Монетчик. Книга вторая: Принц Раздора

5

Несмотря на то, что снаружи стоял солнечный зимний день, внутри королевского замка Юларии было мрачно. Свет-кристаллы заряжали редко, слуги старались разговаривать шепотом, а гвардейцы, коих в коридорах стало гораздо больше, крепко сжимали мечи и копья, хоть опасность и миновала. Траур по погибшим в ночь празднества продолжался уже четвертый день.

Монетчик шел к Охотничьей комнате, глядя прямо перед собой. Таннет прощался с Илерией, а Дарлану предстояло еще два разговора. На нем была его походная одежда, а меч Тристин покоился в ножнах. Рука быстро заживала благодаря стараниям королевского лекаря и эфиру, который уберег его от заражения крови. Шрамы на ладони, само собой, полностью не исчезнут, но Дарлан об этом не беспокоился. Пусть напоминают о том, что он смертен, как и любой человек.

Женщину с белым лицом он догнал еще во дворце. На ходу Дарлан метнул монету здоровой рукой, и она угодила беглянке в затылок. Убедившись, что женщина жива и без чувств, он продолжил преследовать третьего из лже-актеров. Тот уже добрался до внутреннего двора, растерянные стражники, несшие пост у дверей, беспрепятственно выпустили его, не зная, что этот человек в зеленой сутане – виновник безумия, случившегося в Зале торжеств. Белолицый запрыгивал на лошадь, когда Дарлан оказался под звездным небом.

- Не открывать ворота! – крикнул монетчик.

Вооруженные алебардами солдаты подчинились, но белолицый вновь воспользовался пузырьком со взрывающимся веществом. Яркая вспышка озарила пространство, воинов раскидало по сторонам, одну из створок ворот выбило, а в другой образовалась вмятина, будто над ней поработал таран. На грохот из замка высыпали гвардейцы.

- Забери меня Малум, – выдохнул молодой стражник с копьем. – Это что такое было?

- Алхимия. Там в коридоре женщина. Свяжите ее и ждите моего возвращения, - приказал Дарлан и вновь продолжил гонку.

Белолицый ускакал вперед, и монетчик почувствовал, что даже на пределе возможностей, дарованных эфиром, не сможет его догнать. Дарлан устал, голова трещала, потеря крови тоже не прибавляла ему сил, а монеты, как назло, закончились. Глядя вслед удалявшемуся беглецу, оставалось лишь скрипеть зубами от досады. Проиграть сейчас, когда победа так близка? Мог ли он позволить себе проиграть в этот момент? Никогда! И Дарлан нашел выход, ненадежный, но все же выход. Сорвав с камзола сохранившиеся на нем пуговицы, монетчик размахнулся и направил их вперед. Они были слишком легкие, слишком непривычной формы для прицельного броска. Отдача, последовавшая после такой концентрации эфира, повалила Дарлана на колено. Но игра стоила свеч. Одна из пуговиц, судя по всему, угодила в глаз лошади. Несчастное животное завизжало, вздыбилось и рухнуло на бок в снег, подминая под себя всадника.

Дарлан успокоил эфир, от которого ему стало жарко. Он справился, не дал уйти убийцам от правосудия, однако расслабляться было рано. К месту, где упала лошадь, монетчик шагал аккуратно, помня о склянках, которыми разбрасывался белолицый. Он не шевелился, но вполне мог притворяться, чтобы подпустить монетчика поближе. Дарлан нашел беглеца без сознания. Упавшая лошадь сломала тому ногу, и боль была столь сильна, что человек сразу же вырубился. Животное погибло, пуговица слишком глубоко проникла внутрь и достала до мозга. Проклятье, но иного выхода не было. Половина лица лже-актера уткнулась в снег. Дарлан повернул его голову и увидел то, что уже ожидал увидеть. Белая краска частично сползла с кожи, открывая взору синие татуировки. Некромант. Слуга Принца Раздора.

