Путешествие на восток

Глава 24

26 день 12 месяца 879 года

В Турфе нашлось отделении гильдии «Звенящая Струна» (распространявшей свое влияние, как выяснилось, «между трех гор» — от гор Казада на юге, до Оплота Севера на востоке и драконьих гор на западе), они быстро организовали Минту все необходимое. Бард остался доволен, жители Турфы тоже. Поэтому на следующий день «несравненный бард» покидал Турфу в самом отличном настроении, чего нельзя было сказать о его новых поклонниках и, особенно, поклонницах, махавших вслед молотами за неимением платочков.

— О, вон еще спешат, — благодушно заметил Минт со спины Дж’Онни, — но задерживаться здесь я точно не собираюсь. Дед, куда мы там дальше едем?

Бранд не ответил, внимательно изучая двигающуюся в их сторону процессию. Стяги с символом Сайроса: молот, перекрещенный с плугом и веслом, жрецы в церемониальных одеждах, ни одного верующего, кроме нескольких случайно прибившихся по дороге и благоговейно плетущихся в хвосте. В Турфе почитали Сайроса, бога мастеров и ремесел, но на обычное церемониальное шествие все это походило мало.

Живые на дороге уходили в сторону, уступали, многие кланялись и просили благословить их.

— Вот ты и проебался! — заржал Дж’Онни. — Придется задержаться!

Старый кентавр тоже уловил, что процессия движется именно к ним, и, судя по голосу, настроился на неприятности.

— Я не собираюсь сидеть в их храме и петь гимны Сайросу, — забеспокоился Минт. — Дед, ну скажи им, что барды, они как вольные птицы, не поют в клетках, даже золоченных!

Валланто неожиданно прикрыла рукой рот, давя смех. Уж она отлично знала, как поют барды в клетках и просят добавки, ибо эти «золоченные тюрьмы» отлично развивали их профессию. Да что там, сам Минт не получил бы быпура и бырума (не специально, конечно, раз бард не разбирался в вопросе), если бы не пел в «золоченной клетке» Королевского Леса Алавии для высокоуровневых аристократов-эльфов.

— Дед?

— Степь велика, — небрежно обронил Дж’Онни, намекая, что можно просто унести копыта.

Бранд кивнул, складывая за спиной руки. Процессия была уже близко, впереди широко и размашисто, насколько это вообще было возможно для гнома, шагал Хмурин Тысяча Профессий. Пальцы Бранда начали складывать знаки, мол, если что бегите, не ввязываясь в драку.

Для обычной церемониальной процессии в ее составе было многовато высокоуровневых жрецов и Гвидо Солнцедар недавно продемонстрировал на что способен один из них. Да, это были жрецы Сайроса, а не Зероса, не герои, но все же. У самого Бранда в запасе имелась пара способностей и приемов, включая давно не использовавшийся Стойкий Ноль, но для применения он требовал битвы в одиночку.

— Познакомьтесь, герой Хмурин Тысяча Профессий, — громко сказал Бранд.

— Что, и правда тысяча? — вдруг оживился Минт. — И он во всех разбирается?

Хмурин зыркнул хмуро, ибо Минт, сам того не зная, случайно задел больное место. Даже с благословением Сайроса, Хмурин никак не мог разбираться во всех профессиях. Он получал их, осваивал несколько начальных умений, развивал их, как правило до первой десятки, где все давалось легко и играючи. Переходил к следующей, а умения из прошлых профессий деградировали и падали, потому что их не использовали.

При всем желании, у Хмурина просто не было времени тренировать их все, но он не сдавался и упорно набирал, и набирал новые профессии. Бранд видел длиннющий список в его Статусе, но пересчитывать поленился, возможно там и правда уже набралась тысяча, это не имело значения. Благодаря сочетанию умений из разных профессий (полезные умения Хмурин, конечно же, тренировал), он был разносторонним героем-одиночкой, но не тем, о ком пели барды на всех пяти континентах.

Опасным его делали не столько развитые умения, сколько связь с Сайросом и его особое благословение.

— А как насчет профессии барда? — не унимался Минт. — Устроим состязание песен-импровизаций, как это делается в великой степи, ведь я теперь ее голос?

