Попал по собственному желанию

Глава 8. Кручу верчу, обмануть хочу

в которой я вспоминаю игру в наперстки, даю добро на ограбление, посещаю книжную лавку, узнаю, что такое храм Умбры, и меня зовут на арену

Я сделал Друзу знак, чтобы он налил мне и гостю. Вести разговор при гостиничных рабах я не собирался. Тот наполнил наши бокалы. Дождавшись, когда гость пригубит из своего, я продолжил разговор:

— Насчет твоего членства в коллегии, Алексис, меня как раз просветили. Я не очень разбираюсь во всех этих ваших тонкостях, но мне нужен хотя бы совет. В идеале составление определенных документов. А еще. Думаю, что ты не сможешь отказаться от дела, которое консул Коллегио Адвокадо назвал «совершенно бесперспективным».

— Вот как. Я уже как минимум заинтригован. Но, прежде чем ты ознакомишь меня с деталями предложения, от которого невозможно отказаться, я просвещу тебя во всяких этих наших юридических тонкостях. Это важно. — Он отхлебнул из бокала, зажмурился и пробормотал: «Амброзия», — Примо: чтобы вести дела во всяких имперских и магистратских учреждениях, благородному человеку необходим поверенный. Если, конечно, он сам не хочет бегать по инстанциям. Секундо: поверенного же уполномочивает коллегия. Без ее мандата или без членства в коллегии человек не может представлять интересы других перед lex imperialis (имперским законом). Так что, человек, которого изгнали из коллегии, годится максимум на роль секретаря. Смекаешь?

Юстас. Кручу, верчу, выпить хочу

— Прекрасно. Ознакомься с документами. — Я протянул ему свитки с договором и финансовым отчетом.

При виде печатей его лицо пошло красными пятнами, а губы сжались в тонкую нитку и побелели. Он тщательно сполоснул руки в тазике с водой, вытер их о полотенце и только после этого приступил к изучению бумаг.

Минут пятнадцать он читал и перечитывал пергаменты, после чего свернул их и закрыл глаза. Поспать, что ли, решил? Разморило? Нет, глаза бегают под веками, как будто он с внутреннего монитора читает. Прошло еще пять минут полной тишины, прерываемой только жужжанием небольших ос, кружащих над цветущими кустами.

Наконец, он открыл глаза.

— Поздравляю тебя, Доримед, ты идиот. — все тем же непринужденным тоном заявил он мне, за что тут же отхватил чувствительную затрещину от Друза.

— Следи за языком, плеб! То, что его милость принял тебя как равного, не повод тебе переступать черту, хрен тебе в глотку!

— Друз, — сказал я. — Больше не вмешивайся в разговор. И руки не распускай. Понял?

— Понял, вашмилость.

— Прошу прощения за моего телохранителя. Итого я идиот, продолжай.

— Ты довольно крепко попал. Мутато известный стервятник. Но обычно он не связывается с патрициями из древних родов. А такие договоры мы называем кабальными. Смекаешь?

— Может его разорвать?

— Не вздумай! Потерпишь три месяца. Надо будет только прислать жирному сыну свиньи и козла уведомление, что ты не намерен продлевать договор, иначе, — Юстас ткнул пальцем в какой-то фрагмент текста, — он автоматически продлится на пять лет.

— Вот же тварь этот Мутато. Видишь. Ты уже дал мне ценный совет.

— Я тебе больше скажу. Я возьмусь за это дело. Ты ведь, судя по расположению поместья, не в префектуре Оро-Терра живешь?

— Нет. А какое это имеет значение?

— О! Мой уважаемый патрон, мы же заключим клиентский договор?

— Безусловно, что бы это ни было.

— Так вот, патрон! Ты удачливый идиот! — рука Друза дернулась, но он сдержался, заскрипев зубами. — Примо, ты нашел меня. И нашел трезвым. Секундо, я терпеть не могу Мутато. То, что с твоей незначительной помощью, его можно будет унизить, для меня просто бальзам на сердце. Ну, ад терто, ты проживаешь в префектуре Урса-Ангелус. У тебя же нет недвижимости здесь, в Оро-Терре?

— Нет. Иначе я бы не жил в остерии. Но нужна пояснительная бригада, Юстас.

— Как? Забавный оборот, надо записать… — Он оглядел беседку, видимо, в поисках писчих принадлежностей, не нашел и продолжил, — все просто. Ты патриций. И имеешь право выбирать место, где пройдет судебное разбирательство. По месту нахождения своей verus praedium — недвижимости. У вас же там есть какой-то городок. Урса-Цивила, кажется?

