Попал по собственному желанию

Глава 11. Хороший товар сам себя хвалит

В которой я покупаю раба за чужие деньги, крою бюрократию последними словами, узнаю кое-что о магии, принимаю окончательное решение и паленый товар

Как интересно. Миксами-полукровками или наследниками называли всех жителей империи, в которых была сильна кровь альтиоров. Совершенно неважно, кровь какого еще народа текла в жилах микса. Если есть явно видимые признаки крови альтиора — ты микс-полукровка. Полукровки были чем-то вроде особой касты или сословия, даже не знаю как правильно. Максимус в этом не сильно разбирался. У них был ряд прав и обязанностей, недоступных плебу. Миксы составляли основу сухопутных армий империи, занимали практически все места имперских чиновников средней руки. Кроме национальных провинций. Там чиновничьи места оккупировала местная знать.

Полукровок, как носителей «божественной крови» альтиоров, было запрещено продавать в рабство на территории империи. Купить такого, если он продался в рабство за долги самостоятельно, можно было только один раз. Если человека признавали миксом, его вносили в реестры Пыльников и наносили ему специальную татуировку на выбритый левый висок.

Тату у старика было не видно, виски заросли. Но экстерьер, если так можно сказать о человеке, говорил сам за себя. Высокий и гармонично, в прошлом, развитый мужик с благородными чертами лица.

— Какова сумма выкупа этого человека? — повернулся я к «менеджеру по продажам».

— Этот раб стоит четыреста пятьдесят восемь феррумов, благородный альтиор. — Жирным голосом проблеял продавец. — Кроме того, набежала еще некоторая сумма за его содержание. Но там сущая мелочь меньше тысячи серебряников.

Старик, все это время напряженно всматривающийся в меня, вскинул голову и прохрипел:

— Выкупите меня, Максимус Доримед. Та сумма, которую за меня просят, ничто по сравнению с выгодой, которую вы получите.

— О! Гляньте-ка. Заговорил. Первый раз слышу его голос с тех пор, как он сюда попал. Слышь, ты, раб! Побольше почтения к благородному господину! — Продавец замахнулся палкой. Я не глядя вытянул правую руку и перехватил орудие наказания.

— Откуда ты узнал, как меня зовут?

— Для этого нужно иметь ненамного больше ума, чем вон у того червя. — Старик закашлялся и плюнул в сторону продавца. — Если вы хотели быть неузнанным, не стоило таскать на плечах плащ с сигной Доримедов. А единственный Доримед в это засраной провинции — славный Максимус Септима Спата. — При слове «славный» он сморщился, явно предполагая что-то противоположное. Рисковый дедушка.

Во время этого разговора я чувствовал, как будто чьи-то холодные пальцы шарили у меня в брюшине. Крайне неприятное чувство, которое, впрочем, быстро прошло.

— Почему ты так дорого стоишь и выставлен в этом загоне с уродцами?

— Вы задаете не те вопросы, достойный господин. Цена — просто сумма моего долга, которую выплатят заимодавцу. А в этом загоне я потому, что никто не верит в покупку бесполезного старика за такую сумму.

— И какой же вопрос я должен задать, почтенный старец?

— Вот дура… Чем такой, как я, может быть вам полезен, ваша милость! Вот какой!

— О! И вправду, дурак. — Ядом в моем голосе можно было отравить небольшой виноградник. — И чем же старая развалина вроде тебя может стать полезной патрицию. За своего раба-библиария я заплатил восемь феррумов и считаю, что переплатил.

— Магия, Максимус Доримед. Эти ничтожества не могут отличить природное уродство от выжженного Владеющего. Вы тоже не можете. — Это «вы» давалось ему с явным трудом. Чувствовалось, что раньше, патрициям этот человек говорил исключительно ты. — А я вижу тв… вашу пневму. Она явно больше, чем требуется воину. И в то же время оболочки совершенно неразвиты. Значит, вы не практикуете. Решать вам. — Он внезапно поник, будто силы его оставили. Вены на теле вздулись еще больше и почернели.

Я взглянул на Кассандру. Она еле заметно кивнула мне. Да я и сам уже все решил. Но сестра снова удивила. Она шагнула к старику, доставая из сумки на боку острый, тонкий нож. Схватив старика за седую бороду, она несколько раз провела ножом по левому виску. Свалились на плечи клочки срезанных седых волос. Из нескольких порезов на дряблой коже выступила кровь. Но не это привлекло мое внимание. На левом обнажившемся виске действительно виднелась вязь рун.

