Повелитель миражей

Глава 13

Площадь нашего ангара не превышала три сотни квадратных метров. Для хорошего производства этого мало, но зданий больших размеров у нас нет, увы.

За последние дни отец развернулся, с энтузиазмом ныряя в долги снова и снова. Нанял для кенку двух мастеров, из тех, что ушли на пенсию, когда сгорел наш завод. Пенсионеры смотрели на нас с почтением и уважением — такие взгляды свою сторону я теперь вижу редко, в основном от Лизы Богач.

Мастера благодарны нам за то, что мы не забыли о них и не нашли способа отвертеться от выплаты пенсий.

За три предыдущих дня ангар в спешном порядке обновляла бригада рабочих — прошлись по крыше, заделывая щели и трещины, заменили лопнувшие стекла. Вчера внутрь завезли кучу инструментов — верстаки, три кузнечных печи на кристаллах маны, формы для ковки, кучу разных молотков, какие-то тигли. Я особо не вникал в список привозимых вещей — этим заправлял отец и мастера. Я же кузнечного дела практически не касался.

— Не страшно ставить все на кенку? — спросил я, подначивая отца.

— Нет. Твои юниты — самый удачный шанс за последние годы. А если не получится, всегда можно отправить сына зачищать осколки, отрабатывая долги рода.

— Сын у тебя своевольный — боюсь, не захочет делать то, что не нравится.

Отец на это лишь усмехнулся, но ничего не сказал. Да и после моего выступления на сцене Академии не слишком лютовал.

Сейчас мы стояли рядом с воротами ангара и ждали последние материалы, после доставки которых род Алмазовых откроет своё маленькое производство.

Наконец на территорию заехал маленький фургон. Может, в будущем род развернется настолько, что купим огромное здание, и материалы нам начнут возить двухсоттонные фуры, но пока это всё мечты.

— Давай сразу к воротам! — показываю я водителю, чтобы разворачивался. Тот кивает и подъезжает задом к открытым дверям ангара, где мы с отцом вручную разгружаем машину. Кенку такое не поручишь из-за секретности, а мастерам уже за шестьдесят — в их сторону лишний раз дышать страшно.

Таскаем груз, пока водитель сличает номера по накладной. Благо, металл разложен по маленьким ящичкам, да и фургон заполнен едва ли на треть. Не успеваем вспотеть, как приходится закрывать ворота за фургоном.

— Для начала мастера натаскают кенку на обычных F-ранговых кинжалах, потом — перекуют их под Е-ранг, но продавать всё равно не будут. И уже затем займемся D-ранговыми кинжалами, клинками, ножами и прочим оружием, уже на продажу. Этот ранг — максимум, который мы себе можем позволить. Заточим до бритвенной остроты, потом еще я сверху пройдусь укреплением, и можно будет продавать.

Я снова вздохнул. Отказываться от изготовления лучшего оружия потому, что это может кого-то задеть, подвинуть кого-то с рынка… Ну бред же! Какого дьявола меня должен заботить комфорт прочих родов?

— Если покажем, что мы способны на большее, нас вырежут, — напомнил отец. — Мы — соринка под ногами сильных мира сего. Объявят войну родов и вырежут, или легендарный маг накроет усадьбу каким-нибудь «Инферно», и все. Конечно, за этим последуют разбирательства, и может, даже найдут настоящего виновного, только нам будет всё равно.

Да, отец прав. Если бы я был сильнее, смог бы прикрыть род одним фактом своей принадлежности к нему. Тяжко снова оказаться у подножия, когда достиг вершины.

Правда, теперь для меня прежняя вершина — не вершина, а остановка на пути. Я смотрю гораздо дальше и выше. С моими знаниями и умениями я гораздо быстрее достигну звания повелителя пространства, а там и время можно зацепить — все-таки я сумел уловить отблеск магии времени, переносясь в прошлое. Если овладею этой странной магией, смогу потягаться даже с богом, если сам не достигну S-ранга с помощью исследований и ритуалов Морозовых.

А отец продолжал:

— Обычные клинки D-ранга в магазины и на торговые площадки уйдут за сотню тысяч, в зависимости от даваемых бонусов. Если учесть ещё и укрепление — полезный, но не самый ценный бонус, выйдет сто двадцать тысяч за клинок. Из них чуть больше сорока — налоги, стоимость металла, доставка и оплата работы мастеров. Восемьдесят — наши.

— Эм… Я не специалист по бизнесу, но мне кажется, что доход в восемьдесят тысяч с клинка — как-то многовато.

