Последний протокол

Глава 8

Как только дверь закрылась, я сделал то, что подсказывала мне интуиция — та самая, которую Зета усилила до невероятного уровня. Я увидел напряжение в теле Стелл, прочитал ее состояние за доли секунды. Одиночество, изголодавшаяся по прикосновениям женщина, скрывающая это за профессиональной маской. Решение пришло мгновенно.

Я подошел вплотную к докторше. Та открыла рот, чтобы что-то сказать, но я обнял ее за талию и впился в нее поцелуем.

Первые секунды она застыла от шока. Ее тело было напряженным, как струна. Планшет с результатами анализов выпал из рук и глухо стукнулся о пол. Затем она попыталась вырваться — руки уперлись мне в грудь, пытаясь оттолкнуть.

Но я не отпускал. Держал крепко, но не грубо. Целовал настойчиво, чувствуя, как ее сопротивление слабеет с каждой секундой.

— Макс, что ты… — начала она, отрываясь от поцелуя.

Я не дал ей договорить. Снова впился в ее губы, на этот раз более страстно. И почувствовал, как что-то в ней сломалось. Плотина, сдерживавшая годы одиночества, прорвалась.

Она ответила на поцелуй с такой яростью и страстью, что я едва устоял на ногах. Ее руки перестали отталкивать и вместо этого вцепились в мою одежду, притягивая ближе. Поцелуй стал жадным, отчаянным — словно она тонула и я был единственным спасением.

— Зета, отключись, — мысленно приказал я.

— Уже отключилась, — донесся ее голос с легким смешком. — Веселись, Макс. Это действительно гениальный ход.

Я перестал думать о последствиях, о рисках, о планах. Существовали только мы двое в этой маленькой каморке.

Мои руки скользнули к ее поясу. Расстегнул пряжку брюк быстрым движением. Стелл задохнулась, но не остановила меня. Наоборот — ее пальцы уже расстегивали пуговицы на моей рубашке.

Я резко развернул ее к себе спиной. Ей оставалось лишь упереться руками в стол. Брюки упали на пол вместе с моими.

То, что произошло дальше, было похоже на взрыв подавленной страсти. Словно оба мы годами были без близости и теперь наверстывали упущенное. Никаких нежностей, никаких прелюдий — только первобытная, животная потребность.

Она издавала звуки, которые не вязались с образом холодного профессионального медика. Стоны, всхлипы, почти рычание. Ее тело двигалось в такт моему с абсолютной синхронностью.

Я чувствовал каждый изгиб ее тела, каждое желание. Благодаря улучшениям Зеты мои ощущения были острее обычного — я различал малейшие изменения в ее дыхании, чувствовал ускорение пульса, понимал, когда усилить темп, а когда замедлить.

— Блядь, — выдохнула она между стонами. — Макс… что ты…

Слова разбивались о волны удовольствия, которые накатывали на нее. Я чувствовал, как ее тело напрягается все сильнее, приближаясь к пику.

А потом в какой-то момент у нее подкосились ноги. Все тело затряслось в конвульсиях оргазма. Она едва не упала, но я подхватил ее, не прерывая движений.

— Не… останавливайся… — прохрипела она. — Пожалуйста…

Я швырнул ее на кровать. Волосы растрепались, лицо раскраснелось, губы припухли от поцелуев. Она выглядела совершенно по-другому — не строгим врачом, а страстной женщиной.

Я навис над ней, и мы продолжили. Только теперь медленно, неспешно. Я целовал ее шею, плечи, грудь. Изучал каждую реакцию ее тела, запоминал, что ей нравится больше всего.

Она была как зажигалка — казалось, что каждое прикосновение заводило ее все больше и больше. Легкое прикосновение к внутренней стороне бедра — и она выгибалась дугой. Поцелуй в ямочку на ключице — и ее дыхание сбивалось. Укус за мочку уха — и ее ногти впивались в мою спину.

— Ты… откуда ты… — бормотала она между стонами. — Так… не бывает…

Я не отвечал, продолжая исследовать ее тело. Находил точки, от прикосновений к которым она теряла контроль. Менял темп и интенсивность, наблюдая за реакциями.

Она кончила еще раз. Потом еще. Я потерял счет, сколько раз ее тело сотрясали волны оргазма. Каждый раз она цеплялась за меня, словно за спасительный круг в бушующем море ощущений.

Когда всё закончилось, она обвила меня ногами и руками, не давая выйти. Держала крепко, дыша прерывисто и часто.

— Погоди… — прошептала она. — Еще немного… — Новый оргазм накрыл Киру.

Мы лежали так, переплетенные, пока дыхание не выровнялось. Я перекатился на бок, притянув ее к себе. Она устроила голову у меня на плече, обняв за талию.