Я поднял бровь. Х-м-м. Городок?

— Он имеет в виду Мертвый город, ваша милость. — вмешался Друз.

— Ах, Мертвый город. Да, где-то в дне пути от моей виллы есть такой. Но какой с него прок? Там населения осталось с гулькин хер, простите. И уж точно нет Альгвадоре эст Коммун (городского суда).

— Ах, в этом-то и вся прелесть имперской бюрократии, патрон. — В голосе Юстаса прорезались прямо демонические нотки, — По документам город есть. И магистрат, и имперские учреждения там присутствуют. Более того, я уверен, что по реестрам там сидят некие имперские чиновники, которые получают за свою должность содержание. Хотя на самом деле таких людей может и не быть вовсе. Смекаешь?

— Да уж, не бином Ньютона. — Юстас вопросительно взглянул на меня, — несложно, говорю.

— Продолжим! Нет суда? Проведем выборы и назначим судью. Нет Коллегио Адвокадо? Создадим! Я, кстати, претендую на место консула коллегии, как, наверняка, единственный юрист на дюжину переходов в округе. Купим тебе в коммуне дом, официально. Думаю, обойдется это в сущие гроши. Сейчас начнем разбирательство и обратимся к имперскому юстиарию, чтобы он заморозил дело в связи с твоим правом выбора места разбирательства. У нас будет три месяца, чтобы в сраном Цивилуме возник и городской суд, и коллегия. А дальше, мы рассмотрим дело на своей территории. Как захотим, так и рассмотрим. Вот и все. Смекаешь?

Мда… Понятно, о чем говорил консул, когда называл Юстаса не юристом, а фокусником от юриспруденции. Такую схему на коленке соорудить… Кручу-верчу, обмануть хочу. Прямо наперсточник, а не юрист. В целом, изъянов в его рассуждениях я не нашел. Да и выхода у меня нет. Можно подумать, у меня здесь очередь юристов стоит, готовых услуги оказывать. В окна ломятся, прям спасу нет от них.

— Так, когда мы заключим с тобой договор?

— Клиентелу? Если мне принесут письменные приборы, то сейчас. Эх, жаль, остальные документы недоступны. У тебя же нет копий?

— Я их вчера затребовал у Мутато.

— Устно при личной встрече? Ну, жди. Составлю еще и официальный запрос через нотариусов. Но он документы все равно не пришлет. Даже на запрос суда, я думаю. Смекаешь?

— Ничего. Есть у нас методы и на Костю Сапрыкина…

— Что?

— Не обращай внимания. Есть варианты, говорю.

— Хорошо. Обсудим мое вознаграждение?

— Давай так. Во-первых, один процент от суммы, которую ты отсудишь у нашей акулы капитализма. Во-вторых, сам назначь ежемесячное содержание.

— Хм. Думаю, сто серебрушек для начала, будет в самый раз. Через месяц повышение на пятьдесят. И так каждый месяц, пока содержание не достигнет феррума. В любой момент можешь отказаться от моих услуг. Но данная сумма только за это конкретное дело. Клиентский договор — отдельно.

— Понятно. Принято.

— Приятно иметь с тобой дело, Доримед. Могу я здесь у тебя остановиться, пока с бумажками вожусь? А то в моей съемной конуре…

— Свободные комнаты есть. Друз. Покажи уважаемому Юстасу его комнату. И распорядись по поводу письменных приборов и пергамента.

После того как нашего жуликоватого юриста устроили со всеми удобствами, я послал Друза кинуть нищему монетку. Типа шпионские игры: на окне стояло четыре цветочных горшка и восемь утюгов. Так Штирлиц понял, что явка провалена. Через некоторое время Друз явился обратно.

— Вашмилость, голоногий сказал: они берутся за заказ. Спрашивал, куда доставить товар. Я сказал, что сюда, кудаж еще?

— Все верно. Пока наш уважаемый стряпчий стряпает свои бумажки, я хочу прогуляться в книжную лавку. Мне нужно несколько штук, рядом с остерией. Хочу посмотреть, что там вообще есть. Ты с Чертом… Тринадцатым составите мне компанию. Оч… Двадцать первого оставь здесь охранять благочестивую сестру и нечестивого юриста.

— Хорошо, вашмилость. Схожу, спрошу у Терто насчет лавок, хрен ему в шляпу.

Книжных лавок в Оро-Терре оказалось всего две. Или аж целых две! Как посмотреть. Обе не так далеко от остерии. Я решил пройтись пешком. На выход я надел свой кожаный панцирь и взял кинжал и меч. Хватит с меня голой жопой на саблю прыгать.