— Это потому, что ты не платишь кенку, не арендуешь здание и не покупал производственную линию, которую должен окупить. Мастера-кузнецы берут за изготовление D-ранговых клинков минимум тысяч двадцать, и каждый клинок куют дня два-три, в зависимости от опыта и умения. Если юниты будут работать без перерывов на сон, еду и отдых, справятся часов за восемь.

— Может, даже быстрее, — пробормотал я. — Все-таки они сильнее обычных людей, они — монстры С-ранга.

Ангар выглядел, как склад разнообразного барахла, часть которого упакована, часть — нет. Завтра тут появятся мастера, да и я заеду, чтобы выгрузить сюда кенку, а пока территория похожа на захламленный склад.

По уму, стоит провести здесь экранирование, как в лаборатории, чтобы исключить слежку. Лучше, если о наших ручных монстрах узнают как можно позже, но пока мы решили ограничиться клятвами о неразглашении с мастерами и простейшими амулетами иллюзий, которые превращают пользователя в размытую фигуру. Получилось гораздо дешевле, чем тратить время и кучу денег на экранирование.

— Пока не впечатляет, но то ли ещё будет. Есть где развернуться.

Отец кивает и хлопает по плечу:

— Верно, то ли еще будет! Хочется увидеть, во что превратится наш маленький ангар через год!

И ангар в самом деле преобразился. Уже спустя сутки кенку вместе с мастерами развернули производство, работали не покладая рук и лап.

Чтобы обучиться ремеслу, натренироваться управлять внутренней энергией, не разрушая заготовку, а насыщать ее и закалять собственной внутренней энергией, у людей уходили годы. Ворону же хватило одного наблюдения за неспешными действиями старого мастера, чтобы повторить процедуру. Да, пока это простейшее копирование, без мастерства и опыта. Если вдруг печь станет работать чуть хуже, или металл попадется с примесью, кенку, не попадавший в подобную ситуацию, повторит привычную процедуру и испортит заготовку. Там, где опытный кузнец сходу решит проблему, у неопытного ворона выйдет безобразнейший брак. Потому и дежурят в ангаре люди — чтобы поправить недочеты и проследить, чтобы процесс шел без накладок. Кенку будут учиться и на исправленных ошибках, и в какой-то момент надзор мастеров станет необязателен.

На поддержание работающих кенку уходит совсем мало энергии, и потери восполняются естественной генерацией маны. Но если я полностью потрачу энергию на иллюзии или на что-нибудь еще, юниты пропадут. Хорошая новость — так как приходится постоянно тратить ману, источник прокачивается.

Спустя четыре дня у нас была готовая партия весьма неплохого D-рангового оружия, выкованного с помощью методичности кенку, пота и ругани старых мастеров.

Сносный меч

Ранг: D

Описание: неплохой меч, созданный без души и задора. В три раза повышает силу удара. Повышенная прочность.

Наши клинки были гораздо прочнее аналогов, не тупились от использования — хоть железо ими руби. Стоили тоже недорого — на десять процентов ниже средней цены, по которым предприятия продавали свои товары торговым компаниям. В общем, наши клинки пусть и не радовали глаз невероятными бонусами, были лучше среднего товара в магазинах, хотя бы за счет укрепления, которое шло вторым бонусом.

И несмотря на это, семнадцать торговцев, к которым поочередно обратился отец, отказались покупать наш товар.

— Мерзавцы! — громыхал глава рода Алмазовых, вышагивая из угла в угол по кабинету. — Нутром чую, здесь поучаствовали Липовы или Григорьевы, душившие нас все эти годы! Снова чувствую их руку на своей шее! Желают купить нашу усадьбу, черт бы их всех побрал!

— Все не так плохо, — успокаивающим тоном сказал я. — У нас получилось с минимальными затратами приготовить партию в полсотни мечей.

— И это прекрасно! — рыкнул отец. — Но кому мы их продадим? Не заставишь же этих торговцев брать наши клинки!

— Не заставишь, — киваю. — Но есть независимые торговые площадки, государственные контракты, другие города. Давай я проеду по торговцам, попробую узнать причину их отказа. Может, удастся договориться лично.

Проехавшись, понял — торговцы не точили зуб на наш род, а выполняли чей-то приказ. Там обошелся простыми беседами, но заключить контракт или выдавить имена тех, кто приказал отказаться от сотрудничества с нами, не смог.

