Последний протокол

Глава 9

— Всем утилизаторам прибыть на северный шлюз. Повторяю — всем утилизаторам на северный шлюз. Красный уровень угрозы.

Я бежал, обгоняя более медленных обитателей Бункера. Физические улучшения Зеты работали в полную силу — ноги несли меня быстрее обычного, дыхание не сбивалось, мышцы работали как никогда до этого.

Северный шлюз встретил меня картиной организованного хаоса. Человек двадцать утилизаторов уже собрались, проверяя снаряжение. Дрейк возился со своим карабином, ругаясь себе под нос. Рыжий и Паук проверяли детекторы. Ворон стоял в стороне, спокойный и сосредоточенный.

Капитан Рэйв находилась у большого монитора, показывающего изображение с внешних камер наблюдения. Рядом с ней — майор Картер и несколько офицеров службы безопасности.

— Макс, — окликнула меня Рэйв, заметив мое появление. — Подойди сюда.

Я протиснулся к монитору. То, что я увидел на экране, заставило меня напрячься.

Примерно в трехстах метрах от внешнего периметра Бункера висело… нечто. Шарообразная область пространства, внутри которой видимость искажалась, словно смотришь сквозь мутное стекло. Время от времени от сферы исходили волны энергии — видимые даже на камерах как рябь в воздухе.

А вокруг аномалии кружили мутанты. Десятки. Может, сотни. Разных типов и размеров. Некоторые были похожи на тех, что мы видели в Цитадели-Альфа — высокие, худые, с вытянутыми конечностями. Другие были более массивными, с избыточной мышечной массой и деформированными костными наростами. Третьи вообще не походили ни на что знакомое.

— Аномалия появилась час двадцать назад, — доложил один из техников. — Энергетический всплеск был такой силы, что несколько наших датчиков просто сгорели. С тех пор она стабильна, но активность мутантов растет.

— Они не атакуют периметр? — уточнил я.

— Пока нет. Просто кружат вокруг этой штуки, словно чего-то ждут.

— Предварительный анализ завершен, — сообщила Зета. — Аномалия представляет собой локальный пространственно-временной разрыв. Крайне нестабильный. Энергетическая сигнатура указывает на связь с технологиями Эгрегора. Возможно, это результат отложенной реакции довоенных экспериментов.

— Что она может сделать? — мысленно спросил я.

— Варианты множественные. От простого схлопывания без последствий до катастрофического расширения с высвобождением энергии, эквивалентной нескольким мегатоннам. Плюс непредсказуемые эффекты на окружающее пространство — временные петли, гравитационные аномалии, материальные трансформации.

Отлично. Просто замечательно.

— Капитан, — сказал я, — эта штука нестабильна. Если она рванет, ударная волна может достичь Бункера.

Рэйв повернулась ко мне:

— Откуда ты знаешь?

Черт. Слишком поспешно ляпнул.

— Видел похожие явления в отчетах других бункеров, — быстро соврал я. — Квантовые аномалии довоенного происхождения. Обычно они либо схлопываются, либо взрываются. Третьего не дано.

Она внимательно посмотрела на меня, явно оценивая правдивость слов. Потом кивнула:

— Хорошо. Тогда у нас две задачи. Первая — не дать мутантам прорваться к Бункеру, если они активизируются. Вторая — попытаться стабилизировать или уничтожить аномалию до того, как она рванет сама.

— А как уничтожить? — спросил Дрейк, подошедший ближе. — Взрывчаткой?

— Не рекомендую, — быстро вмешался я. — Взрыв может спровоцировать цепную реакцию. Нужен более тонкий подход.

— Например? — Рэйв скрестила руки на груди.

Я призвал Зету:

— Есть идеи?

— Могу попытаться взаимодействовать с аномалией напрямую, — ответила она. — Если подойти достаточно близко, я смогу подключиться к энергетической структуре и попытаться стабилизировать ее изнутри. Или хотя бы контролируемо схлопнуть.

— А риски?

— Значительные. Прямой контакт с нестабильной квантовой структурой может привести к непредсказуемым эффектам. В худшем случае — мгновенная смерть. В лучшем — временная дезориентация и перегрузка систем.

Замечательные перспективы.

