Первый Артефактор семьи Шторм #4

Глава 2 Две судьбы

Александра Валерьевна уже давно так не злилась. Хотя слово «злость» — слишком мягкое для описания состояния того гнева и ярости, что накрыли её с головой.

Перед ней снова и снова всплывало лицо её покойного мужа, который прикрыл её своим телом во время разборки с какой-то случайной бандой. Он лежал на её коленях, бледный и окровавленный, и признавался ей в любви. В последний раз.

После того вечера любящая супруга исчезла и появилась Госпожа, которая раскалённой железной кочергой поставило клеймо на каждого, кто посмел лишить её любимого. Тогда она прошла по тонкой грани, чуть сама не став преступницей в глазах Совета Князей. Но ей нашли применение.

Сейчас же она сама не до конца понимала, что именно зацепили в ней. Что послужило призывом берсерка, скрытого в её на первый взгляд хрупком теле.

Но сейчас она видела только одну цель: старика-инвалида, который умудрился наступить на её мозоль.

Большинство солдат, преданных Юсупову, разметали после того взрыва над домом. Видимо они не рассчитали время срабатывания снаряда, его мощность, за что поплатились. Стены дома выстояли, и она рванула вперёд. Не ожидавший контратаки враг сразу же начал отступать.

Те, кто выжил от резкой атаки Александры Валерьевны, валялся на земле, и их паковали в наручники её выжившие бойцы и подоспевшие, спустя столько времени, подкрепления от других служб. Воронова видел военных, полицию, спецподразделения.

— Он — мой! — единственное, что она сказала пытавшимся помочь ей людям.

А те и рады — всё-таки старик очень мощный одарённый. Настолько, что научился летать. Учитывая, что у него не осталось ног и рук, передвигаться он мог только на коляске. Но оказалось, что в случае опасности, он может создать подобие воздушной подушки между собой и землёй, отталкиваясь огнём и улепётывая с огромной скоростью.

Воронова, несмотря на стихию воздуха, летать не умела. Может быть, будь она чистым одарённым с атрибутом воздуха — рискнула бы. Но кровь, позволяющая создавать ей перья, птиц и прочие физические объекты из воздуха, делала её слишком тяжёлой для такой гонки.

Однако ярость подстёгивала женщину, и она даже не пыталась осваивать новые изящные заклинания. Она просто-напросто планировала убить сволочь и дело с концом.

К тому же, в отличие от Юсупова, она никогда не была домоседом. Она знала всю столицу, а уж районы вокруг дома своей дочери — как свои пять пальцев. Так что ей ничего не стоило загнать своими атаками и ложными выпадами Юсупова в единственный тупиковый двор-колодец в старом промышленном районе. Здесь нет никого лишнего, никто не пострадает.

Юсупов попробовал взлететь повыше, но гравитация и ограничения его Дара не позволили. Он опустился на землю, уселся на серый асфальт и зло посмотрел на Воронову.

— Ну что, старая ворона, догнала, да?

Александра Валерьевна сочла ниже своего достоинства отвечать. Подняла руку, нарочито медленно вызывая клинки-перья, готовые сорваться в сторону старика.

— Даже не спросишь, зачем я пытался убить твоего внука? — Юсупов вызвал тёмный щит, готовый защищаться до конца.

— Неинтересно, — Воронова пожала плечами, а её красные глаза загорелись ярче.

Первые перья просвистели через двор и вонзились в щит, тут же растворившись в танцующей тьме.

— Даже то, что кто-то пытался убить вас, прикрываясь мною? — оскалив ровные белые, очень дорогие зубы, спросил он.

— Отговорки, — ровно ответила женщина и ещё несколько перьев пошли в атаку, отыскивая слабые места в защите.

— Над вами взорвали артефакт! В драку вмешался кто-то третий. Кто хотел навредить Штормам ещё больше, чем я! — выкрикнул он, а Воронова заметила, что лицу старика течёт пот. Улыбнулась, холодно и победно.

— Я учту.

Перья посыпались на защитный кокон со всех сторон. Александра Валерьевна перестала улыбаться, до боли прикусив губу: затраченные на бой силы оказались слишком велики и сейчас она сама оказалась на пределе.

— Кто-то ведёт двойную игру! — кричал сквозь свист Руслан Панкратович. — Он использовал мой гнев, чтобы прикрыть свои грязные дела. Шторму всё ещё угрожает опасность!