В перерыве между поездками от торговца к торговцу, прочитал отчет Дарьи по другим городам и позвонил отцу.

— Я нашел, куда можно сбыть товар.

— Кого удалось уговорить?

— Никого. Но на этом городе свет клином не сходится.

— Предлагаешь телепортировать оружие в другой город? Я уже думал об этом, но будет ли рентабельно?

— Судя по подсчетам, мы останемся в плюсе, причем неплохом. Мой секретарь уже нашла покупателей в Ставрополе и Уфе, где нас не душат, причем они готовы закупиться и большими партиями. С Москвой пока не ясно, но заинтересованные в артефактах люди есть и там.

— Давай пока не трогать Москву, — засопел отец в трубку. — Не хочу я связываться с москвичами.

Как по мне, в Москве можно достать или продать в любых количествах все, что угодно, начиная от наркотиков и каких-нибудь экзотических лекарств, и упускать столь огромный рынок нецелесообразно. Но спорить не стал — пока мы не настолько развернулись, чтобы для сбыта пришлось идти в столицу. Да и не развернемся — нам бы и одного Новосибирска хватило.

— Кстати, пока не забыл — тебе деньги и юниты нужны? — вдруг спросил отец. — На сайте КМА висит заказ на зачистку осколка E-ранга, с гоблинами. Называется «Пещера гоблинов».

Деньги, которые пришли на счет рода за закрытый осколок с кенку, отец забрал в род, что логично — он из бюджета рода и оплачивал бронь осколка и команду наемников. Вот мне бумажки не помешают, и чем их будет больше, чем лучше. К самим деньгам, как и к злату, я абсолютно равнодушен, а вот дающие силу вещи — тем же зелья, симбионт и артефакты, мне нужны. Но у меня есть другие варианты добычи купюр, и скоро я ими займусь.

Жаль, что пещера. Я с удовольствием бы побродил по городу гоблинов — иной раз гоблины попадаются в техногенных осколках, с многоэтажными зданиями или сетью технических туннелей. Вот это интересно, в таких местах есть множество ценностей, вплоть до технического золота. Но если таких мест сейчас нет, подойдет и пещера.

Осколок Е-ранга. Гоблины — слабые монстры, и осколок с ними должен быть отмечен буквой F. А если ранг выше, значит, там либо еще и хобгоблины или орки присутствуют, либо гоблинов очень много. Целое гнездо, как было с кенку.

Какие у меня будут плюсы от таких юнитов?

Гоблины антропоморфны, и с помощью иллюзии их можно замаскировать под детей. Гоблины многочисленны, пронырливы. В осколке с кенку мне понадобилось бы гоблинов двадцать и всего полчаса времени, чтобы зеленая мелочь отыскала и принесла мне все ценности, которые нашла. Не учитывая секретных и магически защищенных хранилищ, конечно — даже у пронырливости гоблинов есть свой предел.

К тому же, гоблинов можно развить до хобгоблинов, а те уже с хорошим маскировочным амулетом сойдут за человека. Охрану ими можно заменить.

— Да, я его зачищу. Забронируй для меня этот осколок, пожалуйста.

— Что насчет команды?

— Если ты не против на пару часов приостановить производство и отдать мне кенку, то команда не нужна.

Одни кенку А-ранга, В-ранговых и шесть С-ранговых монстров справятся с гоблинами. Мне даже не нужно будет добивать каждого мелкого монстра лично — как и в осколке с троллями, каждый убитый миньонами монстр будет считаться моей добычей, и фрагмент с него я получу. В общем, осколок стоит посетить — фуражиры-мародеры на дороге не валяются.

— Да забирай, — хохотнул отец. А потом посерьезнел. — Слушай, это скорее твои кенку, чем мои, так что не стесняйся забирать их, когда захочется. Главное — предупреди, чтобы не было накладок.

Именно сейчас я понял, что мне удалось переломить отношение к себе. Если раньше он воспринимал меня как любимого, но бестолкового и непутёвого сына, то теперь мнение обо мне поменял.

Впрочем, несмотря на то, что отец нанимал команду, чтобы я этих кенку получил, в долги залез, оплатил репетитора, чтобы обучить юнитов языку, я бы взял их себе в любой момент, если бы посчитал нужным. Но я с самого начала решил, что отдам эту шестерку роду в качестве крафтеров, которые будут десятилетиями работать на нас, обрастая знаниями, навыками и делая род сильнее и богаче. Менять своего решения не планирую.

