Кажется ушли — пробормотал Дон Кихот — Интересно, куда они спешили? Надеюсь, не по нашу душу. Если "Монолитовцы" прочуяли, что мы где-то здесь, наша задача крепко осложняется.

— Вряд ли — ответил Гарев — Мы вроде ничем себя не выдали. И дозоры на окраине города выглядели совершенно беспечными.

— Сделаем небольшую передышку — усмехнулся сталкер, садясь на ветхий диван у стены. После всех мытарств Зоны древний предмет мягкой мебели показался ему просто идеалом комфорта.

— А ведь здесь когда-то жили люди — неожиданно сказал Вершинин, оглядывая обстановку квартиры — И им внезапно в одночасье пришлось всё бросить.

Тут Дон Кихот наконец оглядел на убранство квартиры. Диван, письменный стол, приземистый комод и большой одёжный шкаф — неказистого вида советский гарнитур. На стенах завивались потрёпанными краями выцветшие обои, имевшие когда-то ярко-желтый цвет, прямо напротив дивана висела большая фотография под стеклом, с которой улыбались молодой парень с девушкой и маленький ребёнок. При взгляде на эту фотографию, сталкер вдруг почувствовал себя неуютно, представив, как много лет назад молодая семья была вынуждена, оставив всё, бежать на улицу, где нетерпеливо сигналил эвакуационный автобус. А в это время город накрывало невидимое облако радиоактивной пыли и воздух пронизывало смертельное ионизирующее излучении…

— Все вещи в спешке побросали — кивнул Сотнич, глядя на разбросанное по полу барахло — какое-то старое тряпьё, пожелтевшие подшивки журналов.

— А на кухне на плите так и стоит старый чайник — раздался из прихожей голос Никольского — От него фонит как от куска плутония, потому видимо мародёры не спёрли в своё время.

— А сколько таких квартир в этом доме, в этом городе — тихо произнёс Дон Кихот — Скольким людям в тот день пришлось вот так бросить дома, бросить нажитое имущество, чтобы никогда уже не вернуться. Ладно, на улице вроде тихо. Пойдём.

"Быстро перескочи улицу Курчатова, и двигай дальше через жилмассив вдоль улицы Лазарева. От площади держись подальше, лучше обогни её слева, со стороны магазина "Восход" и примыкающего к нему дома. Не забывай про аномалии — местами они перекрывают переулки сплошной стеной от дома до дома. Проскочишь мимо площади, и далее двигай по улице Лазарева к улице Спортивной" — вспоминались наставления Лесоруба.

Силуэты на крышах панельных пятиэтажек дон Кихот заметил издалека. Монолитовец в тяжелом бронекостюме лениво сидел возле станкового пулемёта на треноге. Рядом напарник баюкал снайперку.

— Кажется, мимо них незаметно не прорваться — произнёс Гарев, снимая с плеча "баррет".

— Придётся вспомнить тактику штурмовых групп в городском бою — хищно произнёс Сотнич, щёлкнув затвором автомата — Тряхну стариной.

— Погоди — остановил его Дон Кихот — Обойдём с другой стороны. Двигаем к магазину спорттоваров.

Группа двинулась через заросший деревьями двор, сумев не потревожить дозорных. Впрочем, монолитчики вели себя очень расслабленно — а чего им было бояться тут, в недосягаемости за смертельным Выжигателем? Пробираясь сквозь остатки спортивной площадки, Дон Кихот подумал, что у фанатиков Монолита очень дорогое снаряжение, наверняка вырученное за редкие артефакты. И поймал себя на том, что до сих пор не встретил ни один.

— А ведь сколько легенд ходит среди сталкеров о землях за Выжигателем — тихо проворчал Дон Кихот — "Клондайк", бескрайние пространства, усыпанные хабаром. Неужто эти чокнутые всё подгребают?

Снова продолжился путь через чащу, в которую превратились улицы мёртвого города. Громады безлюдных панельных пятиэтажек, проржавевшие гаражи-ракушки, проржавевший двухсекционный "Икарус", автоцистерна ЗИЛ-130 с надписью "молоко". Один раз отряд чуть не влетел в "комариную плешь", в другой раз на пути попался иссечённый пулями труп снорка — "монолитовцы" старались зачищать город от мутантов.