Представительная процессия: я, сопровождаемый Друзом, Чертом и тремя гостиничными рабами, отправилась в путь спустя каких-нибудь пятнадцать минут. Один раб нес опахало, периодически обдавая меня горячим воздухом, а двое других держали над моей головой прадедушку пляжного зонтика. К слову, этот навязчивый сервис не сильно помогал избавиться от зноя.

На улице пахло раскаленным камнем, пылью и цветущими деревьями. Совершенно одуряющая смесь запахов. И не было фактически ни души. Только лежащие в тени домов поджарые гладкошерстные твари — аналог земных уличных псов, вывалившие из зубастых пастей языки, провожали нашу делегацию сочувственными взглядами. Кошек тут, кстати, тоже не было. Вместо них роль мышеловов и домашних любимцев исполняли похожие на земных ласок зверьки, называющиеся ферет. У меня в латифундии выводок таких живет.

Первая книжная лавка пафосно называлась «Doctrina levis est» — «Ученье — свет». Я, оставив свиту за порогом, отодвинул занавеси из керамических колбасок, отделющие внутренние помещения от уличного зноя, и вошел в обитель знаний. Небольшая комната была перегорожена стойкой и девственно пуста. Из обстановки внутри было небольшое кресло рядом с прилавком, столик с лампой на нем, и бронзовый колокольчик на стойке. И никого. А, главное, никаких книг.

На мой настойчивый трезвон, спустя минуты три, из-за очередной занавески показался старичок-боровичок. Низенький, скрюченный, пыльный дед. На внушительном носу у него сидело самое настоящее пенсне с цепочкой, закрепленной на тунике.

— Что угодно благородному господину, — близоруко щурясь, вопросил он меня.

Его интонации напоминали школьного учителя, который задает вопросы второклассникам. Причем независимо от построения фразы.

— Я думал, здесь у вас книжная лавка.

— Так и есть, молодой человек. Так и есть. Но что в моей скромной обители знаний понадобилось славному воину? Трактатов о фехтовании или книг по тактике я не держу.

— А я вообще не вижу здесь ни трактатов, ни книг, ни даже какой-нибудь завалящей инкунабулы!

— Книги любят прохладу и не переносят уличной пыли. Для книг у меня имеется отдельное помещение. Вот, — он вывалил на прилавок здоровенный том с деревянными обложками, размером едва не с самого старичка. — Каталог. Вычеркнутые книги проданы. Не осталось ни одного экземпляра на продажу. Впрочем, вы можете заказать себе копию. Остальные есть в наличии. Все книги в каталоге снабжены аннотациями. Да и я готов дать вам любую консультацию, если потребуется?

Старик закашлялся. Ну-ну. Ты главное не развались на составные части, до того как твоя консультация потребуется.

Я открыл каталог. Просмотрел несколько первых страниц. Ну, приехали. Где мой контекстный поиск? Названия книг в каталоге располагались даже не по алфавиту или авторам, а в порядке поступления. К каждой книге действительно была аннотация, которая обычно говорила о сочинении — вот что — ничего. По крайней мере, для меня. Я захлопнул эту пародию на гугл, подняв в воздух тучу серой мерзкой пыли. Старичок снова раскашлялся.

— Уважаемый, не знаю вашего имени?

— Аммиан сын Марцеллина. К вашим услугам…?

— Максимус из дома Доримед. Мне уже требуется консультация. Мне нужна, написанная простым языком, книга по истории Империи Альтиор. Можно несколько. Атлас. Лучший, что у вас есть. Что-нибудь о богах. Не священные тексты, а философский трактат. Тоже минимально велеречивый. Сборник законов империи. Наиболее полный сборник кодексов и императорских указов. И что-нибудь вроде книги о современной политико-экономической обстановке в империи. Тоже желательно написанной для тупых. Пока что все.

Старик задумчиво открыл свой каталог и принялся его листать, бормоча себе под нос.

— Вот, — его скрюченный артритный палец, снабженный пожелтевшим ногтем, остановился напротив одной из строчек. — «История империи от основания Альбы», Тита Ливия. Автор — почти наш современник. Умер сто пятьдесят лет назад. Весьма авторитетный знаток, опирающийся на многие источники. Написано так, что даже плеб поймет. Если, конечно, умеет читать. Двенадцать томов. Все в наличии.

Я чуть не поперхнулся, услышав о двенадцати томах. С другой стороны. А что я хотел? Электронную книгу с подсветкой?

— Сколько будет стоить?

— Хм. Есть рукописные и литографированные экземпляры. Литографированные двадцать феррумов за двенадцать томов. Рукописные дороже.