Старик не выдержал и начал атаковать в ответ. Воронова с облегчением выдохнула. После чего взмахнула руками и вокруг неё начал формировать огромный вихрь из перьев разных цветов: серые, коричневые, чёрные. Никаких ярких «попугайских», только серьёзные, сдержанные цвета. Такие же, как она сама, пока её не разозлят.

Вихрь становился всё выше, и вот он уже возвышается над крышами, не обращая внимание на визг Юсупова, пытающегося пробиться сквозь пелену перьев и ветра.

Она снова вспомнила мужа, его окровавленное лицо. Кривая улыбка перекроила её лицо, и она с вскриком направила выросший смерч на своего врага. Огромная воронка, как послушный пёс, рванула вперёд и скрыла под собой Юсупова.

Старик что-то кричал, пытался отбиться, но несмотря на всю мощь Дара, его ограниченное тело не позволяло использовать магию в полной мере. Так что Воронова выставила руку вперёд открытой ладонью вверх, а затем медленно, зверски спокойно, сжала её в кулак.

Торнадо из перьев вслед за движением хозяйки медленно сжался, превратившись в плотный шар. Раздался вскрик боли, а затем перья медленно опали, рассыпаясь в прах. На потемневшем асфальте лежал старик-инвалид и безжизненного смотрел в небо.

Александра Валерьевна медленно подошла, держась за грудь. Сердце болело, виски ломила, но работу нужно сделать до конца.

Она присела рядом, попыталась нащупать пульс Юсупова на шее, но лишь убедившись, что он начал стремительно остывать вместе с выходящим из него Даром, встала на одно колено, не в силах держать себя.

— Ты думаешь, что я гналась за тобой из-за внука, — тихо сказала она. — Старый дурак. Серёжка сам о себе может позаботиться. Даже когда я уходила из разрушенного взрывом дома, я чувствовала, как он уже что-то начинает делать.

Она посмотрела на своё запястье. Пусть там не было браслета, но именно там она ощущала ту самую ниточку контроля, что давал древний артефакт. Правда с каждой неделей это связь становилась всё тоньше. Но она уже не переживала.

— Ты думал, что я всё та же, молодая и глупая, что и много лет назад. Наивно, у меня работа, заставляющая тренировать мозги и задвигать эмоции на дальний план. — Она положила руку на грудь Юсупова, ещё раз проверяя сердце. Молчит. — Вот только ты сам подставился, а я не могла упустить возможности. Сидел бы в своём дворце, интриговал, как раньше, но не переходил мне дорогу во второй раз. Но ты не понял.

Она вздохнула и запустила в грудь Руслана Панкратовича несколько острых перьев. Тело старика дрогнуло, изогнулось, он выплюнул кровь изо рта.

— Тьма может скрыть жизнь, изобразить смерть, — усмехнулась Воронова, глядя на по-настоящему тускнеющие глаза Юсупова. — Но я слишком хорошо запомнила, как выглядит смерть от чужого Дара, Руслан. — Она увидела понимание в полумёртвых глазах. — Да, Руслан. Я узнала, кто виновен в его смерти. И ты, наконец, дал повод отплатить тебе.

Культя Юсупова дёрнулась, но Воронова не шелохнулась. Юсупов потянулся к ней, словно пытаясь коснуться её лица, но не успел: сердце остановилось окончательно, и треть руки, которая ещё оставалась в распоряжении старого одарённого, упала на землю.

Воронова ничего не сказала, лишь закрыла глаза погибшему. После этого отползла в сторону, не в силах больше встать на ноги, и достала рацию.

— Я закончила. Забирайте нас. Адрес такой:…

Визг наполнил крохотное помещение, сбивая своей силой с ног. Но я устоял.

Затем в нос ударил запах палёного мяса, и меня чуть не стошнило. Но я удержался.

Но лишь когда раздался писк, хруст и по помещению разлилась концентрированная мертвенная энергия демонической сущности, меня снесло к дальней стене.

Стекая по ней, я смотрел, как догорают фитильки из «клубней-личинок», торчащих из спины девушки. Надежда, наконец, потеряла сознание и не ощущала, что происходит с ней и в ней.

А видок был, честно говоря, одновременно мерзкий и забавный. Шесть штук личинок торчали из спины девушки до сих пор. Их «хвостики» горели, как мрачные свечи, но вместо того, чтобы убивать их, огоньки, наоборот, будто радовали тварей. Иначе это шевеление, похожее на танец, я объяснить не могу.

Я пытался встать, но получалось плохо. Зато личинки начали с мерзким шипением выползать из девушки. Оказалось, что они длиной сантиметров двадцати. Я представил, что если на поверхности торчало от силы пять, то значит остальное было внутри. Какую же боль на самом деле испытывала Надежда?

