Путешествие на восток

Глава 34

6 день 13 месяца 879 года, торговый город-порт Стражевой

Зеленоватый свет Моса и золотистый Боса поблекли и почти исчезли, на горизонте справа уже можно было разобрать намек на светлую полосу. Город-порт Стражевой и рассвет нового дня стремительно приближались.

— Выход из гавани завален, — повернул Бранд голову к остальным. — Работаем схему пять, как обсуждали.

— Стражевой впереди! — заорали сверху секунду спустя.

— Вооружайся! Шевелись! Новые уровни сами себя не добудут! — орал боцман, грозно щелкая боевым кнутом.

«Белая Зубатка» мчалась так быстро, что, казалось, еще немного и взлетит.

— Ходу не сбавлять! — крикнул Бранд капитану.

На палубе началась суета, пираты вооружались, катили к заранее проломленным бортам бочки с огнесмесью.

— Ходу не сбавлять! — зычно крикнул капитан. — Всем принять по чарке!

Среди запасов «в дорогу» от Олессы были и наборы стимулирующих отваров, повышающей Выносливость, Силу и Ловкость алхимии. Самое лучшее из того, что могли произвести умельцы империи Турсы — для Бранда слабовато, Минту как раз, а пиратам даже половины дозы хватило, чтобы выпучить глаза и энергично носиться, несмотря на ночь.

Минт ударил по струнам, и песня его же сочинения грянула с новой силой.

Свобода и ветер — пиратская доля

Но власти ее хотят отобрать!

Чтоб не исчезли море и воля

Нужно уметь за себя постоять!

— Заебали шуметь, заткнитесь нахуй или я… — донесся сонный голос Дж’Онни. — А, приплыли уже.

Бранд активировал «Лапы Ящерицы», спрыгнул на воду и помчался, обгоняя корабль, вздевая броню и перчатки, сапоги и шлем, потому что в надвигающемся столкновении важна была каждая единица чужой прочности, крепости вещей на нем.

ДАДАХ!!!

С сильнейшим грохотом завал на входе разлетелся, камнями смело нежить вокруг, задело тех, кто копошился в развалинах сторожевых башен. Кулаки Бранда мелькали, в мгновение ока он пробил преграду, расшвырял камни, разнес в щепки обломки кораблей, дополнительно удерживавшие камни вместе, вбил мертвяков в воду до самого дна.

Не сбавляя скорости, Бранд мчался дальше, охватив обстановку уже взглядом, не только слухом и обонянием. Город пылал и в нем шли бои, гавань пылала и в ней шли бои. Живые на воде, на кораблях еще держались, при поддержке глубинников, но видно было, что это ненадолго. Да, традиционная нежить и всякие там восставшие из могил мертвяки плохо плавали, но здесь и сейчас их слабость компенсировалась разнообразной летающей дохлятиной, орущей, кусающейся, выныривающией из темноты и швыряющей камни.

Часть кораблей уже затонула, другие были переполнены, несколько пылали, в отчаянной попытке отразить натиск нежити, бесстрашно лезущей на клинки. Бранд рванул вправо, на бегу подхватил плавающую мачту, швырнул, словно копье, проткнув насквозь дохлую виверну, даже не подумавшую падать вниз. За спиной его донесся отдаленный грохот — Вайдабор перепрыгнул на берег прямо с корабля и потянуло магией камня Валланто.

— Затычки выбить!! — голос капитана.

Бранд на мгновение скользнул в алмазное тело и под воду, разнес в костяную муку и труху нежить, подбиравшуюся к кораблям снизу, вынырнул и ударил кулаком по воде. Волна захлестнула корабли, сбила пожар и смела нежить. «Белая Зубатка» неслась прямо по головам мертвяков и с бортом ее лились струи огнесмеси из бочек.

— Огонь! — и вслед за кораблем вспыхнул огненный след.

— Пиздани во всю мощь! — голос Дж’Онни Матершинника, слетевшего в прыжке с корабля.

Кентавр мчался прямо по воде бухты, озаряемой огненным следом от корабля, и на спине его сидел Минт. Голос барда, усиленный магией звука Дж’Онни, прокатился над портом и городом.

Вставай! Поднимайся! Сражайся!

Встает новой жизни заря!

От нежити ты защищайся!

Иначе все будет зазря!

Огненный след пылал, рассвет приближался и казалось, что да, небосвод освещает та самая заря. Бранд помог отбиться кораблям, сбил натиск и уже мчался дальше, на ходу избавляясь от всего, что надевал меньше минуты назад, забрасывал очередную порцию хлама в угол кармана.

По водам залива несся кентавр с бардом на спине, песня гремела и звала, и Бранд ощущал, как магия барда накрывает город и пробуждает его к сопротивлению. Пытавшиеся отсидеться в домах вскакивали и хватали вещи, швыряли их в окна, сами открывали окна и двери, выбегали навстречу нежити, давая ей отпор.

Сражайся и бейся,

На друга надейся!

И спину ему прикрывай!

Вместе — мы сила,

А нежить — в могилы!