Магазин спорттоваров встретил их осколками стёкол в оконных рамах. "Дальше нужно правее, в сторону мебельного" — вспоминал Дон Кихот — "Но не попасться на глаза дозорным, дежурящим на зданиях вокруг ДК "Энергетик"".

— "Мамины бусы" — радостно воскликнул Дон Кихот, увидев у стены россыпь редких артефактов у стены магазина — Разбирайте скорее! Эта штука помогает отводить пули!

Свой артефакт Дон Кихот закрепил у пояса, как учил когда-то Гейгер. "Мамины бусы" странным образом воздействовали на быстро летящие объекты, заставляя их отклонять траекторию. Впрочем, кто-то из умников с Янтаря выдвигал теорию о том что артефакт воздействует на сами механизмы вероятности. Затем сталкер проследил, чтоб артефакты аналогичным образом закрепили остальные, благо оказалось как раз пять штук. В наружный карман скафандра Дон Кихот вложил артефакт "грецкий орех", придающий выносливости. Больше полезных находок не оказалось, группа двинулась дальше. Обогнув очередную пятиэтажку, паломники вышли на полузаросшую травой полосу потрескавшегося асфальта, бывшую когда-то улицей Курчатова.

— Не смотри на колесо! — неожиданно заорал сталкер, хватая Гарева за плечо. Писатель замерев на месте, таращился на возвышающийся вдали над крышами ободок гигантского аттракциона.

"Если тебе повезёт преодолеть Барьер и попасть в Припять" — наставлял Печник — "Не вздумай смотреть на колесо обозрения в парке аттракционов! Эта дьявольская штука лишает разума и притягивает к себе неосторожного как магнит".

— Пришёл в себя?! — спросил сталкер — Слава Богу! Не смей больше туда смотреть!

— Что это было? — пробормотал Гарев, мотая головой.

— Колесо обозрения — проворчал Дон Кихот — Хищная аномалия, которая заманивает людей, гипнотизируя. На неё нельзя смотреть — враз лишит разума. И никто не знает что происходит с теми, кто приходит на её зов. На Колесо не смотреть, все поняли?!

Оглядев улицу, Дон Кихот различил едва заметное глазу марево, тянувшееся вдоль линии асфальта. Понятно, растянутая "мясорубка".

"Уже не так далеко до Стадиона" — думал Дон Кихот — "Дальше останется проскользнуть мимо, а там уже будет мост через пруд-охладитель. Правда, как через него прорываться — отдельный вопрос, его, по словам вернувшихся, хорошо охраняли".

— Смотрите! — сказал Вершинин.

На асфальте одиноко лежал ярко-синий игрушечный паровозик. Брошенная детская игрушка резко контрастировала с блеклым серым фоном окружающего пейзажа, рядом с ней мёртвые улицы ещё сильнее рождали ощущение могильного тлена.

— Неужели эта игрушка осталась со времён эвакуации? — удивился Вершинин — Наверное какой-то ребёнок обронил, когда население спасалось из города.

— Не будь дураком, Серёга — проворчал Сотнич — До того как случилась вторая катастрофа, в Припяти побывала куча народу. Все норовили сделать фотки потрагичнее. Короче, фотографы специально раскладывали эти игрушки, драматизма значит нагнетали.

— Я бы всё же хотел рассмотреть его получше — произнёс Вершинин, делая шаг к игрушке.

— Не стоит! — предостерёг Дон Кихот, наслышанный о редких и очень опасных аномалиях, таившихся в невинных казалось бы предметах. Но журналист уже склонился над игрушкой.

В воздухе раздался пронзительный свист, в тот же миг кирпич в стене пятиэтажки разлетелся красными осколками.

Паломники бросились в стороны, пригибаясь и вскидывая оружие. Всё было ясно без команд и криков — время, проведённое в Зоне научило многому.

— Засекли! — прорычал Сотнич. Дон Кихот лишь молча скрипнул зубами. Похоже что задумка пройти сквозь Припять незаметно с треском провалилась.

