Последний протокол

Глава 5

Над головами некоторых людей появились полупрозрачные метки с именами и краткой информацией. Дрейк за угловым столиком — пульс спокойный, легкое похмелье. Рыжий у стойки — повышенная нервозность, вероятно, планирует новую вылазку. Паук, Ворон, еще несколько знакомых утилизаторов.

— Анализ биометрических данных показывает общий уровень стресса выше обычного, — продолжила Зета. — Люди обеспокоены состоянием энергосистем.

Я прошел к стойке, взял поднос и встал в очередь к пищевому синтезатору. Когда подошла моя очередь, я заказал стандартный завтрак — белковую кашу, синтезированные овощи, чашку кофе.

Пока синтезатор готовил заказ, я посмотрел на его корпус и замер. В моем сознании развернулась полная диагностическая схема устройства.

— Пищевой синтезатор модели ПС-12, — пояснила Зета. — Проектирование довоенное, но этот экземпляр послевоенной сборки. Провожу дистанционную диагностику… готово. Результаты неутешительные.

В моем поле зрения засветились красным несколько критических узлов. Система фильтрации работала на тридцати процентах мощности — засоры и износ мембран. Молекулярный преобразователь перегружен — три из пяти матриц вышли из строя. Блок питания нестабилен — скачки напряжения.

— Это же катастрофа, — пробормотал я, глядя на мигающие предупреждения. — Удивительно, что эта штука вообще еще работает.

— Работает из последних сил, — подтвердила Зета. — Еще неделя-две, и синтезатор откажет полностью. Ремонт возможен, но потребуется замена нескольких ключевых компонентов.

Синтезатор выдал мой заказ с натужным гудением. Я взял поднос и отправился к столику, где сидел Дрейк. По пути мысленно прикидывал, как можно починить синтезатор, не привлекая внимания.

— Выглядишь свежим, — заметил Дрейк, когда я сел напротив. — Я вот всю ночь ворочался — снились мутанты из Цитадели.

— Привыкай, — усмехнулся я, пробуя кашу. Она была, как обычно, безвкусной, но питательной. — В нашей работе кошмары — профессиональное заболевание.

— Легко тебе говорить. Ты хоть спокойно спишь после таких вылазок.

Я промолчал, сосредоточившись на еде. В голове роились мысли о синтезаторе. Как его отремонтировать, чтобы не вызвать подозрений? Нельзя просто подойти и начать ковыряться — это сразу привлечет внимание технического персонала. Нужен предлог…

— Зета, а можно починить синтезатор удаленно? — мысленно спросил я.

— Зависит от того, что именно чинить, — ответила она. — Физические поломки, вроде замены деталей, требуют прямого доступа. Но я могу провести программную оптимизацию, перенастроить параметры работы, компенсировать износ компонентов за счет более эффективных алгоритмов. Это продлит жизнь устройству на несколько месяцев.

— И как это сделать?

— Мне нужно подключиться к управляющему блоку синтезатора. Ты можешь просто прикоснуться к корпусу в месте, где технический разъем. Модуль удаленного подключения у него либо не подключен, либо вышел из строя — я через разъем установлю беспроводное соединение. Дальше можно работать без контакта.

Звучало просто. Я доел кашу, встал и направился к стойке якобы за добавкой кофе. Подойдя к синтезатору, небрежно оперся рукой о его боковую панель.

— Установка соединения, — сообщила Зета. — Получен доступ к управляющему блоку. Начинаю диагностику… анализ завершен. Провожу оптимизацию программного обеспечения.

В моем сознании замелькали строки кода, схемы, диаграммы. Зета работала с невероятной скоростью, переписывая алгоритмы работы синтезатора, настраивая параметры, перераспределяя нагрузку между уцелевшими компонентами.

— Оптимизация завершена, — доложила она через пару минут. — Эффективность работы повышена на сорок процентов. Износ критических узлов снижен путем перераспределения нагрузок. Прогнозируемый срок службы до полного отказа — четыре месяца вместо двух недель.

— Отличная работа, — мысленно похвалил я, наливая себе кофе и возвращаясь к столику.

