Пожиратель Ци – 2

Глава 34

После обрушения пещеры прошло два дня. Очень медленно мы продвигались по ущелью, с частыми перерывами — всеми силами я пытался вернуть контроль ци.

Что я только не пробовал — пара упражнений, которые мне подсказывал Хаггард, подходили плохо. Точнее, подходили, но у меня был слишком выраженный стихийный окрас энергии, и все усилия по формированию шара из воды в ладони оборачивались куском льда у меня в руке, либо вода мгновенно испарялась.

Заряжал камни с помощью ци, но те раз за разом взрывались — слишком большой объем энергии поступал в них одномоментно.

Хаггард только посмеивался и подкалывал меня за эти неуклюжие попытки, и иногда ругался, что на шум от взрыва камней точно набегут оставшиеся здесь элементали, но пока было тихо.

— Керо, есть техника, называется «рука силы», слышал о такой? — Хаггард решил попробовать другой способ, — она довольно сложная, но в теории может помочь тебе с контролем.

Припомнив, что Чоулинь ее упоминал, я кивнул.

Хаггард протянул руку, и к нему полетел камешек. Остановившись в воздухе в метре от бородача, камень крутился на месте, ускоряясь или замедляясь. Затем Хаггард точно так же поднял валун побольше, а затем отпустил их.

— Видишь? Пропускай ци из зерна вот таким образом, — Хаггард указал ключевые точки, через которые должна проходить энергия.

Когда я повторил, то получилась метровая сосулька толщиной в руку, тут же упавшая и с хрустом разлетевшаяся на куски.

— Нет, — покачал головой Хаггард, — ты должен заставить ци вибрировать, и чем больше частота, тем меньше будет стихийного окраса.

Он протянул руку, и из нее вышла нить песка, постепенно теряющая цвет, пока совсем не стала прозрачной.

Я потрогал воздух перед Хаггардом, и почувствовал что-то упругое, словно коснулся резинки.

— Чем больше нитей, тем больший вес они могут поднять, — продолжал поучать Хаггард, — чем чище ци, тем дальше расстояние, на котором ты можешь действовать.

Я попробовал заставить ци вибрировать, но меня затошнило от энергии, что ринулась сразу во все стороны внутри организма.

— Кстати, артефакторы используют улучшенную технику «руки силы», чтобы наносить руны, — покачал головой Хаггард, глядя на мои неудачи.

Как только я не пытался заставить ци вибрировать — внутри тела, на выходе из руки, в середине этапа — у меня ничего не получалось.

Когда я совсем вымотался, ничего не добившись, мы продолжили путь.

Хаггард рассказывал, что встречал истинных мастеров, кто мог оперировать тысячами нитей силы, поднимая огромные веса. Один мастер мог под дождем ходить сухим — его контроля хватало, чтобы отбивать каждую каплю, не давая воде прикоснуться к телу.

— И какой стадии был этот мастер? — с нескрываемым скепсисом спросил я.

— Стадии ветвей (3.2), — пожал плечами Хаггард, — Как и ты сейчас. Но он тренировал «руку силы» десятки лет, потому что в обычном культивировании его талант был слишком низок.

— А почему я никогда не видел эту технику в твоем исполнении, раз она такая эффективная? — удивился я.

— Я бы не сказал, что она эффективна. Эта техника очень зависит от умения, и требует огромного количества времени на отработку. В моем случае гораздо проще применить что-то из обычного арсенала — это и быстрее, и меньше отвлекаешься.

Так мы и продвигались черепашьим темпом — попытки открыть браслет оканчивались ничем. Да и другие техники применять было откровенно опасно — мы наткнулись на пару элементалей земли третьего ранга, что когда-то доставили столько проблем нам с Чоулинем. Даже просто напитав руку ци, удар получился такой силы, что я два дня потом не мог сжать кулак.

Элементаль, которого я атаковал, конечно, потерял руку, но и я сильно пострадал.

Хаггард в итоге смог добить обоих и сказал, что идти мы будем и дальше медленно. С такими моими «способностями» первый же встреченный демон-четверка станет огромной проблемой.

Хорошо, что я сделал браслет для бородача — у него было немного еды и воды, которую мы растягивали.

Когда мы вышли из ущелья на пятый день, я мог удерживать три «каната», как выразился Хаггард. Они светились ярко-голубым светом и оставляли ледяные следы на всем, к чему прикасались.

К сожалению, они были слишком хрупкими и разрушались почти от любого прикосновения.

Дальше мы пошли вдоль леса, в котором Хаггард охотился, пока я занимался тренировками. С едой и водой стало попроще, но я чувствовал, как время утекает сквозь пальцы.

