Пляска одержимости

Глава 15. Пляска смерти

Еще никогда Ямато так не дрался.

Он мог припомнить все те разы, когда думал, что стоит на грани жизни и смерти: но сейчас те противники казались лишь мелкими сошками на пути к финальному боссу, которым был Харада. Даже тот парень на ринге с кучей дорого хрома, который чуть не размозжил ему голову, сейчас выглядел не так уж и пугающе по сравнению с оперативником «Хорин». Может, потому что тот лишь развлекался; а Харада желал его убить, по-настоящему, без жажды потешить свое самолюбие. И он, по словам Ханзе, не был даже главой отдела, лишь кем-то там, кто следовал за более влиятельными людьми тенью. Страшно было представить, что было дальше.

У Харады было странное, но понятие чести. Сам Ямато здраво оценил свои рефлексы и рассудил, что большую часть времени работал не с огнестрельным оружием, а с холодным (Ханзе насмешливо сравнил его с некой Бансэнсюкай, но Ямато понятия не имел, кто это) — и потому дрался с коротким клинком. Харада ему соответствовал, поэтому сейчас они бились как в старых фильмах давно ушедшей эпохи; только вот Ямато знал, что это не кино, а потому, если Хараде очень сильно приспичит, он переключится на огнестрел, которым разделался ранее с Ханзе и телом Оторы.

В этот раз никто не мог его спасти. Цубаки находилась в процессе отключения; ему пришлось разъединить контакт, поэтому с вирусом Ханзе приходилось разбираться лишь ей. Сам Ханзе был в отключке, где сейчас находилось настоящее тело Оторы, и планировал ли он сам заявиться сюда — тот еще вопрос. Все это вновь заставляло его окунаться головой в воспоминания: только тогда, три года назад, чьи-то действия привели к резне, когда он был один против всех, и он был не в состоянии контролировать себя. Сейчас же наоборот.

Драться против Харады было тяжело. Старые раны болели. Сколько бы Цунефуса не твердил ему взять перерыв между боями, Ямато его не слушал, предпочитая жить настоящим. Ханзе было плевать на его физическое состояние (точнее, он даже и не знал о подобных проблемах), и сейчас, наконец, спустя длительное время, такое небрежное отношение к себе принесло результат. Да, конечно, у него был перерыв в неделю, пока Ханзе занимался своими потайными делишками, но этого было так мало.

Поэтому, в конце концов, Хараде даже не потребовалось переходить к пистолету.

Ямато просто выдохся. Кем бы он там не был три года назад, былая сноровка была утрачена.

Поэтому в ту секунду, когда Харада выбил у него нож из рук, Ямато не удивился. Лишь на секунду испугался, когда после этого тот бросился вперед и очутился так близко к нему, что Ямато впервые нормально разглядел его лицо — и вдруг осознал, что…

Харада ударил первее, чем Ямато смог вмазать ему в челюсть. И затем, перехватив термонож в ладони, нанес сокрушительный удар вниз, по руке, которой Ямато защищался. Он бы попал лишь по хрому, отсек бы только железно, если бы промахнулся сантиметром левее. Но то ли он сумел просканировать аугментацию, то ли ему просто повезло, но Харада ударил так, что из отсеченной части руки у Ямато брызнула кровь.

Он взвыл и повалился на пол, схватившись за покалеченную конечность.

Конечно, он отсек не все — лишь часть того места, где хром впивался в плоть, а потому все было не настолько плохо, как могло. Но крови все равно было много; и еще больно, адски. Хорошо, что клинок нагрелся, из-за чего рану прижгло, но как же больно, как же больно… Первые секунды Ямато не мог толком соображать, в глазах все плыло, и потому то, как тяжело дышит Харада, смотря на него, было единственным, что он углядел.

Поначалу. Но потом понял, что тоже задел Хараду — там, где ткань была посветлее, на торсе, он увидел следы крови.

