Пока еще зомби? Ну ничего! Книга IV

Глава 21

Воздух в кабинете мэра был густым и неподвижным, пропитанным запахом дорогого табака и полированного дерева. Он был чистым, отфильтрованным, и этот стерильный комфорт после удушающей вони лагеря беженцев внизу казался почти кощунственным. Мы снова сидели в глубоких кожаных креслах, как почетные гости, как ценные союзники. Мэр, отец Канаты, сиял. Кажется, он был абсолютно уверен в себе.

— Надеюсь, вы хорошо отдохнули и оценили наши скромные возможности, — начал он, разливая по бокалам янтарную жидкость из графина. Его голос был мягким, обволакивающим, как теплый плед. — Я вижу, вы люди прагматичные и понимаете, что в этом новом мире выживает тот, кто умеет принимать сложные, но необходимые решения.

Он протянул нам бокалы. Я принял свой, но пить не стал. Все равно в этом не было смысла.

— Вы правы, господин мэр, — я с улыбкой кивнул, решив подыграть ему. — Ваша организация впечатляет. Построить такую структуру в столь короткий срок, в условиях хаоса — это заслуживает уважения.

Ника, уловив мою тактику, добавила свой штрих, ее нечеловеческие желтые глаза с интересом разглядывали холеное лицо мэра.

— И дисциплина… Поразительно, как вам удалось добиться такого… единства, — ее голос был мелодичным, но в нем, как всегда, звенела сталь. — Люди готовы на все ради общего блага.

Мэр расцвел. Он откинулся в кресле, его лицо выражало полное удовлетворение. Он видел в нас не просто сильных бойцов, а умных, циничных союзников, которые понимают и принимают его методы. Он был уверен, что мы говорим на одном языке.

— Я знал, что мы поймем друг друга! — он триумфально поднял свой бокал. — Вместе мы сотрем этих фанатиков в порошок! Представьте, какое будущее мы построим! Вы займете почетные места в совете нового города! Власть, ресурсы, безопасность — все будет у ваших ног! Итак, — он посмотрел на меня, ожидая услышать заветное «да», — я могу официально объявить о нашем союзе?

Я смотрел на него, моя улыбка стала еще шире и дружелюбнее. Я выдержал паузу, давая ему насладиться моментом своего триумфа. А затем, так же дружелюбно и спокойно, произнес одно слово:

— Нет.

Улыбка застыла на лице мэра. Бокал замер на полпути ко рту. В его глазах, еще секунду назад сияющих от предвкушения, отразилось искреннее, почти обиженное недоумение. Он явно не ожидал такого.

— Максим, вы, должно быть, неверно меня поняли, — он попытался сменить тактику, его голос снова стал мягким, убеждающим. — Я не тиран. Я — реалист. Каждое мое решение, даже самое жесткое, продиктовано одной целью — спасти как можно больше жизней. Вы просто не видите всей картины.

— Я видел достаточно, — отрезал я, и мой голос был холоден, как сталь. — Я видел ваших «реалистов» в деле. И видел голодных людей внизу. Спасибо, не интересует.

В тот же момент его отношение полностью изменилось.

— Глупцы! — прошипел он, его глаза сузились. — Вы ничего не понимаете! Вы думаете, сможете выжить одни в этом хаосе? Этот город — мясорубка! Церковники сожрут вас и не подавятся. Без моей армии, без моих ресурсов вы — просто еще два трупа, которые сгниют в канаве!

Я не собирался ничего доказывать ему, этого было достаточно. Мы с Никой молча переглянулись. Очевидно, что разговор был окончен, поэтому мы одновременно встали, собираясь уходить.

В этот момент мой взгляд упал на Канату. А следом не только мой, ее отца тоже. Она неожиданно оказалась в центре нашего внимания. Мы ждали ее реакции.

— Папа… Макс… Я… — она смотрела то на отца, то на своих друзей, и на ее лице отражалась мучительная борьба.

Наконец, она глубоко вздохнула и, подняв голову, посмотрела прямо на меня.

— Прости, Макс. Я остаюсь с отцом.

Ее голос был тихим, но твердым.

— Друзья важны, Макс, ты знаешь это. Но я не могу его бросить. Не сейчас. Он мой отец, и он пытается спасти этот город, как умеет. Я… я помогу ему. Мы вместе построим новый мир. Наш мир.

Я ничего не ответил. Я лишь коротко кивнул, в то время как лицо ее отца просияло триумфом. Он даже подошел и демонстративно обнял дочь.

Ну а я, не сказав больше ни слова, развернулся и направился к выходу. Ника, бросив на Канату последний, полный горечи и недоумения взгляд, последовала за мной. Дверь бесшумно закрылась, оставив «воссоединившуюся семью» наедине.

Тяжелая дверь кабинета бесшумно закрылась за нашими спинами, отрезая нас от мира политических интриг и семейных драм. Мы оказались в тихом, стерильном коридоре верхнего этажа. Мягкий ковер поглощал звуки наших шагов, яркие лампы на потолке лили холодный, безжизненный свет. Этот контраст с кишащим, воняющим ульем внизу был почти физически ощутим. И как только мы вышли наружу, покинув это затхлое место, сдерживаемые эмоции Ники наконец прорвались наружу.