Кассандра отступила от жертвы своих принудительных услуг визажиста:

— Это и вправду микс и бывший армейский Владеющий, Максимус. Не наркоман. Выгоревший. Может он и тот, о ком говорили кости, но он бесполезен.

— Зачем мне выгоревший Владеющий? — спросил я старика. И чтобы не выглядеть совсем уж имбецилом в его глазах, добавил, — Ты можешь учить. Так?

— А вы не безнадежны, господин Доримед. Я могу дать то, что не даст ни одна академия. И чему не научит ваша змея в обличии благочестивой сестры. Если, конечно, тебе нужна истинная сила. Уж пятьсот феррумов я точно отработаю. — Опять оговорился. Ладно, потом воспитательную беседу проведу.

Необычный раб

— Есть писчие принадлежности? — спросил я продавца, возвращая ему палку. Он благоразумно отпустил ее еще во время разговора. В процессе он побагровел, но держал рот на замке.

— Р-Разумеется, господин! Сейчас. — Он суетливо подал мне доску, перо и пергамент.

Я, недолго думая, написал долговую расписку на контору Мутато. По договору сделки выше феррума проводились через него. Вот пусть и заплатит, урод жирный. А с меня эти деньги ему еще предстоит получить. Наличка же не бесконечная.

— Продажа через расписку стоит на десять процентов дороже, господин. — Пугливо произнес продавец. Похоже, все вокруг знали, каким козлом был Максимус, и боялись связываться. Вон как он пригнулся к земле.

— Не вопрос. — Я переписал расписку на новую сумму. — Надеюсь, все?

— Сейчас я поставлю соответствующие отметки в купчей. Зарегистрируете ее у старшины рынка. И вот тогда все, мой господин!

И здесь бюрократия, чтоб ее! Когда я помру и попаду в небесную канцелярию, первый же встречный мне божественный чиновник наверняка потребует свидетельство о смерти!

Мы шагали обратно в остерию новым составом. Вены у старика, кстати, стали сдуваться и приобрели «нормальный» сине-багровый цвет. Выглядел он реально жутко. Некоторые прохожие при взгляде на него шарахались в стороны и творили знаки, отгоняющие злых духов.

Я заговорил:

— Мы скоро покидаем город. Два вопроса. Первый — ты умеешь ездить верхом? Потому что, если ты пойдешь пешком, боюсь, ты развалишься.

— Немного, господин. На устанге. Я восстановлюсь. В рабских бараках, знаешь ли, сложно оставаться полным сил и здоровья. — Будто в подтверждение своих слов он закашлялся.

— Второе. Какие книги по магии ты посоветуешь мне купить до отъезда?

Старик расхохотался лающим смехом, похожим на завывания гиены. Я нахмурился.

— Ох. Простите, господин. «Книг по магии» нет в открытой продаже. Все наставления являются секретом академии, ордена или рода, в котором умеют воспитывать Владеющих. Магия — это в первую очередь тайна. Мистерии крайне редко попадают в руки непосвященным.

— Ясно. Поговорим позже, когда тебя отмоют от рабской вони. И при посторонних не забывай о должном обращении. Иначе, несмотря на твой почтенный возраст, я прикажу тебя выпороть. Терпеть тыканье от раба не станет ни один патриций.

— Я удивлен, что вы стерпели, богоравный Максимус. Я недавно в рабстве. Прошу простить пробелы в моих рабских манерах.

— Ты должен говорить: «Этот раб был неправ, накажите его, богоравный». — Неожиданно влез Тринадцатый.

Кассандра резко кивнула. Старик бросил испепеляющий взгляд на Черта.

Я только головой покачал. Зоопарк!

Через час я, Юстас и Кассандра разглядывали отмытого и постриженного старика. Друз изваянием замер за моей спиной. Если бы не уродующий его узор вен, дед выглядел бы даже благообразно.

— Как твое имя, старик?

— У этого раба больше нет имени, — глядя в пол, произнес он, отчетливо при этом скрежеща зубами.

Так, с этим надо что-то решать. Так дальше не пойдет.

— Для начала сядь. День был длинный, ты устал.

— Этот раб не смеет сидеть в присутствии гос…

— СЯДЬ! — рявкнул я, почти выйдя из себя. Старик от неожиданности вздрогнул и опустился на подушки напротив нас.

— Юстас. Скажи, можно ли сделать из раба клиента? Насколько это… юридически сложно. При этом я бы хотел, чтобы он отработал свой долг как минимум, а не пустился в бега, как только получит свободу.

