Глава 8.

Глава 8.

Утро началось с запаха.

Не с дыма, не с навоза, не с привычной сырости старого дома — а с тонкого, горьковато-сладкого аромата, который Наташа узнала сразу. Роза. Не цветок ещё — обещание. Тот самый запах, когда бутон только-только решает, что пора жить.

Она стояла в саду, в простой льняной рубахе, подпоясанной верёвкой, с растрёпанной косой через плечо, и осторожно перебирала листья. Пальцы двигались уверенно, почти профессионально — возраст тела был молодым, но память рук оставалась прежней.

— Ну что, красавицы, — пробормотала она. — Не подведите. Я на вас серьёзные планы строю.

— Разговаривает, — раздалось за спиной. — С цветами. Всё, диагноз ясен.

Шура вышла из дома с котелком, от которого тянуло чем-то травяным и бодрящим.

— А ты с людьми разговариваешь, — не оборачиваясь, ответила Наташа. — Вот где клиника.

Шура хмыкнула и поставила котелок на камни у стены.

— Слушай, к нам сегодня опять гости, — сказала она. — Причём не из тех, что с корзинками.

— А из тех, что с мыслями, — кивнула Наташа. — Я чувствую.

Она действительно чувствовала. Дом жил уже не своей жизнью — он стал узлом. К нему тянулись дороги, слухи, интересы. И чем аккуратнее они выстраивали быт, тем сильнее мир вокруг пытался в него встроиться… или сломать.

К полудню Гийом вернулся.

На этот раз он был не один — с ним пришли трое мужчин, все вооружённые, но без показной агрессии. Они остановились у края участка, не заходя, и ждали, пока их заметят. Это был жест уважения — и Наташа его оценила.

— Он учится, — тихо сказала Шура.

— Или проверяет границы, — ответила Наташа.

Гийом подошёл первым.

— Я был прав, — сказал он без приветствий. — Люди говорят. И не все говорят доброе.

— Это нормально, — спокойно ответила Наташа. — Когда у кого-то начинает получаться, всегда находится тот, кому это мешает.

— У вас хотят проверить землю, — сказал он прямо. — Формально. С бумагами. Не сегодня, но скоро.

Шура усмехнулась.

— Бумаги — это когда хотят забрать красиво.

Гийом посмотрел на неё внимательно.

— Вы умеете видеть суть, мадам.

— Я просто старая, — отмахнулась Шура. — Опытная.

Наташа сложила руки на груди.

— Что вы предлагаете?

— Официальный союз, — сказал Гийом. — Я размещаю здесь патруль. Не внутри — рядом. Вы сохраняете независимость, но под защитой моего имени.

— А взамен? — спросила Наташа.

— Вы не прячете, что здесь происходит, — ответил он. — И не играете в одиночек.

Шура приподняла бровь.

— Намекаешь, что нас могут прижать?

— Намекаю, что мир не любит тех, кто растёт слишком быстро, — ровно сказал Гийом.

Наташа посмотрела на него долгим взглядом.

— Хорошо, — сказала она наконец. — Но на моих условиях.

Он кивнул, не споря.

— Я ожидал этого ответа.

Когда он ушёл, во двор почти сразу вошёл Этьен де Монреаль.

Как всегда — без спешки, без охраны, будто просто прогуливался. На нём был тёмный камзол хорошей ткани, аккуратные сапоги, руки чистые, но не праздные. Такой мужчина не носил оружия открыто — он носил влияние.

— Вы собираете розы, — сказал он, вдыхая воздух. — Интересный выбор для начала.

— Не хуже, чем золото, — спокойно ответила Наташа.

— Иногда — лучше, — улыбнулся Этьен. — Золото не пахнет.

Шура фыркнула.

— Ага. А ещё его нельзя намазать за уши и продать под видом счастья.

Этьен рассмеялся искренне.

— Вы мне нравитесь, мадам.

— Не увлекайтесь, — парировала Шура. — Я кусаюсь.

Он перевёл взгляд на Наташу.

— Я слышал, вы хотите делать масла.

— Хочу делать продукт, — ответила она. — Масла — это начало.

— У меня есть стекло, — сказал Этьен спокойно. — И доступ к мастерским. Не бесплатно.

Наташа прищурилась.

— А вот теперь интересно.

Он наклонился чуть ближе.

— Вы даёте мне долю. Не в земле — в товаре. Я даю вам рынок.

Шура скрестила руки.

— Ага. И потом ты нас красиво выжимаешь?

Этьен усмехнулся.

— Если бы хотел — я бы уже начал. Но мне любопытно посмотреть, насколько далеко вы пойдёте сами.

Наташа почувствовала это странное, опасное ощущение — азарт. Тот самый, который когда-то двигал её в прошлой жизни, когда она бралась за невозможные проекты.

— Мы поговорим, — сказала она. — Но не сегодня.

— Я подожду, — ответил Этьен. — Вы умеете делать так, что ожидание оправдывается.

Когда он ушёл, Шура выдохнула.

— Ну всё, Наташ. У нас полный комплект. Меч, кошелёк и мы — посередине.

Наташа посмотрела на сад, на розы, на людей, которые работали, уже не оглядываясь.

— Нет, — сказала она тихо. — Мы не посередине. Мы — точка сборки.

И именно в этот момент она поняла:

дальше это будет не просто выживание.

Дальше это будет игра.

Во второй половине дня сад зажил иначе.