Вокруг загудели, даже Хмурин на мгновение задумался. Не помнил за ним Бранд особых песенных подвигов, правда они никогда и не дружили особо и уж точно не сражались бок о бок. Так, встречались лично пару раз, да имелись общие знакомые, вот и все.

— Приветствую славных героев. Бранд Алмазный Кулак, Дж’Онни Матершинник, Валланто Разлом, — взгляд Хмурина остановился на великане, похоже герой-гном пытался его опознать. — Вайдабор Дубина.

Минт сделал вид, что надулся от обиды, раз его не упомянули, а Бранда опять посетило нехорошее предчувствие. Хмурин явился сюда точно не за песнями барда, а команда поддержки из жрецов явно указывала на личный интерес Сайроса в этом деле.

— В ночи мне явился Кузнец Небес и пылающим молотом указал путь сюда! — торжественно провозгласил Хмурин, вскидывая руку.

Чемпион Сайроса, Кузнеца Небес, как его еще называли. И за спиной город, где тоже поклонялись Сайросу. Плохо, подумал Бранд, слишком многих придется убить, если дойдет до драки.

— Прямо навстречу состязанию со мной! — вдруг воскликнул Минт.

Герой против барда, кто победит,

Кто больше песен новых сочинит?

Кто одолеет в поединке словесном?

Кто очарует всех голосом чудесным?

Почти речитативом пропел Минт, пару раз ударив по струнам. Голос его, громкий и очаровывающий, прокатился над степью и частью Турфы, вызвав восторги среди вышедшей провожать толпы. Даже в процессии за спиной Хмурина несколько живых дрогнули, но тут же сложили руки и забормотали молитвы Сайросу.

— Владыка Сайрос отправил меня на встречу с Алмазным Кулаком, — ответил Хмурин, — но если Друг Степи так жаждет состязания, то его легко можно устроить, при одном условии. Уговорите своего деда отдать несколько вещей, которые нужны Сайросу, и я буду сражаться с вами в песнях три дня и три ночи подряд!

— Ого! — подпрыгнул Минт. — Дед, а, дед⁈ Отдай ты ему побрякушки!

— Ему нужны не драгоценности, — чуть искривил губы Бранд. — Не артефакты и оружие. А просто несколько с виду самых обычных дневников, не так ли?

— Вот видишь, Бранд, ты и сам все знаешь, — широко улыбнулся Хмурин.

Вот, стало быть как, подумал Бранд, разглядывая Хмурина. Тот улыбался широко, но при этом оставался настороженным.

— Ты знаешь, что это за дневники? — спросил Бранд.

— Да, — ответил Хмурин.

Чемпион, подумал Бранд кисло. Конечно, бог делал своими избранниками не просто так, но Бранд все равно не мог понять этого. Знать, что это дневники хозяина подземелья, погубившего миллионы, едва не вызвавшего выход армий Бездны из Провала, и все равно следовать воле Сайроса? Что же Хмурин за герой такой?

Бранд знал ответ, знал, что не все разделяют его точку зрения, мол, герои должны в первую очередь защищать живых, а уже потом все остальное. Знал, но все равно не мог понять.

— А я не знаю! — снова влез Минт. — Хотите, я напишу вам кучу дневников? Сразу после состязания, а⁈ Дед?

— Пусть он снимет с тебя проклятие, — ответил Бранд, не поворачивая головы, — и я подумаю.

— Ты же знаешь, что я не могу этого сделать! — воскликнул Хмурин. — Сам Сайрос не может! Что сделал один бог, то другой отменить не сможет!

Бранд знал, а вот Минт, похоже, нет. Снова надулся с оскорбленным видом, в этот раз по-настоящему. Толпа за спиной барда заволновалась, понеслись просьбы помочь другу и голосу степи, несравненному барду. Валланто стояла так, словно пряталась за спиной Бранда, Дж’Онни был готов действовать, но в разговор не лез, понимая важность момента. Вайдабор словно следовал урокам Бранда и зорко следил за происходящим, но все равно от него несло любопытством и восторгом, будет что рассказать в родной Долине!

— Ну и проваливайте тогда! — крикнул Минт. — Не будет состязания! И гимны в храме я петь не буду!

Хмурин бросил подозрительный взгляд, Бранд мысленно засмеялся. Да, в другой ситуации, Минт договорился бы до хорошего удара, если не убийства, но сейчас его несдержанность и реплики оказались очень к месту.