Над головами вновь просвистели пули, секундой позже донеслись отзвуки выстрелов. Судя по всему, палили издалека, из снайперских винтовок. А в следующий миг тишину мёртвого города буквально разорвало оглушительной очередью. В двух шагах от сталкера асфальт взметнулся фонтанчиками брызг. По адскому грохоту выстрелов Дон Кихот понял что палят из ДШК — устаревшего, но тем не менее весьма опасного крупнокалиберного пулемёта. Сталкер перекатился в сторону, уходя с линии огня. Пулемётная очередь прошила крыло ржавого "москвича" и расколола бетонную плиту тротуара. Бросив взгляд вверх, сталкер увидел стрелка с пулемётной турелью на крыше пятиэтажки. Тотчас он инстинктивно пригнулся, и над его головой просвистела пуля.

— Снайпер справа на крыше! — заорал Гарев, пристраивая трофейный "баррет" сошками на бетонный парапет. Стремительно обернувшись, Дон Кихот увидел на крыше пятиэтажки поодаль тёмный силуэт целящегося стрелка. Трофей Гарева коротко громыхнул и тёмный силуэт в бронекостюме, всплеснув руками, полетел вниз, роняя винтовку.

Раздался оглушительный грохот выстрелов — с крыши пятиэтажки напротив заговорил крупнокалиберный пулемёт, судя по звуку, "Утёс" или "Корд". Мощные пули ударили в кирпичную стену, дробя её на фонтаны обломков. Паломники, низко пригибаясь, бросились прочь с открытого участка.

— Слева! — крикнул Сотнич, и Дон Кихот увидел пригибающуюся фигуру, выскочившую из-за старых дворовых гаражей, палящую на ходу. Громыхнули ответные выстрелы. Монолитчик, увлекшись перестрелкой, забыл об осторожности и уходя с линии огня, шагнул прямо в притаившуюся "воронку".

Пулемёт на крыше внезапно смолк — то кончились патроны, то ли что-то сломалось. Воспользовавшись этим, Сотнич вскинул трофейный МГ-42 и выпустил длиннющую очередь в суетящихся у треноги стрелков. Один юркнул в пролом в крыше, второму повезло меньше.

— Бежим! — Дон Кихот рванул вдоль улицы, держа автомат на перевес. За спиной раздавался топот спутников. Над головой просвистели пули, выбивая остатки стёкол на первых этажах.

Пробежав вдоль пятиэтажки, Дон Кихот резко остановился, растерявшись от неожиданности. В пятидесяти метрах перед ним возле полусгнившего киоска стоял грузовик "Урал". Но какой! Вместо стёкол в окнах красовались решётки, дверцы и моторный отсек защищали наваренные стальные листы, они же укрепляли борта кузова, из которого торчали стволы пулемёта и чего-то похожего на зенитную установку. В кабине никого не было видно, но монолитовец в кузове уже разворачивал ПКМ на крыше кабины. Дон Кихот вскинул автомат, понимая что не успеет.

За спиной громыхнул "баррет" и монолитчик у пулемётной установки рухнул как подкошенный. Тотчас загрохотал автомат Сотнича, и бросившийся было к грузовику монолитовец упал на подогнувшихся коленях.

— За мной! — скомандовал Дон Кихот, и повинуясь внезапному наитию, со всей мочи рванул к машине.

— Я поведу! — бросил Сотнич, распахивая бронированную дверцу. Остальные торопливо заскакивали в кузов по лесенкам из сваренных арматурин.

Старый "урал" оборудовали на совесть, превратив в передвижную огневую точку. В кузове смонтировали ЗПУ-2 — спаренный пулемёт КПВТ, на крыше кабины стоял пулемёт ПКМ на треноге, в левом углу у конца кузова примостился гранатомёт АГС-30. Довершал вооружение испанский пулемёт "амели", приделанный в противоположном углу. Борта кузова, усиленные снаружи стальными листами, изнутри дополнялись бронежилетами, прикрученными на болтах.

— Охренеть агрегат! — воскликнул Никольский, падая у ручного пулемёта. Тем временем Дон Кихот занимал место спереди у ПКМ на треноге. Гарев осваивался с управлением зенитки, а Вершинин расположился возле станкового гранатомёта.