Наконец, отдышавшись, тот произнес:

— Да уж. Да уж…

И еще что-то, что тяжело было расслышать. Он тяжело откинулся на спину и краем глаза заметил, с каким ужасом на него смотрит Цубаки, зажав руками рот. Они проебались. Не смогли добыть «Химико», не спасли ее… Он так проебался…

Харада неспешно подошел к Ямато и взглянул на него сверху вниз, после чего пинком перевернул на живот. Он говорил с кем-то по связи, это было видно по сияющей оптике и тому, как обрывочно он произносил слова — это были не рассуждения с самим собой.

— Да. Да, конечно. Да, господин Хорин.

Папаша Цубаки, значит…

Когда звонок завершился, Харада шумно выдохнул, после чего резко пнул Ямато под ребра. И продолжал бить, не скрывая садистского наслаждения в глазах.

— Маленький паршивый говнюк! Что, думал, у тебя выйдет пробраться сюда незамеченным?! Сколько спеси, а все у какой-то крысы! Мусор! Дерьма кусок!

Каждое новое слово сопровождалось пинком.

Ямато сжался в клубок, чувствуя, как медленно ускользает от него сознание. Он с трудом фокусировал взгляд на Хараде, говорил себе, что спать нельзя — ни в коем случае, он еще может попытаться что-то придумать, спасти себя, Ханзе, Цубаки… Но сил хватало лишь на то, чтобы зло сверлить Хараду взглядом.

Тот, оскалившись, стер выступившую на губах кровь и потер пальцы между собой.

— Кто бы мог подумать, что такой сопляк меня достанет… — после чего криво улыбнулся, глядя на Ямато сверху вниз. — Вам крупно повезло. Цубаки-тян потому, что ее маленький бунт не завершится для нее большим наказанием, а тебе, Ямато, что господин Хорин решил разобраться с тобой лично, а потому пока ты будешь жить. Но вот твой дружок…

Он неторопливо направился прямиком к Ханзе, протягивая руку к висевшему на поясе пистолету.

— Н-нет! Погоди!

Ямато в ужасе взглянул на зрелище.

У него не было особых причин защищать Ханзе. Честно говоря, если план с императорской кровью и прочим дерьмом провалится, он ничего бы не потерял. Но Ямато все равно к нему привязался, и так просто дать товарищу умереть… Он не мог! Это было неправильно, это было…

— С чего бы? — Харада даже не остановился.

— Он… Он много знает! Он будет полезней живьем! Не надо, пожалуйста!

— Я слышал, — проигнорировал его Харада, становясь прямо над Ханзе и рассматривая его с неподдельным интересом, — что когда ты устроил резню три года назад, жена господина Хорин и его старший сын точно так же умоляли тебя остановиться. Но вместо этого ты беспощадно расправился с ними. Столько людей погибло тогда… И сейчас ты просишь милости? Такой кровожадный ублюдок, как ты?

Жена…

Та женщина из воспоминаний…

Харада медленно поднял взгляд на Ямато и ухмыльнулся.

— Как эгоистично, Такигава-кун.

Ямато не мог ничего ответить.

Потому что это было правдой.

Он не знал имен людей, которых видел в галлюцинациях, но они подходили под описание: женщина и юноша. У одной сварился мозг, наверное, когда он уничтожил первую «Химико» — поэтому там воняло горелым мясом. А второго он зарезал. Неважно, что во всем был виновата та беловолосая женщина, что тогда телом управляла она, это никого не волновало. Ямато выжил, а в историю о контроле никто не поверит. Значит, виноват лишь он.

Боже, думалось ему, как я не хочу умирать. Это ведь даже не моя вина. Я ничего не сделал, я не хотел лишать никого жизни, просто та женщина тронутая, и она захватила мое тело. Но Цубаки страдает вне зависимости от этого, поэтому мой долг — ее спасти. Боги, ну почему мне надо это делать. Ханзе даже не спросил моего согласия. Но он хороший парень, поэтому я спасу его, чего бы мне это не стоило. Как я не хочу умирать.

Во всем виноват лишь я. Лишь я… согласившийся на сделку Окамуры.

