Повелительница Тьмы

Глава 21

- И чего же ты добился своей выходкой? – услышал Клайв с порога голос Ивенны.

- О чем ты? – спросил он, не обернувшись.

- О двери, которую ты открыл без его ведома, – она прошла в номер. Дверь сзади по щелчку ее пальцев закрылась на засов. – И о твоей дерзости. Ты отлично знаешь, чего она может стоить. Князь Агаменор…

- Я его сын! – Клайв сжал кулаки.

Это был номер гостиницы «Фафни и Регин» – одного из излюбленных мест времяпровождения среди элиты Темных. Она находилась в подземелье Долины Туманов, недалеко от границы с Лесом Святой Анжелины.

- Я его сын, второе лицо в Ордене и будущий наследник престола Эстерии.

***

Темных?..

Я оторопел. Разве так не называли тех, кто присягал на верность врагу монарха? Тех, кто использовал свою магию во зло?

Значит, Клайв, носитель магии Тьмы, сын будущего Императора Эстерии, которая в будущем чуть урежется в территории и станет называться Дарт-Адаар, был с той стороны?..

Как далеко сознание решило закинуть меня?

Время Эстерийской Империи – это древнейшие свитки, которые были утеряны.

Но… это та самая эра, когда заклинания создавались одними лишь словами и взмахами кисти.

Почему сознание решило мне показать этот отрезок времени именно сейчас?

К тому же… перед лицом нынешнего Императора?

Если в прошлом Клайв был сыном предателя, теперь же Тьма осела во мне. А я был для Фрайспена… кем-то вроде двоюродного брата, не ближе. Но да, с учетом истории наших дедов, мог претендовать на трон поболе самого Гелиана.

***

- Ты действительно в это веришь? – Ивенна села за столик напротив него. – Клайв, он держит под контролем своих детей по всему миру. Они занимают ключевые посты во властных органах, состоят в браке с наследницами и наследниками правящих династий и возглавляют армии. Некоторые из них вдвое старше тебя. Наступит необходимость – и любым из вас он пожертвует без малейшего сомнения. – Она посмотрела в сторону и задумчиво прикусила губу. – Полагаю, что единственный сын, который безраздельно владел его сердцем, покинул этот мир более полувека назад.

- Что-что?.. – Клайв презрительно скривился. – Галахад? Незаконнорожденный болезненный мальчишка от этой подстилки из дома Ангарских? Ничего глупее я еще не слышал.

- Я бы настоятельно не рекомендовала тебе так отзываться об этой женщине и этом мальчике в присутствии Его Светлости.

Женщина щелкнула пальцами, и на столе возникла бутылка дорогого вина и два бокала.

- Ты обслужишь меня, надеюсь?

Клайв с раздраженным видом принялся разливать вино.

- После того, что произошло сегодня, – продолжила Ивенна, – будет лучше, если на какое-то время ты исчезнешь…

- Что ? – воскликнул он. – Я должен скрываться в бегах, как нашкодивший солдат?!

- Клайв, – эльфийка посмотрела ему в глаза, – князь Агаменор действительно разгневан.

- Разгневан на меня? За что? Не сними я печать с двери, он никогда не узнал бы, что Азарская способна контролировать древних чудовищ!

- Если бы Азарской не оказалось рядом, в первую очередь чудовища уничтожили бы нас . И лишь затем принялись бы за эстерийцев.

Клайв удивленно посмотрел на нее, но Ивенна явно больше не собиралась ничего объяснять.

- Я не желаю тебе зла, но, если он решит твою судьбу, я не смогу тебя выручить.

Он отвернулся.

- Агаменор – мой отец. И это я вижу его каждый день, а не те многие, что занимают высокие посты. Они ему такие же сыновья, как ты мне жена, чтобы давать советы.

Ивенна приподняла бровь.

- Я могу уйти, если ты не в настроении.

Клайв залпом осушил свой бокал и тяжело вздохнул.

- Нет. Останься. Сегодня ты мне нужна.

***

Очаровательно. Бывший владелец полноценной Тьмы – не только сын Предателя, чье имя вошло в анналы истории, но еще и подстрекатель… бунта? Но против кого?

Не самого ли Агаменора?

Я запутался.

Никак не мог понять, какую все же сторону принимал этот Клайв.

Частичкой разума я видел, что Фрайспен создает новый энергетический шар, чтобы попробовать вновь достать меня, и выставил руку вперед, отмахиваясь от очередного видения, чтобы усилить щит. Сейчас я нес ответственность не только за себя, но и за девушку, совершенно не сведущую в магии.