— Это мелочи, — в голосе Зеты слышалась какая-то будничность. — Я же теперь в тебе, в носителе. Моя функциональность возросла в разы по сравнению с автономным режимом. Симбиоз дает огромные преимущества.

Дрейк посмотрел на меня с любопытством:

— Что-то случилось? Ты какой-то задумчивый.

— Просто планирую рабочий день, — отмахнулся я. — В десять нужно быть у Громова, работать с реактором.

— А мне Рэйв поручила провести инвентаризацию оборудования в оружейной, — Дрейк скривился. — Скучная работа, но кто-то должен.

Мы еще немного поболтали о всякой ерунде, после чего я отправился в душевую в своей каморке. По пути встречал разных людей, и Зета автоматически выдавала информацию о каждом — имя, род занятий, текущее физическое и эмоциональное состояние.

Это было одновременно полезно и немного жутковато. Словно я стал телепатом, способным читать окружающих как открытую книгу.

— Воспринимай эту информацию как нечто фоновое, — предупредила Зета. — Люди ценят приватность. Используй эти данные только когда необходимо.

— Ты права, — согласился я, мысленно приглушая информационные панели.

В девять сорок пять я направился в технический сектор. Это был отдельный блок на четвертом подземном уровне, где размещались все энергетические и инженерные системы Бункера. Коридоры здесь были шире обычных, стены покрыты пучками кабелей и труб, воздух наполнен гудением работающего оборудования.

У входа в реакторный зал меня встретил инженер Громов — крепкий мужчина лет пятидесяти c вечно испачканными машинным маслом руками.

— Макс, точно по времени, — кивнул он. — Пойдем, покажу, что мы имеем.

Реакторный зал Бункера-47 был значительно меньше того, что я видел в Цитадели-Альфа, но все равно впечатлял. Два старых реактора довоенного образца, один из которых еще кое-как работал, и новенький компактный модуль, который мы принесли вчера.

— Вот наша надежда, — Громов похлопал по корпусу нового реактора. — Уже провели базовую диагностику. Устройство в отличном состоянии, мощность двадцать восемь мегаватт, запаса топлива хватит лет на двадцать. Сегодня будем подключать к основной сети.

Я подошел ближе, положил руку на корпус и мысленно попросил Зету провести анализ.

— Установка соединения… готово, — через секунду откликнулась она. — Провожу полную диагностику реактора. Это займет несколько минут.

Пока Зета работала, я слушал объяснения Громова о планах подключения. Стандартная схема, надежная, но не оптимальная.

— Диагностика завершена, — сообщила Зета. — Реактор в превосходном состоянии. Но текущая схема подключения даст эффективность около шестидесяти восьми процентов. Я могу предложить иной подход, который повысит эффективность до девяноста семи процентов.

— Громов, — осторожно начал я, — а вы рассматривали альтернативные варианты подключения?

Инженер удивленно поднял бровь:

— Какие именно?

— Ну… — я сделал вид, что пытаюсь вспомнить, — в документации Цитадели попадались схемы оптимизированного подключения подобных реакторов. Там использовалась многоуровневая система распределения нагрузки.

— Интересно, — Громов явно заинтересовался. — Можете показать?

Зета тут же вывела в моем поле зрения детальную схему, а я взял планшет и начал зарисовывать, делая вид, что восстанавливаю по памяти.

— Смотрите, если подключить первичный контур через три распределительных узла вместо одного, а вторичный контур перенастроить на переменную нагрузку… получится более равномерное распределение энергии и меньше потерь.

Громов внимательно изучал схему, время от времени что-то бормоча себе под нос.

— Это… это действительно может сработать, — наконец произнес он. — Но потребуется перенастройка нескольких узлов основной сети. И дополнительные буферные блоки для сглаживания перепадов.

— Буферные блоки у нас есть, — напомнил один из ассистентов Громова. — На складе лежат с прошлого года.

— Тогда попробуем, — решил главный инженер. — Макс, а ты случайно не хочешь поучаствовать в настройке? Судя по всему, ты в этом разбираешься.

Я сделал вид, что сомневаюсь:

— Я же не дипломированный инженер…

— Зато у тебя свежий взгляд и может еще что вспомнишь из того, что видел в Альфе. Утилизаторы порой понимают технику лучше теоретиков. Пойдем, покажу, что к чему.