Дотащив на себе бесчувственное тело некроманта до замка, Дарлан оставил его еще ничего не понимающим стражникам, а сам помчался обратно в Зал торжеств. Он прошел через секретную дверь, на ощупь пробрался через узкий темный тоннель, спустился вниз по лестнице, которая привела его в тесное помещение, освещенное единственным факелом. Вероятно, его зажгли, чтобы не искать вслепую следующий тайный ход. Кроме пустых стен, потолка и паутины по углам в этом каменном мешке больше ничего не было. Почти весь пол залила кровь, Дарлан едва не поскользнулся на ней. Четверо гвардейцев остались тут, чтобы задержать позолоченного рыцаря. Здесь же они и нашли свою страшную погибель. Их тела сломали так, будто они были не людьми, а всего лишь деревянными куклами. Оживший доспех не пощадил никого, а потом, судя по отметинам на стенах, стал искать, куда увели короля. Сомнений не оставалось – некроманты явились в Латрею, чтобы убить Виоторда. Почему и зачем? Ответы на эти вопросы предстояло выяснить. Найдя нужное место в кладке, Дарлан открыл спрятанную дверь. Еще один коридор, еще одна лестница, и монетчик оказался в винном погребе, где все закончилось.

Как узнал Дарлан позже, безголовый рыцарь вдруг перестал обращать внимание на других, как только ощутил, что правитель Юларии рядом. Чем он видел – свет-кристаллом в груди или каким-то иным, неподвластным человеческому пониманию способом, никто не ведал. Стражники осыпали доспех бесконечным градом ударов, но он даже не пытался оттолкнуть их в сторону, а просто шел к Виоторду. Принц Хиреан, вооружившись бутылью с вином, перегородил рыцарю путь, и с размаху разбил ее о свет-кристалл. Кристалл остался цел, но потускнел, а доспех одним движением свернул шею наследнику престола. Обезумев от горя, король с криком бросился на создание некромантов с голыми руками. Ударом латной перчатки, рыцарь повалил Виоторда на пол, раздробил железным сапогом ногу, но добить не успел. Появился Гастор, не раздумывая, он с помощью эфира толкнул перед собой двуручный клинок, который пронзил оживший доспех сзади и уничтожил свет-кристалл.

Свернув в нужный коридор, Дарлан почти нос к носу столкнулся со Стианом, который возвращался от короля. Седовласый наставник погибшего принца почтительно поклонился, обошел монетчика и молча зашагал дальше. Поговаривали, что он скорбел по Хиреану не меньше, чем Виоторд, и судя по до сих пор красным от пролитых слез глазам, это было недалеко от истины. Возле двери в Охотничью комнату нес пост Гастор. Левую сторону его лица обожгло, когда некромант разбил алхимическую склянку, но целебная мазь в паре с эфиром творили волшебство. Поравнявшись с ним, Дарлан кивнул.

- Его Величество ожидает тебя, - произнес Гастор, указывая на дверь.

- Спасибо.

- Это я должен благодарить тебя, Дарлан.

- Почему?

- Если бы не ты, они бы сбежали. Ты сделал то, о чем тебя даже не просили.

- Я лишь ответил на ту благодарность, которую даровал мне король.

- Да, но для Виоторда это многое значит, и для меня тоже.

- Рад это слышать, Гастор. – Дарлан отворил дверь, и вошел в Охотничью комнату.

Просторное помещение со входа сразу же оправдывало свое название. Со стены напротив двери на монетчика смотрела огромная голова вепря. Длинные клыки секача, изогнутые к верху, походили на два смертоносных клинка. При жизни этот зверь представлял большую опасность, и замешкавшийся охотник был бы мгновенно проткнут насквозь. Кто же добыл его? Король? Или его сын? Повсюду стояли чучела зверей. Здесь были волки, оскалившие пасти, они соседствовали с гигантским лосем, чьи рога почти что доставали до выбеленного потолка. Чуть поодаль Дарлан разглядел бурого медведя, несколько лис, пару оленей, косулю, а на дереве в одном из углов комнаты замерла словно перед прыжком крупная рысь.

Правитель Юларии сидел у камина в кресле. Его нога с наложенной шиной покоилась на небольшом сундуке. У открытого огня грелись псы, которые вскинули головы, когда в комнату вошел Дарлан.

