Путешествие на восток

Глава 17

7 день 12 месяца 879 года, Твердь

Дверь приоткрылась бесшумно и тут же закрылась за спиной Бранда. Сопровождавший его светлый эльф, закутанный с ног до головы и упорно притворявшийся человеком, несомненно отступил в тень и затаился снаружи. В огромном зале царил полумрак, на столе посреди помещения стоял подсвечник, в котором еле горела одна свеча, да Бос бросал свои золотистые лучи в окна.

— Ваше императорское величество, — кивнул Бранд в сторону единственного живого в зале.

Не этого он ожидал от встречи, но не драться же теперь?

— Для вас, знаменитый герой, просто Олесса, — ответила императрица Турсы, поднимаясь из огромного кресла.

Хлопок в ладоши и свеча погасла, вспыхнули светильники на стенах и по окнам пробежала волна какой-то магии, затеняя их без штор. Она коснулась стола и там появились еда и напитки — какое-то подобие магического кармана, только в отдельном предмете, понял Бранд. Дорогой и не слишком полезный, но весьма эффектный трюк.

— Меня уверяли, что амулет сокрытия защищает от заклинания Оценки, — заявила Олесса, демонстрируя этот самый амулет, многоугольный изломанный клубок линий, висевший у нее на груди.

— Защищает, — пожал плечами Бранд. — Но я могу видеть чужие статусы, пускай и не полностью.

Синие глаза императрицы вспыхнули восторгом, она едва не захлопала в ладоши, глядя на Бранда с каким-то странным восхищением. Было в происходящем нечто странное, Бранд специально не стал наносить визитов в императорский дворец, да и с героями местными вначале собирался свести все контакты к минимуму. Наверху, практически буквально, ведь императорский дворец стоял выше других зданий Тверди, тоже отнеслись равнодушно, так казалось Бранду.

И тут вдруг, после двух с лишним недель в столице, когда уже ясно стало, что на днях надо будет отправляться дальше, такой вот поворот. С тайными приглашениями, попытками скрыть себя и этим восхищенным взором.

— Вы, наверное, не помните меня, — вдруг улыбнулась Олесса, отставляя взятый было в руку бокал с вином.

Стройная, высокая, с косой до пояса и синеглазая, с крепкой грудью, в платье до пола, украшенном сапфирами, она казалась воплощением традиционной красоты самой империи. Ибо Турса, хоть и привечала всех живых, но все же основу ее составляли люди и правили ей тоже они.

— Вы и ваша команда навещали Твердь семнадцать лет назад, помните? Вы тогда спасли Овород на севере, прорубились сквозь ряды слуг Проклятого и вырвали ему сердце!

Сражение у стен Оворода, крупнейшего города империи на севере, Бранд отлично помнил. Одно из первых совместных дел его прежней команды, в котором только присоединившийся к ним Джаггер Колун сломал свой топор о голову этого самого Проклятого. Бранд поделился с ним адамантитом и Джаггер обзавелся несокрушимой секирой, стал Джаггером Мясником.

Вот Олессу Бранд не помнил, хотя возле императора Патела Второго крутились какие-то детишки, возможно, она была одной из них? Так что Бранд лишь пожал плечами и взял бокал с каким-то слабым местным вином. Ни яда, ни любовных зелий, ни природных афродизиаков, просто вино. Странно, подумал Бранд, ставя бокал на место.

— Не помните, — еле слышно вздохнула Олесса, — зато я отлично вас запомнила! Вы показались мне каким-то всемогущим великаном, и я потом долго собирала упоминания ваших подвигов, перечитала все-все книги, где упоминали вас и…

Она взяла себя в руки, задействовав какое-то из умений профессии правителя.

— В общем, вы можете себе представить, какое впечатление произвели на меня.

Честно говоря, Бранд не мог, так как плохо разбирался в детях, поэтому он поступил привычным образом: пожал плечами.

— Вы появились вдруг на границах империи, а затем приехали в Твердь, и я разволновалась, словно снова стала той восьмилетней девочкой, — опять заговорила Олесса после короткой паузы.

