Глава 8.
Утро началось с запаха.Не с дыма, не с навоза, не с привычной сырости старого дома — а с тонкого, горьковато-сладкого аромата, который Наташа узнала сразу. Роза. Не цветок ещё — обещание. Тот самый запах, когда бутон только-только решает, что пора жить.Она стояла в саду, в простой льняной рубахе, подпоясанной верёвкой, с растрёпанной косой через плечо, и осторожно перебирала листья. Пальцы двигались уверенно, почти профессионально — возраст тела был молодым, но память рук оставалась прежней.— Ну что, красавицы, — пробормотала она. — Не подведите. Я на вас серьёзные планы строю.— Разговаривает, — раздалось за спиной. — С цветами. Всё, диагноз ясен.Шура вышла из дома с котелком, от которого тянуло чем-то травяным и бодрящим.— А ты с людьми разговариваешь, — не оборачиваясь, ответила Наташа. — Вот где клиника.Шура хмыкнула и поставила котелок на камни у стены.— Слушай, к нам сегодня опять гости, — сказала она. — Причём не из тех, что с корзинками.— А из тех, что с мыслями, — кивнула Наташа. — Я чувствую.Она действительно чувствовала. Дом жил уже не своей жизнью — он стал узлом. К нему тянулись дороги, слухи, интересы. И чем аккуратнее они выстраивали быт, тем сильнее мир вокруг пытался в него встроиться… или сломать.К полудню Гийом вернулся.На этот раз он был не один — с ним пришли трое мужчин, все вооружённые, но без показной агрессии. Они остановились у края участка, не заходя, и ждали, пока их заметят. Это был жест уважения — и Наташа его оценила.— Он учится, — тихо сказала Шура.— Или проверяет границы, — ответила Наташа.Гийом подошёл первым.— Я был прав, — сказал он без приветствий. — Люди говорят. И не все говорят доброе.— Это нормально, — спокойно ответила Наташа. — Когда у кого-то начинает получаться, всегда находится тот, кому это мешает.— У вас хотят проверить землю, — сказал он прямо. — Формально. С бумагами. Не сегодня, но скоро.Шура усмехнулась.— Бумаги — это когда хотят забрать красиво.Гийом посмотрел на неё внимательно.— Вы умеете видеть суть, мадам.— Я просто старая, — отмахнулась Шура. — Опытная.Наташа сложила руки на груди.— Что вы предлагаете?— Официальный союз, — сказал Гийом. — Я размещаю здесь патруль. Не внутри — рядом. Вы сохраняете независимость, но под защитой моего имени.— А взамен? — спросила Наташа.— Вы не прячете, что здесь происходит, — ответил он. — И не играете в одиночек.Шура приподняла бровь.— Намекаешь, что нас могут прижать?— Намекаю, что мир не любит тех, кто растёт слишком быстро, — ровно сказал Гийом.Наташа посмотрела на него долгим взглядом.— Хорошо, — сказала она наконец. — Но на моих условиях.Он кивнул, не споря.— Я ожидал этого ответа.Когда он ушёл, во двор почти сразу вошёл Этьен де Монреаль.Как всегда — без спешки, без охраны, будто просто прогуливался. На нём был тёмный камзол хорошей ткани, аккуратные сапоги, руки чистые, но не праздные. Такой мужчина не носил оружия открыто — он носил влияние.— Вы собираете розы, — сказал он, вдыхая воздух. — Интересный выбор для начала.— Не хуже, чем золото, — спокойно ответила Наташа.— Иногда — лучше, — улыбнулся Этьен. — Золото не пахнет.Шура фыркнула.— Ага. А ещё его нельзя намазать за уши и продать под видом счастья.Этьен рассмеялся искренне.— Вы мне нравитесь, мадам.— Не увлекайтесь, — парировала Шура. — Я кусаюсь.Он перевёл взгляд на Наташу.— Я слышал, вы хотите делать масла.— Хочу делать продукт, — ответила она. — Масла — это начало.— У меня есть стекло, — сказал Этьен спокойно. — И доступ к мастерским. Не бесплатно.Наташа прищурилась.— А вот теперь интересно.Он наклонился чуть ближе.— Вы даёте мне долю. Не в земле — в товаре. Я даю вам рынок.Шура скрестила руки.— Ага. И потом ты нас красиво выжимаешь?Этьен усмехнулся.— Если бы хотел — я бы уже начал. Но мне любопытно посмотреть, насколько далеко вы пойдёте сами.Наташа почувствовала это странное, опасное ощущение — азарт. Тот самый, который когда-то двигал её в прошлой жизни, когда она бралась за невозможные проекты.— Мы поговорим, — сказала она. — Но не сегодня.— Я подожду, — ответил Этьен. — Вы умеете делать так, что ожидание оправдывается.Когда он ушёл, Шура выдохнула.— Ну всё, Наташ. У нас полный комплект. Меч, кошелёк и мы — посередине.Наташа посмотрела на сад, на розы, на людей, которые работали, уже не оглядываясь.— Нет, — сказала она тихо. — Мы не посередине. Мы — точка сборки.И именно в этот момент она поняла:дальше это будет не просто выживание.Дальше это будет игра.Во второй половине дня сад зажил иначе.
