Пляска одержимости

Глава 9. Смерть и перерождение

— И что же? Теперь мне нужно сидеть на заднице ровно, пока вы не начнете ваши дебильные тайные планы?

Ямато нахмурился сильнее, когда пристальней вгляделся в глаза Ханзе. Весь этот разговор про атаку посредника, про искины и спутники не дал ему ровным счетом ничего — да, он примерно понимал, что будет делать именно Ханзе, но он все еще не слишком мог представить, зачем в этом плане так рано понадобился непосредственно он сам. Потомок императорской крови, после того, как им удастся заполучить «Изанами» — наступит его черед выступать марионеткой. Но сейчас?

Это был хороший план… потому что ничего от Ямато не зависело. Если Ханзе облажается, то Ямато просто вернется в ту же выгребную яму, откуда вылез — к Юасе, может даже согласится на подставные бои у Ишикавы. В конечном итоге выбора не останется. Но плыть по течению казалось ему слишком неправильным, слишком…

… даже не ненадежным, а каким-то странным. Ямато привык делать и думать, а теперь ему предлагали просто насладиться зрелищем и ждать?

— Потом еще наступит твой черед поблистать на сцене, — сверкнул белозубой улыбкой в ответ Ханзе и рассмеялся. — Звездного часа нужно ждать! Да ладно тебе, разве это не круто — просто наслаждаться моментом, когда страшные сложные дела делают остальные? Зато представь, что будет потом! Куча денег, хорошая жизнь с сестрой!

— Если нас раньше не убьет «Накатоми», — возразил Ямато.

Ну, или не они, но кто-то с подобной властью. Но он примерно понимал, что правительство ходило под пятой старика, владельца самой крупной корпорации, самой могущественной. В любом случае, что господа захотят — то им и продиктуют.

Ответ явно развеселил Ханзе, но он лишь беспечно улыбнулся и подцепил новую лапшинку палочкой, после чего крайне беззаботным голоском продолжил:

— «Накатоми» — это наша последняя проблема. Если мы устроим обвал Сети, то они будут слишком заняты восстановлением связанных с ней внешних серваков… Даже с учетом всего того, что у них наверчено на внутренних. Плюс у них сто процентов есть маленькая, но удобная для любого уважающего себя искина брешь в защите, которая станешь только больше, когда начнется блэк аут. Натравим на них «Изанами», пусть развлекаются.

Он говорил это так быстро и самоуверенно, что у Ямато стали возникать сомнения, что план действительно был продуман. Впрочем, кем он был, чтобы осуждать? Всего лишь мальчиком с амнезией, который теоретически был шиноби. Императором по крови… Но сейчас эти регалии не имели ровно никакого смысла. Он все еще был никем.

Даже хуже, чем никто.

— Какие уверенные последние слова.

Со стороны двери раздался смешок, и Ханзе бросил тяжелый взгляд в сторону Оторы. Тот стоял у порога, надевая обувку, явно не слишком-то заинтересованный во всей бунтовской шушере — и, наверное, собирался в магазин, как его и посылали. Такое странное сотрудничество. Ямато мог лишь гадать, почему Отора вообще работал с Ханзе, если, по тому, что он сейчас видел, тот относился к ненависти к корпорациям весьма опосредованно, да даже не так — абсолютно равнодушно, такое слово подходило намного лучше. Ханзе утверждал, что без Оторы они не смогут начать осуществлять их план. Неужели он был одним из тех нетраннеров, которых он собирался использовать? Кем-то явно гениальным, если делал на него такие огромные ставки.

Если тот выпотрошенный холодильник и правда принадлежал ему…

Но у хороших нетраннеров и нормальные охлаждающие устройства.

Что-то тут откровенно говоря не складывалось.