Как-то раз на привале я разглядывал меч одного из демонов. Хаггард продолжал упорно тащить их с собой, говоря, что это слишком интересный металл.

Клинок был словно из обсидиана — черный блестящий цвет наводил именно на такие ассоциации.

Попробовав утихомирить энергию, бушующую внутри, я начал вырезать руну, как делал уже сотни раз.

Спустя пару секунд лезвие лопнуло в моих руках с оглушительным звоном.

Хаггард начал ругаться, что я вредитель и порчу хорошие вещи, но я не слушал.

Звон. Это ведь вибрация!

Один за одним я взорвал еще четыре клинка, слушая этот звон и стараясь уловить его частоту.

Когда я взял пятый клинок, Хаггард смотрел на меня волком. Но все-таки сквозь откровенную жадность в его взгляде мелькал интерес — ну не сошел же я с ума, а чего-то пытаюсь достигнуть?

Я словно разделил сознание на два потока — одновременно вливал ци в клинок и формировал нить. Когда очередной меч лопнул, я сосредоточил все внимание на нити ци, стараясь срезонировать со звоном взорвавшегося металла. Нить стала почти прозрачной! Я чуть не подпрыгнул, но остался на месте и создавал одну нить за другой, стараясь глубоко запомнить ощущение этой вибрации.

— Ну и нафига ты столько оружия-то попортил, а? — вздохнул Хаггард, явно сдерживая раздражение.

— Звон — это вибрация! — радостно заорал я, демонстрируя ему нити, почти без окраса.

Хаггард мощно шлепнул ладонью себя по лицу, выражая все, что думает о моих умственных способностях.

— Звон — это вибрация, да, — насмехаясь, говорил бородач, — а оружие-то портить зачем? Я тебе такого звука сколько угодно сделаю!

На последних словах Хаггард взял два клинка и плашмя стукнул их друг о друга. Раздался звон.

Я залился краской и смущенно пожал плечами. Ну, увлекся, что теперь…

Когда с прочностью нитей вопрос был решен — появилась другая проблема.

Очень сложно было удерживать больше трех нитей, да и те все же были слишком толстыми.

— Ладно, мелкий, — произнес Хаггард и швырнул в меня камешек, — ты уже готов к более активной тренировке.

— Да за что! — я рефлекторно поймал камень.

— В-о-о-от, рукой можешь! Теперь лови «рукой силы»! — сказал он, кидая очередной камень.

Хаггард оказался суровым учителем… Три дня он будил меня на рассвете и тренировал по своей методике. В меня летело все — камни, ветки, комья грязи, уголь из костра. Каждый привал превратился в ад, а я ходил весь побитый и грязный. Ловить получалось далеко не все.

Но, стоит признать, этот метод работал. Боль от камней была даже менее эффективной, чем грязь, которую мне сразу хотелось отстирать.

На четвертый день у меня получалось создавать пятнадцать-двадцать нитей, что стали заметно тоньше, хоть до идеала было далеко. Я уверенно отбивал все, что в меня летело. Даже смог поднять «рукой силы» мелкий камешек, бросив его в ответ. Камень, конечно, не долетел, но Хаггард воспринял это как личный вызов.

С этого дня бородач почти перестал кидать в меня что-то, когда мы устраивали привал. Теперь он предпочитал кидать, пока мы шли, и особенно он любил поджидать, когда я отвлекусь.

Слава богу, во сне ничего не швыряет, и дождь не заставляет ловить…

К десятому дню тренировок я уже мог удерживать тридцать нитей одновременно. Они все еще были слишком толстыми — как рыболовные лески вместо шелковых нитей. Но теперь я мог держать маленький камень на весу пару минут.

Хаггард, сидя у костра, скептически наблюдал, как я пытаюсь поднять свой меч.

— Ну и что ты собираешься делать с ним, если поднимешь? — спросил он, жуя жареную дичь. — Я тебе говорю, начни сначала уверенно вращать камни.

— С мечом эффективнее, его надо держать равномерно, со всех сторон — процедил я сквозь зубы, чувствуя, как пот стекает по спине.

Меч дрожал в воздухе, обвитый сетью голубоватых нитей. Я попробовал сделать легкий взмах — и тут же потерял контроль. Клинок с грохотом рухнул на землю, а я схватился за голову от резкой боли.

— Видишь? — Хаггард покачал головой. — Ты пытаешься управлять ими, как чем-то чужеродным. А они должны быть продолжением тебя.

— Да как⁈ — прогресс был явным, но все еще незначительным, поэтому я и злился. Привык, что быстро всего достигаю…

— Как дыхание. Ты же не думаешь о каждом вдохе? — продолжал терпеливо объяснять Хаггард. — Возьми камень, повращай пальцами. Так же с «рукой силы» — пара нитей держат, другие вращают. Не пытайся управлять каждой нитью отдельно.