- Мастер, прошу. – Голос короля, невзирая на скорбь, звучал по-прежнему сильно. Виоторд указал на стул возле себя. В руке он держал фужер, от которого валил пар – снадобье, притупляющее боль, следовало пить горячим.

Усаживаясь на стул, Дарлан заметил, что на бедре здоровой ноги короля лежала старая книга с потрескавшимся переплетом. Надпись на нем гласила «Пророчества и их толкование».

- Мы живем во времена, когда рядом с нами из могил восстают мертвецы, в лесах водятся создания заклинатели плоти, твари Малума вырываются из якобы вечного узилища, но почему-то мы забываем о пророчествах, - рассеяно начал Виоторд, глядя куда-то в пустоту. – Почему-то мы не придаем им никакого значения, считая, что не все они сбудутся в наш век. И вот к чему может привести эта безрассудность. Непростительная глупость!

- Ваше Величество, даже если бы вы изучали эту книгу просто из интереса, как вы могли предугадать, какое из пророчеств сбудется? – мягко возразил монетчик.

- Верно, - согласился Виоторд, но ему хотелось винить себя в гибели сына. – Но я мог хоть раз заглянуть в эти проклятые «Пророчества и их толкование». Вдруг… Вдруг… Я бы… А к демонам, чтобы я сделал? Зато теперь слова намертво засели у меня в памяти: когда трое объединятся против четвертого, чтобы стереть его с лица земли, когда двое изгонят третьего, когда будет построена империя, которая рухнет из-за внуков первого императора, когда люди победят смерть, тогда весь мир встанет перед своей погибелью, что принесут в руках три принца. Только автор этой треклятой книги никак их не истолковал. Написал, мол, урсалы просто выдумали причину, чтобы напасть на людей.

Дарлан вспомнил, как впервые услышал древнее предсказание, вспомнил пещеру, где они с Таннетом встретили Бэр-Хан-Лар-Кута, чей народ давно считался бесследно сгинувшим в Облачных горах.

- Боги, - продолжил король. – Я схоронил жену, которую любил. Думал, сопьюсь. Но справился, видит Аэстас, я справился. Но хоронить сына… Мастер, отцы и матери не должны хоронить своих детей.

- Не должны, - согласился Дарлан. – Но мир вокруг нас такой, какой есть. Войны, эпидемии, Хиреан мог погибнуть и в другом бою или от болезни.

- Мог, но за каким-то демоном полез на этот доспех! Если б я имел возможность вернуться назад, я бы опередил его. Но даже боги не властны над временем. А Хиреан… В этом был весь он – лезть на рожон, рисковать, быть всегда первым. Я думал, что женитьба остепенит его, прибавит хоть немного осторожности и терпения. И вот, Хиреана больше нет. Как думаешь, что за прозвище будет преследовать меня до конца дней? Виоторд Хромой? Или Виоторд Потерявший Сына? Глядя на все эти трофеи здесь, я вижу Хиреана. Многие из них были добыты нами вместе.

- Понимаю, ваше Величество.

- Зачем мне теперь вообще жить, мастер? Только не надо пичкать меня тем, что без меня королевство сгинет. Не сгинуло же при худших королях.

- Зачем жить? За тем, что у вас остался наследник. Ваш внук или внучка.

- Хм, и вы знаете, что Висенна беременна?

- Даже я, - развел руками монетчик. – Возможно, и вся Латрея.

- Висенна решила уморить себя голодом. Говорит, жить без Хиреана не хочу, маленькая дура. Ее отец уже всыпал девчонке. Мы были врагами, а теперь этот ребенок нас связал. Некоторые дома скажут, что первой брачной ночи не было, и дитя было зачато не в браке. Знаешь, что я им отвечу?

- Что же?

- Что мне плевать! А если кто восстанет, силы наших двух домов хватит, чтобы раздавить всякого. – Виоторд отпил варево из фужера и поморщился. На вкус он явно было не таким приятным, как юларийское вино. – Однако, довольно страдать. Я позвал тебя не для того, чтобы плакаться. Хочешь узнать, что рассказали пленники?

- Конечно! – Дарлан ждал этого. Три принца все дни не уходили у него из головы. Сигира, колобродка из дретвальдской деревни была права – их пути снова пересеклись.

