Пляска одержимости

Глава 18. Простая просьба

Рутина продолжалась.

В последнее время в отделе было слишком много забот; в подполье, кажется, завелась новая крохотная фирма, торговавшая корпоративными секретами налево и направо, которую стоило бы изучить, ведь не дай бог какая-нибудь лишняя информация попадет не в те руки. Особенно с учетом, сколько сейчас у них было забот и проблем, все еще возникавших после инцидента в сотом, как теперь это называли аналитики. Поэтому это был знак для них, отдела внешней разведки — разнюхать, а потом, в случае возникновения опасности для корпорации, уничтожить. Как подозревала Никайдо, там сидел какой-то беглый техник одной неназваной корпы, который по памяти восстанавливал какие-то коды, с ним было еще пара добрых молодцев. О, она знала, что грядет. Добрые самаритяне никому не сдались в их городе, как кость в глотке, они лишь мешали корпорациям достигать монопольного величия там, где ни у кого не было власти. Иногда ведущих разработчиков просто похищали, чаще всего — убивали.

Если человек один раз предал, ему не было доверия.

А знания… все равно останутся. В крайнем случае можно снять их с мозга до смерти, а потом распоряжаться, не опасаясь, что получишь нож в спину.

Никому не нужны новшества от маленьких кудесников. Во главе корпораций давно сидели старики, которым изменения были противны, и подобные тараканы мешали и мешали, ведь действовали вне контроля. Так продолжалось с момента окончания войны и начала занавеса, и так продолжится ровно до тех пор, пока не умрет Накатоми Тамасабуро. Но некоторые вещи были вечны, и что-то подсказывало, что в конечном итоге тот найдет способ отыскать бессмертие — в хроме или нет.

В какой-то момент Никайдо перестала задумываться о том, что это было неправильно. Похищать, убивать и пытать.

Она была человеком долга и знала, когда надо закрывать рот на замок.

Раньше, когда она только поступила на службу, такое казалась ей жутким. Чем-то, что нормальный человек никак не мог сотворить, потому что кто заслужил подобного? Как так? Пытки просто за то, что ты несешь свет цивилизации, даруя огонь, подобно Прометею, тем, кто не может получить его от корпорации? Даешь идеи, что могут облегчить чужую жизнь? Но потом юношеский максимализм прошел, а желание получить премию побольше — осталось. Вот тут-то никакая мораль и не устояла. Но это было нормально для их среды. В этом она себя убеждала. Если вращаешься в корпорациях, то выбор был невелик: либо остается святошей с чистой совестью на низких должностях, либо грызешь глотки всем вокруг и пробиваешься. Батюшка ее всегда говорил, что второй вариант — единственный правильный, и так как Никайдо никогда не была особо строптивой девушкой, то легко согласилась. Она не была такой же, как и брат — ее не интересовала свобода, а имя семьи кто-то должен бы сохранить. Если уж Тецуо решил, что жить в Пустошах куда лучше, чем помогать собственной же семье.

Не то, что она его осуждала. Тецуо можно было понять. В корпорациях выживали лишь те, кто был готов грызть глотки, и ее брат был человеком куда более совестливым, чем она сама. Вот и получилось, что теперь фамилия держалась на ней, пока Тецуо колесил где-то по пустыням и выжженным землям со своей слепой подружкой. В какой-то момент ее перестали поражать виды Эдо, от города начинало тошнить, и изредка голову посещали бредовые мысли, вроде побега. К брату. Но Никайдо слишком хорошо понимала, что это невозможно. В Пустошах выживали лишь отпетые психи. Тецуо был психом. А она — нет.

(еще нет)

И вот, теперь она в отделе внешней разведки. Отдел куда более важный, чем ее предыдущее место работы все в той же «Хорин»; там она была незаметным винтиком в системе, частью силового подразделения, но тут… Конечно, теперь ей приходилось действовать иначе, ведь тогда их задачей было приходить и нести силу тем, кто перешагнул черту, а теперь — выслеживать, вынюхивать, подобно ищейкам. Но у нее были навыки; как и у тех, кто перешел вместе с ней. У того, точнее.

У Нитты.

Сейчас они с ним возвращались в центральный офис, где теперь работали на другом этаже; кабинеты там были просторней и чище, и, откровенно говоря, все это наводило тоску. Ей нравился их маленький кабинет, в котором раньше работала вся их группа. Там было тесно, но шумно, весело. Они знали, что ждать друг от друга, были слаженной командой, и даже руководство Харады, слегка… своеобразного характера человека… делало все лучше. Ах, Харада. Никайдо моргнула, чувствуя, как по спине ползет неприятный холодок. Давненько она не вспоминала это имя. Отчего-то подобные моменты всегда неприятно горчили на языке, словно в этом была ее вина, словно… Но Никайдо знала, что ничего не могла там сделать. Она была в другом месте, когда началась вся бойня, выполняла задание от руководства. Никто не мог предположить, что всего несколько часов могут обернуться катастрофой.