Я замер. В его словах была правда. Все это время я напрягался, создавая нити и контролировал каждую отдельно, заставляя ее подчиняться. А нужно по-другому…

Закрыв глаза, я представил, что эти нити — это часть меня. Мне не нужно сильно напрягать руку, чтобы дотянуться до камня. Мне не нужно думать о каждой мышце в руке, когда я это делаю.

Из ладоней потянулись новые волокна. Они обвили меч, и я смог его повернуть. Всего немного… Но это был прогресс.

Хаггард вздохнул.

— Да с камнем пробуй, блин!

К пятнадцатому дню я дошел до пятидесяти нитей. Они все еще светились легким голубоватым оттенком — полностью избавиться от стихийного окраса не удалось, как бы я ни старался увеличить частоту вибрации.

Этот день был знаменательным — наконец-то я смог открыть браслет! Да, мучался минуты три, но смог!

Глядя на Хаггарда, поедающего хамон, я расслабился — было понятно, что он простил мне те испорченные мечи…

Воодушевленный успехом, я пробовал применять разные техники, что были в моем арсенале. Даже разок поспарринговался с бородачом, используя их.

— Контроль все еще отвратительный, — констатировал Хаггард после спарринга, — но ты хотя бы перестал угрожать самому себе.

— Почему так сложно? — я сжал кулаки. — Раньше я чувствовал каждую каплю ци!

— Потому что раньше у тебя был ручей, — пояснил Хаггард. — А теперь — бурная горная река. Тебе просто надо привыкнуть к такому объему.

Он встал и потянулся.

— В меч будешь пробовать ци вливать? — кивнул Хаггард на мой клинок.

Вспомнив мои первые попытки работы с ним, и как от небольшого избытка ци меч улетал из рук, буркнул:

— Пока нет.

— Ну и правильно! — Хохотнул Хаггард. — Завтра будем в столице. Удивительно, что мы не встретили ни одного демона по пути. Думаю, там все хорошо…

— Хаггард, а ты ведь мне так и не рассказал про осколок, — вспомнил я, разглядывая руны на браслете.

Бородач тяжело вздохнул.

— Давай завтра об этом, Керо. И дай мне бутылку вина.

И такая грусть была в его глазах, что я молча полез в браслет, доставая бутылку. Завтра так завтра, что уж тут.

Хаггард сидел у потухшего костра, глядя на спящего Керо. Его грудь поднималась и опускалась ровно, а на лице играла улыбка. Чёрт возьми, как же он тогда наорал на парня… Хаггарду до сих пор было стыдно за свою вспышку. Да, он лезет в самые опасные переделки, да, иногда ведёт себя как безумец, но ведь он прав. Если не мы, то кто?

А ещё… в груди у Хаггарда сжалось. Керо так похож на его сына… Это было незаметно, пока он ходил лысый, но теперь, когда светлые волосы Керо отрасли, он стал сильно похож на Аррена…

Кошмар, который приснился Хаггарду, пока пацан лежал в пещере без сознания, всколыхнул то, что он годами закапывал глубоко внутри.

Тогда, шестьдесят лет назад, Хаггард был другим. Молодым, глупым, полным надежд. Одна из торговых поездок завела его на восток. В этой стране, в одной из деревень, по которой проходил их караван, ему попался местный перекупщик, вечно пьяный старик, что торговал всяким хламом. Среди ржавых клинков и потрёпанных книг взгляд Хаггарда, уже немного набившего руку в торговых делах, уловил странный блеск — осколок лезвия с серебряными рунами. Сердце Хаггарда ёкнуло — он узнал эти руны.

Когда Хаггард был совсем маленьким, его отец показывал свиток, где были такие руны. «Наш предок их изобрёл, и никто до сих пор не может их повторить» — говорил отец.

Хаггард купил этот осколок, даже не торгуясь, и убрал подальше. Дома показал своей светловолосой красавице-жене, но Лира только покачала головой: «Опять какую-то ерунду принёс». Только Хаггард чувствовал, что это важно.

А потом пришёл Дарк. Лучший друг Хаггарда, с которым они прошли огонь и воду. Они выпили, закусили, болтали о пустяках… и тогда Дарк увидел осколок.

— Что это? — спросил он, указывая на полку.

— Да так, безделушка, — отмахнулся бородач.

Но Дарк был упрям. Он допытывался, шутил, обвинял. В конце концов, Хаггард сдался:

— Ладно, ладно. Это, можно сказать, семейная реликвия — этот осколок дело рук моего предка. Только он умел делать такие руны.