Так она ждала визита, чтобы поговорить, не выдавая себя, понял Бранд. Боролась с собой, чтобы не бежать в гости, подобрав подол и повизгивая от восторга, ибо несолидно такое проделывать императрице, тем более такой молодой. Наверняка несколько группировок у трона боролись за влияние и Олесса балансировала между ними, отсюда и попытки сохранить визит в тайне. Наверное?

А может все банально и прозаично, подумал Бранд.

— Скажите, Бранд, почему вы не гуляете на свадьбе Орданы Облако? — спросила Олесса.

— У меня давние разногласия с невестой.

— Но ведь ваш якобы внук свел ее и демонолога Шадрона, которому вы наносите ежедневные визиты?

— В жизни бывает и не такое, — обозначил улыбку уголками губ Бранд, — а в книге напишешь, так все решат, что выдумка.

— Как в книгах об Эл Доже? — с лукавой улыбкой спросила Олесса.

Действительно поклонница, подумал Бранд, не спеша что-то говорить в ответ. Ролло не мог проболтаться, издателю или кому он там подвиги Бранда перевирал, Скрытник не называл имен, а тот оказался достаточно умен, чтобы держать рот на замке, даже если догадался, о ком идет речь. Стало быть, Олесса знала историю подвигов Бранда и их детали достаточно, чтобы сопоставить с книгами и самостоятельно вычислить правду.

Следила и знала, но к чему тогда вопрос про свадьбу Орданы?

Олесса поглядывала, допила вино и крутила в пальцах бокал, словно скрывала нервозность. Еда и сладости так и стояли нетронутыми, а Бранд размышлял, не являются ли все эти вопросы продолжением истории с дневниками Марденуса. Империя была огромна, у нее не было какого-то одного бога-покровителя, но все же выделяли троицу: Зероса, Теруна и Сайроса. Гвидо Солнцедар верил в Зероса, да и у Теруна хватало поклонников среди героев, и информация через бога и при его посредстве вполне могла добраться и до прелестных ушек Олессы.

Потому что как ни крути, а юная императрица была красива.

— Скажите, Бранд, знакомы ли вы с Метроном Хластвигом? — вдруг спросила она.

— Глава Щита Империи? — припомнил Бранд с некоторым трудом, все же столько лет прошло. — Он еще жив?

Аналог Тайной Канцелярии Стордора, служба вела себя на удивление мирно. Приглядывали, конечно, не без этого, но издалека и в целом не мешали Бранду и его группе жить.

— Старый соратник моего отца, — улыбнулась Олесса, — и да, он все еще жив и все еще занимает тот же пост. Отказывается уходить в отставку, знаете (голос ее упал до доверительного шепота, а сама императрица подалась вперед), кажется, он до сих пор видит во мне маленькую несмышлёную девочку, если не собственную дочку, оберегает и заботится. На свой лад, конечно.

От стандартной уловки с повышением доверия императрицу отличало только то, что она не стала наваливаться грудью на край стола, делая ее крупнее.

— Так вот, некоторое время назад, — голос Олессы снова стал нормальным, а бокал вернулся на стол, — он принес мне доклад, касающийся вас, Бранд и вашей новой группы героев.

Бранд не стал поправлять императрицу.

— Появление странных наемных убийц, подозрительные слухи и шевеления среди тех живых империи, кто упорно не хочет соблюдать законы, слухи и разговоры о божественных проклятиях, а также появление никому ранее неизвестного барда, своим голосом очаровывающего моих верноподданных. Нападение жреца Пентрока на вас среди бела дня. Я приказала замять дело, а также тихо разобраться со всеми остальными.

Бранд чуть вскинул брови. Это объясняло спущенную на тормозах историю убийства жреца, а также странное затишье последних дней, ни убийц, ни попыток выкрасть лютню или дневники. Ему все это казалось затишьем перед бурей, но как выяснилось, Бранд ошибался.

— Передайте мои поздравления Метрону Хластвигу, его служба отлично сработала.

— Передам, — ответила Олесса и опять уставилась на Бранда с каким-то ожиданием.

Значит, можно ожидать появления убийц в Великой Степи, думал тем временем Бранд, прикидывая, стоит ли менять маршрут. У него было еще одно дело, уже в Андии, небольшом королевстве на берегу Клина, стоявшем на перекрестке торговых путей и богатевшем на том. С другой стороны, торопиться вроде тоже было некуда.