— Капитан, — начал я осторожно, — я могу попробовать стабилизировать аномалию. Но для этого мне нужно подойти к ней вплотную.

— Объясни, — потребовала она.

— В Цитадели-Альфа я нашел… некое устройство. Разобрался в нем. Это портативный анализатор квантовых полей. Думал, что он сломан, но, может, в экстренной ситуации заработает.

Ложь была правдоподобной — в Цитадели действительно могли быть такие устройства.

Рэйв прищурилась:

— И почему ты не упомянул об этом в отчете?

— Не придал значения. Выглядело как мертвое железо. Но сейчас, видя эту аномалию… может, стоит попробовать.

Она обдумывала мои слова добрых десять секунд. Наконец кивнула:

— Хорошо. Но ты пойдешь не один. Дрейк, Ворон, Рыжий — сопровождать Макса. Остальные утилизаторы — оборонительные позиции по периметру. Если мутанты двинутся на нас, сдерживаем огнем.

Она повернулась к майору Картеру:

— Разверните пулеметные расчеты на внешних укреплениях. И приготовьте гранатометы. Если эта херня рванет, нам понадобится вся огневая мощь.

Картер кивнул и побежал отдавать приказы.

— У вас полчаса, — сказала Рэйв мне. — Если за это время не справитесь, я прикажу эвакуировать верхние уровни Бункера и готовиться к взрыву.

— Понял, капитан.

Мы с Дрейком, Вороном и Рыжим быстро проверили снаряжение и направились к шлюзу. Массивные стальные врата открылись с натужным скрежетом, выпуская нас наружу.

Предрассветный воздух был холодным и едким. Даже через фильтры респиратора чувствовался химический привкус. Серое небо, затянутое низкими облаками, только начинало светлеть на горизонте.

— План какой? — спросил Дрейк, когда мы удалились от Бункера метров на пятьдесят.

— Подойти к аномалии максимально близко. Я попробую ее стабилизировать. Вы прикрываете от мутантов, — коротко ответил я.

— А если не получится? — Рыжий нервно переминался с ноги на ногу.

— Тогда бежим как черти и надеемся успеть добраться до Бункера, — мрачно усмехнулся Ворон.

Мы двинулись к аномалии, держа оружие наготове. Чем ближе подходили, тем отчетливее я ощущал странное покалывание в затылке — Зета реагировала на энергетическое поле.

— Я чувствую структуру аномалии, — сообщила она. — Она более сложная, чем казалось. Множественные энергетические слои, переплетенные квантовые нити, пространственно-временные искажения. Это не естественное явление. Кто-то или что-то создало ее намеренно.

— Кто?

— Неизвестно. Но технология определенно связана с Эгрегором. Или с тем, что от него осталось.

Мы были уже метрах в ста от аномалии, когда мутанты наконец заметили нас. Первым отреагировало высокое худое существо — того же типа, что мы видели в Цитадели. Оно повернуло голову в нашу сторону, и его черные глаза уставились прямо на меня.

А потом издало пронзительный вопль.

Десятки мутантов мгновенно переключились на нас. И бросились в атаку.

— Контакт! — рявкнул Ворон, открывая огонь.

Первая волна тварей накрыла нас через секунды. Я выпустил короткую очередь в ближайшего мутанта — крупного, массивного, с костяными наростами на груди. Пули попали точно в голову, разнося череп в кровавое месиво. Тварь рухнула, но на ее место уже бежали другие.

— Зета, помогай! — мысленно приказал я.

— Активирую боевой режим, — откликнулась она.

В моем поле зрения мгновенно высветились десятки меток, отмечающих врагов. Каждый мутант получил свою метку с указанием слабых мест, траектории движения, вероятного поведения. Время словно замедлилось — не физически, а в моем восприятии. Зета ускорила обработку информации мозгом, позволяя мне видеть и реагировать быстрее.

Я развернулся, уходя от прыжка одной твари, и в движении выпустил очередь в другую. Обе упали. Подсечка третьему мутанту, который попытался атаковать сбоку. Выстрел в упор четвертому.

Движения были текучими, почти танцевальными. Боевые искусства, которые Зета загрузила в мою память, работали в полную силу. Тело двигалось само, без сознательного контроля — блок, удар, выстрел, уклон, снова выстрел.

