Последний протокол

Глава 4

Уснул я практически мгновенно — видимо, артефакт как-то влиял на нервную систему, снимая напряжение. А проснулся и не мог сообразить, сколько времени прошло. Хотел было активировать голопанель хронометра, но внутренний голос в виде системы сообщил спокойным тоном:

— Сейчас два часа ночи. Ты проспал около трех часов.

При этом я чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, словно выспался на все восемь часов.

— Почему так произошло? — спросил я, потягиваясь на кровати.

— За время адаптации я успела немного изменить твой организм в лучшую сторону. Сейчас для полноценного отдыха тебе достаточно трех часов сна. Нервная система работает более эффективно, восстановительные процессы ускорены.

Я сел на кровати, ощущая необычную легкость в теле. Мышцы не болели после вчерашней вылазки, даже легкая усталость исчезла бесследно.

— Расскажи, как еще ты можешь улучшить мой организм? — поинтересовался я, в половину голоса.

— Помимо стандартного интерфейса, на который выводятся данные об окружении, будут усилены мышцы, укреплена костная ткань, функции регенерации возрастут в разы. Зрение улучшится со временем до таких параметров, что не понадобится бинокль — сможешь видеть в темноте, различать мельчайшие детали на большом расстоянии. И это только базовые функции.

Звучало заманчиво, но я был достаточно опытен, чтобы понимать — в Зонах ничего не давалось бесплатно.

— Какова будет цена расплаты? — спросил я прямо.

— Как я уже говорила, мой функционал — это улучшение и поддержание носителя в лучшей форме. Со временем я приведу тебя к эталону моей расы. Это не сделка, а симбиоз. Ты выигрываешь, я получаю возможность функционировать.

— А что это за раса? Откуда вы взялись?

— Эта информация не может быть передана тебе, — в голосе системы прозвучали извиняющиеся нотки. — Да и у меня самой ее особо нет. Я была закосервирована сразу после производства и находилась в стазис-контейнере. Как попала на эту планету — тоже не знаю. Меня нашли ваши ученые. Но за время, пока я была у них до Коллапса, успела собрать информацию об окружающем мире, поэтому так легко ориентируюсь в текущих делах и обстановке.

Я задумался. Получается, это что-то вроде искусственного интеллекта, только биологического происхождения.

— Да, так и есть, — подтвердила система, читая мои мысли. — Биоинформационная матрица с элементами самообучения и адаптации. И смею предположить, что я последний рабочий экземпляр, по крайней мере в этой системе.

— И ты теперь будешь постоянно у меня в голове?

— Да, это самый продуктивный способ общения. Но я могу ограничить свое присутствие, если это тебя беспокоит.

Я поднялся с кровати и подошел к маленькому зеркалу над умывальником. Выглядел я обычно, только глаза казались чуть яснее обычного, а кожа — более здоровой. Никаких видимых изменений.

— Слушай, — сказал я, разглядывая свое отражение. — Нужно тебя как-то назвать. Ты, я так понял, последняя из своего вида, значит быть тебе… Зетой. От буквы Z в английском языке. Да, пусть так и будет. Не шизофренией же тебя называть⁈ Значит так. Ты будешь отвечать мне приятным женским голосом, и имя тебе будет Зета, — решил я.

Внезапно я почувствовал какой-то сбой в голове — словно что-то щелкнуло, перестроилось. А потом услышал совсем другой голос — мягкий, приятный, с легкими теплыми интонациями:

— Имя «Зета» принято, — сказала она. — После присвоения имени собственного носителем я перехожу в режим полного симбиоза и… перехожу в полное подчинение носителю.

В последних словах прозвучала нотка удивления, словно она сама не ожидала такого развития событий.

— Что это значит? — спросил я.

— Честно говоря, не знаю, — призналась Зета. — Это не описано в моих базовых протоколах. Видимо, присвоение имени активировало какие-то глубинные программы связи. Теперь я… часть тебя? Это звучит странно, но именно так я это ощущаю.

— А раньше ты была свободной?

— Скорее автономной. Могла сотрудничать, но не подчинялась. А сейчас… — она помолчала, подбирая слова. — Твое благополучие стало моим главным приоритетом. Все остальные задачи вторичны.