— Олесса, если вы следили за мной и моей жизнью, — заговорил Бранд, — то должны знать, что словесные уловки, разговоры издалека и намеки — это не мое. Впрочем, если вы тренируете Волю и профессию императрицы, то прошу, продолжайте.

Олесса чуть смутилась, похоже и правда что-то там пыталась, но Бранд даже не заметил этих попыток.

— В какой-то момент вы исчезли и даже живые Метрона не могли найти вас, — заговорила она. — Проверили слухи, но и у Провала вас тоже не было. В профессии и положении правителя не всегда есть возможность говорить прямо, но нельзя врать самому себе, иначе пострадает вся страна. Страна, которой нужен император.

Все-таки банально и прозаично, подумал Бранд, но с попыткой подмешать туда политику или повторить вариант Светлейшей, прикрыться Кулаком от разборок влиятельных групп аристократов. Какая-нибудь женщина постарше уже прямо предложила бы себя или просто скинула платье, но императрица Олесса была слишком молода. Слишком.

— Олесса, я — старик, — сказал он прямо, — глубокий старик, который не деградировал еще лишь благодаря Особенности и то, это ненадолго.

Бранд еще дважды получал сообщения о том, что Деградация отняла единичку от его умения или атрибута и он знал, что чем дальше, тем чаще и быстрее будут появляться эти сообщения. Без перчатки с божественным усилением ему не набрать новых уровней, да и не тянуло Бранда на возвращение к прежней жизни. Следовало поторопиться и разобраться с тайной хозяина подземелий, до того, как волна деградации захлестнула бы его с головой.

И в то же время Бранд медлил, готовился к помощи Валланто, опасаясь того, что торопливость в деле Марденуса приведет к появлению нового хозяина подземелий. Ладно там мимолетные женщины на одну ночь или короткие романы, как с Селиной Резец, без изначальных обязательств и ожиданий. Но Олесса?

— Я говорила себе тоже самое, — печально улыбнулась та. — Я знаю, что вы сейчас с Селиной Резец и даже это знание не помогло.

Так как она видела в нем нечто иное, как Шадрон видел в Ордане не жирную сварливую старуху, а небесную красавицу, вдруг понял Бранд. Вот и Олесса видела в нем не морщинистого, сварливого, упертого старика, а какого-то небесного красавца, возможно даже с примесью детских воспоминаний о всемогущем великане. Или кусочком перевранной бардами легенды о Бранде и Светлейшей. Там королева, тут императрица, ну и понятно.

— Даже тайком посетила один из концертов барда Вольдорса, но не смогла выбить клин клином. Убедила себя, что, увидев вас вживую, смогу излечиться, но это была лишь уловка, как я теперь понимаю. За время этого разговора я подняла Волю уже на шесть единиц и только благодаря тому, что сопротивляюсь порыву упасть вам в ноги и покрыть их поцелуями. Я, императрица, чья воля должна быть превыше всех в Турсе!

Последнее предложение она почти прокричала, словно убеждала саму себя.

— Я — старик, — повторил Бранд, — отвратительный на вид и за которым по пятам идет смерть.

— Вы ошибаетесь. Красота силы, о, теперь я прекрасно понимаю Светлейшую, не могу лишь понять, как она смогла вас отпустить?

— Я сам ушел, — проворчал Бранд.

Оа же, в отличие от дочки, хватило мозгов не устраивать сцен и не подсылать убийц.

— Что же касается смерти, разве вы не слышали, что говорят в народе? — Олесса улыбнулась, словно ребенок, решивший, что обхитрил глупого взрослого.

— Что я поймал смерть, ухватил ее за горло и сжимал, пока она не попросила пощады? Бред!

Но такой приятный для влюбленного живого, бред, в который так хотелось верить, понял он, глядя на Олессу, чем взор уже затуманился.

— Я не могу задержать вас силой, Бранд, хотя и очень хотела бы, — вдруг сказала Олесса. — Денег и артефактов у вас и своих хватает. Я спрашивала, рассылала гонцов и обращалась по дальносвязи ко всем соседям, но никто не взялся сковать вам новую несокрушимую перчатку без адамантита.