Он не стал вставлять свое слово, когда Ханзе поднялся на ноги и деловым тоном, продолжая уплетать лапшу на ходу, заметил:

— Волков бояться — в лес не ходить. Глупо вечно опасаться «Накатоми», если сильно постараться, то можно запросто разобраться даже ними. Потребуются время и ресурсы, но где нет? А так… Они ничем не лучше остальных. Разве что их спасает их маленький ручной фаэрволл, но и он может пасть.

В эту секунду на лице Ханзе мелькнула пугающая улыбка, которая Ямато жутко не понравилась. Но всего лишь на секунду, словно это было непроизвольно.

— С одним отрядом? Ну да, с таким расправиться будет нетрудно, — Отора даже ухом не повел, когда наконец натянул обувь и постучал носком об пол, проверяя. — Посмотрим, что ты будешь делать, когда на тебя спустят всю армию.

— Впервые слышу, как ты говоришь о подобном таким тоном. Боишься? Мне казалось, у тебя с другой корпой проблемы, дружище.

Они уставились друг другу в глаза, и на лице Оторы отчетливо промелькнуло раздражение. Его лицо в тот момент крайне не понравилось Ямато — словно у дикой собаки, которую пытались посадить на цепь, разве что не скалится. Ему явно не доставляло удовольствие болтать обо всем этом, и, наблюдая за их ссорой, Ямато мог лишь сидеть и ощущать себя жутко неловко, потому как не мог вставить и слова. Но, однако, вместо вспыхнувшего гнева и вероятной драки Отора выбрал разумный вариант: он лишь легкомысленно отмахнулся, после чего невероятно сердитым тоном процедил:

— Нет.

Крепко сжал зубы.

— Глупо бояться. Чего угодно. В конце концов, я с тобой лишь потому, что хочу опробовать себя против них… Каждого их солдата…

Язык Оторы змейкой скользнул по губам, быстро-быстро, а глаза у него закатились в каком-то невероятном блаженном экстазе, отчего Ямато передернуло. Жуткое зрелище, словно он наблюдал за чем-то противоестественным, что никак не мог описать.

— Представь, как это будет великолепно. Где еще есть возможность попробовать пойти против них и не убиться?

— Ну и нехуй тогда выпендриваться.

Ханзе был крайне категоричен в своих высказываниях.

— Ага, уже бегу.

Солнечно улыбнувшись, провожаемый двумя средними пальцами, Отора стремительно покинул квартиру, оставив Ханзе с Ямато в неудобной тишине. Вау… И что это было? Последний продолжал смотреть в сторону двери, теперь уже более отчетливо понимая мотивы Оторы присоединиться (но вот зачем на это согласился Ханзе — тот еще вопрос). Жажда адреналина, боя. Проще говоря, Отора был торчком, сидевшим на жажде жизни. Ну, это нормально. Не самое страшное. Ямато много слышал о таких ребятах, особенно на подпольных аренах, и каждый из них заканчивал свою жизнь крайне трагично. Но то были лишь бои на потеху, а тут?.. Вроде бы серьезное дело? Работать с адреналиновым наркоманом было тяжело, неужели Отора был настолько хорош в своем деле, что Ханзе запросто уломался помочь тому… в чем, в самоубийственной драке против всего мира в принципе и «Накатоми» в частности?

Или Ханзе планировал использовать Оторы в качестве отвлечения?

Такая крамольная мысль мелькнула всего на секунду, но Ямато торопливо ее отогнал. Да ну нет. Иначе они бы не сошлись и не болтали бы так мирно, пусть даже с претензией на ругань. Тем более, как Ямато понял со слов Ханзе, они работали вместе довольно давно, было бы странно, если бы тот вдруг захотел пожертвовать приятелем. Хоть Ханзе и выглядел, как самая настоящая корпоративная крыса, но он явно был где-то вне этой категории.

Шумно вздохнув, тот уставился тяжелым взглядом на Ямато, явно не слишком-то горящий желанием скрывать, что он обо всем этом думает.

— Он, типа, угорает по такому, да?

Ханзе со страдальческим выражением лица взглянул на него и поджал губы, затем обреченно кивнул.