— Пожалуйста, — прошептал он, не веря, что это хоть что-то сделает.

Харада с омерзением скривил лицо.

— Двуличная мразь.

И опустил взгляд, взводя курок.

Но не только Ямато преследовали неудачи сегодня. Позади Харады возникла быстрая тень, он заметил это — а потому успел выставит руку для защиты, прежде чем мощный пинок отправил его в полет к стене. Такой силы, что руку — это тоже была аугментация — переломило и отшвырнуло в сторону, а сам Харада ударился спиной о плитку позади так, что в ней осталась приличного размера вмятина. Видимо, затылок ему разбило, потому что когда он сполз вниз, позади на битой плитке были видны следы крови. Но Ямато не смотрел на это — он во все глаза пялился на фигуру перед собой. Мокрая, в нетраннерском костюме, она явно пришла сюда буквально только что, плюнув на остальное.

Беловолосая женщина.

Та самая, какую он видел на мосту.

Та, что взломала ему мозг. Та, что была виновна в его несчастной жизни. Та…

Отора. Ну конечно. Он же подозревал. Догадывался, просто пытался делать вид, что это не так, чтобы жить в неведении, чтобы…

Фургон. Ну конечно. Ханзе притащил с собой охлаждающую ванну, чтобы, в случае чего, Отора сюда добрался. Он решил поступить осторожно, и выиграл от этого, потому что его товарищу не пришлось бежать слишком далеко. Господи, это она, это она, это она, это она…

Голос Оторы, настоящий, был подобен лязгу металла: холодный и безразличный.

— Вопросы потом.

Ну да. Он еще… успеет спросить все, что хотел. У него будет время. А сейчас надо было помочь Цубаки, надо было исполнить их долг, иначе все это будет насмарку, все это… Он с трудом поднялся на ноги и поковылял по направлению к Цубаки, пока Отора сцепился с Харадой — тот, судя по всему, значительно уступал тому в силе, и эта бойня скорее напоминала избиение, бойню машины убийства против сильного, но все еще человека. Но ему было все равно, все, что сейчас от него требовалось — закончить начатое.

Цубаки смотрела на него все с тем же ужасом, закрывая рот руками, и он вяло улыбнулся ей.

— Д-давай… Сейчас продолжим.

— Стой! Нет! — рявкнул Харада и едва не получил от Оторой хук в лицо. Плитка под его ударом треснула. — Блять!

— Игнорируй его, — зашипел Ямато.

Он вновь продолжил дергать провода. Приходилось спешить — если сюда ехал папаша Цубаки, то у них было не так много времени. От этого не все удавалось отсоединить с минимумом неприятных ощущений, и Ямато, смотря на то, как изгибается от боли Цубаки, приговаривал, что осталось лишь совсем чуть-чуть — и он не знал, кому именно. Успокаивал ли ее себя этим или же себя. Любую попытку Харады добраться останавливал Отора, словно цепная собака, все бросавшийся и бросавшийся — в конце концов, это больше походило на предсмертную агонию, чем на настоящую драку. Что сам Харада, что Отора, они определенно наслаждались мучениями более слабых.

Но Ямато подумает об этом потом. Когда будет время.

Надо было отсоединить провода…

— Стой! Погоди!

В полупустом круглом помещении эхо разносилось хорошо. Зажглись экраны, и на каждом из них Ямато увидел худощавое лицо мужчины со шрамом на виске. Незнакомое… Нет, он помнил его. Тот же, что и в воспоминаниях с рассеченным виском. Значит, это и был Тайтэн. Он выглядел встревоженным, испуганным, это резко контрастировало с его самоуверенным лицом.

На фоне заскулил Харада.

— Хорин-сама…

— Что, черт возьми, ты делаешь?!

Он обращался не к Ямато — к Цубаки, и та, крепко сжав зубы, схватила Ямато за руку.

— Сваливаю из этого дурдома.

— С кем, с ним?! Он убийца! Убил твою мать, брата! О чем ты думаешь?!