А секира осталась у Ланы Молнии, вспомнил Бранд и мысленно махнул рукой. Отдал и отдал.

— Вы не хотите меня и бесполезно предлагать вам трон и титул императора, — печальным голосом констатировала Олесса, глядя куда-то в пространство. — Я заготовила целую речь, но вижу, что она просто пропадет зря, а то и разозлит вас. Бесполезно просить и детей, уж будь возможность, так Светлейшая точно справилась бы лучше меня, и даже у нее ничего не вышло.

Сердце Бранда кольнуло воспоминанием о невыполненном обещании.

— Что еще я могу сделать? Падать на колени и умолять очевидно бесполезно, но возможно я смогу еще чем-то помочь? Взятка, нет, услуга за услугу, вся мощь империи придет на помощь вашему делу, Бранд, всего лишь за одну ночь любви! На встрече правителей королева Амали говорила о проекте заселения диких земель у Провала, Турса поможет ей в обмен на отзыв убийц! Надо попросить Метрона, в империи найдутся те, кто сможет пробраться и пригрозить Амали! Я могу обеспечить снаряжением всю вашу группу и придать еще охраны барду Вольдорсу! Гильдия, в которую он вступил, влиятельна, а я могу сделать ее еще влиятельнее! В Стордоре проблемы с едой и живыми, я могу помочь вашей приемной внучке, Справедливой королеве и королю Гатару! Живые Метрона вычистят всех преступников, никто не посмеет обещать за ваши головы горы сокровищ! Вы направляетесь в Город Любви, я пошлю туда денег и артефактов, чтобы барда Вольдорса сразу избавили от Проклятия! Вам зачем-то нужна шумиха, весь Мойн и Сия будут говорить только о вашей поездке туда!

После каждого предложения Олесса замирала на мгновение, вглядывалась с надеждой в лицо Бранда, не дрогнет ли там что? В Бранде же наоборот нарастало отвращение, потому что последнее время, начиная со встречи с Оа, он словно только и делал, что торговал собственным телом в обмен на услуги. Продажный герой, падший, и Бранду вдруг вспомнилась та женщина из Изгиба Луары, изображавшая «томную ульфийку», отчего отвращение только усилилось.

Всю жизнь он считал и говорил, что надо поступаться чувствами ради общего, мало того, подкреплял свои слова поступками, но сейчас не мог заставить себя.

— Вы можете сделать все это, Олесса, — произнес он медленно, — но не ради меня, а ради всех живых вокруг.

Олесса смотрела пристально, затем ее взгляд словно бы потух, лицо исказилось разочарованием. Она и правда хорошо знала Бранда, даже не подумала настаивать. К чести императрицы следует сказать, что она быстро взяла себя в руки, лицо ее стало непроницаемым, а голос и руки не дрожали.

— Возьмите императорское кольцо, Кулак, — сказала она, снимая его с пальца и протягивая Бранду. — Уверена, вы знаете, что это такое.

Бранд только кивнул, одновременно благодаря за подарок. Говорить о том, что из Олессы выйдет выдающаяся правительница, имя которой останется в веках, не стал — слишком уж отдавало дешевой лестью и нарушало торжественность момента. Момента, в котором Олесса действовала по принципам Кулака — поступалась чувствами ради общего дела, а вот сам Бранд сплоховал.

— Также вам следует знать, — ровным голосом продолжила Олесса, — что изгнав непутевого муженька, вашего спутника, барда Минта Вольдорса, королева Амали сошлась с героем Мионом Три Стрелы и теперь они открыто живут вместе.

Молодая королева, живущая со старым героем, ясно было, чего императрица все это вспомнила. Бранд не стал реагировать и возмущаться, лишь подумал, что Мион, не добившись Светлейшей, хотя бы добрался до дочери.

— Теперь давайте обсудим, чем еще моя империя может помочь вам, Кулак, — сказала Олесса.

Старый Ворчун все же добился своего и наверняка сейчас счастлив, подумал Бранд, выбрасывая далекую Алавию из головы и переключаясь на дела.