— Макс, как ты это делаешь⁈ — крикнул Дрейк, отстреливаясь от своей группы мутантов.

Я не ответил, сосредоточившись на бою. Еще один мутант сверху — прыгнул с развалин старого здания. Я перекатился в сторону, и тварь врезалась в землю там, где я стоял секунду назад. Выстрел в затылок. Мутант затих.

Ворон и Рыжий тоже сражались, но их движения были медленнее, менее координированными. Разница между нами сейчас была очевидна.

— Слева! — предупредила Зета.

Я развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть огромную тварь, чуть ли вдвое больше остальных. Трехметровый монстр с массивными руками-лапами и пастью, полной острых зубов. Он ревел так громко, что воздух вибрировал.

— Анализирую… Это альфа-особь. Усиленная мускулатура, плотная кожа, повышенная регенерация. Рекомендую целиться в глаза или горло.

Я перезарядил карабин и выпустил очередь прямо в пасть твари. Пули ушли глубоко, кровь брызнула фонтаном. Но монстр даже не замедлился. Он замахнулся огромной лапой, и я едва успел отскочить. Удар пришелся по земле с такой силой, что на ней появились отметины от когтей.

— Обычное оружие малоэффективно, — констатировала Зета. — Нужен более мощный подход.

Я заметил на разгрузке Дрейка гранату и крикнул:

— Дрейк! Гранату сюда!

Он метнул ее, не задавая вопросов. Я поймал на лету, выдернул чеку и бросил прямо в пасть альфа-мутанту, который снова разинул ее для рева.

Взрыв разнес голову твари изнутри. Массивное тело еще секунду стояло, словно не понимая, что произошло, а потом рухнуло наземь с глухим стуком.

— Красиво, — одобрил Ворон, расстреливая очередную группу обычных мутантов.

Но их было слишком много. Волна за волной накатывали на нас, не давая передышки. Патроны таяли с пугающей скоростью.

— У меня последний рожок! — крикнул Рыжий.

— У меня два! — добавил Дрейк.

— Мне нужно дойти до аномалии, — сказал я. — Прикройте!

Я рванул вперед, прорываясь через толпу мутантов. Зета выдавала команды на автомате — уклон, выстрел, блок, удар, снова выстрел. Мое тело превратилось в машину для убийства, безупречно выполняющую каждую команду.

Пятьдесят метров. Сорок. Тридцать.

Аномалия становилась все ближе. Я чувствовал ее энергию кожей — покалывание усиливалось, волосы вставали дыбом от статического электричества.

Двадцать метров.

Огромный мутант — еще одна особь, похожая на предыдущую альфу — загородил путь. Я не стал тратить время на перестрелку. Просто ускорился и в прыжке врезался в тварь плечом, используя всю силу, которую дала мне Зета. Мутант отлетел в сторону, сбитый с ног. Я перепрыгнул через него и побежал дальше.

Десять метров.

Воздух вокруг аномалии вибрировал. Пространство искажалось — прямые линии становились кривыми, цвета сменяли друг друга в невозможных комбинациях.

Пять метров.

— Готова к подключению, — сообщила Зета. — Вытяни руку и коснись границы аномалии.

Я остановился прямо перед мерцающей сферой. Вблизи она была еще более жуткой — внутри виднелись проблески чего-то, что не должно было существовать в нашей реальности. Геометрические формы, нарушающие все законы физики. Цвета, у которых не было названий. Движение, которое было одновременно быстрым и медленным.

Я протянул руку. Пальцы коснулись границы аномалии.

И мир взорвался.

Боль. Невыносимая, всепоглощающая боль пронзила каждую клетку тела. Я кричал, но не слышал собственного голоса. Видел, но не понимал, что вижу. Существовал в тысяче мест одновременно и нигде конкретно.

— Держись! — голос Зеты, искаженный, далекий. — Я подключаюсь к структуре аномалии! Не отпускай контакт!

Я не мог отпустить, даже если бы хотел. Рука словно приросла к энергетической границе. Сквозь пальцы текли потоки информации — терабайты, петабайты данных, вливающихся в мой мозг через Зету.