Но теперь было бесполезно об этом думать. Это было давно, очень давно…

Машину вел Нитта, врубив радио на полную, и Никайдо скучающим взглядом наблюдала за проносящимися за окнами видами. Они возвращались с небольшого собрания с коллегами из крохотного офиса в трущобах, через который действовали в подполье без лишних опасений. Что-то вроде дублирующего юридического лица, многие корпорации проворачивали подобное для ухода от ответственности.

— Знаешь, — вдруг начал Нитта, и Никайдо скосила взгляд в его сторону.

Он забарабанил пальцами по баранке руля, словно никак не мог сформулировать мысль.

— Я вчера смотрел то шоу, ну, знаешь, на пятьдесят четвертом…

— И что?

Честно говоря, у них не было той же синхронизации, что и с Харадой. Никайдо понимала предыдущего руководителя без лишних слов, они всегда могли просто взглянуть друг другу в глаза, улыбнуться, и более никаких объяснений не требовалось. Нитта же был более дерганным, и ей трудно было понять, что именно он хотел сказать с первого раза. Даже если это была простая болтовня.

Они редко болтали не о работе; Нитта был ей коллегой и не более. Они не были друзьями, как с Харадой, просто товарищами. Поэтому такое — нечто странное, новое, разговоры об отвлеченном — показались ей чем-то совсем не в его характере. По-быстрому она скосила взгляд за окно, но там не нашла, за что бы зацепиться.

— Там было то шоу, про кошек… Ты смотрела?

— Тебе нравятся кошки? — Никайдо вскинула бровь от удивления, и Нитта нетерпеливо мотнул головой.

— Дело не в этом, блин! Ладно уж. Просто бесит тишина, ок? Хотелось разбавить чем-нибудь.

К офису они подъехали уже в молчании.

Башня «Хорин» располагалась в хорошем районе, в Синагаве; местечко тут было не слишком дикое, довольно приятное. Удивительно, правда, что лабораторию отбросили так далеко от основного офиса, впрочем, Никайдо помнила, что Тайтэн не любил хранить все золотые яйца в одной корзинке, и она в этом вопросе разделяла его мнение: чем обширнее будет сеть, тем сложнее будет отыскать нужный элемент. Мало кто догадается, что их главное сокровище, искин, торчало отнюдь не в главной башне, а намного дальше, в месте, куда никакой проверяльщик из СОЦБ не сунется, особенно с их мантрой о запрете разумных искинов, ля-ля, все такое. Молча они вышли из машины и направились обратно в кабинет; по пути Нитта прихватил пакет с чем-то, и Никайдо иронично на него взглянула.

— Ты их разбалуешь.

— Сама знаешь, что их лучше задабривать, — отрезал он (и это было правдой). — Они как голодные собаки, только попробуй не привезти вкусняшку, сразу бунтуют.

— Я же говорю.

Уже разбаловал.

Внутри, в кабинете на шестидесятом, стоило им двоим зайти, из-за столов сразу же вскочили работнички более низших должностей. Это были, разумеется, офисные обитатели; остальные, кто был им с Ниттой ровней, сейчас торчали либо на заданиях, либо на выходном, либо сплетничали с коллегами на других этажах. Работа медленно делалась, и пока смысла особо торопиться не было. Стайка жительниц их кабинета мгновенно окружила Нитту с голодным видом, и, когда он поднял пакет над головой с крайне торжествующим видом, тут же потянули к нему лапки.

Но Нитта строго огласил:

— Еще не двенадцать!

— Что, перерыв на вкусняшки у нас строго по времени? — Никайдо хмыкнула, и Нитта смерил ее взглядом.

В него тут же впились тоскливые глазенки офисных леди.

— Да ладно Вам, Нитта-сан! Нельзя так жадничать!

— Вы же сами их купили!

— А если они испортятся…

— Н-да, Нитта, смотри, — она подмигнула ему, и тот тут же позеленел, — теперь твоей жизнью управляет стайка голодных офисных леди.

К счастью, пусть новый отдел и невероятно дико относился к любым отклонениям от приказов на заданиях, вне их тут было довольно мирно. Ей нравились эти девочки, которые постоянно устраивали перерыв на чай в полдень, нравилась атмосфера, что царила в простые будние… Но когда наступало время работать, вся эта чудесная атмосфера пропадала, и вот это Никайдо не нравилось. Их предыдущий отряд действовал едино на работе и вне, поэтому они легко могли положиться друг на друга. Тут же…

Впрочем, наверное, это тогда они поступали неверно.

Может, поэтому все провалилось.

— Через пятнадцать минут настанет ваш перерыв, а пока никаких вкусняшек, — отрезал Нитта, пробиваясь сквозь голодную массу к своему терминалу. Вогрузил пакет туда и строго покачал пальцем. — А за это мы все быстренько доделаем отчеты, поняли?

