Первый Артефактор семьи Шторм #4

Глава 23 Око Шторма

Уходить из секретной комнаты, несмотря на желание покопаться в артефактах, всё-таки пришлось — нельзя пропадать слишком надолго, чтобы не возникло лишних вопросов. Инъектор остался, как и многие наработки. А вот Око Шторма и темпестит я забрал.

Ангелина закрыла глаза, я снова провёл нас через пространство. В доме ничего не изменилось: на втором этаже шумела стройка, на кухне шкворчали сковородки, а охрана, которую оставила мне бабушка (кроме Черкасова и Сухова), вяло переругивалась по поводу того, кто следующий идёт в обход по территории. Пока к ним в комнату совершенно молча не вошёл Антон.

После этого те вскочили и бросились на обход всем составом.

Тихо и мирно, спокойствие да уют. Идиллия, которую мечтают разрушить то демоны, то Церберы, то чиновники, то психованные старики.

Следующие сутки я работал, создав ещё несколько Стражей, плюс выполнил часть заказов. К концу подошли все запасы обычных магических минералов: аметисты, рубины, изумруды, даже бриллианты уходили в промышленных масштабах.

В качестве отдыха я изучал темпестит, пытаясь понять, почему он не похож на тот камень, что был в браслете в момент, когда я появился в этом мире.

Внутри темпестита действительно оказалась энергия ветра. Изучив справочники посерьёзней, чем энциклопедия для начинающих, обнаружил, что материал добывают в основном на фьордах, где ветер не прекращается ни на минуту.

Эта энергия бодрила, напитывала мой Дар, усиливала мои манипуляции, но не кардинально. В итоге я пока решил сделать накладки для резца, чтобы усилить контроль над Даром при работе, а также добавил один кристалл в руническую связку в копьеметателе на плече. Дальность атаки выросла на десять метров при той же силе.

Но ещё я много внимания уделил Оку Шторма. Это ключ к Инъектору. А Инъектор — потенциальный ключ к моему следующему шагу.

За время после появления в этом мире, у меня не было много возможностей анализировать свой прошлый опыт и строить планы на будущее. Стратегическое, за пределами жизни этого тела.

А ведь моя цель была достаточно проста: перейти на новый уровень, стать богом более высокого ранга. В прошлой жизни я использовал девять артефактов, которые по местным меркам считались бы седьмым рангом, а то и вне рангов вообще. На их изготовление я потратил две своих жизни, вторая из которых продлилась почти девяносто лет.

Инъектор перекрывал те артефакты по качеству и силе. А значит он мог выступить заменой одному или даже нескольким из них. При правильной координации я смогу стать сильнее и более независимым.

Зачем? Как минимум, чтобы защитить себя и больше не прятаться от других. Искать союзы не из слабости, а из силы. Помочь тем, кто поверил в меня.

А ещё имея силы божественного уровня можно создавать невероятные вещи. Не знаю, правда ли это, но говорят, что все те миры, в которых мы живём или правим, когда-то были созданы другими, более сильными Богами.

Я представлял себе такой мир, как очень продвинутый артефакт, который может функционировать сам, по своим законам. Возможно даже справедливым, хотя, глядя с высоты своего возраста понимал: справедливость в глобальном смысле недостижима.

Вон, даже здесь: богов свергли люди, сами начали мелочно ссориться, пока демоны подбивают клинья и готовят вторжение. Сплошная «справедливость».

Но идея, что когда-то я смогу создавать миры — увлекала и завораживала.

Можно, конечно, создать свой мощный артефакт, как я делал раньше. Но доступ к ресурсам у меня пока ограничен, да и материалы здесь несколько отличаются. Иные потоки силы, много одарённых, пусть они не боги. Так что разумнее для старта использовать то, что я уже имею.

С учётом того, что я поднялся на ранг, как одарённый, то мне и внешних сил потребуется меньше. Тем более у меня внутри цикл перерождения принял вид дерева, а не травы. О таком я никогда не слышал, и это казалось мне странным, но одновременно дающим чувство уверенности.

Закрыв глаза, я погрузился в медитативное состояние и походил вокруг белого ствола, уходящего корнями в землю и ветвями в небо. На коре выступали и пропадали золотистые символы, но прочитать их я не успевал: они плавно мелькали на периферии зрения, никогда не показываясь полностью.

Касаться коры древа было очень приятно, я будто ощущал все свои три сотни лет в одном потоке.