Тем временем Сотнич включил зажигание. Мотор старого "Урала" надсадно взревел, и тяжелый грузовик тронулся с места, выпустив чёрный дым выхлопа.

— Двигай по Лазарева! — крикнул Дон Кихот Сотничу — Помнишь, маршрут я тебе показывал на КПК!

Сотнич не ответил, лишь резко крутанув руль. Машина, едва не опрокинувшись, развернулась, и набирая скорость, неудержимым тараном понеслась по улице мимо мёртвых домов. По броне грузовика ударила очередь ручного пулемёта, пули со звоном срикошетили от стальных листов. Стреляли с балкона одной из пятиэтажек. Следом загрохотал ДШК с крыши торгового центра, ему вторил "Корд" из окна высотки с огромным гербом СССР. Никольский схватился за иностранный ручной пулемёт и не целясь полоснул очередью в направление выстрелов.

Тяжелый грузовик резко дал влево, сворачивая на улицу Лазарева. Дон Кихот, ухватив поудобнее ПКМ, развернул ствол в сторону пятёрки монолитовцев, высыпавших из-за угла полуразрушенной девятиэтажки. Первая же очередь заставила религиозных фанатиков в панике залечь или заметаться в поисках укрытия. Громыхнул взрыв — Вершинин метнул осколочную гранату. Ответом были пулемётные очереди с крыш, пули дробили асфальт совсем рядом с грузовиком.

"Урал" ревел мотором, проносясь мимо торгового центра. Сквозь грохот выстрелов и шум двигателя слышались яростные крики монолитовцев. Засверкали огоньки выстрелов из провалов окон. Неожиданно грузовик заложил резкий вираж, огибая проржавевший кузов "запорожца" посреди улицы. Дон Кихот едва удержался на ногах, вцепившись в поручень, приваренный поверх кабины.

Неожиданно адски загрохотала зенитная установка — Гарев наконец разобрался с управлением ЗПУ-2. Первая же очередь буквально смела расчёт ДШК на крыше, пули 14,5-мм калибра просто сбрасывали сталкеров в бронекостюмах, разрывали тела на части. "Урал", ревя мотором проносился мимо панельных многоэтажек, направляясь в сторону Стадиона. Машина снова резко дёрнулась в сторону, уходя от очереди от КПВТ, следующим виражом Сотнич обогнул искрящую на асфальте "электру". Грохоту ЗПУ вторили выстрелы АГС-30, зашвыряв монолитовцев, примостившихся было за ржавым москвичом.

— Налево! — скомандовал Дон Кихот в переговорник, едва завидев треугольную развилку на перекрёстке дорог. "Урал" послушно изменил вектор, сворачивая на улицу, что десятилетия назад называлась Гидропроектовской. Улица Лазарева кончилась, над макушками деревьев вдали показались очертания Стадиона. И на его трибунах различались суетящиеся фигурки с оружием в руках.

Заговорил пулемёт из окна жилого дома слева. Дон Кихот, с трудом нацелив ПКМ в трясущемся грузовике, выпустил длинную очередь, метя в окно, в котором сверкал огонёк выстрелов. Вражеский пулемёт смолк, но по броне защёлкали выстрелы из снайперок.

Над грузовиком что-то пронеслось, оставляя огненный след. В следующий миг оглушительно рвануло. Стреляли из РПГ-7, явно со стороны старого стадиона. Гарев развернул ЗСУ и снова нажал на спуск. Сдвоенная очередь смела молонолитовцев с верхушки трибун. Сотнич вдавил педаль газа в пол и грузовик нёсся уже на самом пределе, покидая опасную зону. Вслед грохотали пулемётные очереди, пули проносились над головами, высекали искры из бортовых бронеплит. Снова загрохотала "зушка", снося пулемётчиков с крыши здания. Вражеский огонь немного стих.

"Урал" мчался по ветхой дороге, дико трясясь, Док Кихот с трудом удерживался на ногах, ухватившись одной рукой за поручень, в другой держа КПК. Следующим пунктом маршрута была улица Набережная, потом проспект Строителей. Вскоре громады зданий оказались за задним бортом. Мёртвая Припять осталась позади.

А впереди уже можно было видеть громаду Саркофага с возвышающейся теплоотводной трубой.