— Зато такой талант!.. Приручать дикого зверя тяжело. Но если умело держать его на поводке, то можно сделать удачное вложение в будущее.

— Надеюсь ты обо мне не такого же мнения.

В ответ — лишь солнечная улыбка.

Следующая неделя была занята показушными матчами.

Ханзе был полностью погружен в работу в Сети, а потому на них Ямато сопровождал Отора. Они мало говорили, тот был человеком в принципе не особо разговорчивым и лишь изредка вставлял комментарии и подмечал, насколько хорошо Ямато дрался, подмечал, как можно получше поставить технику удара, подсказывал в некоторых моментах после не самых красивых драк… После целого потока лишней информации в речах Ханзе такая сухая манера разговора казалась непозволительной роскошью, а потому Ямато искренне наслаждался их молчаливым сотрудничеством, пусть это и было… несколько неловко.

Они так толком и не познакомились. Отора просто был. Молчаливый, опасный и страшный.

Как тень Ханзе.

От него веяло чем-то очень неприятным. Ямато был уверен — пока они не находились вместе, этот парень наверняка влипал во всякие неприятности и драки, делал нечто, что тешило его жажду адреналина. Несмотря на то, что выглядел он отпетым корпоратом, он вел себя иначе, на лице не было ни единого синяка или царапины. При том, что он, судя по всему, был любителем пощекотать нервы, это было очень интересно. И крайне странно. Как так получалось? Или Ямато просто не видел всей картины?

И его странное прозвище, «Нопперабо», никак не укладывалось у Ямато в голове. С чего такие титулы? Сравнения с екаями отдавались в голове какими-то странными тусклыми вспышками, словно он уже слышал где-то подобное, но это была лишь тень того давно ушедшего, что он может восстановить лишь с помощью операции. Что-то, что случилось намного раньше, чем три года назад.

Но «Нопперабо»…

Когда они возвращались назад с очередного матча, он решил спросить Отору об этом.

На улице, по которой они шли, было малолюдно; фонари тут работали абы как. Район был бедным, диким, и в своем хорошем костюме Отора выделялся тут, как пятно на скатерти, в отличие от Ямато — да уж, вот кто истинный обитатель трущоб. Такие прогулки обычно проходили молча, лишь иногда Отора разменивался на какие-то сухие реплики, но, в остальном, по нему было заметно, насколько же ему все равно. Но даже эта расслабленность казалась Ямато по какой-то причине искусственной, ненастоящей. Будто бы Отора все это время был настороже, или просто притворялся.

Словно слишком хорошо держал себя под контролем.

Как куклу.

Спрашивать об этом было как-то неловко.

Потирая расцарапанную во время матча скулу, Ямато то и дело касался уже побелевшего рубца на лице. Странно было думать, что это случилось на «Крысиных Бегах». Это было так давно… Но вместе с тем совсем недавно. Он связывался с сестрой через Ханзе, но та была очень зла на него, а потому нормального разговора не вышло. Одно лишь радовало — Юаса пока не докучал ей. Судя по довольному лицу Ханзе — он был в этом замешан.

Пересылал деньги на счет, может? Но тот не признавался, говоря не беспокоиться.

Спустя пару минут нерешительности, Ямато озвучил вопрос про кличку, как тот ее придумал, и Отора странно взглянул на него, словно не понимал сути. Но затем, обогнав его и не дав повториться, все же пояснил:

— Это не кличка, которую придумал я.

— А что же?

— Это имя городской легенды. Ну, знаешь, порой люди создают себе идолов и молятся на них, так вот они создали себе подобного и назвали его «нопперабо», а потом уже вышел я. Вор лиц, вор имен, — ухмылка на лице Оторы становилась все шире и шире, напоминая оскал, после чего он, явно передразнивая жизнерадостный тон Ханзе, огласил: — Хотя, будет честнее признаться, это имя я не воровал, оно и правда «мое». Много сказок ходит, но все ли они правдивы? Люди — лишь рабы того, что видят. Вот так и случилось, что я стал тем, кого зовут столь страшным образом.