Хрена себе у них расценки на историческую литературу!

— Что еще по моему запросу?

— Атласы могу предложить литографии имперского земельного комитета. Вам атласы провинций тоже нужны?

— Да, конечно.

— Двадцать три тома. Тридцать восемь феррумов. Это лучшее издание на сегодня.

Он продолжил листать свой чудовищный фолиант.

— Далее, я бы посоветовал небольшой трактат «О бессмертии души» Августина Аврелия. Здесь он рассматривает наиболее известные культы так называемых богов? В свете хм-хм постулата о связи души и божественной энергии. Всего три тома. Шесть феррумов. Кодексы имперских законов… могу предложить полное издание прошлого года. Шестнадцать томов. Плюс три тома указов императоров, относящихся к области публичного и частного права, да будет к ним благосклонна хм Богиня. Тридцать восемь феррумов.

Он продолжил листать. Наконец, уже ближе к концу фолианта, он снова остановился.

— Хм-хм. Не думал, что у меня остался экземпляр. Эта книга запрещена специальным эдиктом. Но для вас, я полагаю, это не имеет значения? Отдам почти бесплатно. За феррум.

— Ого! А что за книга.

— Это политический памфлет. Но довольно точно описывающий основные, так сказать, движущие пружины нашего общества. Автор был подвергнут тюремному заключению. Книгу запретили. А у меня вот, невесть как, остался экземпляр.

— Возьму. Мне бы еще что-нибудь про торговлю. Какие и откуда привозят товары. Чем славятся те или иные провинции. Есть такое?

— Как ни странно, есть? Известный путешественник и торговец Павсаний, недавно выпустил третье издание своих «Описаний империи». Четыре тома? Совсем свежее поступление. Двенадцать феррумов. То, что вам нужно?

— Да. Еще письменный прибор, писчую бумагу и прочие принадлежности для черчения и письма. Карандаши, ручки, линейки.

— Если, хм-хм, купите все поименованные издания, получите перечисленное в подарок от магазина. Хм?

Я купил все. Жаба, конечно, пыталась устроить забастовку, бегая по моему сознанию с плакатом: «Давай его ограбим, труп расчленим, а лавку сожжем». Но я, почти не дрогнув, приказал Друзу отдать пыльному старичку сто пятнадцать феррумов. И договорился о доставке купленного. Начну заводить свою библиотеку. Заодно потренируюсь в чтении. С этим у меня пока совсем неважно.

Вторая лавка, называющаяся «Веселые картинки», специализировалась на лубках и порнографии. Такое заведение для плебов. Печатали и рисовали всю эту непотребщину прямо здесь. Там я задерживаться не стал. Даже не купил иллюстрированный «Трактат о любви» — местную камасутру, как продавец его не нахваливал. Я уж как-нибудь по старинке обойдусь. Своими, как сказала богиня, «бесполезными навыками».

Когда мы вернулись из остерии по завершении «шопинга», Юстас уже ждал меня с готовыми документами.

— Вот, претензия, извещение о нежелании продлевать договор, прошение к юстициарию о выборе места судебного заседания. И сразу — требование признания вашей супруги недееспособной «ввиду острого умственного помешательства». Официальный запрос документов по договору откупа. Подписывайте все.

Я подписал бумаги.

— Я так понимаю, Юстас, мне придется самому разнести все эти бланки?

— Нет, конечно, Доримед. Ты все же патриций. Негоже тебе ноги топтать в инстанциях. Не переживай, я найду через кого зарегистрировать документы. Только к юстиарию сам сходи. Прояви уважение к должности. Заодно и посмотришь на нашего главного блюстителя имперского закона.

Он передал мне подписанное требование в выборе места и официальном признании моей жены недееспособной.

— «Господа военные врачи официально признали меня идиотом». — Пробормотал я себе под нос.

— Твои афоризмы надо записывать! А теперь наши дела. Вот письмо о приеме меня на должность секретаря. Как и договаривались сто в месяц, плюс пятьдесят каждый месяц до тысячи.

Я прочитал письмо. Оно было составлено простым и понятным языком. Подписал. Вернул Юстасу.

— А вот договор патрона с клиентом. Вот что он дает мне. Твою защиту как патрона. В том числе в судах. Официальный статус в сословии. Ну а ты получаешь мои услуги в преимущественном порядке, мои деньги, если надо, и мою службу мечом. Хотя последней привилегией я тебе пользоваться не советую. Воин из меня как из навоза дротик. Клиентела не наследственная. В наши времена это скорее статусная вещь, чем реальная зависимость.