— Это совсем несложно, патрон. Если надо, процедуру я обеспечу. Поскольку мы все еще в городе, сразу все и зарегистрируем.

Старик поднял на меня полные недоумения глаза.

— Зачем тебе это, патриций? Я слышал о Максимусе Доримеде всякое. Но никогда не слышал о его милосердии к падшим.

— Вот! Опять. Вот зачем мне это. Изменив твой статус, я, как минимум, избавляюсь от необходимости забить насмерть дерзкого раба, не следящего за языком. И не потеряю пятьсот феррумов. И я не должен давать тебе отчет в своих поступках. Радуйся, что Ужасный Максимус оказался благосклонным именно к тебе. Теперь, когда подписание клиентелы только формальность… ты же ее подпишешь?

— Конечно, господин Доримед. Это же… я о таком и мечтать не мог…

Старик выглядел по-настоящему растерянным. Кажется, в его личном мире небо только что упало на землю. Вопрос с его рабством решился по щелчку пальцев капризного патриция.

Кассандра просигналила:

— Ты слишком мягок, Максимус. Так, ты потеряешь дарованную Богиней жизнь, когда очередное помилованное тобой неблагодарное отродье вонзит тебе нож в спину. — И глаза закрыла.

Едва сдержавшись, чтобы не послать ее по известному адресу, продолжил, обращаясь к старику.

— Так вот. Ответь на мои вопросы, как клиент, а не как раб. Твое имя. Коротко расскажи, как ты дошел до жизни такой. И про магию. Как ты меня будешь учить.

— Да, господин… патрон. Мое имя было Гней Домиций из города Этна. Я из плебов, которым четыреста лет назад был разрешен номен (семейное имя). Моя семья уже триста лет держит гимнасий, в котором обучает армейских Владеющих. В младшем поколении каждый выживший третий сын любой ветви семьи обучается магии с самого детства. Прародителем рода считается альтиор Доминос. Дочери нашего рода часто бывают наложницами у знатных патрициев. Рожают они в семье, и ребенок с яркой пневмой получает семейный номен. Я сын такой наложницы. И я совершил непозволительное. Женился не на девушке, указанной патриархом семьи, а на той, что выбрало мое сердце. За что надо мной провели обряд секуляризации (отсечение семейной ветви).

Мне пришлось поступить в двенадцатый легион магом поддержки, чтобы прокормить семью. Мое боевое прозвище было Констриктор-душитель.

Он немного подумал.

— Базировались мы в Варавии, среди проклятых песков и черножопых дикарей. Под Меттино, год назад, было жаркое дело. Очередной бунт мартышек. Может, вы даже слышали. Двенадцатый тогда погиб почти в полном составе. Но сигну мы сохранили.

На секунду на его лице мелькнуло непреклонное выражение.

— А я выжал себя до капли и сгорел как Владеющий. Я больше почти не могу оперировать пневмой. Получил пинка под зад из действующей армии. — Он пожал плечами. — Когда я вернулся, узнал, что моя семья наделала долгов. Единственный выход был продаться в рабство самому, чтобы сохранить свободу младших детей. И вот я здесь. Я не старик, патриций. Мне всего сорок два. До выслуги три года всего оставалось. Просто… хреново выгляжу.

— Ясно — понятно. Гней Констриктор.

На самом деле типичная история, особенно в последние времена. Откупщики и ростовщики загоняли в долги плебов, полукровок и даже всадников, чтобы пополнять армию рабов. Империя редко теперь вела завоевательные войны. А экономика зависела от рабов более чем полностью.

— Теперь, чем могу быть полезен. Я могу заниматься с вами по той программе, по которой готовили меня. А не армейских неумех. Потенциал пневмы у вас… Впечатляет. Не знаю, получится ли что-нибудь путное в таком возрасте… Но я приложу все усилия.

— Хорошо. Начнем заниматься в дороге. Кстати. У меня в наследство от одного колдуна остались его вещи. Можешь их посмотреть, может там есть что-то полезное? Или, наоборот, опасное.

— Конечно. Как прикажете, господин.

— Друз, проводи.

— Да, господин. Пойдем колдун, кол тебе в печень!

Когда они выходили в коридор, до меня донеслось:

-Ты, кстати, кем был? Декан? Протос?

— Бери выше, солдат. К концу службы я получил звание Магнус Арканум. Золотой венок, все дела. — голоса затихли.