Я хочу сделать Алмазовых сильнее и влиятельнее. Род — это поддержка. Уютное гнездо, куда можно вернуться в любой момент и тебя примут, и будут рады. Что бы не случилось в твоей жизни, какое бы ты не испытал поражение, род тебя не оставит.

Кстати, хорошо, что Соколова не вступит в наш. Стать мужем такой змеюки, впустить ее в самое дорогое место на свете — в наш род, я бы не хотел.

Интересно, как там она?

В свои пять лет Алиса впервые осознанно использовала телекинез, заставив куклу крутиться на месте, подобно балерине. Маленькая, залитая солнцем фигурка вращалась под взглядом ребенка, не собираясь останавливаться.

Ее мать, которая читала книгу, чуть с ума не сошла от восторга, который нельзя было выразить криком или поздравлениями, чтобы не нарушить первое прикосновение ребенка к родовой силе. Бесшумно положила книгу, выбежала на цыпочках из гостиной и приволокла мужа, чтобы тоже увидел. Балерина все еще крутилась, и крутилась еще две с четвертью минуты, радуя родителей.

Когда балерина наконец рухнула, женщина подхватила на руки уставшего ребенка, бережно прижала к груди.

— Ты молодец, солнышко!

— Да, молодец, — поддакнул Соколов. — Иди к папе на ручки?

— Погоди ты со своими наручками! Давай, звони всем нашим, и гостей зови! Такое событие грех не отпраздновать. Посидим, выпьем — думаю, даже тебе сегодня можно.

Соколов послушно засуетился.

Гости приносили подарки, улыбались Алисе и считали долгом обмолвиться с ней хотя бы парой слов.

— Ни у кого из Соколовых не получалось пробудить талант в столь раннем возрасте, — говорила бабушка, усадив Алису на колени. — До нашего золотца никто в столь малом возрасте силы не касался! Нормой считают девять лет. Уникумы пробуждаются в шесть. В шесть!

Именно этот день в душе маленькой девочки зародилось понимание: она — особенная. А в последующие годы это понимание лишь крепло.

Ей дарили и покупали самые красивые игрушки.

Ей достался самый красивый и веселый мальчик из хорошего рода. Правда, с ним уже не свезло: с годами род становился беднее, сам мальчик превращался в мрачную тень, и что особенно злило — не слушался ее так, как папа слушается маму. А когда пламя артефакта обожгло лицо, еще и красивым быть перестал.

С момента, как Алиса сообщила всем заинтересованным, что Айдар впал в немилость, прошло две недели. С момента, как она намекнула, что заплатит тому, кто изобьет слабосилка, прошло десять дней. Однако Айдар все не спешил под ее крепкое женское крыло.

Если в первые пару дней Соколова предвкушала, что он постучится в ворота их особняка, униженный и прячущий взгляд, как нашкодившая собака, то теперь девушка бесилась. Игрушка оказалась не только непослушной, но и строптивой.

Впервые за долгое время особняк Соколовых посетили её подруги, оставшись с ночёвкой. Одетые в захваченные ночнушки девушки сидели в комнате Алисы, разглядывая детские игрушки и яркие плакаты на стенах.

Саша и Ксюша учились в одной группе С Алмазовым, потому Алиса все-таки не утерпела.

— Как там поживает мой опаленный бывший жених? — С болезненным любопытством поинтересовалась Соколова. — Я слушала его речь, когда он на всю Академию объявил себя умственно неполноценным, но хочу услышать, как он ведёт себя в целом.

Вместо веселой и полной чужого унижения истории подруги неожиданно замялись.

— Вполне себе неплохо живет, — посерьезнела Саша. — Недавно зачистил осколок. Не знаю, насколько это правда, но все уверены, что так и было.

— С преподавателями общий язык наладил.

— Арсена Арамазова на дуэли победил. Ходят слухи, что Айдар освоил иллюзии.

— Может, тебе помириться с ним?

Алиса сжала кулаки до такой силы, что когти впивались в кожу.

— Я не собираюсь общаться с Алмазовым. Этот уродец последний, кого я хочу видеть, понятно?

Одногруппница переглянулись:

— Конечно!

— Ты права. Он вообще какой-то странный: на парах чертит рисунки в тетрадях…

— Да и вообще — этот его ожог ужасен.

— И в поединке с Арсеном он наверняка мухлевал.

Стоило ей выразить своё мнение, и подруги согласились с ней столь же охотно, как и раньше. Только в этот раз подобное вызывало не удовлетворение, а тихое бешенство. И причиной ему стал Алмазов, у которого, оказывается, всё хорошо.