— Мне поебать, — Цубаки резко перевела взгляд на Ямато и кивнула. — Продолжай.

Тот, чуть помедлив, повиновался, еще раз покосившись в сторону Харады и Оторы. Первый смотрел на Тайтэна в ужасе, настолько читаемом, что Ямато стало его жалко — почти. Благоговенный трепет, вот что это было. Но в глазах Оторы вместе с яростью пылало что-то еще, словно раздражение, он, как хищная кошка, беспокойно ходил вокруг поверженной жертвы и злым взглядом сверлил экран. Но Тайтэн его не видел — все его внимание было устремлено на Ямато.

Еще никогда до этого тот не чувствовал себя настолько испуганным.

Цубаки шумно дышала сквозь зубы, терпя боль — и взглядом сверлила экран, на котором виделось лицо отца.

Два голоса синхронно кричали Ямато в голову:

— Погоди! Давай договоримся! Я заплачу тебе, слышишь?! Сколько ты хочешь?!

— Не слушай его! Он убьет тебя!

— Ты же наверняка знаешь! Она умрет там, без подачи лекарств! Ты собираешься убить ни в чем не повинную девочку?!

— Ты сам знаешь, что это военный наркотик!

— Если ты не остановишься, я убью каждого, кого ты знаешь! Тебя, твоих близких! Всех!

— Он не найдет нас! Давай же, Ямато-кун!

— Буду пытать их у тебя на глазах…

— … мы сбежим, и он не сможет…

— … пожалуйста…

— … давай, Ямато!

— … убью…

— … прошу…

— Такигава!

— Ямато!

Хор голосов и вой машин соединились у него в голове, и Ямато зажал уши руками. Он продолжил отсоединять Цубаки от «Химико» — неважно, что они не украдут этот искин. Зато они выберутся отсюда, живые, и все будет хорошо. Точно-точно. А остальное — совершенно неважно.

— Нет! Постой!

Ямато не слушал.

— Там нет предохранителя! Он не рассчитан на аварийное питание! Если ты…

— О нет, — внезапно, пробормотала Цубаки. Она резко обернулась. — Ямато! Пого-

Но не успела договорить.

Потому как следующим же действием Ямато резко выдернул штекер из затылочного разъема. В отличие от предыдущих, этот сидел как влитой, без люфта. Это его удивило — как и то, как моргнула система после этого. Он увидел, как в ужасе на него смотрят Цубаки, Тайтэн, даже Харада. И лишь у Оторы был настолько скучающий взгляд, что он застопорился.

А все ли он верно сделал?

Затем, Цубаки рядом с ним заорала.

Это длилось всего секунду, но Ямато показалось — вечность. Еще никогда он не слышал такого нечеловеческого дикого крика, и это заставило его выпустить из руки штекер и отшатнуться. Запнувшись, он упал на пол, в ужасе смотря на то, как исказилось лицо Цубаки, как изогнулась ее спина дугой.

Но затем наступила тишина. Мертвая.

Затем у нее из носа и рта брызнула кровь. Она неловко завалилась на бок, и Ямато тупо уставился на то, как от разъема в затылке у нее пошел дым. В воздухе запахло горелым мясом. Жаренным. Кожа вокруг разъема, кажется, даже поплавилась. Напомнила жаренный сыр. Звучало жутко вкусно. Во рту образовалась слюна, добавляясь в дикую какофонию крови и желчи.

Вы идете по полю и видите мышь. Ее брюшко вспорото, и Вы видите внутренние органы. На улице стоит жара, Вам хочется пить. При взгляде на мышь Ваш рот наполняется слюной.

Сейчас бы он точно не прошел тест на киберпсихоз.

Цубаки умерла, зашептал голос в голове. Его собственный. Потому что ты выжег ей мозги. Точно так же, как в свое время сделал с Хорин Аи, ее матерью.

В мигающем свете Ямато уставился на труп девочки, которую пообещал спасти, которой клялся, что вытащит ее отсюда, чего бы ему это не стоило. Она уже не билась в конвульсиях. Глаза у нее закатились, а изо рта, ушей, носа текла кровь. Та, что не запеклась во время удара.