Да, все дела. Я, как оказалось, прискорбно мало знал о магии и Владеющих в империи. В памяти Максимуса на эту тему зияли пробелы с междометиями, и та самая фраза: «Да и похрен». В легионе он не служил и не собирался, предпочитая карьеру всадника. Однако другие дела, а именно: тренировки искусства мечника, турниры, девки и чужие жены, пьяные дебоши и драки именно в такой последовательности, постоянно его отвлекали. Стальное кольцо на большой палец правой руки — знак принадлежности к всадникам он так и не получил.

Мне же было не «похрен». Поэтому, после того как Юстас ушел регистрировать вольную и клиентелу, я расспросил Гнея на интересующую меня тему.

Если просуммировать полученную информацию, то получится примерно следующее:

Империя Альтиор, как и Рим в земной истории была сильна своей пехотой. Многочисленной, дисциплинированной. Тяжеловооруженной. А также тактикой ее применения. Но, в отличие от земной античности главной ударной силой империи были отнюдь не легионы. А всадники, бестиарии и имперские Владеющие.

— Боевые, вернее, армейские, маги. — Гней сжал медный кубок в руке. — У нас отдельная линейка званий. Слабаки и новички — дисциплы. Ну и остальные: декан, протос, магнус арканум. Наши главные задачи — поддержка наступления пехоты легиона. Начиная с декана Владеющий может наносить массовые удары по строю вражеских воинов, лечить, ставить сторожевые чары, ловушки, нейтрализовывать вражеские чары, изготавливать простые артефакты.

— А что за Магнус арканум? — спросил я. — звучит солидно.

— Магнус Арканум — звание старшего легионного Владеющего, командующего всеми остальными колдунами. Заместитель легата на должности военного трибуна. Обычно и силенок у него побольше, чем у протосов — магов, прикрывающих когорты. Но не обязательно. Может быть просто чьим-то сынком или протеже. Я вот, патриций, свою должность получил по выслуге.

Надо сказать, в армиях иных стран Владеющие тоже присутствовали. Республика Инсула — злейший враг и соперник Империи вообще старалась во всем копировать имперские армейские порядки, в своих материковых владениях. Армии остальных стран, по мнению Максимуса, не стоили даже упоминания.

— Короче, если бы не выгорание, Гней, ты был бы в числе самых сильных Владеющих империи?

— Да боги бездны его разберут, патриций. В империи, кроме армейских магов, есть еще и многочисленные монашеские ордена, которые, по сути, занимаются той же магией, прикрываясь служением богам. Вот у них попадаются исключительные заклинатели. — Он снова отхлебнул из кубка. — Еще несколько семейств патрициев и даже плебов, как мое, регулярно воспитывают в своих рядах сильных пользователей пневмы. Но, да. Владеющих с моим… бывшим умением не так много. Почти все на слуху.

При этом Владеющие, по его словам, хотя и являлись привилегированным сословием, не могли занимать высшие имперские должности, не допускались в Сенат и даже не могли претендовать на выборные должности городских магистратов. Все, что им оставалось — идти на службу в легион, служить знатному роду, городу или вступить в один из орденов. А выгоревший маг — вроде него терял статус и был вообще никому не нужен.

— Гней, выгорание, я понимаю, это болезненная тема для тебя, но что это такое? И насколько это фатально?

— Да, тема как тема. Выгорание — это падение качества и плотности пневмы до уровня нуллума — человека не способного чувствовать пневму и оперировать ей. Каждый раз, применяя чару, ты снижаешь плотность своей пневмы. Плотность неизбежно падает с каждым заклинанием. Наконец, наступает истощение, состояние, в котором тратить пневму нельзя или даже не получится.

— То есть до истощения дело лучше не доводить?

— Теоретически. На практике армейские Владеющие, после битв, постоянно валяются с истощением, особенно щеглы-дисциплы. Я, помнится, после своих первых боев по несколько суток в отрубе валялся. Как показывает практика, для развития пневмы это даже полезно. Или сдохнешь, или станешь сильнее.

— Ого. Солидно. А как, собственно, восстанавливаться? Ну там есть какие-нибудь зелья пневмы, типа глотнул и опять молодец-огурец, можешь врагов косить…

Гней разразился своим фирменным «смехом гиены».

— Ну, слушай… те, патриций, ну это все сказки. В основном восстанавливаться приходится медитациями, ну и обычным отдыхом тоже. Есть, конечно средства, ускоряющие восстановление. Но они дорогие, как элитные шлюхи в патрицианском борделе. И не самые полезные для печени и остальных внутренних органов.

— А выгорание тогда…?