Не шумно — осмысленно. Люди уже не ждали указаний каждую минуту, не метались, не суетились. Они работали, как работают там, где понимают: результат будет не у «кого-то», а у всех. Наташа заметила это не сразу — такие вещи чувствуются спиной, затылком, привычкой считать пространство.

Она стояла у длинного стола, сколоченного из свежих досок, и раскладывала на грубой ткани лепестки роз. Осторожно, не торопясь, в один слой. Солнце било сбоку, и лепестки светились, будто живые.

— Не дави, — сказала она женщине рядом. — Они не трава. Им нужно время.

— Как детям, — вздохнула та.

— Именно, — кивнула Наташа. — Если торопить — выйдет горечь.

Шура тем временем устроила в углу двора нечто среднее между мастерской и кухней. Там уже стояли глиняные горшки, медный котелок, мешочки с травами, ступка. Выглядело это так, будто ведьма и домохозяйка решили открыть совместный бизнес.

— Я тебе сразу говорю, — буркнула Шура, помешивая отвар. — Если это взорвётся, я скажу, что это твоя идея.

— А если получится, — не оборачиваясь ответила Наташа, — ты скажешь, что без тебя я бы ничего не смогла.

— Вот это — честный договор, — хмыкнула Шура.

Ближе к вечеру пришли первые результаты.

Не чудо, не волшебство — но запах. Тот самый, правильный. Не резкий, не тяжёлый. Масло ещё было мутное, тёплое, но в нём уже угадывалась нота, за которую в будущем будут платить серебром.

Наташа вдохнула, закрыла глаза.

— Будет, — сказала она. — Не сразу. Но будет.

— А я тебе что говорила? — довольно сказала Шура. — Розарий для феодалок. Кто бы мог подумать.

— Только никому не говори, — усмехнулась Наташа. — А то ещё решат, что мы ведьмы.

— Уже решили, — фыркнула Шура. — Просто боятся сказать вслух.

Как будто в подтверждение её слов, к дому подошли двое мужчин из тех, кто работал с утра. Они мялись, переглядывались, пока один не решился.

— Хозяйка… — начал он. — Там… люди спрашивают.

— Какие? — спокойно уточнила Наташа.

— Про вас. Про розы. Про то, что вы… лечите. И что у вас… порядок.

Шура подняла бровь.

— Быстро, — сказала она. — Очень быстро.

— Скажи, — ответила Наташа, — что мы никого не лечим бесплатно. И не берём тех, кто приходит с пустыми руками и грязными мыслями.

Мужчина кивнул и ушёл.

Шура посмотрела на Наташу внимательно.

— Ты сейчас звучала как глава гильдии.

— Я просто устала от хаоса, — ответила Наташа. — А хаос всегда платит плохо.

Когда солнце начало клониться к закату, снова появился Гийом.

На этот раз он задержался дольше. Прошёлся по двору, посмотрел на работу, на женщин, на Шуру, которая не спускала с него глаз.

— Вы уже не просто хозяйство, — сказал он. — Вы точка влияния. И это… ускорилось.

— Мы не гнали, — ответила Наташа. — Люди сами побежали.

— Именно, — кивнул он. — И это пугает.

Он подошёл ближе, понизил голос.

— У меня есть информация. Через неделю сюда приедут люди… не по-доброму. Формально — проверить. По факту — прощупать.

Шура усмехнулась.

— Ну наконец-то. А то я уже заскучала.

Гийом бросил на неё короткий взгляд.

— Это не шутка.

— Для тебя — нет, — спокойно ответила Шура. — Для нас — работа.

Наташа посмотрела на Гийома внимательно.

— Что именно они будут искать?

— Повод, — ответил он. — Любой.

— Тогда мы не дадим им ни одного, — сказала Наташа. — Ни грязи. Ни слуха. Ни слабого места.

Гийом кивнул.

— Я помогу.

— Я знаю, — ответила она.

И только сейчас она заметила, как он на неё смотрит. Не как на объект сделки. Не как на женщину «при деле». А как на равную. Это было… неожиданно.

Этьен появился под самый вечер.

Он подошёл тихо, будто не хотел мешать, но его присутствие ощущалось сразу — как холодный сквозняк в жаркий день.

— Вы делаете именно то, что я предполагал, — сказал он, глядя на розы. — Быстро и красиво.

— Красота — побочный эффект, — ответила Наташа. — Главное — система.

— Вот за это я вас и уважаю, — улыбнулся он. — Систему можно масштабировать.

Шура закатила глаза.

— Господи, да вы как два разных учебника по экономике.

Этьен усмехнулся.

— А вы, мадам, — практикум.

Он наклонился к Наташе чуть ближе, чем позволяли приличия.

— Я готов вложиться, — тихо сказал он. — Не завтра. Сегодня. Стекло будет через три дня.

Наташа посмотрела ему в глаза.

— Тогда мы поговорим о долях.

— Разумеется, — кивнул он. — Я люблю ясность.

Когда он ушёл, Шура шумно выдохнула и плюхнулась на скамью.

— Наташ… — сказала она. — Ты понимаешь, что мы влезли в такую игру, что обратно уже не выйдешь?

Наташа посмотрела на сад, на дом, на людей, которые расходились, унося с собой запах роз.

— Понимаю, — сказала она спокойно. — Но знаешь что?

— Что?

— Мне давно не было так… интересно.

Над домом сгущались сумерки.

И если кто-то думал, что это просто две бывшие бабушки, которым повезло —

он очень скоро узнает, насколько сильно ошибся.

Загрузка...