— Ты уже жалеешь её? — задумчиво протянул Кефир.

— Такой участи и врагу не пожелаешь, — ответил лису.

Тот продолжал стоять в напряжённой позе, внимательно изучая выползающих тварей. Шерсть не светилась, но угроза от него всё равно исходила.

— Нам повезло, что ты выжег их сейчас, — вдруг сказал он, когда твари полностью выползли наружу и начали медленно крутить своими слепыми головами. — Кровавые черви быстро развиваются, когда получают подпитку Даром. Пока они слепы, но через час такого роста могли бы открыть глаза.

— Теперь им это не светит? — приободрённый спросил я.

— Если только они не займут теперь твоё тело.

— Эй, у меня и жрать-то нечего! Ты сам называешь меня пустым, — заметил я, наконец приподнимаясь опираясь спиной о стену.

— Ну они-то этого не знают. — Он повёл ушами. — Приготовь свой артефакт огня, побольше света влей. Как только сползут на землю — жги.

Отвечать не стал, начал перестраивать Армагедец. Почти девяносто процентов поставил на материал с атрибутом света и лишь десять на обычное пламя.

Личинки же ползали по спине девушки, но не могли обратно присосаться к ней.

— Одноразовые пиявки, — хихикнул я. И тут же кровавые черви устремили свои головы в мою сторону.

— А что, хороший способ: ловля на живца, — прокомментировал Кефир. — Ты уже опытный в этом деле. Только дам тебе совет на будущее: обычно люди ловят кого-то на червей, а не червей ловят на людей.

— Очень смешно, — ответил ему, выставляя перед собой артефакт. — Давайте, я здесь. Ваш свежий корм!

Видимо им понравилось моё предложение, поскольку они сейчас же устремились в мою сторону. Я ожидал, что они будут ползти как гусеница, но они скорее перетекали, подобно змеям, из бока в бок. Двигались быстро. Но недостаточно.

— Пли! — крикнул я, выпуская силу Дара из артефакта, создавая огненную стену прямо перед червями.

Первый из них замер, будто испугался, но потом сжался и ускорился, стараясь преодолеть препятствие.

— Усиль! — приказал Кефир, и я добавил к атаке артефакта свою скромную силу ветра, раздувая пламя. Не говоря про выпуск мощи, скрытой в кристаллах и материалах.

Не ожидавшая подобного поворота личинка кровавого червя с противным писком сгорела, но её товарки не поверили и рванули вперёд. Лишь одна стала действовать умнее, и попробовала залезть на стену.

Дождавшись, пока сгорят четыре туповатых личинки, я перевёл огонь на стену. Червь уже почти прополз над опасной зоной и начал спускаться ко мне, но тут же получил узкой струёй, которая моментально превратило кровавого червя в жаренного.

От этой мысли заурчала в животе.

— Извращенец, — прокомментировал Кефир, за что тут же получил подзатыльник.

— Останешься без чая.

— Ой, будто ты его мне даёшь.

— Сегодня дам. В честь нашего выживания. Точнее, дал бы, если бы кто-то имел чувство такта. И как ты собирался помогать мне с поиском девушки, лапоухий?

— Это кого ты назвал лопоухим? Я тебе…

Ещё минут пять мы дурашливо ругались, выпуская скопившийся стресс и страх. Черви на полу догорали, Надежда на скамейке умирала, а мы стояли и издевались друг над другом.

Наконец, я собрал волю в кулак и прекратил балаган:

— Всё, срочно наверх. Нужно найти врача, желательно опытного, чтобы занялся Надеждой.

— А как же: «она хитрая»? — ответил Кефир вопросом, но я увидел по его морде, что он всё понимает.

— Нужно узнать больше. Кто работал с ней, где их база. Случившееся с ней станет отличным поводом рассказать всю правду. А нам оно и надо: чтобы понимать силы врага и подготовиться.

Кефариан довольно закивал, а затем стёр пятна чёрной крови с морды.

— Ты взрослеешь, Шторм. Рад приложить лапу к этому делу.

Я кинул в него первым попавшимся червяком, после чего побежал наверх. Дверь в камеру я не закрывал: никто оттуда не сбежит.

Одни не смогут, другие — не захотят.

Больше всех, как я предполагал, досталось Кириллу Тамбовскому, потому что он не мог себя защитить. Его увезли на скорой, заливая одновременно лекарствами и лечебным Даром.