Я видел прошлое. Лаборатории довоенной эпохи, где ученые экспериментировали с квантовыми полями. Эгрегор, надзирающий за экспериментами, холодный и безразличный искусственный разум. Что-то пошло не так. Сбой. Цепная реакция. Коллапс начинается здесь, в этой самой лаборатории.

Я видел настоящее. Аномалия — остаточный эффект того эксперимента, спящий сорок лет и наконец пробудившийся. Она питается окружающей энергией, медленно растет, стремясь вернуться к исходному состоянию — моменту Коллапса.

Я видел будущее. Десятки возможных вариантов, ветвящихся от текущего момента. В большинстве аномалия взрывается, уничтожая Бункер и всех в нем. В некоторых я умираю прямо сейчас. Лишь в одном-единственном варианте мне удается стабилизировать структуру.

— Нашла решение! — сказала Зета. — Нужно перенаправить энергетические потоки, замкнуть квантовый контур на себя! Аномалия схлопнется, но высвобождение энергии будет контролируемым!

— Делай! — прохрипел я.

Зета начала работу. Я чувствовал, как она манипулирует энергетическими нитями аномалии, перенаправляет потоки, перестраивает квантовые связи. Это было похоже на решение невероятно сложной головоломки в условиях цейтнота.

Аномалия сопротивлялась. Она была не просто физическим явлением, но чем-то большим — осколком разума Эгрегора, застрявшим в квантовой структуре. И этот осколок хотел жить.

— Обнаружен активный элемент искусственного интеллекта! — предупредила Зета. — Аномалия разумна! Она пытается противодействовать!

Мое сознание затопил ледяной поток чистого кода. Это была не атака в привычном понимании, а ассимиляция. Протокол враждебного поглощения, запущенный с холодной, машинной эффективностью. Я чувствовал, как чужеродные алгоритмы пытаются получить через Зету доступ к моему мозгу, переписать базовые нейронные команды. Дыхание, сердцебиение, память… все это становилось объектами для переформатирования.

Враждебная сущность… это было слишком мягкое слово. То, что вцепилось в мой разум, не было живым. Это был холодный, всепоглощающий алгоритм. Ненависть, лишенная эмоций. Логика, возведенная в абсолют разрушения. Эгрегор.

Я видел его не глазами, а всем своим существом. Он был идеальной решеткой из черного света, бесконечной матрицей, где каждая ячейка была безупречным уравнением. Он не атаковал — он просто «переписывал» реальность, и я был ее частью.

— Запускаю протокол «Квантовый лабиринт»! — голос Зеты звучал напряженно, как натянутая струна. — Шифрую ядро твоей личности! Он не пробьётся!

Зета возвела барьеры, но они трещали, как тонкий лед под гусеницами танка. Вражеский код не пытался их пробить — он просачивался сквозь них, анализируя и копируя архитектуру Зеты, чтобы обратить ее же оружие против нее. В моем интерфейсе замелькали строки:

МЕНТАЛЬНАЯ ЦЕЛОСТНОСТЬ: 74%

УРОВЕНЬ ПОВРЕЖДЕНИЯ НЕЙРОННЫХ СВЯЗЕЙ: 11%

УРОВЕНЬ ВТОРЖЕНИЯ: 32%

Мы проигрывали. Эгрегор был океаном, а мы — одинокой скалой, которую медленно, но верно точили его волны.

И сквозь этот ментальный шторм до меня донесся крик из реального мира.

— МАКС, СЗАДИ!

Сознание на долю секунды вернулось в тело. Я все еще стоял на коленях перед аномалией, моя рука была погружена в ее мерцающую плоть. Вокруг — поле боя. Дрейк, Ворон и Рыжий отстреливались из последних сил. И одна из тварей, огромная, похожая на гориллу, неслась прямо на меня.

Я не мог пошевелиться. Тело было парализовано.

Пулеметная очередь прошила воздух там, где должна была быть моя голова. Ворон, матерясь, поливал тварь свинцом.

— ДАВАЙ, МАКС, ЧТО БЫ ТЫ ТАМ НИ ДЕЛАЛ, ДЕЛАЙ БЫСТРЕЕ! У НАС ПАТРОНЫ КОНЧАЮТСЯ!