Следующие несколько часов прошли в интенсивной работе. Мы с командой Громова перенастраивали распределительные узлы, подключали дополнительные блоки, калибровали параметры. Зета постоянно подсказывала, что и как делать, но я старательно маскировал ее советы под собственную интуицию и «воспоминания» из цитадельской документации.

— Попробуй предложить изменить параметр стабилизации в третьем контуре, — посоветовала Зета. — Текущая настройка создает ненужные флуктуации.

— Громов, — окликнул я, — а если мы изменим параметр стабилизации здесь, не уберем ли флуктуации?

Инженер проверил показания приборов и удивленно присвистнул:

— Черт, ты прав. Откуда ты это знаешь?

— Интуиция, — пожал плечами я. — Просто чувствую, что что-то не так.

— Чертова утилизаторская интуиция, — покачал головой Громов. — Иногда она работает лучше любых приборов.

К двум часам дня мы закончили основные работы. Реактор был подключен по предложенной Зетой схеме, все системы настроены и готовы к запуску.

— Момент истины, — торжественно произнес Громов, подходя к панели управления. — Запускаем через три… два… один… пуск!

Реактор ожил с тихим гулом. Показатели на мониторах начали расти — мощность, эффективность, стабильность. Громов и его команда напряженно следили за цифрами.

— Двадцать восемь мегаватт… стабильно… эффективность девяносто шесть процентов… — инженер не верил своим глазам. — Это же почти идеальные показатели! На сколько я знаю, такие реакторы выдают максимум семьдесят процентов в первый запуск!

— Значит, схема сработала, — удовлетворенно заметил я.

— Сработала? Это же феноменально! — Громов повернулся ко мне с горящими глазами. — Макс, ты понимаешь, что это значит? С такой эффективностью мы не только решили проблему энергодефицита, но и получили запас мощности! Можно запустить дополнительные производства, улучшить систему жизнеобеспечения, даже расширить жилые секторы!

— Рад был помочь, — скромно ответил я.

— Помочь? Да ты только что спас Бункер! — Громов крепко пожал мне руку. — Я доложу Рэйв о твоем вкладе. Это заслуживает серьезной премии.

Один из ассистентов принес бутылку синтезированного виски, и мы отметили успешный запуск. Я пригубил для приличия, но особого удовольствия не почувствовал — Зета уже начала нейтрализовать алкоголь в крови, не давая ему воздействовать на организм.

— Макс, — Громов налил себе вторую порцию, — а ты не хотел бы поработать с другими системами Бункера? У нас там еще куча оборудования которое еле дышит. Я, конечно, делаю что могу, но лишние руки и свежий взгляд не помешают.

Я задумался. С одной стороны, это давало доступ к техническим системам, что было полезно для Зеты. С другой — слишком много внимания могло вызвать подозрения.

— Предложи ограниченное участие, — подсказала Зета. — Пару часов в день в качестве консультанта. Этого хватит для моих целей, но не вызовет лишних вопросов.

— Могу помогать пару часов в день, — предложил я. — Но основная работа — утилизатор. Не хочу терять квалификацию.

— Конечно, конечно, — закивал Громов. — Пару часов в день — это уже огромная помощь. Договорились?

— Договорились.

Мы еще немного поговорили о технических деталях, после чего я отпросился — хотел проверить снаряжение и подготовиться к следующей вылазке в Зоны. Громов отпустил меня с благодарностями и обещанием держать в курсе работы реактора.

Выходя из технического сектора, я почувствовал удовлетворение. Первый день с Зетой прошел успешно — мы не только оптимизировали реактор, но и получили доступ к техническим системам Бункера.

— Неплохое начало, — мысленно похвалил я.

— Согласна, — отозвалась Зета. — Но это только первый шаг. Впереди еще много работы. И, Макс… спасибо, что дал мне имя. Это действительно важно для меня.

— Не за что, — усмехнулся я. — Мы теперь команда, в конце концов.

— Команда, — задумчиво повторила она. — Да. Мне нравится это слово.

Я направился в оружейную — хотел проверить, как там Дрейк справляется с инвентаризацией. По пути думал о том, что еще можно улучшить в Бункере. Пищевые синтезаторы, системы вентиляции, медицинское оборудование… работы хватит на месяцы.