— Ну хотя бы пальцы на месте, — прокомментировал я его отъезд, за что получил кулаком от Виолетты по плечу, а потом услышал лёгкий смех.

— Спасибо, Сергей, что поддерживаешь нас, — сказала женщина.

— Это вам нужно говорить спасибо! Вы не сбежали и защищали меня и мой дом до конца.

Я аккуратно обнял каждого стоящего на ногах артефактора, после чего пошёл в столовую, которая, на удивление, почти не пострадала в бою. Лишь пыль лежала везде.

Здесь же сидела бледная Ангелина. Ей сделали из одеял, подушек и полотенец подобие гнёздышка в углу комнаты, чтобы она могла опираться на стены. Сил у Демидовой почти не было.

Пообщавшись с Надеждой Каймановой, я теперь смотрел на Ангелину другими глазами, искал другие признаки. И спустя время нашёл: на неё действительно воздействовали Даром, но не только контролем, но и той тёмной энергетикой, что излучают демоны.

Видимо личинки в теле Надежды забрали и свою долю на рост. Возможно, именно поэтому так плохо себя чувствовали Серафима и Клара после того, как Надежда притворялась ими — она брала кровь для трансформации, а личинки кровавых червей вытягивали энергию.

А взрыв артефакта над домом высвободили столько чистой энергии Дара, что личинки просто обожрались, начав стремительно расти. Нам действительно повезло заметить их на этой стадии. Как описал Кефир, когда черви вырастают до метра в длину, они становятся опасным противником.

Я сел рядом с Ангелиной, подал ей чашку бледного чая. Та благодарно кивнула. Она отказалась ехать в больницу, сославшись на то, что обычную усталость она может пережить и дома.

Мы помолчали, думая каждый о своём. Девушка пила маленькими глоточками, и я видел алые ободки вокруг ногтей — воспалённая после отката и использования Дара кожа. Синие глаза, смотрящие куда-то в пространство, подёрнулись серой дымкой, от чего Ангелина выглядела старше.

Я посмотрел в сторону невидимого Кефира, нахмурился. Тот всё понял и, помахав лапкой — почему-то задней, — вышел из комнаты.

Нам с Ангелиной надо поговорить. Наедине.

Когда я вздохнул, она тихо усмехнулась.

— Я тоже не очень хочу обсуждать всё произошедшее и тем более грядущее. — Она приподняла чашку, покачала её. — Хочу и дальше так сидеть, пить чай, вместе молчать. — Он снова усмехнулась. — Разве добавить красивый вид из окна: горы, озеро, море на крайний случай.

Я также молча встал, подошёл к окну в столовой, выглянул во внутренний дворик. Отсюда виднелись покрытые пылью, растерявшие часть листьев и веток кусты маминых роз. Всё-таки они не сгорели во взрыве.

— Обещаю свозить тебя куда-нибудь на озеро в горах. Я слышал об одном волшебном месте, где очень тихо и даже связь ловит едва-едва.

— Это было бы замечательно, — тихо ответила она.

Повернувшись к Ангелине, я спокойно подошёл к ней, присел рядышком, взял за бледную руку.

— Прости, что по моей вине ты снова попала в неприятности. Я предлагал тебе защиту, а на самом деле втянул в неприятности по самые… помидоры.

— Я знаю, что ты не виноват. — Ангелина поставила чашку на пол и положила вторую руку на мою. — Ты сейчас в тяжёлой ситуации, совсем один, но при этом находишь время и силы на своих друзей. Как мы… как я могу этого не ценить?

Она посмотрела в окно, за которым мелькали тени людей, пытающихся разобраться в том, что же произошло. Вряд ли они что-нибудь найдут, кроме битых кирпичей и сломанных стульев. Ну, может микрокусочек артефакта, что чудом уцелел. В таком взрыве может испариться любое стекло, не говоря о человеческом теле.

— Было очень страшно и больно, — не скрывала своих чувств Ангелина. — Но я рада, что ты не бросил меня там, в баре, понял, что со мной случилось, и пытался заботиться даже в катастрофической ситуации! — В её глазах блеснули слёзы, но она замолкла, приходя в себя. — Поэтому я вдвойне рада, что смогла вовремя помочь вам. Быть рядом с тобой.

Она совсем засмущалась и отпустила мои руки.

— Я выгляжу глупо, да? — спросила она, нервно поправляя волосы.

— Нет. Мило, — с улыбкой ответил я. Но потом стал серьёзным: — И всё же мне нужно поговорить с твоим отцом. А то нас будет ждать ещё более опасная осада, а мы не в форме.