Имя городской легенды?..

Кажется, Ямато уже слышал об этом от кого-то. Как только он попытался припомнить, неожиданно, Отора резко оборвал его размышления, угрожающим тоном заметив:

— Лучше забей на это и не лезь. Ханзе будет гораздо спокойней, если ты не будешь вести себя, как угорелый, и не будешь соваться в каждую дырку. В самом деле, его и так тяжело заткнуть, а теперь он поставил меня твоей нянькой… Ссаный уебок.

— Ты, получается, городская легенда?

Отора покривил рот, неожиданно.

— В каком-то роде. Но я не сделал ничего особенного.

— Я искал в Сети, и там выдало запросы… Все форумы…

О, теперь он видел их.

Новые темы. Сообщения, давнишние и настоящие. О том, как некто, кого зовут «безликим», «нопперабо», похищал чужие тела, взламывая головы. Притворяясь ими, он вступал в самые дикие баталии… Кто-то говорил, что это бред. Что люди просто сходили с ума, вот и начинали творить зло. Споры не утихали, но все, что Ямато мог осознать: он слышал этот рассказ от Харады, когда они вдвоем сидели в том небольшом кафе. Тот самозабвенно рассказывал ему легенду, что вспомнилась ему после истории Ямато об амнезии.

Легенду о «безликом».

Могло ли быть… Но Ямато вздрогнул. Нет. Бред. Там была женщина!.. А Отора — мужчина, совершенно непохожий. Да и бред это, с чего бы этому «безликому» взламывать мозги именно ему? Помнится, он слышал, что велась речь про двойной взлом… Но это было еще более бессмысленно. Такие парни не станут обращать внимания на простых суицидников на мосту. Отора был явно другим.

Плюс… может, слухи врали. В конце концов, Отора сказал верно: люди лишь рабы увиденного.

Сказки могли врать.

— Значит… — резюмировал он тихим низким голосом, — ты и есть тот самый «похититель лиц»?.. «Безликий», да?

Отора смотрел на него, не мигая.

На его лице не отразилось ни единой эмоции, однако, спустя мгновение, он улыбнулся и рассмеялся, так громко, что Ямато даже вздрогнул от неожиданности. И продолжал, долгое-долгое время, словно это была невероятно смешная шутка. Настолько истерично, что на них стали оборачиваться редкие прохожие.

Едва успокаиваясь, Отора утер слезы с глаз, после чего дрожащим голосом поинтересовался:

— Ты ожидал чего-то более впечатляющего?

Сразу уничтожил всю… атмосферу! Блин!

Ямато мигом отвернулся, рассерженный на то, что спросил. Ну, допустим, это действительно так. Отора был тем самым взломщиком голов, о котором говорил Харада, но это все равно было глупо. Точнее, не то, что Отора им являлся, а подозрения Ямато. Странных взломщиков в Эдо был миллион, и вряд ли бы он просто так столкнулся с тем, кого видел на мосту, это не говоря о том, что в ином случае Отора бы как-то на него отреагировал. Но нет, ему было абсолютно все равно.

Скорее всего, он просто невероятно хороший хакер, который может уничтожить оптику или мозговой имплант издалека, рассудил он.

На этом вопрос остался решенным.

Дальше они шли в тишине, не оглядываясь по сторонам, и Ямато предавался самым разным воспоминания. О сестре, об арене, о Цунефусе. Так хотелось домой… Но он должен был помочь Ханзе, чтобы наконец вырваться из порочного круга бедности и долгов. За этими размышлениями он едва не заорал, когда на плечо ему легла рука. С абсолютно спокойным лицом Отора необычайно спокойным и равнодушным голосом сделал то, чего обыкновенно предпочитал избегать, отчего у того глаза на лоб вылезли:

— Так вот… Ямато-кун, верно?