Вернувшись в реальность, принялся изучать Око Шторма. Для этого запер дверь, чтобы никто не отвлекал; вытащил запылившийся Координатор, чтобы наблюдать потоки энергий; сосредоточился на Взгляде артефактора; убрал всё лишнее со стола.

Глубоко вздохнув, я закрыл глаза и открыл Взгляд. Теперь я видел только потоки энергии.

Первым же делом я чуть не задохнулся от восторга. Потому что даже с закрытыми глазами Око Шторма выглядело красиво. Все завихрения, которые были выполнены в металле, оставались и на энергетическом уровне.

Учитывая, что энергия никогда полностью не замирает, замерзая лишь при абсолютном нуле, то потоки силы медленно двигались, создавая подобие циклона: замершая середина, в которой иногда мерцали звёзды, и металлические «облака», медленно плывущие по своим штормовым делам.

Несколько раз коснувшись «облаков» гравировальным ножом, обратил внимание на колебания «туда-сюда», на амплитуду. На первый взгляд всё в норме, в пределах обычного серебра.

Затем провёл лезвием, напитывая его краешек Даром, над самой поверхностью амулета, едва не касаясь его. Не стоит его портить, но оценить реакцию стоит.

Однако Око Шторма сделало вид, что оно простое украшение и никакого интереса не представляет. Я на мгновение даже засомневался, решив, что может быть истинный амулет Хранителя находится в другом месте, а это красивая подделка?

Тут же напомнил себе про нетипичную реакцию металла на напитку Даром, его вибрацию, и успокоился. Это нужный амулет. Вопрос только в том, как с ним найти общий язык.

Я начал ощупывать и проверять поверхность артефакта — теперь я верил, что это артефакт, а не просто украшение, — в попытке найти подсказку. Неровность металла там, где её быть не должно; руны или вязь, в любом виде; точки напряжения, незаметные на первый взгляд; тепло или холод, в конце концов.

Миллиметр за миллиметром я ощупывал амулет, иногда надавливал, иногда гладил. Несколько раз выпускал энергию в места, которые казались узловыми, способными запустить функцию артефакта.

Но ничего не происходило, словно передо мной была обычная железка. Амулет делал вид изо всех сил, что он тут ни при чём и морда кирпичом.

Закончив с «облаками», я принялся изучать сердцевину. Полусфера из полудрагоценного камня, местные называли его «тишинка», казался тёмным, почти чёрным и лишь небольшие золотистые искорки внутри разбавляли впечатление.

Причём мне казалось, что искорки именно что мерцают и горят, а не отражают свет. Потому что я мог ставить кулон под разными углами и ничего не происходило, а затем вдруг — блик! — и россыпь микроскопических огоньков мягко засияет в глубине, чтобы через мгновение пропасть.

Причём они, как и завихрения силы на «облаках» были видны и с закрытыми глазами при помощи Взгляда артефактора.

Вообще удивительно, насколько внешний вид и энергетический слепок походили друг на друга. Обычно такого не происходит. Словно энергию подгоняли под физическую форму. Или всё-таки наоборот?

Изучив тишинку, пришёл к выводу, что камень особым образом отполирован. Именно полировка дала ощущение темноты с искорками.

Есть материалы, которые раскрываются свои лучшие визуальные качества только после тщательной полировки. Они становятся будто стеклянными и видна вся внутренняя структура. Пока полировки нет, то создаётся впечатление, что камень невзрачный и даже низкосортный.

Точно. Возможно браслет, который был на Сергее, был сделан из плохо обработанной тишинки! Я открыл глаза, возвращаясь в реальность и поискал информацию по справочнику. Тишинка, как я и предполагал, оказалась кристаллом атрибута воздуха. Основные свойства приобретает после тщательной обработки и нанесения рун.

Я ещё раз изучил тишинку в Оке Шторма. Она, как и всё остальное, делала вид, что не обладает Даром от слова вообще. Только вот такая обработка автоматические изменяет потоки, вынуждая их выходить наружу, и только специальные руны прячут их от посторонних глаз.

А рун на камне не было.

— Что же с тобой сделали? Иллюзия?

Провёл левой рукой по камню, пытаясь почувствовать тепло или боль от впитавшегося в моё тело браслета. В прошлые разы, если рядом оказывался Дар Контроля, который чаще всего отвечает именно за наведение иллюзий, браслет начинал слегка жечь.