— Да-а-а!

Толпа врассыпную бросилась к своим терминалам.

— Нитта, ты не рассказывал, что так хорошо надрессировал своих ребят, — Никайдо покосилась на товарища, и тот с возмущенным вздохом закатил глаза, словно одно упоминание этого доставляло ему сущую агонию. Врал, скотина, наверняка же радовался.

— Да пошла ты.

Нитта был тут главным заводилой; перевод в отдел внешней разведки случился после… одного неудачного инцидента около года назад, того самого, что вызывал столь неприятные ощущения при размышлении о них. Управление, включая господина Вашимине, рассудило, что информацию они искали неплохо, а потому перевел на новое место, чтобы зазря не тратить ресурсы. Во всяком случае, так про это рассказывал Нитта. Никайдо не особо интересовалась. В основном потому, что понимала, что начнет копать глубже, выяснит, что там наверху был какой-то скандал, и кому-то (скорее всего — господину Вашимине) с трудом удалось удержать Тайтэна от устранения всех, кто имел хоть малейшее отношение к произошедшему год назад. Неизвестно, как именно он уломал его, но факт оставался фактом. А может, их перевели сюда, чтобы они более не имели доступа ко внутренним системам… Такие подозрения возникали тоже.

Как наиболее активного, Нитту назначили главой отряда зачистки, который высылался на места, где надо было избавиться от следов. Никайдо, разумеется, состояла там же.

Опустившись в кресло, некоторое время она наблюдала за копошением в офисе; затем задрала голову кверху. Пока что у нее не было активной работы, то расследование про мелкий офис продвигалось медленно, а больше им и не выдавали. Ну, порой задания сваливались так неожиданно, что впору было всегда быть настороже. Плюс никто не отменял подработку, которую порой выдавал им Вашимине, заключавшуюся в шпионаже исключительно для него же.

Она увидела девочку рядом с кофейным автоматом и махнула рукой, привлекая внимание.

— Сделай радость, завари кофейка и мне.

— Как пожелаете.

В целом, на место главы отряда зачистки она не метила, да и опасалась, что после всей ситуации в сотом году мелькать на главенствующих ролях ей, как человеку близкому к Хараде, будет опасно. Вашимине все равно относился к ним, бывшим оперативникам внутренней безопасности, в равной степени. Теперь это была обязанность Никайдо приезжать к нему домой, получать нужные указания и иногда возиться с малюткой Оджун.

Когда ей принесли кружку, она отхлебнула, отмечая, что новый вкус и правда оказался лучше, и не зря девоньки за него агитировали, после чего взглянула на высланные Вашимине бумаги. Девочки вокруг все равно не знали, что это задание их личное, воспринимая просто как указ сверху, поэтому они с Ниттой могли вполне спокойно все это обсуждать, не опасаясь слива на сторону. Плюс, инцидент год назад был у всех на слуху, поэтому никого такие диалоги не удивляли.

Вашимине приказал им искать мальчика, который убил Цубаки. Совсем недавно, но отчего-то его это заинтересовало. Никайдо было любопытно, но она не осмелилась спросить, рассудив, что либо они узнают все в конце, либо это того не стоит вообще.

— Так что там с поисками нашего ненаглядного маленького друга?

Нитта, как она знала, обладал невероятной способностью заговаривать зубы любому, плюс у него еще с юношества имелись связи в подполье, какими он не брезговал пользоваться.

— Кого, Такигавы? — Нитта поднял на нее взгляд. Видимо, вопрос отвлек его от какой-то мелкой работы. Неожиданно, он встрепенулся. — А, ну да. Ты же не знаешь.

— Не знаю чего?

— Мы порыскали, разумеется. По тем наводкам, что остались от… с предыдущего отдела. И…

Вслух имя предыдущего руководителя из внутренней разведки они предпочитали не называть. Словно опасались, что вместе с ним на них падет гнев Тайтэна. Было что-то ужасающее в том, как предалось забвению ее имя даже в их разговорах, то, как их вынуждали не упоминать ее — потому что она сделала вещь, что взбесила Тайтэна. Никайдо было очень жаль Хараду, они были хорошими друзьями, но, зная, как ревностно относится к теме, с которой та теперь была повязана, их генеральный директор, Никайдо не пыталась хоть что-то выяснить.

Слишком велика была цена.

Блаженно неведение.

Она часто о ней думала. О том, что случилось; была ли та жива. Никайдо полагала, что нет, потому что от Харады не было никаких вестей уже очень долгое время. А если в корпе ты не выходишь на связь больше года, то вывод очевиден. Харада пала жертвой собственных амбиций, и ее имя стало историей, прахом. Она была жива ровно до тех пор, пока ее помнили они, потому что человек умирает два раза: телом и душой, когда в последний раз произносится имя человека. Как помнила Никайдо, у Харады была лишь… мать, кажется? И сестра, что сейчас жила у Вашимине. Но Тайтэн был жесток, мстителен, кто знал, была ли жива ее матушка сейчас? Никайдо было страшно посещать то место, ведь, если бедная женщина еще там, она наверняка спросит с нее о Хараде, и…

Проще не думать.