Прошло минут десять молчания. Я гладил ее по волосам, чувствуя, как постепенно возвращается реальность. Что мы только что сделали? Какие будут последствия?

Но удивительно — я не жалел ни о чем. В конце-концов — то, что сейчас было — было ахрененно.

— Я так-то пришла тебе сказать, — вдруг произнесла она, не поднимая головы, — что пришла к выводу, что ты употребляешь «Гиперстим».

Я напрягся. «Гиперстим» — запрещенный довоенный препарат для экстремального повышения физических параметров. Невероятно эффективный, но с чудовищными побочными эффектами.

— Показатели твоей крови и тканей совпадают с профилем пользователей этого препарата, — продолжала она тем же будничным тоном, словно обсуждала прогноз погоды. — Ускоренный метаболизм, повышенная плотность мышц, улучшенная нервная проводимость. Классика.

Она помолчала, рисуя пальцем узоры на моей груди.

— Но тут нестыковочка, — добавила она задумчиво. — «Гиперстим» буквально с первой дозы приводит к полной импотенции. Необратимой. А ты этим не страдешь… — она усмехнулась. — Ну, я думаю, доказательства очевидны. Так что… что-то тут не так.

Она говорила это как само собой разумеющееся, между прочим. Без подозрений, без упреков. Просто констатация факта, над которым она размышляет вслух.

Мой вывод был правильным. Она изголодавшаяся женщина. При чем чертовски привлекательная. И такая встряска пусть и временно, но отвлекла ее от моих медицинских отклонений. Профессиональное любопытство отступило перед более базовыми потребностями.

— Может, у меня особая физиология, — осторожно предположил я, продолжая гладить ее волосы.

— Может быть, — согласилась она, не настаивая на ответе. — Хотя это было бы уникально.

Еще через минут пять она встала. Посмотрела на меня с прищуром, в котором читались и удовлетворение, и легкая угроза:

— Макс! Мне было охренеть как хорошо. И, честно говоря, надеюсь, что не последний раз.

Она начала одеваться, и я приподнялся на локте, плотоядно разглядывая ее подтянутое, стройное тело. Для женщины сорока двух лет она была в превосходной форме. Никакого лишнего жира, мышцы в тонусе, кожа упругая. Явно следила за собой, несмотря на тяжелый рабочий график.

— Но имей в виду, — продолжила она, застегивая бюстгальтер. — Первое: если хоть одна живая душа об этом узнает — я лично тебя придушу.

Она говорила серьезно. В ее взгляде читалась абсолютная решимость.

— Второе, — она натянула брюки и застегнула пояс. — Мы не закончили с твоим обследованием.

Последняя фраза прозвучала более формально, возвращая ее в профессиональный режим. Но угрозы в ней не было — скорее констатация факта.

Я откинулся на подушку, наблюдая, как она заканчивает одеваться. Привела в порядок волосы, застегнула последнюю пуговицу на рубашке, подобрала планшет с пола.

— Кира, — сказал я, когда она уже направлялась к двери. Она остановилась, обернулась. — То, что сейчас было… полностью разделяю мнение — это было охренительно. И да, согласен — тоже нигде не взболтни, а то Бункер… он такой Бункер, что завтра в каждой секции будут шушукаться.

Она кивнула с понимающей улыбкой.

— А по поводу меня, — продолжил я, — всему свое время.

Стелл внимательно посмотрела на меня, оценивающе. Потом медленно кивнула.

— Своё время… — повторила она. — Хорошо. Но не тяни слишком долго, Макс. Любопытство медика — штука настойчивая.

Она вышла, не прощаясь. Дверь мягко закрылась за ней.

Я остался лежать на кровати, уставившись в потолок и осмысливая произошедшее.

— Зета, — позвал я мысленно. — Ты здесь?

— Всегда, — откликнулась она, и в ее голосе слышалось что-то похожее на довольство. — Это был гениальный ход, Макс. Серьезно.

— Ты одобряешь?

— Абсолютно. Ты нейтрализовал потенциальную угрозу, не прибегая к насилию. Более того — создал основу для доверительных отношений. Стелл теперь эмоционально связана с тобой. Это значительно снижает вероятность, что она выдаст твой секрет командованию.

Я задумался над ее словами.

— Но это было не только расчетом, — признался я. — Она… привлекательная женщина. Умная, сильная. И очень одинокая.

— Знаю, — мягко ответила Зета. — Я чувствовала твои эмоции во время близости. Это было искреннее влечение, не просто манипуляция. Что, кстати, делает твой поступок еще более эффективным. Люди чувствуют фальш. Если бы ты притворялся, она бы распознала.

Я встал с кровати и отправился в душ. Горячая вода смывала пот и усталость. Я стоял под струями, обдумывая новую ситуацию.