— Выгорание, Максимус… есть порог, за которым пневма прекращает естественное восстановление. Особенно, если бухнуть сразу много пневмы на пределе истощения. Это и есть сраное выгорание. Прости…те. Мне, оказывается, до сих пор не хочется об этом говорить.

— Это что, приговор?

— Нет. Восстановиться-то можно и после выгорания. Да вот только для этого нужны дорогущие эликсиры, ритуалы, тренировки… по сути, ты начинаешь с новуса — хренова новичка. Прорва времени и феррумов. У меня нет ни того, ни другого.

Если я правильно понимаю слова богини — большинство нынешних Владеющих в этом мире находились на уровне magia instrumentalis и похвастаться большим могуществом не могли. Они нуждались в охране и были уязвимы, как и обычные люди.

В общем, я глубоко задумался, а не блажь ли это?

Нужно ли мне тратить время на занятие магией, чтобы потерять ряд привилегий сословия?

С другой стороны, а нужны мне эти привилегии?

Нет, решено. Я хочу изучать магию. Хочу понять, каково это — быть повелителем реальности? Тем более с моими техническими и научными знаниями я, может быть, вообще пойму, как и что здесь работает. И придумаю парочку читов, так сказать, для местной магической системы. Попаданец я или погулять вышел? Хочу стать архимагом и всех нагибать, двигать горы!

***

Ближе к вечеру из коллегии вернулся Юстас жутко недовольный и ворчащий что-то про «старых бессмысленных козлов, которых трахнули подземные боги» — конец цитаты.

— Как дела, Юстас?

— Все сделал, патрон. Вот заверенные нотариусами документы. Все разузнал, кстати, про молодого Гектора. Рассказать?

— Да уж сделай милость, дорогой, в буквальном смысле, клиент.

— Если коротко, вы были правы. Гектор прямо перед тем, как пойти самоубиться, любезничал с прекрасной госпожой Делицией из рода Меллисов. Она известная шл… эээ молодая и пригожая жена старика Юрия Делиция.

— Знаю, — машинально ответил я, — опробовал… в смысле знаком.

Максимус пару раз с ней переспал, еще в прошлом году, и забыл. На звонки и СМС не отвечал. В смысле на романтические письма. А вот прекрасная Делиция про Максимуса не забыла, похоже. И это все? Месть обиженной женщины? Как-то… просто.

— А находилась она при этом в ложе своего почтенного отца. Их род имеет крайне тесные связи с родом божественных Юлиев. Довольно верные их прихлебатели. Поговаривают, что должностью Сенатора папочка Делиции обязан Гаю Юлию — старшему. А Юлии…

— Род моей жены, Елены. — закончил я за него. — Сенатор — это плохо. Я так понимаю, именно он легат семнадцатого легиона? — Семнадцатый базировался в Арборее. Сенаторы часто номинально занимали должности легатов легионов, расположенных в «их» провинциях.

— К счастью, нет. Легат семнадцатого — сын нашего славного проконсула.

— Юстиарий и проконсул, в контрах с сенатором провинции. Кажется, такая вырисовывается картинка. Надо сваливать из этого гадючника как можно скорее!

— Это не новость. Проконсул и юстиарий принадлежат к синим. А Сенатор и его окружение к красным. Насчет сваливать, абсолютно с вами согласен, патрон! Вас, судя по всему, все уже списали со счетов, и неожиданное «воскрешение Доримеда» много кого не устраивает. Ломает планы.

— Да как они смеют противиться воле богини, нечестивцы! — притворно возмутился я. — Всех вырежу!

Юстас смотрел на меня чуть ли с благоговением и без улыбки. И утвердительно кивал. Что за люди здесь? Вообще, шуток не понимают. Это, кстати, тоже надо учитывать. Похоже, здесь к словам про волю богов и про кровавую резню относятся максимально серьезно.

Друз ворвался ко мне, как обычно, без стука.

— Эта, вашмлсть! Тута голоногий один просил записку передать. Ответ ждет за едальней, вилку ему в глаз!

Я развернул клочок серой бумаги, да, в Империи была бумага. На ней с ошибками было нацарапано: «Тавар плучили. Куды класть?»

— Ясно. Ожидается доставка заказанного товара. Скажи ему, пусть занесут в стойла. Туда, где ты наши вещи для дороги сложил. И охрану там на ночь поставь.

Использовав сочинение почтенного Ливия в качестве снотворного, что становилось еще одной традицией, я, наконец, уступил чарам Морфея.

Этот длинный день наконец закончился.