— В общем, пацан же был шиноби, плюс ко всему занимался подпольными боями. Мы поискали интересных личностей, которые в этом деле засветились.

Нитта схватил со стола планшет и швырнул его в руки, отчего Никайдо неодобрительно цокнула: надо было быть осторожней с техникой. Она бегло пробежалась по тексту и фотографиям и одобрительно кивнула, подмечая детальные анализы, все фото, которые сумели раскопать. То, что поиски не стоят на месте, пусть пока и были бесплодны, определенно порадует Вашимине, хотя она сомневалась, что даже если он отыщет пацана и убьет его лично, это хоть как-то кому-то поможет. Особенно Тайтэну.

Он обезумел, свихнулся. Чокнулся.

И тянул за собой других.

Никайдо перелистнула страницу, мысленно отметив, что очень надеялась на скорое восхождение Вашимине на пост гендира. Он был единственным, кто понимал, что делать. Но кто пойдет против потомка основателя? Что-то в Эдо было неизменно. Оставалось лишь ждать… А если следом за Тайтэном генеральным станет Такахиро, то, ну, Никайдо была уверена, кто будет стоять тенью у него за спиной. Это было невероятно логично.

— И как? Нашли кого-то?

— Да, был один интересный парень. Фантом или Призрак, как-то так его звали. По описанию был похож, — Нитта загнул палец: — Он тоже дерется на аренах, плюс невероятно жестоко. Но…

— Но?

— Говно, — в рифму бросил. — Это точно не Такигава хотя бы потому, что у нас есть запись, как он чистит этому самому Такигаве морду.

Что ж, очень жаль.

— А еще?

— Я решил порыскать по базам шиноби, вдруг он вернулся к своим корням. Там тоже не особо густо, хотя интересные детали есть. Но мне пришлось постараться, потому что многие из них завязаны на фиксерах, а они не всегда разглашают о своих подчиненных. Особенно уродцы из Нео-Кабуки-те. Ты бы видела, какая там клоака.

Судя по стону Нитты, он был знаком с ней крайне хорошо.

— Ну-ка, — Никайдо с жутко мудреным видом потерла виски, пытаясь вспомнить шиноби, с которыми успела пересечься на сторонних заданиях или о которых хотя бы слышала: — Что насчет… не знаю, кто у нас есть из пацанов? Бансэнсюкай, кажется?..

— Девчонка.

Ах, блин.

— Но я тоже сначала думал, что, может, Такигава на самом деле был девчонкой. Не конкретно Бансэнсюкай, разумеется, кем-то другим, — Нитта разочарованно вздохнул. — По медицинским данным, нет. Хотя они тоже могут быть фальшивыми… Да и она старше его. Плюс, у нее алиби. Она с отрядом чистила морду каким-то парням из моей бывшей банды.

— Из «Кабуки»? — со смехом переспросила Никайдо, и Нитта позеленел. — Ладно, ладно. Акита?

— Слишком старый. Есть алиби.

— Нирманакайя?

— Нетраннер, а он соло. Скорее всего девчонка, хотя за аватаром хер поймешь. Алиби нет, но я связался с ней, и она обосрала этого типа, Ханзе, стоило помянуть. Вряд ли они стали бы работать вместе. И манера речи другая, ты же помнишь? Бывший рук составлял его психологический портрет. Совсем мимо.

— А что с Ханзе самим, кстати? И его подельником?

Никайдо помнила записи с камер, и… Гм.

— Испарились бесследно. Наверное, пока на дне.

Логично, подумалось. Им повезло, что они сумели выбраться из того пожара, и сейчас, когда за ними велась охота, самым разумным было скрыться и не высовываться. Хотя, честно говоря, у нее руки чесались присоединиться к охоте — хотя бы просто выбить дерьмо. Из мести. За Хараду.

Но не Такигаве. Он был мальчишкой, который оказался не в то время не в том месте. Жертва обстоятельств и его нанимателей. Досье Харады тщательно разбирало и эти аспекты, и Никайдо понимала, что не было смысла на него злиться, он был просто ребенком, затащенным в этот жестокий водоворот насильно. Вряд ли он намеренно убил Цубаки, а тот инцидент из девяносто седьмого… Что именно там произошло? Могло ли быть, что Такигава не хотел никого убивать, но пришлось? Слишком мутное было дело.

Но она все равно была в ярости.

Может, на себя саму. За бездействие.

— Камаитачи?

— Вертится вокруг «Расемона». Тоже девчонка. Алиби нет, пока на рассмотрении.

— Тот самодовольный тип, который любую ситуацию из жопы вытащит?