Назвал по имени.

Никогда так не делал

— Ты чувствуешь? — нарочито спокойным голосом он.

— Что?.. Что чувствую?

— Слежку. Сзади несколько человек.

Ямато нахмурился. Он не стал оборачиваться и тут же устраивать панику, просто пожал плечами и подошел к ближайшей витрине, якобы пытаясь рассмотреть содержимое. Прижал руки к лицу, но на деле скосил взгляд вбок, и между пальцев и правда увидел нескольких ребят в мешковатых куртках, на которых блестел какой-то значок… Полиция? Нет, те выглядят иначе.

Кто-то другой…

— Значит, талант у тебя и правда есть, хорошо-о-о-о, — протянул Отора, наблюдая, и хищно голодно улыбнулся.

Кто это мог быть? Человек с подпольной арены, решивший с толпой расквитаться? Темный делец, которому Ямато сорвал ставки? Или, пробежалась в уме ужасающая мысль, это были люди корпорации? Возможно, их послал Харада. Просто ему надоело играться, и он решил наконец поставить точку.

Но он довольно легко понял, что Отора не врет, как подсознательное чувство. Чуйка, понимание, что делать. Не паниковать, разыграть сцену. Внутренний анализ имплантов распознал, что доступ к ним никто не получал, но неразрешенное сканирование было. Хорошая дека, сказал ему тогда Шинсей, и Ямато отстраненно подумалось, что вот оно, лишнее доказательство, что он был шиноби. Поэтому он так нравился Оторе; тот видел в нем потенциального соперника, которого было бы интересно убить.

Все шиноби — тронутые ублюдки, так говорил Цунефуса.

Почему же сестра ему так и не сказала об этом? Волновалась, что он повторит то, что привело его в такое состояние? И почему он сам ничего не спросил?

Ямато покосился на Отору, но тот выглядел спокойным, как будда. Ничто не нарушало его внутреннего равновесия. Лишь на губах расцветала довольная улыбка.

— Славно. Славно.

— И кто это? — осторожно поинтересовался Ямато, стараясь выглядеть при этом как можно более непринужденно.

Нельзя было дать понять хвосту, что его заметили. Нужно было осторожно избавиться от него — вот, что кричали инстинкты. Ямато выжидающе взглянул на Отору, надеясь, что не только его посещали подобные мысли. Но по взгляду тяжело было хоть что-то сказать — зрачок у него резко сузился до состояния игольного ушка, а сам он выглядел так, будто был готов бросить притворство в любой момент. Смотрел, однако, не в ту сторону, а в витрину, прямо в глаза Ямато в отражении.

Пугающее зрелище.

— Скорее всего кто-то из СОЦБ.

— Зачем мы им?

Сетевая полиция? Ямато нахмурился.

— Потому что мы — опасные хакеры, действующие в подполье, — голос Оторы звучал невыразительно, скучающе. — Они же настоящие гиены. Планируют выйти на Ханзе через нас… Для них что я, что он — лакомые кусочки. Удивительно, — вдруг он широко распахнул глаза. — Раньше они никогда не подбирались так близко. Почему…

Видимо, это из-за того, что он городская легенда, подытожил Ямато. Поэтому и следили.

Он вздрогнул, когда почувствовал, как его резко похлопали по плечу и непонимающе уставился на Отору, стоило тому кивнуть в сторону ближайшего закоулка. Зачем?.. Там слишком мало места, можно загнать, но они и сами окажутся в ловушке. Он еще не слишком хорошо распознавал намеки, тем более от таких людей, как Отора, но тот неожиданно мягким голосом пояснил:

— Доверься мне.

Большая ошибка, проговорило что-то внутри головы.