Живые сбивались в отряды, прикрывали друг друга, бились и давали отпор, сами падали замертво, но не поднимались тут же нежитью. Товарищи и соседи, вдохновленные песней, орали и атаковали, клялись отомстить за погибших.

— Вот она, сила искусства, — мрачно хмыкнул под нос Бранд.

Его не взяло, конечно, но он ощущал, что живые вокруг воодушевились многократно, утратили страх. На поле боя Минту не было бы цены, да что там, даже сейчас его с руками оторвали бы в любой команде героев. Бранд на ходу ухватил какую-то дохлую лошадь, пытавшуюся вцепиться ему в ногу, выдернул из воды, едва не оторвав башку и метнул, будто диковинный снаряд из пращи.

Лошадка ударила прямо в толпу мелкой нежити, лезущей на баррикады и завалы, расшвыряла их, оставив стоять лишь предводителя, синюшного тролля самого вонючего вида. Бранд выпрыгнул на сушу, пробил прямой, словно собирался вырвать троллю сердце. Нагрудную пластину на том вогнуло до самого позвоночника, тролль улетел вдоль прохода, сметая собой пытавшуюся бежать в атаку толпу мертвяков.

— Огня! — рявкнул Бранд командиру воинов за баррикадой. — Распылители!

— У нас нет, ваше геройство! Все возле подземелья остались, там самая Бездна! — заорал тот в ответ.

Его воины бежали, тащили огонь и бочки, уже лезли через баррикаду, собираясь контратаковать.

— Воздух! — заорал кто-то.

Прискакавший Дж’Онни свистнул мощно, дохлая летающая мелочь валилась с неба, словно снег, воины топтали их, хватали и били о камни, жгли тут же. Кентавр взмыл в прыжке, пронесся выше и застучал по крышам.

Огня боится нежить,

Огонь в себе зажги!

Тебе врага не нежить,

Убей его и другу помоги!

«Белая Зубатка» была уже рядом, сбавляла скорость, но недостаточно. С грохотом и треском корабль врезался, каменная обшивка, созданная Валланто, и камень, которым был облицован причал, разлетелись. С корабля горохом сыпались пираты, увешанные оружием, маги воды использовали остатки заряда и волна взметнулась, ударила куда-то вперед, снося лезущих мертвяков — скорее всего самих горожан.

— Где подземелье? — крикнул Бранд, кидая командиру воинов имперский распылитель маны.

— Шевелись, отродья черепахи! — орали на корабле. — Уровни ждут!

— В самом центре, где полыхает! — крикнули Бранду в ответ.

Он кивнул и рванул напрямик, через склад, заваливая его стеной очередную порцию нежити, в этот раз дохлого зверья. Нежить лезла вперед бесстрашно, ибо просто не знала, что такое страх, и это было их недостатком, при условии, конечно, что живым удавалось преодолеть свой страх.

За спиной Бранда грохотало, доносились команды и топот ног, яростное хеканье и звуки железа, врезающегося в плоть. Впереди раздавались крики, проклятье, топот ног, яростное хеканье и звуки железа, врезающего в плоть. Крики и стоны раненых, вопли тех, кого рвала на части нежить, словно собиралась закусить сочным свежим мясцом.

Бранд мчался, убивая всех мертвяков на своем пути, оставляя ошеломленных живых гадать, что это было. Где-то впереди продолжал мчаться по крышам Дж’Онни, песня Минта гремела и звала, воодушевляла, а кентавр разил летающую дохлятину направо и налево, не стесняясь подпрыгивать и заезжать копытом с мифрильной подковой прямо в глаз.

Воин, не воин — разницы нет

Нежить убей иль пойдешь на обед

Крепче оружие в руках ты сжимай,

Бейся, сражайся и побеждай!

Сбоку промелькнуло несколько Скрытных Ласок. Дохлых, но все еще Скрытных, Бранд отклонился, убил их, пока они не порвали еще горожан, неспособных их обнаружить. В ногу попытался впиться снежный песец, не просто впиться, но еще и отравить, то ли трупным ядом, то ли магией, Бранд разбираться не стал, пнул, сбивая песцом еще одну дохлую птичку.

«Устрашение» отражено!

Песцы и ласки, теперь к ним добавились несколько оленей, да еще и с магией, подтверждая подозрения Бранда. Не какие-то там низкоуровневые горожане, сдохшие пару часов назад, а матерое зверье и птицы, скорее всего изначально обладавшее магией.

Оленей он тоже убил и помчался дальше.

На нежить не действовали устрашающие крики, давление Волей и уж тем более Харизмой, хотя Бранда пару раз разбирало любопытство, возьмет ли «Темное Очарование» дохляка? Проверять не стал, предпочитая крушить и убивать на месте. Да, обычные раны, голод, холод и усталость тоже были неведомы нежити, из-за чего в глазах обычных живых (помимо подспудного страха) они зачастую представали этакими неуязвимыми машинами смерти. От одного их вида боевой дух падал, живые разбегались, паниковали, нежить шла вперед и таким образом суеверие закреплялось и подпитывало само себя.