— Масакадо? — Нитта растянул губы в безобразной ухмылке. — Тоже думал на него. Но он теперь работает на «Йошивару». Пока смотрим, но очень вряд ли.

— «Широ»? Или как-то так. По-моему, работал с Акитой.

— Акира-тан, — Нитта странно взглянул на нее. — Я сомневаюсь, что он зашел настолько далеко, чтобы скрыться… Это собака Акиты.

Ой, блин!

После этого началась обыкновенная рабочая рутина; звонки, разбор писем, договоры о дальнейших встречах. Работа в корпорации была серой, пустой, но Никайдо устраивало. Так хотя бы было спокойно. Так… хотя бы можно было продолжать жить. Она размышляла об этом, когда просматривала досье той группки корпоративных взломщиков. Смотрела и думала: чем они заслужили смерти?

Они ведь хотели лучшего.

А им… надо было устранить ростки искренности, какая гнила в их городе заживо.

Когда в дверь их офиса забарабанил таинственный гость, вечером, когда почти все они собирались домой, Никайдо лишь переглянулась с Ниттой. До конца рабочего дня осталось всего-ничего. Кого еще нелегкая принесла? Кто-то из коллег решил срочно навалить на них дела прямиком от господина Вашимине? Он предпочитал связываться по защищенным каналам… Девоньки опасливо на них взглянули, будто они могли что-то знать, и вдвоем они кивнули.

Когда стук повторился — барабанили уже отчаяннее — Никайдо направилась к двери.

— Если это доставщик, то пусть занесет наверх! — рявкнул вдруг Нитта, и Никайдо хмыкнула.

— Ночь на дворе. Какая доставка.

— Ну, вдруг…

Однако, стоило ей распахнуть дверь, ее встретил человек, которого она не ожидала тут увидеть, хотя бы потому, что он не был доставщиком. Какой-то парень в очках с крайне субтильным занудным лицом. Он выглядел запыхавшимся, бледным, словно очень сильно торопился, и, судя по тому, что на нем был лабораторный халат с корпоративной символикой под курткой, Никайдо сделала вывод, что он был кем-то из коллег из иного отдела. Но почему?.. К отделу внешней разведки не приходили ребята из подобных местечек, у них были настолько разные сферы деятельности, что…

Голос у незнакомца хрипел. Все никак не мог отдышаться.

— Вы же состоите в отделе внешней разведки в секторе С-04? — Никайдо лишь вскинула бровь. Неизвестный торопливо добавил: — Я из отдела разработок, сектор D-55… Давайте поговорим внутри. Пожалуйста.

О, Никайдо знала этот отдел. Довольно важный, внутренний, не имевший контакты с их подразделениями вне случаев, когда кто-то оттуда продавал секреты на сторону. Ну, это еще во время работы во внутренней безопасности было. Но что парню из такого глубокого внутреннего отдела было что-то нужно? Судя по грязным ботинкам, он был не из офиса…

Лаборатория?..

Никайдо молча пропустила его внутрь и по-быстрому покосилась сначала на мрачного Нитту, затем — в окно позади него. Близилась зима, становилось прохладно. Снега в этом году не обещали, но резкое похолодание заметили все, даже такой раздолбай, как Нитта. Но больше там никого не было. Даже автомобиля. Неужели этот инжинеришка в такую дерьмовую погоду прибежал к ним для какого-то диалога?

Незнакомец вопросительно взглянул на офисных леди, и Нитта, заметив это, кивнул им:

— Можете идти. Это, наверное, уже по нашей части.

Когда за ними закрылась дверь, гость замер в центре комнаты, смотря сначала на Никайдо, затем на Нитту. Затем он обвел окружение взглядом и шумно вдохнул, словно пытаясь настроиться на нужные мысли, после чего потер руки. То, как нервно бегал у него взгляд из стороны в сторону, напрягало Никайдо, но она лишь многозначительно переглянулась с Ниттой, не озвучивая своих подозрений. Почему? Зачем именно к ним? Он ведь не просто так сюда пришел.

Ей было несколько интересно, почему инженер — а он явно был инженером, раз работал в том отделе — вообще сюда заявился. Словно услышав ее мысли, гость спешно заговорил:

— Меня зовут Такарада Койке. Как я уже говорил вашей коллеге, я из отдела разработок, сектора D-55.

Речь у него была четкая, но очень быстрая. И тихая. Никайдо не знала, было ли это в его природе, либо же он чего-то жутко боялся. Сложно было сказать. С другой стороны, он был инженером, а там, говорили, все были с причудами.

— Если быть точнее, я работаю над проектом «8-913-911-15», который вы можете знать под кодовым названием «Химико».