Сейчас браслет укоризненно смолчал.

— Не иллюзия. Понимал, но надо было проверить, — сказал я сам себе вслух. Приятно иногда поговорить с умным человеком.

Осмотрев заднюю сторону амулета, убедился, что она практически идеально гладкая, лишь лёгкая диагональная структура указывала на направление шлифовки. Мелким штампиком указана проба серебра: «998».

Так, погоди. Странная проба. Обычно уже 999 и куча девяток после запятой. Или же 925, ну или хотя бы 970. Но не 998. Подсказка? Но в чём её смысл?

Подумаем логически. Если мы говорим про артефакт Хранителя, который даёт доступ к лучшему и самому важному артефакту не только семьи, но и человечества, то материалы должны использоваться лучшие. 999 проба — минимум, особенно с учётом магических нагрузок, которые ему нужно нести.

Однако здесь есть какая-то добавка, не мусорная, а нарочитая, которая уменьшила чистоту на одну тысячную.

Другой материал, который станет ключом? Паролем, для доступа к функциям артефакта?

— Хм, проверим самое простое, — сказал я и уколол палец гравировальным ножом.

Мягко размазал кровь по «облакам», прислушался к Оку Шторма. Затем добавил на полусферу из тишинки. Ничего.

— Простой метод, но опасный: кто-то иной может схватить человека, того же ребёнка, и использовать для активации. Кровь хороша, но недостаточна. А если с Даром, как на алтаре?

Попробовал снова, но теперь запуская поток силы вместе с кровью. Рука занемела, но не более того.

— Ещё хитрее?

Пришлось прибегать к Взгляду сущего, чтобы проникнуть внутрь артефакта. Но как назло он остался таким же, как и при обычном Взгляде!

Я чуть не швырнул в досаде Око Шторма о стол, но сдержался, осмотрел эту хрень ещё раз, хотя голова начала гудеть, показывая, что я трачу много сил. Хех, значит артефакт борется со мной, защищает свои тайны.

Только понимая это, я смог отстраниться, чуть прикрыть «глаза» и посмотреть на Око Шторма, как на своё древо: периферийным зрением, не концентрируясь на нём полностью.

И, наконец, заметил лёгкую тень.

На стыке между серебром и полусферой тишинки, прячась за выпуклостью облака, сбоку от грани, куда не могли дотянуться пальцы, находилось небольшое отверстие. Крошечное, похожее на лёгкий изъян металла, на недоработку или коррозию, которое на самом деле было секретом.

Потому что других подобных «коррозий» не было, я ощупал и осмотрел амулет. И только блеск звёздочек внутри камня и «невнимательный» взгляд мог обратить внимание на это несоответствие. Найти лазейку.

Первым делом я засунул туда очень аккуратно острие резца, но он застрял и вошёл всего на миллиметр — этого явно было недостаточно.

Затем я использовал платиновую нить, которую аккуратно вытянул своим Даром, постепенно истончая до нужного диаметра. Однако и это не произвело впечатление на необычную железяку.

— Тебе нужен особый ключ? Не монтировка и не отмычка, а свой собственный ключ, верно? — как с живым существом поговорил я. — И где мне взять такой ключ? Даже мне, наследнику Штормов, неизвестно…

Я замер, осенённый. Это было так давно, что я просто забыл. После моего перерождения навалилось столько всего и сразу, что неудивительно, что такая мелочь вывалилась и моей памяти. Хоть к лекарям обращайся, чтобы поддержать мозг и защититься от склероза.

Хмыкнув под нос, стал собираться.

Когда-то, когда Максим ещё сидел в камере в подвале, мы пошли с ним поговорить по душам. И он предложил свою жизнь мне в услужение. Однако он тогда ещё принёс весть от брата, подарок будущему наследнику семьи Шторм.

Он думал, что эта вещь достанется ребёнку Елизаветы Васильевны, жены моего брата Петра Шторма.

Тот предмет походил на запонку или значок на лацкан пиджака: тонкая иголка, на вершине которой шарик с узорами. Взгляд артефактора тогда показал, что передо мной качественное серебро, с внутренней энергией, плавно заключённой в структуру, но артефактом оно не является. Красивая безделушка. Ещё одна.

Но даже тогда она среагировала на мой Дар и кровь. Но у меня не было особого времени разбираться. Точнее, я посмотрел и понял, что это красивый артефакт, который реагирует на кровное родство, не более. Этакое подтверждение: «свой-чужой».