— Назови свою цену, Бранд, — сказал Хмурин.

— Дж’Онни, у меня тут к старости память ослабела, — повернул голову Бранд. — Как по гномьи будет «идите нахуй вместе со своим богом»?

Кентавр только оскалился, мол, шутку понял, но озвучивать ничего не стал. Жрецы в процессии заволновались, зашумели, Хмурин вскинул руку. Провокация удалась, подумал Бранд, вот только результаты не радовали.

— Я не шучу, Бранд!

— Я тоже.

Пару секунд они мерялись взглядами, Бранд приотпустил Волю, но Хмурин даже не покачнулся. Щит Веры, Ролло что-то похожее демонстрировал в свое время. На мгновение Бранда посетило острое желание отпустить Темное Очарование, испытать его силу на Хмурине, но, разумеется, он сдержался.

Силой взять не удалось, подумал он, выкрасть тоже, направили своего служителя с уговорами и попытками подкупа. Но Хмурин меньше всего походил на златоуста — торгаша, тут больше подошел бы кто-то из последователей Антрума, тех же полуросликов в Андии, куда направлялся Бранд с остальными.

— Ты хочешь выпустить знания из дневников в свет? — спросил он. — Зная, сколько горя они причинили?

— Ты ошибаешься, Бранд! — пылко воскликнул Хмурин. — Они принесут пользу живым, помогут всем!

Он и сам верил в свои слова, но это опять же, ни о чем не говорило. Бог сказал и все тут, а будет ли польза или нет, это выяснится уже потом, когда станет слишком поздно.

— И я должен поверить на слово чемпиону бога? — не скрывая насмешки, спросил Бранд.

Хмурин закатил глаза, словно какой-нибудь юнец, и все вокруг затопило чересчур знакомым Бранду ощущением божественного присутствия. Слишком часто стали являться, подумал он зло. Преимущества обращения героя в свою веру тут были, похоже, ни причем, в отличие от дневников Марденуса.

Мысль Бранда понеслась галопом.

Великий договор и равновесие, ограничивающее явление богов и демолордов в собственных телах. Вселения в тела чемпионов и высших жрецов, запреты на вызов демолордов и прочие дела. Боги не могли явиться и напрямую открыть секрет, точнее говоря, могли, но тогда Бездна получила бы право на ответный удар. Например, открылся бы мановый портал прямиком из глубин Бездны, ручища демолорда ухватила бы того же Марденуса и утащила вглубь вместе с его знаниями, которые потом извратила бы. В этом бесконечном противостоянии сделавший первый ход, как правило, проигрывал, поэтому обе стороны обычно бездействовали.

Бранд вспомнил Обольстителя и слова, что это был демолорд, еле слышно скрежетнул зубами.

— Как насчет слова самого бога⁈ — прогрохотал голос Сайроса.

Жрецы уже попадали на колени, молились и вскидывали руки. Горожане тоже опускались на колени, не все, но многие. Валланто словно сжалась в комок, Дж’Онни отступил на шаг, повернул голову в сторону Бранда.

— Приветствую могучего Мастера Мастеров! — пророкотал Вайдабор, единственный проявляя вежливость.

— Дневники принесут пользу, верь мне! — еще прогрохотал Сайрос устами Хмурина.

Потому что это знание уже выпущено в мир, продолжала нестись галопом мысль Бранда. Никакого нарушения равновесия, никакой необходимости вмешиваться вживую, достаточно взять знание и нести куда-то. Плевать на живых, которые погибнут в процессе, не так ли? Все шло неплохо, но тут Бранд уселся своей алмазной задницей на дневники и планы застопорились.

Неужели боги не знали, что в дневниках нет ничего полезного?

— Я не верю в богов, — привычно ответил Бранд, складывая руки за спиной.

Легкий отголосок ужаса от такого кощунства, но в атаку жрецы не побежали.

— Ты не можешь найти себе подходящего оружия, — ответил Хмурин, подавая знак. — Повелительница Турсы рассылала запросы и просила о помощи верных мне, и я откликнулся на ее призыв.