Тут должно была произойти драматичная пауза, после которой все бы воскликнули: «ого, да ладно!», но Никайдо лишь сконфуженно поджала губы. Она вновь переглянулась с Ниттой, и тот в своей слегка легкомысленной манере бросил:

— Мы больше не работаем с «Химико». Внешняя разведка не имеет ничего об…

— Я знаю, — с усилием проговорил Такарада, и на его невыразительном лице мелькнуло нечто сродни раздражению, словно он объявлял крайне очевидные вещи несмышленым детям. — Я пришел сюда не за этим.

Когда все присутствующие взглянули на него в ожидании, что же такого скажет неожиданный ночной гость, тот сцепил руки замком. Несмотря на предложение сесть на диван, он отказался, продолжая кружить по комнате. Что бы его сюда не привело — а где-то глубоко в душе копошились сомнения, ужасающие, и эта мысль ее пугала, настолько, что она надеялась о том, что Такараду привело сюда что угодно, но не это — это было нечто, что его очень сильно заботило. Настолько, что вынудило припереться в такую даль.

Неожиданно, оптика его замигала синим. На внутреннем дисплее у Никайдо высветилась информация об отсутствии Сети. Перекрыл?.. Зачем? Это никто не должен был слышать?

Наконец, Такарада собрался с мыслями.

— Видите ли, я здесь не просто так. Я искал конкретно вас двоих, и был крайне рад обнаружить, что не придется рыскать за вами двумя в разных подразделениях. Сюда меня привела не просьба, но явная… нужда, если можно так выразиться. Прошу простить меня за некую абстракцию, этот крик о помощи был настолько явным, что я просто не сумел и дальше оставаться безучастным.

Помолчал немного.

— Это касается вашей бывшей коллеги, руководителя…

— Харада?.. — перебила его Никайдо.

Позади выругался Нитта. Бросив не впечатленный взгляд на него, вдруг вскочившего с места и начавшего волком кружить у окна, Такарада медленно кивнул и продолжил все в той же невыразительной манере:

— Так как некоторые из вас знают принцип работы проекта, думаю, мне не надо объяснять, что ему требуется ядро. После смерти предыдущего… испытателя произошли некоторые изменения в принципе работы проекта, однако в целом его суть осталась ровно той же. Добровольцем, если можно это так назвать, — Такарада изобразил кавычки в воздухе, — вызвалась ваша бывшая коллега… Если говорить более кратко, то я пришел именно из-за нее. Потому что она говорила о вас.

Это надо было обдумать. Серьезно обдумать.

Приложив руку ко рту, Никайдо уставилась в пол. Значит, ее ужасающая догадка была верна. Лишившись ядра «Химико», Тайтэн вынудил туда пойти Хараду. Конечно же Никайдо знала «маленький секрет» бывшего руководителя, знала, что та была женщиной, но эти ее причуды никогда ее особо не беспокоили; в конце концов, у нее были поводы опасаться чужого осуждения, Харада была из бедной семьи, когда как за Никайдо стоял ее клан. Но она надеялась, что это неправда, что Харада просто… хотя бы скончалась после всего того инцидента в ядре «Химико», и что ей не пришлось терпеть унижения от Тайтэна.

Это было бы намного милосердней.

Но, выходит, сейчас работу внутреннего искина обеспечивала именно она. Никайдо вспомнились моменты, когда внутренняя сеть глючила, как они с Ниттой ругались, что, мол, без Цубаки от техники не было никакого толку, но, выходит, резидент был, им была Харада. Конечно же там были сбои. Конечно же там все работало не так. Потому что Харада не была Цубаки, Харада…

— Не могу поверить… Она все еще жива?..

К горлу подступило нечто, но не тошнота. Слезы от жалости?

— Да. Все еще жива, — взгляд Такарады потемнел, а эти слова прозвучали устрашающе, монотонно, словно зачитывание приговора. — Два из трех опытов отлично продемонстрировали нашему отделу, что синхронизация с мощностями «Химико» происходит лучше, когда установка необходимых имплантов производится в более юном возрасте. Тело быстро привыкает к тому, как с ними работать. Но из-за проблем, возникших с уничтожением прототипа, возникли некоторые трудности…

— Ближе к делу, — резко оборвала его Никайдо.

Судя по тому взгляду, что бросил на нее Такарада, он был очень недоволен тем, что его прервали. Может, в этих деталях и было сокрыто нечто сокровенное, но ей было плевать, нужно было выяснить, что же там такого произошло, что же именно повлекло Такараду прибыть к ним. Он говорил, что это была мольба о помощи, что, возможно, Харада окончательно утратила надежду, и ее единственным способом выбраться из того ада было обратиться к ним, бывшим коллегам.

— По расчетам нашего отдела ваша коллега сможет продержаться еще пару лет от силы.

— А дальше?

Никайдо вперилась в Такараду взглядом.

— Что — «дальше»? — моргнул он.

— Что станет через пару лет?