В отличие от той, которая была спутницей Клайва.

Кажется, Клайву повезло найти мудрую спутницу, которая не боялась высказывать ему всю правду в лицо.

Ничего, со Стефой мы еще успеем придти к такой же степени доверия друг к другу. На все нужно время. И у нас оно будет. Много-много времени впереди, главное как-то пережить недовольство Гелиана. И уехать в Даубрич, где смогу заявить права на баронессу Рианесс. Она станет моей женой. Получит титул герцогини. И произведет на свет моего наследника.

Сейчас, думая о том, как хитер оказался Бриал, ниспослав мне зеленоглазую красавицу с волосами цвета ночи, я понимал, что наша встреча была предопределена. Не просто так я отмахивался от выгодных партий, которые то и дело представали перед моей «сиятельной рожей». Все ради этого Отбора. Ради нее.

Стефания Рианесс. Девушка с Даром, который не должен был достаться Фрайспену. Ведь иначе…

Иначе. Зацепился за эту мысль.

Неужели история повторяется?

И там, в стародавние времена, магия Тьмы избежала Правителя, решив выбрать своим вместилищем его сына?

Как жестоко. И иронично.

Теперь, будучи практически в шаге от владения Тьмой, Гелиан может лишь хвататься за воздух и обращаться к Огню, который каким-то непостижимым образом перешел к Стефании.

Ее рассказ про Стражей, присягнувшим на верность Фрайспену, но жадным до золота, почему-то отдавал фальшью. Впрочем, я не мог с уверенностью сказать, что эта история была лжива. О жаждущих пополнить свои карманы внутри дворца, не говоря уже о столице, шли не то что слухи, складывались практически присказки и поговорки. Для менее успешных в деле обогащения за счет своего высокого места.

Коррупция всегда имело место быть. Так что… не стоит отбрасывать и тот вариант, что Стефания действительно получила свои силы от кого-то из стражников Гелиана.

Это было абсурдно, но… возможно. Мужчина, хорошо владеющий своим Даром, мог на время передать магию девушке, если в той Бриал оставил свое присутствие. Метка на левом запястье была проводником. И указателем, что именно эта леди способна стать очередным сосудом.

Помнится, были случаи, когда магию «перепродавали». Выбирая уже опустошенных дейтисэй, выдавая их за «свежий товар». Разумеется, эти случаи были редки, и возникали только в тех вариантах, когда мужчина хотел избавиться от полученного Дара, и вместо него желал получить новый. А, если новый мог конфликтовать с тем, что был усвоен, легче было избавиться от старого во избежание вопросов интеграции нескольких Стихий в одном теле.

Но это касалось только тех, кто боялся за свой самоконтроль. И не хотел терять позиции в каком-то одном направлении. Даже если это направление следовало поменять.

Впрочем, о чем это я?

Не важно, как Стефания получила магию. Она уже передала ее Гелиану. И одновременно с этим передала мне Тьму. Которая, кажется, решила существовать собственной жизнью, подкидывая удивительные видения из прошлой жизни.

***

Очередная темная вспышка перед глазами, и вижу, как Клайв всматривается в кристалл – видя самое ценное воспоминание своего отца, который тот насильно вытянул из своей головы, желая забыть. Но не убрал достаточно далеко, чтобы один из его детей, заинтересованных в том, чтобы найти слабое место родителя, отыскал его.

И теперь Клайв наблюдал картину, которая в корне меняла представление о жестком правителе, желающим поработить Эстерию.

Хрустальный графин ударился о стену, разлетевшись на мелкие кусочки. За ним последовал стоявший на деревянном прикроватном столике тяжелый поднос с лекарствами. Агаменор бессильно оперся костяшками пальцев на окрашенную в зеленый цвет деревянную поверхность, не в силах больше сдерживать слез. Ему хотелось уничтожить эту палату, сжечь дотла вместе с больницей, своим домом, Таисом, всем, что попадется на пути.

Он оглянулся. Селестина, чье лицо было бледным и абсолютно безжизненным, беспомощно наблюдала за ним из бело-зеленого больничного коридора. Встретившись с ним взглядом, она отвернулась и двинулась в сторону лестницы, но, медленно сделав пару шагов, бессильно осела на пол. Неловко вытерев глаза тыльной стороной руки и сделав глубокий вдох в бессильной попытке обрести над собой контроль, Агаменор подошел к ней, сел рядом и крепко обнял.