Насколько я понимал, этот документ для Юстаса был чем-то вроде нашего удостоверения личности. И бумажного щита. Клиенты были особым сословием со своими правами и стояли выше плебов и уж тем более рабов. А кроме того, патриций, через клиента мог заниматься тем, чем самому заниматься было не по статусу. Например, торговать.

Я подписал и эту бумагу.

— Все, я побежал регистрировать документы.

— Стой! — Я позвал Друза, — Друз, отсыпь господину Алексису сто монет в качестве аванса. Юстас, купи себе нормальную одежду. И помойся перед тем, как идти по инстанциям. Кстати. Скоро мы выезжаем в мою латифундию. Так что собери себе походные вещи и оружие. Пользоваться умеешь?

— Оружие дорого. И для меня бесполезно. Я скорее сам зарежусь, чем раню врага. И дальше винной лавки в моем квартале или коллегии я никогда не ходил.

— Ясно. Друз. Помоги господину Алексису в выборе дорожных принадлежностей. Он теперь мой клиент. Купи нам асина и тележку для груза. Скоро двинем домой.

Как раз в момент доставки книг ко мне зашла Кассандра. Она молча уселась на лавку и привлекла мое внимание к себе.

— Я узнала, что за татуировки были на твоем ночном госте. Он убийца во славу Умбры. Любой желающий может прийти в храм, сделать подношение и помолиться о смерти неугодного человека. Потом этого человека в ночи посещает вот такой служитель Умбры. Этот убил шестнадцать человек. А еще он был благословлен Умброй и мог использовать тень.

Я вспомнил, как убийца кутался в тени, словно в плащ. Жесть, конечно. Но задал Кассандре другой вопрос:

— Ты так и будешь разговаривать со мной жестами?

— Я уже дала другой обет. Следовать за тобой. Но не дождаться истечения срока обета молчания, будет неуважением к Госпоже. Год моего пятнадцатисловия кончается в следующие календы.

Я прикинул. До указанного срока оставалось дней пятнадцать, если я ничего не перепутал.

— Ясно, сестра. Значит, за мной послали крутого парня. И что теперь? Они продолжат попытки? Или откажутся и вернут клиенту деньги?

— За твою жизнь заплатили не меньше сотни феррумов. По обычаю, они попытаются еще дважды. Деньги они не возвращают. Если ты выживешь после трех покушений, значит, Умбра не хочет твоей смерти. Воля бога не оспаривается.

— Думаешь, это Мутато меня заказал?

— Или он. Или супруга. Или старые враги. Гадать бессмысленно. Тайны Умбры покрыты тенью и остаются тайнами.

— Может мне тоже в этот храм Умбры сходить? И назвать там пару имен? — со злостью в голосе рявкнул я.

Она посмотрела на меня так, как будто я предложил организовать в предместьях Оро-Терры концлагерь для несовершеннолетних.

— Ты не можешь просить милости других богов! Боги ревнивы. Хочешь поссориться с Госпожой? Да и Умбра и его служители вряд ли будут к тебе благосклонны. А еще ты — мишень. Мишень не может сделать заказ в храме теней.

— Ну я так и знал. И здесь сплошная дискриминация. То есть мне надо пережить еще два нападения. Просто охренная перспектива!

Она пожала плечами, встала и провела пальцем по корешкам книг в сундуке. Одобрительно кивнула.

— На тебе благословение смеющейся Богини. Оно поможет выжить. Или нет, если ты сам будешь беспечен и глуп. — И, показав мне эту мотивирующую речь, Кассандра удалилась.

Ну охренеть теперь!

***

Чтобы отвлечься от беспокойных мыслей, я начал читать сочинение Ливия об истории Империи Альтиор. Но так и не смог сосредоточиться на тексте. Немного помаявшись дурью, уж совсем решил пойти на тренировку, как явился Терто.

— К господину Доримеду доверенное лицо господина Сабина. Прикажете принять?

— Зови.

Через минуту передо мной стоял невысокий одышливый толстячок в ярких одеяниях. Поклонившись, он протянул мне намотанный на медный стержень свиток.

— Мой господин, Мазурий Эстер Сабин, просит славного Максимуса Септима Доримед о встрече, завтра на утренних играх, на городской арене. И приглашает в свою ложу.

Ой ой. как официально.

Я развернул свиток. Так. Этот Сабин — провинциальный юстиарий. Из младшего рода дома Сабин. Получил мои писульки и хочет встретиться в непринужденной обстановке. Вот как здесь дела делаются. Типа прокурор меня в баню позвал.

— Передай великолепному господину Сабину, что я буду к назначенному часу.