Тот поначалу застопорился, переводя взгляд с нее на Нитту, и потом, сглотнув, опасливо добавил:

— Ничего не станет. Из-за использования «Парамиты-893» функционирование организма без его подачи становится крайне… — обреченно повесил голову и на выдохе обронил: — Умрет она. Все. Ничего больше.

Больше — ничего.

Простой факт. Ведь так оно и будет.

В комнате повисла тишина. Нитта молчал, хмуро смотря в окно, Никайдо же торопливо размышляла. Она не хотела такой судьбы Хараде: та, может, была слегка себе на уме, но все еще уважала своих коллег, да и вместе они огонь и воду прошли. За столько лет они, естественно, хорошо сдружились, и пусть и не были друзьями на века, но хорошими коллегами, приятелями — точно. Харада даже поила их бесплатно по праздникам за свой счет в довольно дорогих местах, хотя Никайдо знала, чего ей это стоило, но та видела в подобных жестах необходимость для работы с командой, то, без чего отношения и не строились. Но теперь все это было прошлым. Ушедшим. Из-за собственной же ошибки Харада могла…

Не «могла». Это случится.

Да, Никайдо ее предупреждала. Но кто бы знал, что все предостережения сбудутся.

Не в таком же виде.

— И что дальше? — неожиданно, прервал свое долгое молчание Нитта. — Что мы можем сделать? Или ты просто пришел сообщить нам это?

— Я знаю… — Такарада быстро покосился на Никайдо, — что у некоторых из вас есть возможности надавить на определенных людей…

— Это Харада тебя послала? — тихо проговорила Никайдо.

Та бы никогда не начала просить помощи у бывших подчиненных, она была упрямой в этом деле, но со временем многие упрямые гордецы ломались. Если она в таком положении, это было скорее закономерно.

Однако, Такарада отрицательно помотал головой.

— Отнюдь. Она была бы против этой идеи.

Он покривил ртом, будто не решаясь.

— Я являюсь частью того отдела, что занимается обслуживанием непосредственно «Химико». За то немногое время, которое мы успели провести с Харадой-сан вместе, мы… Думаю, будет уместно употребить слово «сдружились». Я не желаю ей смерти, а потому, видя, как ухудшается ее состояние каждый день, я принял эту отчаянную попытку попросить помощи у вас.

— И что ты хочешь? Чтобы мы наебали Тайтэна? Он нас за это по головке не погладит, — ощерился Нитта.

— Это не то, что я…

— Посмотри на нее! Она даже, блять, не выходила за рамки дозволенного! А Тайтэн решил, что будет весело сделать ее испытателем своей сраной убийственной машинки! Представь, что он с нами сделает! Жить надоело?!

Такарада выслушал эти претензии молча, спокойно, и затем, ощерившись, буквально процедил сквозь зубы:

— Пожалуйста, помогите. Я прошу не ради себя.

Когда он опустился на колени и уткнулся носом в пол, Никайдо ощутила невероятную ярость. Не на Такараду, на Тайтэна, на всех, кто допустил эту ситуацию. Да, Харада проебалась, очевидно, но она не заслужила подобной участи. Никто не заслужил. Ни Цубаки, которую пичкали наркотиком для работы искина, никто. Это все была вина их гендира, этого ублюдка. И Такарада тоже это понимал; он был, в сущности, хорошим человеком, раз рискнул всем и пришел сюда, к ним, моля о помощи за человека, которого знал от силы год. Они были его — нет, Харады — единственной надеждой не закончить жизнь подобно предыдущим резидентам Химико с выжженными мозгами.

По спине градом катился пот.

Так что же ты выберешь, Никайдо? Продолжишь жить в счастливом неведении, закроешь глаза и сделаешь вид, что ничего не слышала, или же рискнешь всем ради старой подруги, которая могла умереть в любой момент? Кем станешь ты, незначительным безразличным злодеем, или же героем чужой истории?

Вытащить Хараду? С кем-то их обслуживающего персонала они смогут это сделать. Эта была хорошая мысль, вполне осуществимая их силами, справились же три блядских шиноби. Однако, Нитта тоже был прав — если они вытворят нечто подобное, то Тайтэн устроит им сладкую жизнь. Если узнает, конечно же. Но всегда нужно было думать о худшем варианте, потому что Харада о таком не думала — и именно он и наступил.

Сглотнув, она развернулась к Нитте и неожиданно севшим голосом поинтересовалась:

— Ну? Кто готов рискнуть? Ради бывшего босса?

Он ничего ей не ответил, продолжая хмуриться, смотреть на Такараду озлобленно — но он тоже готов, она знала, видела по его взгляду. Он тоже был зол, выглядел виновато, будто, останови он Хараду тогда, оставив рядом с собой, когда они преследовали неизвестных взломщиков, то она могла бы выжить.

Змейкой она обвела высохшие губы языком.