— Зета, как думаешь, что она сейчас делает?

— Проверяю, — откликнулась она. — Доктор Стелл вернулась в медблок. Биометрические показатели… интересно. Пульс и давление повышены, но не от стресса, а от возбуждения. Эндорфины зашкаливают. Она счастлива, Макс. Возможно, впервые за много лет.

Я почувствовал странную теплоту в груди. Значит, я сделал что-то хорошее. Не только для себя, но и для нее.

— А что с анализами? Она их изучала?

— Планшет лежит на столе в ее кабинете. Она пока не открывала результаты после возвращения. Видимо, решила отложить рабочие вопросы на потом.

Хорошо. Это давало мне время подумать, как действовать дальше.

Выйдя из душа, я переоделся в чистую одежду и прилег на кровать. Несмотря на недавнюю активность, чувствовал себя бодрым и полным сил. Благодаря Зете восстановление происходило с невероятной скоростью.

— Зета, давай обсудим дальнейшие планы, — сказал я. — Что делать со Стелл? Рассказать ей правду?

— Не сразу, — посоветовала она. — Пусть привыкнет к мысли, что ты особенный. Постепенно подводи к откровению. Сначала намеки, потом фрагменты информации, и только когда будешь уверен в ее лояльности — правда.

— Разумно. А что насчет ее импланта? Ты можешь с ним взаимодействовать?

— Теоретически да. Но для этого нужен физический контакт. Причем достаточно длительный — минут пятнадцать-двадцать. Я смогу подключиться к ее системе, изучить архитектуру, возможно, даже улучшить функционал. Уже последующие могут быть удаленными.

— А она это почувствует?

— Зависит от того, насколько осторожно я буду действовать. Могу попробовать провести подключение незаметно. Но риск, что она обнаружит вторжение, остается.

Я задумался. С одной стороны, доступ к импланту Стелл мог дать ценную информацию о довоенных технологиях. С другой — если она обнаружит попытку подключения, доверие будет разрушено.

— Пока воздержимся, — решил я. — Не будем рисковать. Подождем, пока она сама будет готова к откровению.

— Мудрое решение, — одобрила Зета.

Я провел остаток дня в относительном спокойствии. Помог Громову с еще одним участком работы, поболтал с Дрейком в баре, поужинал в столовой. Старался вести себя максимально обычно, чтобы не привлекать внимания.

Но мысли постоянно возвращались к Кире Стелл. К ощущению ее тела под моими руками.

— Ты думаешь о ней, — констатировала Зета ближе к вечеру.

— Да, — признался я. — Это было… неожиданно и, чёрт возьми, приятно.

— Для нее тоже. Я продолжаю мониторить ее состояние. Она несколько раз сегодня останавливала работу, чтобы просто посидеть в задумчивости. Для человека ее уровня самоконтроля это показательно.

— Думаешь, она хочет продолжения?

— Абсолютно уверена. Вопрос только когда и как она это устроит.

Ответ пришел неожиданно быстро. Уже поздно вечером, когда я готовился ко сну, в дверь постучали. Тихо, осторожно — явно кто-то не хотел привлекать внимание соседей.

Я открыл. На пороге стояла Кира Стелл. Без медицинского халата, в обычной одежде — простая футболка и джинсы. Волосы распущены. Легкий макияж, который она явно нанесла специально.

— Привет, — тихо сказала она. — Можно войти?

— Конечно, — я отступил, пропуская ее внутрь.

Она вошла, и я закрыл дверь. Мы стояли, глядя друг на друга. В воздухе висело напряжение — не неловкое, а скорее электрическое. Предвкушение.

— Я весь день не могла перестать думать о сегодняшнем утре, — призналась она, делая шаг ближе. — Пыталась сосредоточиться на работе, но постоянно отвлекалась. Это непрофессионально с моей стороны.

— Значит, я не один такой, — усмехнулся я.

— Определенно не один, — она подошла вплотную, положила руки мне на грудь. — Макс, я понимаю, что это безумие. У тебя есть секреты, которые ты не готов раскрыть. У меня тоже есть свои скелеты в шкафу.

— Но? — подсказал я.

— Но мне плевать на все это прямо сейчас, — она потянулась к моим губам. — Я останусь на ночь?

Вместо ответа я поцеловал ее. Медленно, нежно — совсем не так, как утром. На этот раз не было дикой страсти, только глубокая близость.

После мы лежали обнявшись, не говоря ни слова. Не было нужды в словах — все и так было понятно.

Кира уснула первой, устроившись головой на моем плече. Я лежал, слушая ее ровное дыхание, и думал о том, как быстро изменилась моя жизнь.

Три дня назад я был обычным утилизатором с понятными целями и простым существованием. Теперь — носитель инопланетной технологии, обладатель сверхспособностей и любовник главного врача Бункера.