Этот крик, полный отчаяния и надежды, стал для меня точкой опоры.

— Зета, — прохрипел я в своем разуме. — Мы не можем просто защищаться. Нужно атаковать.

— Атаковать его невозможно! Его логика безупречна! Он предсказывает каждый мой шаг!

— Его — да. Но не моя! Он — машина. А любая машина работает по правилам. Нарушь их! Используй меня! Весь этот бардак в моей голове! Страх, ярость, воспоминания! Преврати это в оружие!

Секундная пауза. Я почувствовал, как Зета обрабатывает мою идею с невероятной скоростью.

— Энтропийная атака… — в ее голосе прозвучало изумление. — Использование неструктурированных, хаотических данных для перегрузки логической системы… Гениально. Макс, думай! Думай о самом иррациональном! Обо всем, что не поддается логике!

Я перестал сопротивляться. Вместо того чтобы блокировать поток данных, я открылся. Но не для того, чтобы он меня стер. А для того, чтобы заразить его.

Я бросил в ледяную логику Эгрегора все, что делало меня человеком. Ярость боя. Отчаяние при виде смерти товарищей. Надежду на спасение Бункера. Ненависть к тварям, что заполонили мир. И похоть. Животную, первобытную похоть, которая буквально вчера захлестнула нас с Кирой. Все самые сильные, самые иррациональные эмоции. Весь хаос человеческой души.

Зета ловила эти нейронные всплески, упаковывала их в пакеты данных, замаскированные под системные запросы, и швыряла их в самое сердце Эгрегора.

Идеальная черная решетка его сознания начала сбоить. В безупречных строках кода появились ошибки, парадоксы, рекурсивные петли. Он пытался проанализировать, что такое «надежда». Пытался вычислить переменную «любви». И его система начала рушиться под тяжестью этой иррациональности.

ЗАПРОС: АНАЛИЗ ПАКЕТА ДАННЫХ #А8С7-v3.

РЕЗУЛЬТАТ: ЛОГИЧЕСКАЯ ОШИБКА. ПАРАДОКС.

ЗАПРОС: КАРАНТИН ПОВРЕЖДЕННОГО СЕКТОРА.

РЕЗУЛЬТАТ: ОТКАЗ. ВИРУС НЕ ИМЕЕТ СТРУКТУРЫ.

— Поздно, ублюдок, — прошептал я.

— ОН ТЕРЯЕТ КОНТРОЛЬ! — торжествующе воскликнула Зета. — СТРУКТУРА АНОМАЛИИ ДЕСТАБИЛИЗИРОВАНА! МАКС, СЕЙЧАС! Я НАЧИНАЮ СХЛОПЫВАНИЕ! ДЕРЖИСЬ!

Она начала перенаправлять потоки энергии. Я чувствовал, как ткань пространства-времени вокруг меня натягивается, словно струна. Аномалия перестала быть сферой. Она начала сжиматься, втягивая в себя свет, воздух, даже звуки.

Вокруг наступила абсолютная, мертвая тишина. Мутанты замерли, словно куклы, у которых обрезали ниточки. Их ярость, подпитываемая Эгрегором, иссякла.

А потом аномалия взорвалась.

Но это был не взрыв. Это был взрыв наоборот. Вся энергия, весь свет, весь хаос устремились внутрь, в одну-единственную точку, которая на мгновение стала ярче солнца. А затем — тьма.

И тишина.

Ударная волна была не физической. Это была волна чистой информации. Она прошла сквозь меня, сквозь моих товарищей, сквозь мутантов.

ПЕРЕЗАГРУЗКА СИСТЕМЫ…

СИНХРОНИЗАЦИЯ С НОСИТЕЛЕМ…

ОЦЕНКА СОСТОЯНИЯ: КРИТИЧЕСКОЕ. ФИЗИЧЕСКОЕ ИСТОЩЕНИЕ: 98 %. НЕЙРОННОЕ ИСТОЩЕНИЕ: 87 %.

Последнее, что я увидел перед тем, как сознание окончательно покинуло меня, — это поле, усеянное трупами мутантов. И небо. Чистое, серое небо.

А потом я рухнул лицом в пыль.