Она резко остановилась, и я услышал, как ее хвост с нервным свистом хлестнул по воздуху. Я обернулся. Ее лицо, обычно выражающее либо скуку, либо хищное предвкушение, теперь было искажено гневом и искренним, горьким недоумением.

— Какого черта это было, Макс⁈ — ее голос, обычно мелодичный, теперь звенел от сдерживаемой ярости. — Она нас просто кинула! Променяла на своего папашу-тирана и его пайки! И это после всего, что мы обсуждали ранее!

Ее черные когти впились в ладони так, что показалась кровь. Желтые глаза метали молнии. Это была не просто злость. Это была обида. Обида тиммейта, которого предал член команды в самый ответственный момент.

— Она все равно, что кинула нас прямо во врем рейда! — продолжала она, переходя на привычный ей геймерский язык. — И что теперь? Мы остались вдвоем против целой гильдии фанатиков?

Я дал ей выговориться, молча прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Я видел, что ей нужно было выплеснуть это. Когда ее гневный монолог иссяк, оставив после себя лишь тяжелое, прерывистое дыхание, я спокойно произнес:

— Успокойся, саппорт. Не все так просто, как кажется.

— Не просто⁈ — она подошла ко мне. — Да куда уж проще! Она выбрала его, а не нас!

— А ты подумай сама, — я развернулся и направился дальше, мой голос звучал максимально спокойно. — Как думаешь, что было бы, если бы она ушла с нами? Не сложно догадаться, что ее отец тут же объявил бы нас врагами номер один. Думаю, он бросил бы все силы на нашу поимку и мы бы получили войну на два фронта, не думаешь?

Я выдержал паузу, давая ей время, чтобы эта мысль укоренилась в ней. И не зря, Ника вновь выглядела ошеломленно.

— Но что теперь? А теперь у нас развязаны руки и мы можем действовать как хотим! Более того… — продолжил я. — У нас есть нужный нам источник информации. Тот, кто предупредит, если ее отец решит ударить нам в спину. Ты правда думаешь она просто предатель, Ника?

Ника нахмурилась. Очевидно, логика в моих словах была, но обида все еще не отпускала ее.

— И ты ей доверяешь? Но она же только что выбрала его, а не нас!

— Я доверяю ей как геймеру, который знает, что иногда для победы нужно пожертвовать пешкой, — я позволил себе легкую, загадочную усмешку. — Давай так. Просто доверься своему капитану в этот раз. Пусть это будет небольшим сюрпризом.

Мои слова наконец подействовали. Ее гнев начал уступать место задумчивости. Она все еще сомневалась, но уже была готова выслушать.

И в этот самый момент мой карман завибрировал. Я достал свой старый, потрепанный, но все еще работающий смартфон, который пережил со мной весь этот апокалипсис. На треснувшем экране светилось короткое сообщение. От Канаты.

«Координаты главного собора Церковников. Будьте осторожны. Они сильнее, чем кажутся».

Я молча протянул телефон Нике. Она пробежала глазами по строчкам. Я видел, как ее брови удивленно поползли вверх. Это было неопровержимое доказательство. Каната не просто осталась. Она уже начала действовать в наших интересах.

Обида на ее лице окончательно сменилась боевым азартом. Она вернула мне телефон, и на ее губах расцвела хищная, демоническая улыбка.

— Значит, игра продолжается, — ее голос снова стал ровным и холодным, как сталь.

— Именно, — кивнул я. — И в этот раз мы будем играть по своим правилам.

Мы покинули цитадель «Государственников», оставив за спиной мир политических интриг, фальшивого комфорта и горьких компромиссов. Улицы разрушенного города встретили нас своей привычной, гнетущей тишиной. Но что-то изменилось. Не в мире. В нас.

Вместо того чтобы раствориться в тенях, как мы делали раньше, мы двинулись открыто, прямо по центру разрушенного проспекта. Наши шаги гулко отдавались среди остовов сгоревших машин, и каждый шаг был вызовом, брошенным этому мертвому городу.

— Капитан, какой у нас план? — Ника шла рядом, ее движения были плавными и хищными, как у пантеры. Она с любопытством посмотрела на меня. — Снова будем действовать по-тихому, как ассасины в ночи?

Я, не сбавляя шага, позволил себе хищную, азартную ухмылку.

— К черту тишину, Ника. Хватит с меня стелс-миссий. В этот раз мы зададим им жару. Пусть знают, что мы идем.

Она удивленно приподняла бровь, но в ее желтых глазах тут же вспыхнули озорные, демонические огоньки.

— Немного не в твоем стиле, Капитан. Обычно ты предпочитаешь тактику и холодный расчет.

Я на мгновение остановился и посмотрел ей прямо в глаза.

— Просто доверься мне. Мне понадобится лучший саппорт в этом городе. Справишься?