В подворотню он зашел с замиранием сердца. Что они будут делать? Стоило ли связаться с Ханзе? Это было опасно, если сетевая полиция вышла по их души… Почему же Отора был так спокоен? Словно его не волновало, что его могут схватить!.. Что его могут убить! Это было нечто за гранью понимания Ямато, но он послушно следовал за старшим товарищем, полностью ему доверяя. Если Отора делал это уверенно…

Если выживал все эти годы…

Он действовал разумно.

И, в конечном итоге, преследователи вышли к ним, зашли в переулок. Они не выглядели опасными, но Ямато видел сверкающий хром на глазах, оружие; скорее всего местное силовое подразделение, пришедшее по душу именитого хакера. Они неторопливо направлялись к ним, обнажая пистолеты, и Ямато мог лишь ощущать, как катится по спине пот.

Он легко убьет их. Эти ребята — пусть и бойцы, но не профессионалы. Первому он может вскрыть глотку его же ножом, вон он, на поясе, второго пристрелить, а третьего… Мысли проносились в голове четко, по делу, и Ямато сам от себя ужаснулся: откуда в нем только просыпалась такая жестокость? Он никогда раньше не думал подобным образом.

Голова отдалась вспышкой боли, и он схватился за нее, чувствуя, как к горлу подходит удушье.

Только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас…

Ямато думалось, что сейчас преследователи начнут говорить, выскажут причину ареста, хоть что-то, но понял — нет, они тут не за этим. Им не нужно было выходить на Ханзе через них, осознал он. Ханзе намеренно наследил, чтобы вынудить преследователей показаться перед ними, особенно перед Оторой. Наверное, они понимали, что ничего не добьются, а потому решили просто убрать их, быстро, пока была возможность вдали от «лидера» их группы. Или, может, все же понимали, что «Нопперабо» и Ханзе сотрудничали, вот и решили начать сначала с человека не столь значимого в плане, а вот потом…

Когда ему в руку легло что-то гладкое, холодное, он понял — нож.

Отора ничего не сказал. Просто взглянул на него, словно все и так было ясно.

И бросился вперед.

И Ямато, чуть помедлив, последовал его примеру. Надо было помочь! Но в сравнении с Оторой его результат был не настолько ошеломляющим — ему удалось повалить одного из преследователей, тот едва не застрелил его, пока Ямато копался (убивать человека не хотелось, хотя все внутри кричало, что именно так и нужно делать), и только. Скрутив его, он не давал ему вырваться, продолжая сидеть сверху. Когда же вскинул голову…

Ужаснулся.

Но не искренне. Сердце не пропустило удар, он скорее осудил это…

… почему?.. Он же не убийца…

Шиноби…

Отора же успел разбить одному из нападавших голову об угол здания, полностью проигнорировав искалеченную мощным выстрелом руку, которой он прикрылся, чтобы вплотную добраться до нападавшего. В глазах у него плясали пьяные огоньки, словно он был на вершине блаженства из-за схватки, и Ямато чувствовал это по каждому движению, каждой улыбке: о, он был счастлив, по-настоящему. Хрома в конечности у него не было, это Ямато понял по плеснувшей на землю крови и страшному хрусту кости. Ужасно… Ужасно… Он так засмотрелся, что упустил момент, как агент СОЦБ под ним лягнулся и оттолкнул. Выхватил пистолет, и их взгляды пересеклись, на секунду: в чужих глазах Ямато не увидел ни капли жалости, и вздрогнул, когда на него уставилась пушка. Секунда, две… Палец того парня все сильнее давил на спусковой крючок, но так и не успел: в следующую секунду одним точным ударом Отора, сверху вниз, ударил его ногой, с такой силой, что хрустнул череп. Палец невольно задел крючок, но выстрел ушел в молоко, попав в асфальт совсем рядом с пальцами Ямато.

И, смотря на Отору во всем своем кровавом великолепии, Ямато вдруг понял, почему Ханзе решил с ним сотрудничать.

Потому что он был адреналиновым наркоманом. Абсолютно диким и неостановимым. Он плевать хотел на собственные раны, словно у него была целая тысяча жизней впереди. Превосходное оружие.