Оружейная встретила меня привычным запахом оружейного масла и металла. Дрейк сидел за столом, с разобранными карабинами и горами документации. Увидев меня, он облегченно вздохнул:

— Наконец-то! Макс, я тут уже третий час пытаюсь разобраться с этой бумажной возней. Помоги, а?

Я подошел ближе и окинул взглядом хаос на столе. В поле зрения тут же всплыли информационные панели с данными о каждом предмете.

— Зета, можешь помочь со структурированием? — мысленно попросил я.

— Конечно. Сканирую инвентарь… готово. Всего сто двадцать три единицы оружия, сорок семь комплектов снаряжения, двести восемьдесят шесть различных запчастей. Систематизирую данные по типу, состоянию и приоритету. Выгружаю информацию на планшет Дрейка.

Планшет напарника внезапно ожил, и на экране появилась аккуратно структурированная таблица с полным перечнем оборудования.

— Что за… — Дрейк уставился на устройство. — Я же этого не делал. Макс, это ты?

— Удаленный доступ, — пожал плечами я, стараясь говорить небрежно. — Видел, что ты мучаешься, решил помочь. Вот, решил освоить кое-какие трюки с электроникой.

— Серьезно? — он недоверчиво посмотрел на меня. — Ты же в программировании разбирался как свинья в апельсинах.

— Был такой грех, — усмехнулся я. — Но нужно развиваться — базовые команды, удаленный доступ, простые скрипты.

Дрейк покачал головой:

— Ты меня никогда не перестаешь удивлять. Ладно, раз уж ты теперь технический гений, помогай давай с этим барахлом разобраться. Половина карабинов в непонятном состоянии — вроде работают, но стрелять из них страшно.

Я взял один из карабинов и провел быстрый визуальный осмотр. Зета тут же выдала полную диагностику.

— Ствол изношен на семьдесят два процента, затворный механизм заедает из-за коррозии, пружина возвратная ослаблена. Требуется капитальный ремонт или списание.

— Этот под списание, — сказал я вслух, откладывая карабин в сторону. — Ствол практически выработал ресурс.

— Откуда ты знаешь? — Дрейк с любопытством наблюдал за мной.

— Видно же, — я поднес к свету и указал на едва заметные царапины внутри ствола. — Нарезы стерлись, точность стрельбы будет никакой. Плюс затвор заедает — слышишь, как скрипит?

Я несколько раз передернул затвор, демонстрируя проблему.

— Хрен его знает, может, просто смазки не хватает? — предположил Дрейк.

— Не только. Там коррозия внутри механизма. Нужна полная разборка и чистка, а лучше замена узла целиком.

Следующий час мы провели, разбирая оружие. Я быстро определял состояние каждой единицы, а Дрейк заносил данные в планшет. Из ста двадцати трех стволов тридцать восемь оказались в критическом состоянии, пятьдесят два требовали ремонта, и только тридцать три были в более-менее рабочем состоянии.

— Печально, — констатировал Дрейк, глядя на итоговую статистику. — Меньше трети оружия можно использовать без опаски.

— Зато теперь знаем точно, что нужно ремонтировать в первую очередь, — заметил я.

В углу оружейной, на полке среди всякого хлама, я заметил старый радиоприемник. Допотопная модель, еще довоенного образца, с треснутым корпусом и оборванными проводами.

— Это что? — спросил я, снимая устройство с полки.

— А, это барахло, — отмахнулся Дрейк. — Нашли в прошлом месяце в Зоне-6. Вроде ценная штука — дальнобойный приемник, может ловить сигналы за сотни километров. Но он сломан, и никто не смог починить. Даже Громов пытался, плюнул и вернул обратно.

Я повертел приемник в руках. Зета тут же начала сканирование.

— Провожу диагностику… обнаружено шесть критических неисправностей. Главная — сгорел усилительный каскад. Скорее всего из-за перепада напряжения. Вторичные — повреждена антенная система, окислены контакты, выход из строя двух конденсаторов, трещина в печатной плате, деградация изоляции.

— Можно починить? — мысленно спросил я.