Ее губы изогнулись в предвкушающей улыбке, обнажая острые демонические зубки.

— Разумеется, Капитан. Я всегда прикрою твою спину.

Наш разговор прервало появление первого патруля «Церковников». Пятеро в белых робах с золотой вышивкой вышли из-за угла, преграждая нам путь. Их лица были полны фанатичной уверенности, а в руках они сжимали посохи, навершия которых уже начинали светиться.

— Стойте, оскверненные! — провозгласил один из них, его голос был полон праведного гнева. — Вы ступили на священную землю! Свет покарает вас за вашу дерзость!

Мы не остановились. Мы лишь ускорили шаг, переходя на бег. Увидев, что мы не собираемся каяться, патруль атаковал. С их посохов сорвались лучи слепящего света.

Но это была не битва. Это была бойня.

Я, словно таран, врезался в их строй. Моя новая инфернальная бита со свистом рассекла воздух. Первый удар пришелся по световому щиту, который один из фанатиков успел выставить. Щит разлетелся на десятки сияющих осколков, а следующий удар превратил тело владельца в кровавое месиво. Второй попытался ударить меня посохом, но я перехватил его и, используя как рычаг, швырнул прямо в его товарища.

Ника действовала с не меньшей эффективностью. Она не стала тратить энергию на большие заклинания. Вместо этого она, словно тень, скользнула между оставшимися двумя. Ее когти, усиленные браслетами, оставляли в воздухе черные с багровым шлейфы. Два коротких, почти неуловимых движения. Два сдавленных хрипа. И два тела в белых робах рухнули на землю.

Мы не стали даже смотреть на агонизирующие тела. Мы просто продолжили свой путь, оставляя за собой кровавую просеку. Сцена повторилась еще дважды. Каждый раз, когда на нашем пути возникал патруль, мы сносили его, не сбавляя темпа. Паника и ужас бежали впереди нас, как волны от брошенного в воду камня.

Наконец, мы вышли на огромную, вымощенную потрескавшимися плитами площадь. Перед нами, во всем своем мрачном, готическом великолепии, возвышался он. Главный собор. Цитадель «Церковников». Его острые шпили, словно костлявые пальцы, царапали свинцовое небо. Витражные окна были выбиты, но сама конструкция, казалось, не пострадала от апокалипсиса.

В тот же миг, когда мы ступили на площадь, мертвую тишину разорвал тревожный, гулкий звон колокола. Они нас ждали.

Мы не стали искать укрытия. Мы не стали выжидать. Мы просто пошли вперед, прямо к массивным, окованным железом дубовым воротам собора.

Из главного входа и боковых нефов начали высыпать они. Десятки, а затем и сотни фигур в белых робах. Они растекались по площади, окружая нас, сжимая кольцо. В воздухе запахло озоном и каким-то «святых духом», от которого шел зуд по коже. Сотни глаз, полных фанатичной ненависти, уставились на нас.

Мы не стояли на месте, мы прорывались сквозь их ряды, как ледокол сквозь тонкий лед. Моя бита крушила кости и тела, Ника испепеляла целые группы призывных духов света своим адским пламенем. Мы уже были в самом центре вражеского улья, и с каждой секундой врагов становилось все больше. Однако все только начиналось, ведь мы, наконец, достигли ворот.

— Отойди! — крикнул я Нике.

Она отпрыгнула в сторону. Я остановился перед массивными, двухметровыми створками. Я не стал искать замок или пытаться их выломать. Вместо этого я сконцентрировал всю доступную энергию в своей правой, демонической руке, которая тут же перетекла в биту. Та вспыхнула таким ярким, багровым светом, что на мгновение затмила даже сияние вражеской магии.

Активирован навык: Энергетический Взрыв (Е)

Я нанес удар.

Оглушительный грохот, от которого задрожала сама земля, эхом прокатился по всей площади. Древние дубовые ворота, выдержавшие века и апокалипсис, разлетелись в щепки, словно были сделаны из трухлявой бумаги.

Мы ворвались внутрь.

Мы стояли в центре главного нефа, среди обломков ворот и клубов пыли. Вокруг нас, на галереях, у колонн, перед алтарем, стояли они. Сотни врагов. Их белые робы казались призрачными в тусклом свете, пробивающемся сквозь разбитые витражи. В дальнем конце, у огромного, высеченного из белого мрамора алтаря, стояла высокая фигура в богато расшитой золотом рясе. Архиепископ. Все взгляды были устремлены на нас. Очевидно, мы были в ловушке и окружены.

— Ну надо же, — его голос, спокойный и полный ледяного превосходства, разнесся под высокими сводами собора. — Нечестивые существа вроде вас, сами пришли в самое сердце нашего Света. Какая похвальная тяга истинному очищению!

Я оглядел это море врагов, затем посмотрел на Нику и позволил себе хищную, азартную ухмылку.

— Ну что, саппорт? Похоже, мы сагрили весь данж.

Ника в ответ обнажила свои когти, и на ее губах расцвела предвкушающая, демоническая улыбка.

— Наконец-то. А то я уже заскучала.