- Один из моих палачей очень искусен в пытках и при этом очень религиозен. Узнав, что именно ему достались убийцы экзарха, он постарался на славу, но некроманты все равно заговорили не сразу. Их языки развязались только тогда, когда палач срезал с их лиц кожу с татуировками. Кто такие три принца они сам не знают. Хозяин некромантов либо служит им, либо сам один из них. Пусть все услышат, что явился Принц Раздора, сказал он. Этих магов смерти разбили сотню лет назад, но их возродили, пообещав поделиться властью над миром. Они проникли во все государства, Дарлан! Как тараканы заползли в щели, затаились, а потом разом высунулись. В праздник зимнего солнцестояния они ударили не только в Юларии. Нападения должны были случиться в каждом королевстве, в каждом княжестве, чтобы посеять между людьми раздор, будто его и так мало! Меня собирались убить под видом театра Ригана из Алгерты. Якобы король Алгерты решил по какой-то причине устранить меня с помощью наемных убийц-магов. Они рассчитывали, что мой сын, известный своей несдержанностью, не станет ни в чем разбираться, а спешно соберет войско и атакует соседнее королевство. Слава богам, их план не сработал. В том числе, благодаря тебе, мастер. О том, что некроманты приготовили для самой Алгерты, наши узники не знают. Каждая их группа была посвящена только в то, что им было поручено, но мой палач на всякий случай еще немного побеседует с ними, а потом… Потом я окажу им королевскую милость.

Что же, ничего существенного о принцах пленные некроманты не поведали. Откуда пришла эта таинственная тройка, о какой мести вещала женщина на пиру? Разгадок, к сожалению, больше не стало.

- А что с их логовом? – спросил Дарлан.

- Эти устроились в горах на западе Юларии, - ответил Виоторд. – Я уже выслал туда сотню самых отчаянных головорезов, чтобы разбить ублюдков. Где прячутся группы в других странах, им неведомо, похоже, что хозяева некромантов подстраховались. Они скрывают друг от друга, где находятся, связь между отрядами и с этими принцами происходит через какие-то некромантские устройства.

- Благодарю за то, что поделились со мной. – Перед мысленным взором монетчика возникла мертвая голова со свет-кристаллами в глазницах. Ужасный способ для связи на расстоянии, но, как выяснилось, весьма действенный. Можно было сидеть на самом севере и отдавать приказы на южную часть материка.

- Не благодари! В конце концов, если бы не ты, мы бы и не узнали, кто повинен в совершенном злодеянии. – Король допил лечебное снадобье и опустил бокал на пол. – Меч, который ты просил ждет на кузне. Клинок из лучшей стали, что есть в моем королевстве. Прощай, мастер, пусть удача сопутствует вашему с Таннетом делу.

Первый разговор завершился. Оставался второй, короче, но куда сложнее. Невозмутимый Гастор все стоял за дверью, но, когда Дарлан обнажил меч, нахмурился.

- Как это понимать? – удивился он.

- Это оружие Тристин. – Дарлан протянул Гастору клинок, но тот не торопился его брать.

- Тристин? Откуда он у тебя?

- Мы встретились осенью в одном из княжеств.

Он долго думал, стоит ли все-таки сказать Гастору о том, что произошло. И понял, что не позволит себе смалодушничать. Пока Дарлан говорил, его бывший собрат по Монетному двору не произнес ни слова. Выслушав до конца, он не бросился в драку, хотя взгляд его серых глаза будто заледенел.

- Ты не лжешь? – Гастор взял меч и уставился на сталь, будто на ней он мог отыскать изображение Тристин.

- Нет, зачем? Мы с Таннетом уезжаем, я мог бы промолчать.

- Магистры перешли все границы. Но знаешь что, Дарлан.

- Что? – он уже догадывался, что хотел сказать Гастор.

- Ты должен был дать ей убить себя. Она не заслуживала смерти. Не заслуживала.

Возможно, Гастор был прав. Но как заметил Его Величество Виоторд, даже боги не властны над временем. Вернуться назад нельзя. Можно только идти вперед. И Дарлан собирался это делать.