Не шумно — осмысленно. Люди уже не ждали указаний каждую минуту, не метались, не суетились. Они работали, как работают там, где понимают: результат будет не у «кого-то», а у всех. Наташа заметила это не сразу — такие вещи чувствуются спиной, затылком, привычкой считать пространство.Она стояла у длинного стола, сколоченного из свежих досок, и раскладывала на грубой ткани лепестки роз. Осторожно, не торопясь, в один слой. Солнце било сбоку, и лепестки светились, будто живые.— Не дави, — сказала она женщине рядом. — Они не трава. Им нужно время.— Как детям, — вздохнула та.— Именно, — кивнула Наташа. — Если торопить — выйдет горечь.Шура тем временем устроила в углу двора нечто среднее между мастерской и кухней. Там уже стояли глиняные горшки, медный котелок, мешочки с травами, ступка. Выглядело это так, будто ведьма и домохозяйка решили открыть совместный бизнес.— Я тебе сразу говорю, — буркнула Шура, помешивая отвар. — Если это взорвётся, я скажу, что это твоя идея.— А если получится, — не оборачиваясь ответила Наташа, — ты скажешь, что без тебя я бы ничего не смогла.— Вот это — честный договор, — хмыкнула Шура.Ближе к вечеру пришли первые результаты.Не чудо, не волшебство — но запах. Тот самый, правильный. Не резкий, не тяжёлый. Масло ещё было мутное, тёплое, но в нём уже угадывалась нота, за которую в будущем будут платить серебром.Наташа вдохнула, закрыла глаза.— Будет, — сказала она. — Не сразу. Но будет.— А я тебе что говорила? — довольно сказала Шура. — Розарий для феодалок. Кто бы мог подумать.— Только никому не говори, — усмехнулась Наташа. — А то ещё решат, что мы ведьмы.— Уже решили, — фыркнула Шура. — Просто боятся сказать вслух.Как будто в подтверждение её слов, к дому подошли двое мужчин из тех, кто работал с утра. Они мялись, переглядывались, пока один не решился.— Хозяйка… — начал он. — Там… люди спрашивают.— Какие? — спокойно уточнила Наташа.— Про вас. Про розы. Про то, что вы… лечите. И что у вас… порядок.Шура подняла бровь.— Быстро, — сказала она. — Очень быстро.— Скажи, — ответила Наташа, — что мы никого не лечим бесплатно. И не берём тех, кто приходит с пустыми руками и грязными мыслями.Мужчина кивнул и ушёл.Шура посмотрела на Наташу внимательно.— Ты сейчас звучала как глава гильдии.— Я просто устала от хаоса, — ответила Наташа. — А хаос всегда платит плохо.Когда солнце начало клониться к закату, снова появился Гийом.На этот раз он задержался дольше. Прошёлся по двору, посмотрел на работу, на женщин, на Шуру, которая не спускала с него глаз.— Вы уже не просто хозяйство, — сказал он. — Вы точка влияния. И это… ускорилось.— Мы не гнали, — ответила Наташа. — Люди сами побежали.— Именно, — кивнул он. — И это пугает.Он подошёл ближе, понизил голос.— У меня есть информация. Через неделю сюда приедут люди… не по-доброму. Формально — проверить. По факту — прощупать.Шура усмехнулась.— Ну наконец-то. А то я уже заскучала.Гийом бросил на неё короткий взгляд.— Это не шутка.— Для тебя — нет, — спокойно ответила Шура. — Для нас — работа.Наташа посмотрела на Гийома внимательно.— Что именно они будут искать?— Повод, — ответил он. — Любой.— Тогда мы не дадим им ни одного, — сказала Наташа. — Ни грязи. Ни слуха. Ни слабого места.Гийом кивнул.— Я помогу.— Я знаю, — ответила она.И только сейчас она заметила, как он на неё смотрит. Не как на объект сделки. Не как на женщину «при деле». А как на равную. Это было… неожиданно.Этьен появился под самый вечер.Он подошёл тихо, будто не хотел мешать, но его присутствие ощущалось сразу — как холодный сквозняк в жаркий день.— Вы делаете именно то, что я предполагал, — сказал он, глядя на розы. — Быстро и красиво.— Красота — побочный эффект, — ответила Наташа. — Главное — система.— Вот за это я вас и уважаю, — улыбнулся он. — Систему можно масштабировать.Шура закатила глаза.— Господи, да вы как два разных учебника по экономике.Этьен усмехнулся.— А вы, мадам, — практикум.Он наклонился к Наташе чуть ближе, чем позволяли приличия.— Я готов вложиться, — тихо сказал он. — Не завтра. Сегодня. Стекло будет через три дня.Наташа посмотрела ему в глаза.— Тогда мы поговорим о долях.— Разумеется, — кивнул он. — Я люблю ясность.Когда он ушёл, Шура шумно выдохнула и плюхнулась на скамью.— Наташ… — сказала она. — Ты понимаешь, что мы влезли в такую игру, что обратно уже не выйдешь?Наташа посмотрела на сад, на дом, на людей, которые расходились, унося с собой запах роз.— Понимаю, — сказала она спокойно. — Но знаешь что?— Что?— Мне давно не было так… интересно.Над домом сгущались сумерки.И если кто-то думал, что это просто две бывшие бабушки, которым повезло —он очень скоро узнает, насколько сильно ошибся.