- Он в лучшем мире, Селести…

Вцепившись в его рубашку, Селестина безудержно рыдала. Так продолжалось довольно долго. Когда ее рыдания стали походить на истерические всхлипы, Агаменор помог ей подняться и потянул ее за собой на улицу.

Вспышка кристалла, и очередное воспоминание.

Последние лучи закатного солнца освещали хрупкие деревца кладбища, расположенного в окрестностях Таиса. Ощущая лишь бесконечную усталость, облаченная в черные одежды пара покинула извилистую лесную тропинку и вышла на большую дорогу, по обе стороны от которой один за другим загорались круглые фонари.

Агаменор помог Селестине сесть в экипаж, после чего запрыгнул следом. Дав команду извозчику, он откинулся на сиденье и устало прикрыл глаза. Прежде он и представить себе не мог, что терять кого-то из близких может быть настолько тяжело, и что существуют вещи, способные так глубоко ранить его.

Селестина невидяще смотрела перед собой. Слез у нее уже не осталось, а под глазами пролегли круги. Казалось, будто за прошедшие несколько дней она постарела не менее, чем на сорок лет.

- Мы должны жить дальше, Селести. Ты сама это знаешь.

Она отчужденно посмотрела на него, словно только что вспомнив о его присутствии, и снова отвела взгляд.

- Что?

- Послушай, тебе нужно отдохнуть. Все эти последние ночи…

- Значит, жить дальше? Я уверена, что ты справишься.

Агаменор прищурил глаза.

- Не хочешь ли ты сказать, что я бесчувственный?

Селестина снова стала смотреть перед собой.

- Знаешь, я, наверное, не поеду домой, – вдруг произнесла она. – Остановите!

Экипаж остановился.

- Селестина, в чем дело?

- Оставь меня, пожалуйста, – молодая женщина вышла из экипажа и быстрым шагом двинулась прочь, а Агаменор лишь опустошенно посмотрел ей вслед.

Вот так просто – в день похорон их сына. Без истерик и объяснения причин. Впрочем, для того, чтобы читать в ее душе, он давно уже не нуждался ни в словах, ни в магии…

И никогда бы не подумал, что от правды может быть так тяжело на сердце.

Очередная вспышка… и меня вместе с Агаменором. переносит годами дальше.

Воскресив в памяти те страшные дни, Предводитель Темных сжал бокал с дымящимся изумрудно-зеленым напитком крепче, чем следовало. Бокал с хрустом лопнул. Агаменор раздраженно отбросил осколки и с недоверием покосился на свою окровавленную ладонь. Нехотя поднявшись, он подошел к узкому каменному шкафу, вынул хрустальный флакон с зельем серебристо-бирюзового цвета и капнул на ладонь. Рана мгновенно затянулась, а вонзившиеся в кожу осколки стекла исчезли, точно их и не было.

Агаменор стиснул зубы. Очевидно, что Небесный Мир совершил ошибку, забрав у него не того сына. Галахад умер, и не начав жить, в то время как безмозглое напыщенное ничтожество, недостойное его титула и земель, каждый день отравляло его существование своим присутствием.

В дверь робко постучались. Дав позволение войти, Агаменор выжидающе посмотрел на свою секретаршу.

– Ваша светлость, Аскер схватил Анну Азарскую и царевича. Они будут здесь через две минуты.

Агаменор даже затаил дыхание. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

- Приведи девчонку ко мне, а парня – в темницу.

- Как прикажете. – Поклонившись, Ивенна покинула кабинет.

***

Меня выбросило в реальность слишком быстро.

Только что наблюдал историю, подсмотренную Клайвом, историю, о которой даже не писали в старинных письменах, ведь там невозможно было найти что-либо такое же душещипательное, позволяющее на себе прочувствовать горечь отца от потери ребенка от любимой женщины, потерю этой самой женщины, которая не видела более будущего с тобой из-за горечи утраты, и… Все, что я видел, было откровением. Небывалой удачей, позволяющей более полно понять прошлое. И наших монархов.

Завоеватель-паработитель тоже умел любить. И имел потери, которые длинными рубцами оставили следы на его сердце.

А сын, не узнавший настоящей признательности собственного отца, показал, что дети умеют не только обижаться, но и мстить. Выборочно, хитро… и жестоко, следуя примеру собственного родителя.

Что было бы, если бы Агаменор не потерял тогда любовь всей своей жизни? Что было бы, если бы другие дети, рожденные вне брака, получили бы достаточную толику внимания и любви от этого человека?

Свершил бы Клайв переворот?..

И стала бы Тьма причиной катастрофы, которая в историях была отмечена емким словосочетанием «Черное Пламя»?..