Словно сам бог смерти.

Он мог бы поспорить, что у Оторы наверняка мог быть киберпсихоз, но отсутствие огромного количества хрома ставило под сомнение это заключение. Словно зачарованный, Ямато смотрел, как плюнувший на все раны Отора словно кошка заскочил на плечи последнему из гиен и вцепился рукой ему в челюсть, после чего резко дернул вниз, отрывая ее с неприятным чавкающим хрустом. Вряд ли противник выжил после подобного, завизжал в последний миг своей жизни, но, напоследок, он успел выхватить пистолет; и несколько раз выстрелил Оторе прямо в грудь, живот и шею, пробивая в нем сквозные дыры, разбрызгивая алый. Стена позади них окрасилась кровью.

Хлынула она в полумраке кажущаяся черной, и Отора вместе с нападавшим рухнули на землю.

Несколько секунд Ямато смотрел на это в ужасе, потом встрепенулся, когда до его ушей донесся ужасающий тихий хрип.

Стрелой он подлетел к товарищу и рухнул на колени, в ужасе смотря на то, как их неосторожность привела к такому. Он видел, как тяжело и часто дышал Отора, как на губах у него возникала пена, алая, как стремительно бледнело его лицо. Не слышал голоса, видел лишь бульканье крови. И точно так же мог наблюдать вырванные с мясом куски плоти тут и там, от предыдущих выстрелов, торчавшую где-то в изломанной руке кость…

Не жилец. Сейчас точно умрет.

Но Отора был еще жив. По каким-то неведомым причинам.

Мне нужно позвонить Ханзе, он что-то придумает, в панике подумалось Ямато.

Не звони никому. Ханзе наверняка это предусмотрел. Брось.

Такие мысли сцепились у него в голове, словно ранее Ханзе с ребятами из разведки.

Но это будет неправильно.

Отора сейчас — обуза. Он не выживет.

Но…

Он крепко застонал, чувствуя, как начинает медленно ненавидеть в себе эту двойственность логики и чувств. Оптика загорелась, когда он начал искать контакт Ханзе в справочнике, игнорируя то, как пропитывается ткань на штанах от разрастающейся лужи крови, но не успел даже вызвонить — Отора крепко схватил его за руку и заглянул в глаза. И опять, этот странный зеленый цвет.

Окровавленными губами неожиданно четко проговорил:

— Не надо. Это в рамках допустимого. Ханзе знает.

— Что ты умрешь?! — уже с истерикой спросил Ямато и болезненно осклабился. — Какого черта это было?!

— Забери деньги. Из карманов, — Отора говорил обрывочными предложениями, ему явно было тяжело делать это и сохранять сознание в принципе, но ни следа страха на его лице видно не было, словно подобного исхода он и ожидал. — Вернись в квартиру. Мою.

— Но…

— Я буду ждать. Отдашь вещи. Не хнычь только.

На этом хватка на руке Ямато ослабла, а глаза у Оторы потухли, вернувшись к естественному цвету оптики, а потом и вовсе закатились. Он обмяк на земле, и, поднеся ладонь к его лицу, Ямато осознал — не дышит. Совсем. Отора был мертв. Но отчего-то он сказал, что будет ждать его в квартире?.. Как это вообще работало?

Что происходило?

«Похититель лиц»… Хм…

Но не только это озадачило Ямато. Почему-то его смерть не настолько шокировала, как должна была, по идее. Он вспомнил видения из прошлого, те, про странное белое место, и несколько трупов, которые мешались ему в самые нужные моменты жизни. Ну конечно, отстраненно осознал он, я просто уже убивал. Те два трупа на странном обрывке воспоминаний — мои жертвы. Я же был шиноби… Отора был поехавшим придурком, он сдох по собственной ошибке, поэтому это меня не волнует. Относить ему вещи будет бессмысленно…

Но Ямато все равно покопался в карманах, проигнорировав тут же осевшую на пальцах кровь.