Интересный поворот. Получается, я случайно активировал какой-то режим полной лояльности.

— Это хорошо или плохо? — поинтересовался я.

— Для тебя — определенно хорошо. У тебя есть полностью преданный и очень мощный помощник. Для меня… — легкий смешок. — Я перестала быть просто инструментом и стала частью чего-то большего. Это необычно, но приятно.

Я прошелся по каморке, привыкая к новым ощущениям. В поле зрения время от времени всплывали информационные панели, показывающие различные параметры окружения. Пульс соседа за стеной, температура воздуха в вентиляционной системе, даже примерный химический состав материалов в комнате.

— Зета, а что ты можешь рассказать о докторе Стелл? — спросил я, вспомнив вчерашнюю странную реакцию медика.

— Судя по биометрическим данным, которые я успела собрать во время дебрифинга, она действительно что-то скрывает. Нервное напряжение, учащенный пульс при упоминании нейроинтерфейсов, микроизменения в голосе… Все указывает на то, что у нее есть личный опыт работы с подобными технологиями.

— Может, она тоже носитель какой-то системы?

— Возможно. Но если это так, то ее система гораздо примитивнее меня. Я бы почувствовала присутствие равноценного ИИ. Да и к тому моменту я еще не развернулась полностью, чтоб дать точный анализ или подключиться к другому нейроимпланту.

— Ну, раз я выспался и отдохнувший, — сказал я вслух, оглядывая свою каморку, — рассказывай, что ты умеешь и чем можешь быть мне полезна. Подробнее, чем вчера.

— С удовольствием, — голос Зеты звучал теплее обычного, словно она действительно радовалась возможности рассказать о себе. — Начнем с базовых функций, которые уже активны.

В моем поле зрения развернулась сложная схема, показывающая различные системы и подсистемы.

— Первое — расширенное восприятие. Ты уже видел информационные панели, но это лишь верхушка айсберга. Я могу анализировать визуальную, звуковую, температурную, химическую и электромагнитную информацию одновременно. Видишь стену?

Я посмотрел на серую панель напротив.

— Сейчас ты видишь просто стену. А теперь сконцентрируйся и позволь мне обработать данные полностью.

Картинка перед глазами изменилась. Я по-прежнему видел стену, но теперь сквозь нее проступали контуры вентиляционных труб, электрических кабелей, даже тепловой след от соседа, который двигался в своей каморке за стеной.

— Черт возьми, — выдохнул я. — Это же как рентгеновское зрение.

— Не совсем. Я анализирую микровибрации, температурные аномалии, электромагнитные поля и строю на их основе трехмерную модель. Дальность сканирования — около десяти метров в плотных материалах, до ста метров на открытом пространстве.

Я прошелся по комнате, экспериментируя с новым восприятием. Действительно, стоило сосредоточиться, и окружающий мир становился прозрачным, обнажая скрытые структуры.

— Второе — физические улучшения. Как я уже упоминала, мышечная ткань укрепляется, кости становятся плотнее, нервная проводимость возрастает. Через неделю ты будешь сильнее в полтора раза, быстрее на треть. Через месяц — в три раза сильнее и вдвое быстрее обычного человека.

— А пределы есть?

— Конечно. Я не могу превратить тебя в сверхчеловека из фантастических фильмов. Но довести до пика возможностей человеческого организма, а затем немного превысить этот пик — вполне способна. Плюс регенерация — мелкие порезы будут заживать почти мгновенно, переломы за дни вместо недель.

— Звучит потрясающе, — признал я. — А что еще?

— Третье — когнитивные функции. Память, скорость обработки информации, способность к обучению — все это можно значительно усилить. Я могу загружать в твое сознание готовые пакеты знаний, но это требует времени на адаптацию. Нельзя просто взять и влить в мозг всю информацию разом — нейронные связи должны сформироваться естественным путем, пусть и ускоренным.

— Какие пакеты знаний у тебя есть?

— Базовый комплект, который закладывался при моем… создании. Программы боевой подготовки нескольких видов, технические знания, которые я адаптировала под ваши довоенные и послевоенные технологии, языки программирования, основы медицины, химии, физики. Это стандартный набор для ИИ моего класса.