— Ты до сих пор веришь, что раз у тебя стихия песка, столь редкая на севере, то ты сразу потомок Безымянного? — рассмеялся Дарк.

Хаггард пожал плечами. Он верил отцу, но не видел смысла доказывать это другу.

Через месяц всё кончилось.

Он возвращался из очередной торговой поездки, довольный уловом. Он купил ожерелье с огромным зеленым камнем, под цвет глаз жены, и первый настоящий клинок для Аррена. Тому на днях должно было исполниться семь. Аррен постоянно тренировался то деревянным мечом, то металлическим прутом, говоря, что станет таким же сильным воином, как отец.

Хаггард, гордившийся таким упорным и талантливым сыном, решил купить ему настоящий меч.

Дым был виден за версту.

Когда подбежал ближе, ноги подкосились. Там, где еще вчера стоял его дом с резными ставнями, которые он сам вырезал для Лиры, теперь дымились черные рёбра балок.

Он не помнил, как вошел в пепелище. Ноги проваливались в теплую золу. В спальне нашёл два обугленных скелета — большой и маленький.

Хаггард вернулся в настоящее, сильно сжав кулаки. Шестьдесят лет прошло, а боль все такая же острая. Он пытался отогнать от себя эти воспоминания, глядя на спящего Керо, но они накатывали, волна за волной.

Тогда, потеряв все, что было ему дорого, он чуть не сошел с ума. Оббегал всю округу, допрашивал, обещал золото, но никто ничего не видел и не знал.

В один из дней он встретил Дарка, стоявшего на коленях у сгоревшего дома.

— Хаггард, прости, — по лицу Дарка текли крупные слезы, — я, пьяный, рассказал в кабаке о твоем осколке Безымянного. Какие-то мужики услышали, избили меня, и заставили всё рассказать. Я не думал, что так выйдет… Я не хотел…

— Кто это был? — прошипел Хаггард, а его тело била крупная дрожь.

— Я… Я не знаю… Убей меня, прошу… — рыдал его друг. Тот, кто раньше был другом.

— Убирайся… Ты лишил меня всего, но слишком долго ты был моим другом. Убирайся. Иначе я действительно тебя убью.

Когда Дарк ушел, Хаггард снова зашел в сгоревший дом, спустился в подвал, и, открыв тайник, достал осколок.

— Значит, это тебя они искали… — прошептал он, а в глазах горела ярость.

Шли годы. Хаггард скитался по городам и весям, словно тень. Он пил. Дрался. Иногда нанимался охранником в караваны — лишь бы не думать. Но каждую ночь его будил один и тот же кошмар: черный дым, треск горящих балок, и два обугленных силуэта, которые он не смог спасти.

Он пытался искать виновных. Расспрашивал, подкупал, угрожал. Но следы вели в никуда. Те, кто разграбил его дом, словно растворились в воздухе.

После этого он почти сдался.

Осколок клинка с рунами Безымянного он носил с собой, спрятанный в потайном кармане. Иногда, в особенно темные ночи, он доставал его и разглядывал при свете костра, пытаясь понять, что в нем такого особенного. Почему ради этого куска металла убили его семью?

Ответа не было.

Со временем ярость сменилась пустотой. Он перестал пить. Открыл лавку в захолустном городке, где его знали просто как угрюмого бородача, не задающего лишних вопросов. Жизнь превратилась в рутину — торговля, редкие вылазки за товаром, а старые воспоминания его отпустили. Лишь осколок не давал покоя, и Хаггард не прекращал попытки понять его тайну.

В одном из походов он наткнулся на руины, испещренные такими же рунами, и понял, что они связаны. Эти руины точно были наследием Безымянного, и осколок был с ним связан. Хаггард предпринимал попытки восстановить лезвие, чтобы разгадать загадку, а потом…

Потом появился он, лысый паренек со взрослым взглядом.

Керо.

Который уничтожил осколок, но в ответ дал нечто большее.

Хаггард сжал кулаки, глядя на спящего юношу. Он не хотел признавать это даже самому себе, но с тех пор, как они встретились, в его жизни снова появился смысл. Не просто существование, а цель. И теперь, когда этот безумец лез в каждую драку, словно пытаясь наступить на горло собственной судьбе, Хаггард… боялся.

Боялся потерять его так же, как потерял Аррена.

— Черт тебя дери, пацан, — прошептал он, наливая в кружку вина, — Ты даже не представляешь, как ты мне напоминаешь его…

Керо пошевелился, улыбнувшись во сне.

Хаггард тяжело вздохнул. Завтра они двинутся дальше — к столице, к новым битвам, к новым безумным планам. Но сегодня… сегодня он просто посидит рядом.

На всякий случай.