Повисла тишина.

Экраны погасли.

И раздался тихий стон Харады.

— Твою ма-а-ать… Стой! Куда ты?! Не уходи!

Кажется, он попросил Ямато остановиться. Но он не слушал — ринувшись вперед, игнорируя боль в руке, он запнулся на пороге и, схватив то, что лежало у него под ногами, и затем бросился прямо по коридору. Прочь. Не разбирая дороги. Не смотря на то, что предметом в его руке был фрагмент разбитого протеза Харады, а не его собственного, как он ожидал.

«Ты убил невинную девочку своей поспешностью».

«Это ты виноват».

«Не бросай меня! Пожалуйста! Он убьет меня!»

Только вперед.

Как можно дальше.

Зрелище пугало.

Еще никогда Нитта не видел такого — даже когда он, будучи еще панком из банды «Кабуки», устраивал представления со взрывами. Пожар перед ним был страшен — пламя пожирало бетон и сталь вместе с теми, кто остался внутри. Он знал, что никогда и никогда не раскроет тайну о том, что было внутри: все это сожрет «Хорин», оставив в своей тени. И все, кто погиб сегодня в тот день, будут учтены «где-то» — там, где их семьи никогда не найдут истины. Потому что сегодня вместо того, чтобы начать свой грандиозный план, их группа с Ханзе во главе проебалась.

Он сидел на крыше и смотрел на это отсутствующим взглядом. Что тут было еще добавить?

Но где-то глубоко в душе Нитта был рад, что он не был внутри. Что Харада оставил его там, далеко, разбираться с подчиненными Окамуры и этой тварью. Иначе он бы наверняка погиб там, как и многие, кто не успел выбраться. Выжил ли Харада? Хоть кто-то из лаборатории «Хорин»? А Ханзе с его сообщниками? Ответа на этого не было, и Нитта полагал, что, если никто с ним больше не выйдет на связь, стоит махнуть рукой на свои идеалы, прочую чушь, ради которой он согласился работать над столь опасным планом.

Ведь счастлива была жизнь в того человека, что пребывал в неведении.

Тварь (ее звали Инари) стояла рядом с ним в своем человеческом облике и страшным взглядом наблюдала за происходящим внизу. Никаких пожарных машин тут не было, в трущобах постоянно что-то горело — и никого не интересовало, будут ли жертвы и последствия. Внутри наверняка визжала сирена, шипела пожарная лейка, но снаружи…

— Все могло быть иначе, — чуть помолчав, проговорил Инари.

— Как будто тебя это волнует.

Они уже не дрались, Нитта не пытался сбежать. Инари был быстрее и сильнее, плюс не у него была дырка в плече и куча царапин от чужих когтей. Сидя на краешке крыши, Нитта потянулся к карману и достал оттуда сигареты, после чего протянул их неожиданному собеседнику — но Инари лишь покачал головой.

— Я не курю.

— Че, религия не позволяет? — хмыкнул он, в ответ на что его смерили взглядом.

— Биология.

— Ага, а как бухать, так нормально.

— Если бы я не выпил ту бутылку, то, может быть, вы бы все померли гораздо быстрее, — на лице Инари появилась недоброжелательная пугающая улыбка, что в сумме с его взглядом создавала невероятно страшное зрелище. — Но ты ошибаешься.

— По поводу?..

— Что меня не волнует произошедшее там, внизу.

Они вновь уставились на пожарище, и Нитта пожал плечами.

Почему-то он так и думал. Что Ханзе проебется. Как бы он не старался, как бы не строил свои грандиозные планы, что-то всегда шло не так. Конечно, он был изворотливым ублюдком, и наверняка выкрутится и тут, если слиняет, но, тем не менее, факт был фактом. А может, Нитта просто не знал о нем всего, потому что Ханзе был жутко скрытным. Но тут? Проеб проебов. К сожалению, просчитать все на свете было невозможно, а Ханзе действовал подобно машине — он стопорился, если какая-то часть плана нарушалась, и только затем возобновлял действия. Просчитывал ли в эти секунды новый план? Кто знает.