Кулаки и ноги Бранда так и мелькали, дробя головы и грудины, ломая мертвяков, нарушая работу заклинания в них. Ведь в сущности мертвяки были сродни артефактам, зачарованным вещам, только в их случае зачаровывали трупы, скелеты, любую мертвую плоть, утратившую Атрибуты, а стало быть и защиты и потому отлично поддающуюся заколдовке.

— Держаться, соратники, держаться! — гремел чей-то голос впереди. — Вы слышали песню, вы видели зарю, герои уже в городе и вскоре взойдет солнце!

Тоже суеверие, солнце ничуть не вредило нежити, просто ускоряло разложение и истощение оживляющих заклинаний. Если некроманты и предпочитали использовать нежить в темноте, то лишь потому, что пытались скомпенсировать ею слабость своего воинства, поставить живых в невыгодное положение. Живым обычно требовались глаза, чтобы видеть и факела, осветительные шары их слепили, темнота пугала, а нежить просто рвалась вперед, повинуясь командам и своей врожденной ненависти ко всему живому.

— Берегись!

— Огня!

— Р-рыра-а-а-а-а!!

«Оглушающий крик» отражен!

Бранд выскочил на площадь, тут же увидев, что случилось. Торговый город, купцы, стоявшие во главе, держали свои дома возле центральной площади, вроде как всем поровну власти. Здесь же находилась и ратуша, а также здание со входом в подземелье. Получилась естественная крепость, защитники которой завалили подходы и держались долго. Не устояли, отошли к зданию подземелья, последнему рубежу обороны.

Не исключено, что Проклятый пытался подсылать своих слуг заранее, но все атаки оказались отражены, обороне и охране подземелий всегда уделялось много внимания. С сердца Бранда свалился камень, о котором он и не подозревал, занятый битвой, не случилось еще одного прорыва и омонстрения, не повторилась история хозяина подземелья.

Высокоуровневое дохлое зверье и живые лезли в атаку, строй защитников смялся, огромный дохлый Ужасный Медведь оглушил и разметал, разорвал строй, но это могло подождать. Бранд метнулся вправо, прошел сквозь магические щиты в алмазном теле, вырвал сердце дохлому шаману-личу, тут же увидев, что это был лишь слуга Проклятого.

Удар! Удар! Еще удар!

Проклятый не в городе — плохо, и Бранд невольно ускорился, в момент перебил всех мертвяков и зверье, что пыталось добраться до подземелья, последнего медведя отправил мощным пинком куда-то в воды гавани. Оторвал рукав, заляпанный всякой гадостью и кусками тел, провел рукой по лицу и спросил ворчливо:

— Ну, что тут у вас случилось?

Немного позднее

Бранд стоял на стене над выбитыми северными воротами, задумчиво разглядывал просторы вдали, словно выискивал там Проклятого. Бой в городе затихал, горожане торопливо дорезали последних мертвяков, еще вчера бывших друзьями, соседями, родственниками. Лишившись руководства, нежить не смогла сориентироваться сама, была рассечена на части и бита, благо герои перебили сильнейших дохлых врагов.

Нужно было мчаться дальше, за Проклятым, но не годилось оставлять город до полной победы.

— Любуешься видами? — спросила Валланто, возносясь на стену и вставая рядом.

Бранд лишь пожал плечами.

— Скоро будет общее сожжение, власти города, кто уцелел, конечно, просят нас присутствовать. Минта там разве что на руках не носят и не поклоняются.

Плевать, подумал Бранд. Если бы не город и группа, он бы уже бежал по дороге быстрее любой химеры. Когда ты один, можно не строить планы, просто примчаться и убить ненавистного Проклятого.

— Опять молчишь, — вздохнула Валланто. — Но хотя бы мне может объяснишь, что это было? В Великой Степи ты собирался проехать мимо настоящей войны, а здесь по одному слуху и дохлой химере сорвался на север, нарушая все планы. Я бы еще поняла поднять немного уровней, но тут же мелочь одна, с которой сами живые справились бы! Не прямо сейчас, но ты же помог тому курьеру, дал ему полетный ранец, так что новость дошла бы до живых, не Андия, так Оплот Севера и города вокруг поднялись бы, спасли! Нет, я слышала, что ты нежить недолюбливаешь, но мы же спускались в Провал и там Уля Скелет поднимала их к себе в помощь и ты не мчался разбивать им головы.

Это другое, мог бы сказать Бранд, но не сказал. Да, пожалуй, именно Валланто, с которой началась эта история с путешествием на восток, заслуживала объяснения, из-за чего они отклонились от курса. Бранд хотел напомнить, что предлагал им остаться, но опять ничего не сказал. Не хотелось говорить и объяснять, даже Валланто.

— Или ты решил себе подарок из Проклятого и его свиты, на день рождения устроить?

Точно, подумал Бранд, оборачиваясь и глядя сверху вниз на невысокую, смуглую Валланто, день рождения. Словно полсотни лет назад, когда началась вся эта история, с той лишь разницей, что Стражевой они успели спасти, а вот в Малую Заводь Бранд опоздал.

Точно так же, как тогда, занимались первые лучи рассвета.