Один из жрецов вскочил, подбежал, подавая изукрашенную узорами шкатулку. Хмурин шагнул вперед, откидывая крышку и Бранда на мгновение пронзило сильнейшим ощущением, что все это уже было. Да, точно так же сиял Молотобоец, поднося ему шкатулку, в которой лежала…

— Точно такая же, с тем же благословением.

Верная несокрушимая перчатка. Воспоминания о Молотобойце, вид перчатки, которая словно стала его частью за эти десятилетия. Бранд дрогнул мысленно, замер, сцепив руки за спиной, сражаясь сам с собой и ощущая, что проигрывает. Что вот-вот и правая рука выскочит из захвата левой, метнется, схватит перчатку и наденет, ощутив знакомое холодное ощущение силы, способной пробить что угодно.

— Я могу одарить похожими вещами и твоих спутников, — усилил напор Хмурин. — По одной вещи за каждый дневник!

Спутники Бранда вздрогнули, да и сам он ощутил, что борьба внутри усиливается. Как будто броня воли треснула, побежала, зазмеилась трещина, ширясь с каждым мгновением, пуская внутрь соблазн вернуть такую привычную, родную перчатку. Вот оно, вдруг зло подумал Бранд, сцепляя зубы и давая отпор самому себе. Вначале предупреждения, потом книжечки, а теперь и подарки, за пустые вроде бы дневники. Шаг за шажком вниз, хотя с точки зрения верующих, это были шажки вверх, конечно.

Вы проявили выдающуюся выдержку! Воля +7!

— Нет, — ответил Бранд.

— Ты не можешь решать за своих спутников! — воскликнул Сайрос.

Детская наивность этой уловки помогла Бранду окончательно встряхнуться, сбросить остатки искушения. Сильного искушения, если не сильнейшего в его жизни, надо признать. Вооружить всю команду артефактами уровня его перчатки, о, миссия в Городе Любви сразу облегчилась бы на порядок!

Вот только тайна хозяина подземелий и стоящие за ней жизни миллионов, если не всех живых.

— Они могут согласиться и обменять свои дневники на вещи, — не стал возражать Бранд.

Лицо Хмурина исказилось гримасой.

— Подумай о последствиях!

— Ты не можешь воплотиться здесь, не нарушая великого договора, — оскалился Бранд.

— Откуда ты узнал?!!

Он не знает о действиях Ордалии или делает вид, что не знает, отметил Бранд.

— Бальбазар проболтался, — небрежно ответил Бранд. — Эти демолорды с рогом в заднице такие ранимые и эмоционально уязвимые, ну прямо трепетные барды.

— Эй! — возмутился Минт. — Не только бардам не нравятся рога в заднице!

— Пара подначек и он все разболтал, — продолжил развивать легенду Бранд.

Сайрос в теле Хмурина прожигал Бранда взором, но, похоже, не мог определить, врет Кулак или нет. Рука его чуть шевельнулась, готовясь подать знак жрецам за спиной.

— И к вопросу о последствиях, — добавил Бранд, готовясь к драке, но не желая ее. — Сам подумай о них. Сейчас ты вернешься на небеса, а верующие в тебя накинутся на меня. Я же очень не люблю, когда меня пытаются чем-то проткнуть. Особенно я не люблю, когда это пытаются сделать во имя какого-то из богов.

Перчатки в шкатулке, конечно, уже не будет, но на этом можно было подловить служителей Сайроса, которые, конечно же, решат, что Бранд ринется за ней. Сразу убить Хмурина, жрецов с самым высоким атрибутом Веры, потом остальных.

— Как удачно получилось, что я умею сражаться голыми руками, — сжал кулак Бранд.

Сайрос уловил неприкрытый намек, даже если его жрецы испортили бы проклятиями все вещи, Кулак все равно убил бы их всех. Включая Чемпиона. Грозиться напоследок, мол, это не последняя встреча, бог мастеров и ремесел не стал, покинул тело Хмурина. Тот покачнулся, схватился за голову, затем вскинул руку:

— Расступиться! Ничего не делать!

Процессия расступилась, во взглядах жрецов читались ненависть, презрение и непонимание. Воздух словно звенел, казалось, чихни сейчас кто-нибудь и все же начнется свалка, драка насмерть.

— Как легко ты, Бранд, заводишь себе врагов среди богов, — заметила Валланто, в голосе ее звучала печаль.

— Пусть не лезут, — проворчал Бранд в ответ.