Успел ли он спастись, вот куда более интересный вопрос. Зная Хараду, тот наверняка не особо церемонился с внезапными вторженцами, как бы не старался Нитта отвести от них подозрение. Словно Харада знал, что самая опасная цель — это не Инари, а Ханзе, и, хотя сделал вид, что поверил ему, все равно продолжи играть в свою игру.

— И почему тебя это волнует?..

— Потому что много людей умерло. Мне жаль, что мы опоздали, — простецки ответил Инари.

— Ты же екай. Тебе плевать должно быть на людей.

— Многие екаи кровожадны, многие ненавидят людской род. Но это все еще невинные люди. Они не имели никакого отношения к вашим планам, но все равно погибли. Но я предпочитаю думать, что от симбиоза будет куда больше пользы, — он медленно перевел взгляд на Нитту, и тот передернул плечами, заметив, как резко сузился (как у кошки) у того зрачок. — Как и в случае с грандиозными планами. Вы же знаете, что планировали люди Окамуры?

— Понятия не имею.

— А ведь их планы были совершенно аналогичны тем, к каким в душе стремишься ты. В глобальном смысле. К «Хорин» бы они не полезли, но, соедини Окамура-сан и ваша группа свои усилия, получилось бы гораздо больше, чем в итоге вышло.

Повисла тишина.

Ах, корпорации, гори они синим пламенем…

Нитта затянулся и стряхнул пепел вниз, гадая, что произойдет дальше. Наверное, начнутся кадровые перестановки. Если Харада справился и спас Цубаки, убив нападавших, то его не тронут, но, если хоть кто-то из этого списка пошло не так… Придется их небольшому отрядику менять себе лидера на абсолютно нового. Почему-то, даже несмотря на то, что Харада никогда лично не нравился Нитте, его это расстроило.

К каким-то вещам привыкаешь.

Он вздрогнул, когда рядом раздался неприятный чавкающий звук. Инари, не меняя равнодушного лица, неторопливо вынул глаз из глазницы, и, будто ничего особенного в этом не было, обрезал нерв, после чего швырнул его в руки Нитте. Тот с отвращением взглянул на это и затем взглянул на того.

— Какого хуя?! На кой ляд?!

— Чтобы у тебя было доказательство, что ты убил меня. Зная твоего босса, он потребует нечто весомое, а с родными глазами мало кто так просто расстанется, будучи живым, — вежливо улыбнулся Инари и моргнул. На месте вырванного глаза тут же образовался новый.

— … как?

— У меня не два глаза, а намного больше, — с улыбкой отчеканил он. — Просто переставил.

— В смысле…

— Ну, в своей настоящей форме я просто не открывал все. Ведь не было необходимости.

Да уж, ну и откровения.

Повертев глаз между пальцами, Нитта сдержал желание выбросить эту мерзость нахрен и шумно вздохнул. Он опустил руки вниз и взглянул на Инари, который продолжал жадным взглядом наблюдать за пожаром.

— И зачем это? Зачем ты притащил меня сюда?

— Я наблюдал за вашей группой после неприятной первой встречи с господином Ханзе. И заметил, что Вы действительно стремитесь к тому, что так воспевает ваш друг в своей лжи. Пойти против цепей, что удерживают этот город… поэтому, я предлагаю сотрудничать Вам, Нитта-сан. Глава корпорации наверняка не успокоится, пока не найдет Такигаву, того мальчика… Ямато. А значит, он будет активно лезть в дела Окамуры. Вы добьетесь своей мечты, или зачем Вы сотрудничали с Ханзе, а я получу хорошего информатора внутри корпорации.

— Ты думаешь, этот пацан еще жив? — насмешливо поинтересовался Нитта.

Инари повернул к нему голову. Он уже не улыбался.

— О, Нитта-сан. Поверьте. Это только начало.