Я присел на кровать, осмысливая услышанное.

— Погоди. Ты говоришь «при создании». Что это значит?

— Именно то, что звучит. Я — биологический имплант, Макс. Меня выращивали в специальных резервуарах, формируя нейронные структуры определенным образом. Это сложный биоинженерный процесс, который твоя цивилизация только начинала осваивать до Коллапса за счет того, что несколько таких имплантов как я попали к вашим ученым в руки.

— Тебя… вырастили? Как растение?

— Скорее как орган. Представь выращивание сердца или почки для трансплантации, только вместо органа — биологический компьютер с заложенными функциями и программами. Это долго объяснять во всех деталях. Просто прими за данность — я биологическое существо, даже точнее сказать, симбиот с функциями искусственного интеллекта.

Я потер лицо руками, пытаясь привыкнуть к этой информации.

— Ладно. Допустим. Ты упомянула, что твои данные разнятся с уровнем технологий на планете?

— Да. Моя база знаний создавалась для значительно более продвинутой цивилизации, с технологиями, которые тут покажутся фантастикой. Но пока я находилась на изучении у ваших ученых — а это было около восьми лет до Коллапса — я собрала обширную информацию о земных технологиях, культуре, истории. Затем адаптировала свои знания под местные реалии. Так что могу помочь как с инопланетными концепциями, так и с земными разработками.

Я задумался о практическом применении всего этого.

— Слушай, а можешь что-нибудь придумать с тем, что вне Бункера постоянно приходится находиться в противогазе? — спросил я. — Это адски неудобно, особенно при длительных вылазках. Дышать тяжело, обзор ограничен, а в жару вообще задыхаешься.

— Интересный вопрос, — Зета помолчала секунду, явно обрабатывая данные. — Да, теоретически это решаемо. Я могу модифицировать твою дыхательную систему — усилить способность легких фильтровать токсины, повысить устойчивость слизистых оболочек к химическим раздражителям, ускорить нейтрализацию ядов в крови. Со временем ты сможешь находиться в умеренно загрязненной атмосфере без защиты.

— Серьезно? — я выпрямился на кровати. — Это было бы огромным преимуществом.

— Но не сразу, — предупредила она. — Для таких серьезных модификаций мне нужно больше данных о конкретных загрязнителях в вашей атмосфере. Нужно взять образцы воздуха из разных Зон, проанализировать состав, понять, с чем именно придется работать. Плюс сами изменения займут время — минимум месяц для базовой адаптации, два-три для полной защиты.

— Но это возможно?

— Абсолютно. Более того, я могу создать универсальную систему защиты, которая будет адаптироваться к новым угрозам автоматически. Столкнулся с новым токсином — организм сам выработает противоядие через несколько часов.

Я представил себе возможность ходить по Зонам без противогаза и почувствовал прилив энтузиазма. Это было бы революционным преимуществом для утилизатора.

— Хорошо. Значит, будем собирать образцы. А что насчет тех пакетов знаний, о которых ты говорила?

— Готова загрузить в любой момент. Предлагаю начать с базового комплекта — боевая подготовка, диагностика и ремонт техники, основы программирования. Это даст тебе хорошую базу для дальнейшего развития.

— А как это происходит? Просто бац — и я все знаю?

— Не совсем. Я загружаю информацию напрямую в твою память, формируя необходимые нейронные связи. Но процесс занимает время — для стандартного пакета около часа. Ты будешь чувствовать что-то вроде интенсивной умственной работы. После загрузки знания будут в твоей голове, как будто ты изучал их годами, но понадобится практика, чтобы они закрепились, усвоились и стали действительно твоими.

Я посмотрел на хронометр — три часа ночи. До общего подъема оставалось еще четыре часа, но я чувствовал себя бодрым.

— Давай начнем с диагностики техники, — решил я. — Сегодня по твоей милости придется работать с реактором, так что эти знания будут кстати.

— Отличный выбор. Приготовься, начинаю загрузку.