Затем он оглядел трупы преследователей и порылся у них тоже. Что-то подсказывало — надо забрать оружие, это будет полезно. И все, что можно стащить — того, впрочем, оказалось слишком мало, но как Отора и предполагал, у них нашлись жетоны, подтвердившие, что они из боевого подразделения СОЦБ.

Боже. Боже.

Медленно Ямато поднялся на ноги, и затем направился в сторону квартиры с выпотрошенным холодильником.

В голове у него было по-странному пусто.

На улице на него смотрели странно, но все отворачивались; в Эдо всем было плевать, почему ты искупался в крови. Только известных людей могли осудить за подобное, но они, бедняки, варились в совершенно ином мире, где не было месту законам.

Уже там, в нужном доме и в нужном месте, Ямато некоторое время потоптался на пороге, не слишком желая посещать квартиру мертвеца, который просто взял и… Он понятия не имел, что его могло там ждать — у него не было повода верить, что все обойдется. Ханзе он так и не позвонил, по какой-то причине подумав, что этого лучше не делать, но сейчас эта мысль казалась идиотской. Стоит сообщить ему. Они же товарищи. А тут такое страшное произошло… Но отчего же Отора был так уверен в своих словах? Почему?

Ответов не было.

Нужно смыть кровь…

Скрипя душой, Ямато поднес руку к сканеру. Набрал гостевой пароль, тот же, что набирал Ханзе при первом посещении этой квартиры, и дверь с тихим щелчком открылась. Тут ничего не поменялось, да?.. Хотя с чего должно? Прошло слишком мало со смерти. Никто еще не понял, что хозяина квартиры больше нет в живых.

Внутри ничего не изменилось, все тот же мусор и потемки, и осторожно будто из уважения к мертвецу, Ямато не включая света пробрался в ванную, такую же грязную и захламленную, с побитой плиткой, где иногда проглядывались какие-то рисуночки в виде миленького утиного семейства. Он торопливо вымыл руки и с сомнением осмотрел штаны и майку — те пропитались кровью на коленях насквозь, а на второй были заметны кровавые разводы. Можно было бы застирать их тут, раз уж в метро в таком виде не зайдешь… С этими мыслями он вышел в комнату и остановил свой взгляд на предмете, который не давал ему спокойствия все время до этого.

Сраный холодильник.

Сегодня тот выглядел иначе: на нем была плотно закрыта крышка, явно сделанная своими руками, и к нему тянулись разноцветные провода, мигая всеми цветами радуги. Осторожно Ямато двинулся в ту сторону, не решаясь, и одновременно с этим пытаясь понять, что там такого было. Когда его рука уже почти прикоснулась к крышке, входная дверь резко открылась.

Он обернулся.

Там, в проходе, стоял совершенно незнакомый ему человек: невысокого роста, несколько жеманный и женственный, он, в дорогой модной одежде и длинной косой, закрученной вокруг собственной же шеи, сделал несколько шагов вперед с таким видом, будто бы абсолютно нормально и свободно чувствовал себя в чужой квартире. Ямато так и вылупился на него, ощущая злость. Кулаки непроизвольно сжались, и, когда он развернулся к незнакомцу, тот неожиданно остановился, видимо, наткнувшись на него взглядом.

Глаза у него сияли знакомым зеленым свечением.

Затем незнакомец улыбнулся, и, с манерой свойственной одному лишь Оторе, проговорил:

— Вижу, ты уже прибыл. Хорошо. Ты уж прости за опоздание, дружище, но найти новое тело — такая морока… Мне повезло, что я заложил в этого парня код. У него неплохие способности, это была хорошая инвестиция…

Он все говорил и говорил, но все, что мог понять в этот момент Ямато — то, что перед ним стоит Отора.

Живой.

В другом теле.

«Нопперабо»… Также был известен как «похититель лиц»…

И только что он наконец увидел этот фокус воочию.