Тем более Максима сказал, что его лучше спрятать, пока не подрастёт наследник. И пусть я уже подрос достаточно, чтобы не прятать, но всё же убрал с глаз долой. Причём ещё когда не знал про тайную комнату за порталом.

— Нужно прогуляться. И, желательно, получить права, — я сам себе захихикал, после чего пошёл искать Ангелину.

Она обнаружилась в Малой столовой, читающей книгу из моей библиотеки. Судя по названию «Методы иссечения металлов в промышленной артефакторике», она искала варианты ускорить производство артефактов.

Увидев меня, она сказала:

— Ребята звонили, зовут завтра на встречу и обсуждение. В этот раз к Яростному, — он хитро улыбнулась.

— О, они решили посмотреть, выдержит ли его особняк моё присутствие?

— И это тоже, — она усмехнулась. — Но ещё там ближе к новостям по поводу Парада. Он ведь уже через два дня, а мы собирались туда идти.

— Угу. Надеюсь, что демоны не решат ворваться в наш мир именно в этот день, а то может выйти неприятно: с парада на войну.

— Такое в истории тоже случалось, Сергей, — тихо сказала Ангелина, после чего уже другим голосом спросила: — Ты что-то хотел?

— Да, у меня вопрос.

— Какой?

— Ты водить умеешь?

Ангелина нахмурилась, пытаясь понять, что я задумал.

— Хочешь втихаря угнать машину у Антона? Он же тебе ноги оторвёт и себе приделает.

Да, за машину Черкасов и не такое может.

— Нет, мне не нужны четыре колеса. Мне нужно всего два.

— У меня есть права на мопед. Уговорила отца ещё в шестнадцать. — Она опасно сощурилась. — Иглой из божественного материала родители не обошлись.

— Отлично! У нас дела!

Я схватил девушку за руку и потянул её на выход. Быстро одевшись, я крикнул Сухову, что мы скоро вернёмся, за что получил мятюки в спину и бегущего за мной Андрея.

— Куда намылился, Шторм? — рыкнул он недовольно. Он побежал за нами в чёрной водолазке, не успев накинуть куртку. — Сколько раз говорить: без охраны никуда! На тебя же не охотятся только золотые рыбки, и то, только потому, что забывают!

— Спокойно! Это дело государственной важности! — заявил я, продолжая идти быстрым шагом.

Я прошёл уже знакомым маршрутом мимо магазинов, кафе и доски объявлений, где мы познакомились с госпожой Зарудной. Углубился в райончик и вышел к гаражам.

— Что ты здесь забыл? Решил покататься и убиться сам? — резко спросил Сухов. Изо рта у него шёл пар — на улице похолодало.

— Это слишком просто и неинтересно, — ответил я, подходя к своему гаражу.

Незаметно применив толику Дара, я открыл замок и отодвинул обе створки. Под брезентом всё-таки же стоял мотоцикл.

— Сними брезент, пожалуйста, раз уж с нами пришёл, — попросил я Сухова.

— А ты? — спросил он, подкатывая рукава, чтобы не испачкать одежду.

— По мелочи пройдусь.

Я взял ключи от мотоцикла, проверил инструменты на стенах, заглянул на полку. Там, где когда-то стоял ящик с серебром и аметистом, который здорово мне помог, я нашёл небольшую бумажку, свёрнутую несколько раз.

На первый взгляд — мусор и мусор. Но лежала она за коробками и бутылкой с каким-то скипидаром, поэтому в глаза не бросалась. А вот я знаю, что там, поэтому взял и легко положил в карман, после чего вернулся.

— Ну что, прокатишь? — спросил я у Ангелины, которая с восторгом смотрела на Гром — так звали этот мотоцикл.

— На этом? Я же сказала, что у меня права на мопед!

— А есть разница?

Она начала объяснять, но мне вдруг по голове словно врезали. Сквозь шум и гул крови, я услышал голос Кефира:

— Я нашёл! Быстрее! Сюда! — И кинул образ места.

— Стоп! — остановил я девушку. — Нам пора.

И не слушая её объяснений, выкатил Грома на улицу.

— Садись, нас ждут. Что-то случилось, — сказал я строго, и Ангелина перестала спорить.

Через двадцать секунд гаражные кооператив оглушил рёв мощного движка.