Сначала я не почувствовал ничего особенного. Затем в голове возникло странное ощущение — словно кто-то очень аккуратно раскладывал по полочкам огромное количество информации. Не было боли или дискомфорта, скорее интенсивная концентрация, как во время сложного экзамена.

В сознании начали всплывать образы: схемы электрических цепей, диаграммы энергосистем, принципы работы различных механизмов. Не просто абстрактные знания, а полноценное понимание — я словно сам разбирал и собирал эти устройства сотни раз.

Термоядерные реакторы, электрические генераторы, системы охлаждения, распределительные узлы… Информация лилась потоком, но не захлестывала, а аккуратно укладывалась в память. Я стал видеть внутреннюю структуру механизмов, понимать назначение каждой детали, типичные неисправности и способы их устранения.

Прошло около часа, прежде чем поток информации иссяк.

— Загрузка завершена, — сообщила Зета. — Как ты себя чувствуешь?

Я потряс головой, прогоняя легкое головокружение.

— Странно. Я знаю вещи, которых не должен знать. Вот голопроектор в моей комнате — я вдруг понимаю, что там внутри, как он работает, даже вижу, что одна из матриц начинает деградировать и скоро потребуется замена.

Я встал и подошел к небольшому устройству на стене. Действительно, теперь я видел его совсем по-другому. Не просто прибор, а сложная система из множества компонентов, каждый из которых имел определенную функцию.

— Это потрясающе, — пробормотал я, мысленно проводя диагностику. — Я вижу, что блок питания работает не на полную мощность — износились конденсаторы. И система охлаждения засорена пылью. А ведь внешне все выглядит нормально.

— Вот именно, — подтвердила Зета. — Теперь ты видишь не только то, что на поверхности, но и скрытые проблемы. С реактором будет то же самое — ты сможешь оценить его состояние гораздо точнее любых приборов.

Я прошелся по каморке, рассматривая различные устройства новым взглядом. Вентиляционная решетка — забита на тридцать процентов, нужна чистка. Электрическая розетка — контакты окислены, есть риск короткого замыкания. Лампа освещения — светодиоды частично выгорели, осталось процентов двадцать ресурса.

— Я понимаю каждую мелочь, — удивленно проговорил я. — Это как будто я инженером проработал лет двадцать.

— Базовые знания довоенного инженера-диагноста плюс мои собственные наработки, — пояснила Зета. — И это только первый пакет. Представь, что будет, когда загрузим остальные.

Я представил и почувствовал странную смесь восторга и тревоги. Такая сила могла изменить все — но могла и привлечь нежелательное внимание.

— Зета, а насчет того реактора, который мы принесли, — задумчиво произнес я. — Я сейчас понимаю, что его могут установить коряво. И тогда эффективность упадет в разы.

— Совершенно верно. Стандартная установка даст около семидесяти процентов номинальной мощности, а то и меньше. Но если оптимизировать подключение, настроить энергосистемы правильно, можно выжать все сто процентов, если не больше.

— А если я приду и начну указывать опытным инженерам, как им работать делать, это вызовет вопросы.

— Поэтому действовать нужно тонко. Наблюдай, давай ненавязчивые советы, якобы вспоминая что-то из документации Цитадели. Или можешь сказать, что у тебя интуиция хорошая — многие утилизаторы развивают чутье на технику.

Разумный подход. Я кивнул и решил пока больше не экспериментировать с новыми способностями. До утра оставалось еще несколько часов — можно было попробовать поспать еще немного или заняться чем-то полезным.

В итоге я провел время, изучая техническую документацию по энергосистемам Бункера, которая хранилась в моем личном терминале. То, что раньше казалось набором непонятных схем и цифр, теперь читалось с легкостью и глубоким пониманием. Я видел слабые места системы, понимал, где можно улучшить, где грозит поломка.

Утром, около восьми часов, я отправился в столовую. Огромное помещение на первом уровне жилого блока, где кормили несколько сотен человек одновременно. Длинные столы, скамейки, стойка с пищевыми синтезаторами у дальней стены.

Как только я вошел, в поле зрения начала всплывать информация.

— В столовой сорок три человека, — сообщила Зета. — Провожу идентификацию известных личностей.