— Сейчас вернусь, — встала с кровати Алиса и вышла за дверь.

Родовой дар грозил вырваться из-под контроля — ещё немного, и в воздух начнут подниматься вещи. Нужно успокоиться.

Но вместо того, чтобы дойти до специальной комнаты и заняться медитацией, Алиса дошла до лестницы и спустилась в подвал, остановившись перед массивной дверью. Медитация успокоит Алису, но гораздо лучше для душевного баланса подойдёт Алмазов, стоящий под воротами. И на этот случай здесь были средства. Конечно, не артефакты А-ранга, но Алмазову хватит.

Ключа от двери у нее не было, как и специального амулета-идентификатора, но отец не раз водил её сюда, и защита запомнила слепок ауры девушки. А ключ заменил телекинез — девушка толкнула десятки скрытых за стеной половинок штифтов.

В сокровищнице рода защита стояла куда лучше, а эту комнатку в сотню квадратных метров правильнее было назвать домашним арсеналом. Тут хранились свитки с разовыми техниками, способными уничтожить иной отряд или наоборот — быстро создать купол магической защиты. Здесь же лежало разнообразное оружие, стояли доспехи и висели защитные кулоны и кольца. Обвешавшись артефактами из этого арсенала, даже обыкновенный человек мог зачистить осколок Е-ранга, пусть и потратил бы на это столько артефактов, что дешевле было бы нанять на месяц отряд опытных наемников.

Кроме обычных артефактов здесь хранились расписанные рунами глиняные кувшинчики с призраками. Всего три, зато мощь каждого из трех заточенных духов была велика. Жаль, что артефакты ей не принадлежат. Стоит только использовать их, и папа наверняка будет кричать и топать ногами, но это не страшно. А вот мама накажет…

Силы, даруемые Алтарем древних, были многогранны: французские маги умели опутывать всевозможных духов цепями контракта, принуждая служить. Один дух, один артефакт, одно-единственное желание, после которого тварь перестанет подчиняться и сможет атаковать даже своего бывшего хозяина. Но избалованная уязвленная девушка была готова пожертвовать существом, потому сжала глиняный шарик в ладони, а потом — надавила на него телекинезом.

Глина треснула и полый шарик развалился на осколки. С ладони слетело дымное облако, внутри которой летали багровые искры. Чтобы окончательно оформить собственный образ, духу понадобилось пару секунд, но лучше бы он этого не делал: Алисе было до тошноты неприятно смотреть на образ человека, чья кожа гнила и местами ободралась, обнажая раздутое мясо.

— Айдар Алмазов, — отвела глаза девушка. — Я хочу, чтобы ты нашел его. Расскажи Айдару, что стоит ему прийти к Алисе, и его мучения прекратятся, а после, и до момента, как он придет ко мне, преврати его жизнь в ад. Стань его личным кошмаром. Когда выполнишь сказанное, можешь считать себя свободным.

— Глупая писклявка, — прошелестело существо. — Сосуд уничтожен, мне уже не нужно выполнять твое желание. Я стою на грани свободы, у сброшенных оков. Еще немного, и я вырвусь самостоятельно! Уже сейчас я могу атаковать тебя, и не получу отката!

Духи лживы, это Соколова помнила.

— Можешь попробовать! — вздернула носик девушка. Гнева, который плескался внутри, хватит, чтобы размазать по стенам арсенала это облако дыма, несмотря на всю его нематериальность.

— Мне не нужно пробовать, — дух исчез, а на плечи девушки опустились костлявые ладони. Омерзительный шепот прозвучал у самого уха. — Зачем пробовать, если я могу просто умертвить тебя?

Ярость на призрака, стыд и неприятие собственной ошибки, нежелание признавать, что она сглупила, омерзение перед образом духа — все смешалось в гремучий коктейль. Алиса дернулась было, почти ударила… но остановилась.

Услышанные уроки, прочитанные книги за секунду пронеслись в ее голове, подводя к догадке.

— Если ты и можешь вырваться, это дорого тебе встанет. Ты хочешь, чтобы я атаковала, вынуждаешь и подталкиваешь меня к нападению. Этого не будет.

Дух не стал угрожать, возражать и торговаться — просто исчез.

Девушка улыбнулась, чувствуя, что в этот раз атака достигнет цели. Не важно, сколько у духа уйдет времени — час, сутки или даже месяц, но Алмазов приползет к ее воротам.