— Теоретически да, но потребуются запчасти. Впрочем, некоторые компоненты можно заменить аналогами из другого оборудования. А трещину в плате я могу обойти программно, перенаправив сигналы через уцелевшие участки.

Я внимательно осмотрел корпус, нашел защелки и аккуратно открыл его. Внутри была сложная схема из десятков компонентов, половина из которых выглядела поврежденной.

— Что делаешь? — поинтересовался Дрейк.

— Пытаюсь понять, что с ним не так, — ответил я, изучая плату.

Раньше такая диагностика заняла бы часы кропотливой работы с мультиметром и схемами. Нужно было бы проверять каждый блок, каждую деталь, прозванивать цепи, искать обрывы и короткие замыкания. Теперь же проблема была очевидна с первого взгляда — Зета подсвечивала поврежденные участки прямо в моем поле зрения.

— Вот здесь сгорел усилитель, — я указал на почерневший транзистор. — А здесь окислились контакты. И трещина в плате вот тут.

— И что, можно починить?

— Если найти замену усилителю — вполне. Остальное решаемо.

— Серьезно? — Дрейк оживился. — Громов говорил, что это нереально без полной замены платы.

— Громов не видел схему изнутри так, как вижу я, — пробормотал я, больше для себя.

Я порылся в ящиках с запчастями и нашел с помощью Зеты несколько старых плат от других устройств. Она быстро определила подходящие компоненты.

— Транзистор из этой платы подойдет, конденсаторы тоже можно взять отсюда. Контакты очистить спиртом и мелкой наждачкой.

Следующие двадцать минут я провел, выпаивая нужные детали и устанавливая их в приемник. Руки двигались чуть ли не сами по себе, словно я делал это сотни раз. Зета постоянно подсказывала оптимальную последовательность действий, предупреждала о возможных ошибках.

— Осторожно с этим контактом — он хрупкий. Вот так, правильно. Теперь припаяй провод к этой точке. Хорошо. Осталось обойти трещину в плате — нужно подать питание и я перенастрою схему, чтобы сигнал шел в обход.

Дрейк наблюдал за моей работой с нескрываемым изумлением:

— Макс, ты вообще охренел? Ты же раньше паяльник в руках держать боялся!

— Времена меняются, — усмехнулся я, заканчивая последний контакт. — Готово. Давай проверим.

Я закрыл корпус и нажал кнопку включения. Приемник ожил с тихим треском статики. Я покрутил регулятор настройки, и вдруг из динамика послышался далекий голос:

— … повторяю, это станция Убежище-Двенадцать. Всем, кто слышит этот сигнал — мы открыты для торговли и обмена информацией. Координаты…

Голос снова растворился в помехах, но факт был налицо — приемник заработал.

— Охренеть, — выдохнул Дрейк. — Ты его реально починил! За двадцать минут!

— Не так уж сложно, если знаешь, что делать, — я выключил приемник и поставил его на стол. — Скажешь Громову, что нашел проблему. Пусть проверит как следует и запустит в работу.

— Да Громов тебя расцелует, когда узнает! Мы уже год пытаемся наладить дальнюю связь с другими убежищами!

Я пожал плечами, стараясь не показывать, насколько легко мне далась эта работа. На самом деле без Зеты я бы не справился — слишком сложная была неисправность. Но признаваться в этом было нельзя.

— Ладно, — я потянулся, разминая затекшие мышцы. — Пошел я к себе. Устал после возни с реактором.

— Давай, вали, — Дрейк уже заносил данные о приемнике в планшет. — Кстати, вечером соберемся в баре — хотим отметить успешный запуск энергоблока. Придешь?

— Посмотрю по самочувствию, — уклончиво ответил я и направился к выходу.

Возвращаясь в жилой сектор, я думал о произошедшем. За один день с Зетой я сделал больше, чем можно было себе представить.

— Ты довольна результатами? — спросил я Зету, когда вошел в свою каморку и запер дверь.

— Более чем, — в ее голосе слышалось удовлетворение. — Мы хорошо работаем в паре.

— Что дальше?

— Предлагаю загрузить еще один пакет знаний. На этот раз — анализ людей. Это поможет тебе лучше понимать окружающих, предсказывать их действия, избегать конфликтов.