Я закрыл глаза и позволил себе погрузиться в сон, чувствуя теплое тело Киры рядом с собой.

Резкий вой сирены разорвал предрассветную тишину. Я мгновенно проснулся — рефлекс утилизатора, годами вырабатываемый в опасных ситуациях. Тело среагировало раньше сознания: я уже сидел на кровати, напряженный и готовый к действию, когда мозг окончательно включился.

— Общая тревога, — сообщила Зета, мгновенно активировавшись. — Уровень угрозы красный. Внешний периметр. Проникаю в систему безопасности… Получен доступ. Анализирую ситуацию.

Кира проснулась на секунду позже меня. Она резко села, сонно моргая и пытаясь понять, что происходит. Волосы растрепаны, глаза затуманены сном, простыня съехала, обнажая грудь.

— Что… что случилось? — прохрипела она.

— Тревога, — коротко ответил я, уже натягивая штаны. — Внешний периметр.

В моем поле зрения развернулась схема Бункера с отмеченными зонами активности. Красные метки концентрировались у северного входа — именно там, где мы с Дрейком выходили в Зоны.

— Новая аномалия, — доложила Зета. — Появилась примерно час назад в трехстах метрах от северного шлюза. Энергетическая сигнатура необычная — не соответствует известным типам. Плюс датчики фиксируют большое скопление биологических объектов. Предположительно мутанты.

Я застегивал ботинки, когда в дверь постучали. Громко, настойчиво — служебный стук.

— Черт, — выдохнула Кира, хватая свою одежду.

Она была полностью обнажена, и времени одеться не было. Стук повторился, еще громче.

— Макс! Ты там? Срочный вызов от капитана! — голос дежурного сержанта Кузнецова за дверью.

— Минуту! — крикнул я, лихорадочно соображая, как спрятать Киру.

Комната была крошечной — три на четыре метра. Шкаф? Слишком мал и очевидно. Под кроватью? Нелепо. Душ? Он виден из комнаты через открытую дверь.

Кира, явно понимая критичность ситуации, метнулась к единственному возможному месту — узкому пространству между шкафом и стеной. Буквально полметра ширины, но если прижаться спиной к стене и не дышать, можно остаться незамеченной.

Она втиснулась туда, голая, прижимая свою одежду к груди. Я быстро набросил на плечи рубашку, не застегивая, и открыл дверь ровно настолько, чтобы высунуть голову.

— Да, сержант?

Кузнецов стоял в коридоре в полной боевой экипировке — бронежилет, шлем, автомат на перевес.

— Капитан Рэйв требует всех утилизаторов на северный шлюз. Немедленно. Там какая-то херня творится снаружи.

— Понял. Две минуты на сборы.

— Быстрее. Это приказ.

Он повернулся и побежал дальше по коридору, стуча в другие двери. Я закрыл дверь и обернулся к Кире.

Она стояла в своей щели, прижавшись к стене, и на ее лице была смесь облегчения и едва сдерживаемого смеха. Ситуация была настолько абсурдной, что даже в критический момент казалась комичной.

— Главный врач Бункера-47 прячется голой за шкафом, — прошептал я с усмешкой, поднеся руку к губам, имитируя переговоры по рации.

— Если это попадет в мою биографию, я тебя придушу.

Я не удержался и усмехнулся:

— Обещаю молчать как партизан.

Она начала быстро одеваться, пока я собирал снаряжение. Комбинезон, бронежилет, разгрузка с патронами и инструментами. Карабин, нож, детекторы радиации и химических веществ.

— Зета, что еще известно об аномалии? — мысленно спросил я, проверяя заряд оружия.

— Пока мало. Энергетический профиль частично совпадает с технологиями Эгрегора, но есть отличия. Это может быть остаточное проявление довоенных экспериментов. Или что-то новое. Мутанты концентрируются вокруг эпицентра аномалии — нетипичное поведение. Обычно они избегают энергетических искажений.

— Значит, что-то их привлекает, — пробормотал я вслух.

— Что? — переспросила Кира, застегивая последнюю пуговицу.

— Думаю о мутантах. Обычно они боятся аномалий, а сейчас, похоже, наоборот.

Она кивнула, приводя в порядок волосы:

— Будь осторожен там. Новые аномалии — всегда непредсказуемы.

Я подошел к ней и быстро поцеловал:

— Постараюсь вернуться целым.

— Лучше не постараться, а вернуться, — строго сказала она, и прыснула со смеху. — Да, буду требовать, — добавила она.

Я кивнул и выскочил в коридор. Бункер проснулся в экстренном режиме — по коридорам бегали люди в форме и гражданские, слышались команды, топот ног, лай приказов по громкой связи.