— Если мы ее вывезем, то…

— Я отвезу к знакомому рипперу, — оборвал Такарада. Он поднял голову и вперился в нее взглядом, таким внимательным, что в этом невыразительном лице ей почудилась мелькнувшая благодарность. — Проведем операцию. От имплантов надо избавиться. Желательно всех, на них наверняка датчик слежения. Скажу залечь на дно. Но потом… Придумаем.

В его голосе проскользнуло сомнение.

Можно было спрятать Хараду у нее, но была вероятность, что, если все провалится, к ним домой направятся первыми. Значит, нужно было иное укромное место. Это будет сложно, невероятно, но они справятся… Справятся же?

— Ну? И как ты это планируешь? Провернуть.

— Очень просто, — монотонно заметил Такарада, крепко сжимая зубы. — Мы заставим систему подумать, что Харада мертва. Клиническая смерть, если позволите выразиться точнее.

План, по мнению Такарады, был глуп и опасен.

Но выбора у него не было, поэтому он вцепился зубами даже в эту возможность.

Лаборатория «Хорин», в которой он работал, ныне была не столь оживленным местом, как во времена, когда здесь работал второй резидент. Несмотря на то, что сотрудники в целом остались те же, ну, кто выжил, некоторую часть мощностей было решено перенести в центральный офис, тем самым разветвляя сигнал; однако непосредственно обсуживающий персонаж и охрана лаборатории, многократно усилившаяся, остались тут, ведь иначе работать тут было и нельзя. Но атмосфера стала иная, более острая, неприятная. Все боялись. Опасались, что сюда вторгнется кто-то еще, и что это закончится очередной резней. Сам он, к своему огромному счастью, застал лишь вторую, но в ту пору он работал так далеко от центрального ядра «Химико», практически не пересекаясь с сотрудниками внутреннего обслуживания, что о случившемся знал крайне скудно и посредственно: только то, что шиноби пробрались внутрь, устроили саботаж, и что «Химико» дала огромный сбой после всех этих манипуляций.

Второй такой за всю ее историю.

Что ж. Настало время повторить все в третий раз. Он был готов, пусть и знал, насколько это опасно.

Когда он наконец замер перед дверьми камеры, где находилось ядро, где содержался резидент, он невольно замер, обращаясь воспоминаниями к первому своему сюда пришествию. Все так резко изменилось. Раньше он был молчаливым винтиком, которому было наплевать, который четко исполнял приказ, не задумываясь о морали, но увиденное им внутри настолько поразило его, что даже подсознание дало сбой. Поэтому он был тут, сейчас, после разговора с бывшими коллегами Харады. Они согласились помочь. Они согласились… Но оставался еще один человек, которого необходимо было оповестить обо всем, что они задумали. Она возразит, конечно, Такарада это хорошо понимал, но он точно так же видел, как быстро гаснет жизнь третьего резидента, видел…

Ему было все равно на то, что с ним сделают.

Хотя бы раз он будет честен со своей совестью.

Еще раз взглянув на панель открытия, он быстренько набрал свой код доступа — ранее не только его отдел имел возможность проникнуть сюда, но теперь это дозволялось лишь им, наладчикам системы, и отряду сдерживания — и прошел внутрь. И, стоило переступить порог, как в него мгновенно вперился внимательный взгляд из-под спутавшихся волос. Камера ничуть не изменилась: все такая же полукруглая сфера со множеством экранов, в центре которого, в кресле, сидела она, резидент. Цифровой ангел «Хорин», которого они намеренно собирались сгноить в жесте мести за гибель дочери.

Такараде сложно было понять Тайтэна.

Это не вернет ему дочь. Жену. Сына.

Никого.

Харада смотрела на него из-под опущенных ресниц. Волосы закрывали лицо, отчего он лишь частично видел его, бледное, с залегшими под глазами тенями. Вены на руках вздулись, неестественного фиолетового оттенка, но не это всегда ужасало его при их личных встречах: нетраннерский костюм на ней был приспущен до пояса, обнажая тело. Раньше бы он смутился. Раньше бы попросил скрыть это, не понимая, как так можно, но он знал, что это была вынужденная мера: охлаждение костюма не справлялось, а из-за повышающейся температуры тела из-за «Химико» и собственной, отнюдь не низкой, из-за «парамиты» и прочего, находиться в облегающей резине было невыносимо. Предсмертная агония, и, пусть медицинский отдел обслуживания гарантировал жизнь в течение года минимум, Такарада понимал, что время шло на минуты. Сейчас перед ним сидел живой труп, в чьем убийстве он тоже был виноват, и, видят боги, он был готов рискнуть, чтобы помочь ей выбраться. Не как извинение перед самим собой, отнюдь. Это чувство… более бескорыстное.

Его взгляд вновь зацепился на змеевидный шрам на животе, тянущийся вверх.

Затем, он вежливо улыбнулся.

— Здравствуй.

— Така, — донесся до него хриплый голос.

Его поманили пальцами к себе, и он послушно повиновался.

Все это возвращало к воспоминаниям об их первой встрече.