Первый Артефактор семьи Шторм #4

Глава 20 Угольки

Дома было хорошо. Несмотря на грохот стройки, висящую местами пыль, грязных работяг и матерящегося Суворова-младшего, меня встречали вкусная еда, радостная женщина, свои люди и еда.

Или про еду я уже говорил?

Молчаливый повар расстарался и сделал из обычной картошки что-то невероятное. Я будто снова попал на приём к богу плодородия, который иногда баловал своих последователей и богов-соседей званными ужинами.

Я тем ещё домоседом был, но ради его стряпни вылезал даже из самой глубокой своей норы, отвлекаясь от сложных артефактов.

А теперь чем-то похожим меня кормят в собственном доме!

Но ладно, еда, это, конечно, святое, но улыбка Ангелины грела мою душу ничуть не меньше. Я уже и забыл, что женщина может встречать таким теплом. Мои последние и по сути единственные серьёзные отношения всегда были с примесью прагматизма, каждая сторона искала свои выгоды.

Здесь же я чувствовал, как моё божественное сердце растекается в обычной человеческой нежности.

Первым делом пришлось рассказать о переговорах с Церберами. Утаив то, что меня снова чуть не убили, я рассказал, что Яровая нас больше не побеспокоит, а сами Гончие предложили помощь в борьбе с демонами.

— Сказали, что Инъектор может пригодиться.

— Я бы им столь безоговорочно не доверяла, — разумно ответила Демидова. — Неизвестно, что у них на уме на самом деле.

Всего-то решить моими руками свои проблемы, а затем сожрать меня. Делов-то. Но говорить об этом вслух не стал.

— Конечно. Поэтому и не остался у них, хотя предлагали. К тому же, на них самих напали демоны.

— Ого!

Рассказал вкратце, как мы с Черкасовым показывали где раки зимуют тварям из другого мира — и те с интересом отправлялись по направлению, пусть и в виде трупов. Кстати, когда об этом узнал Сухов, он чуть не прибил Антона. Обзавидовался, что не смог нормально протестировать свои артефактные обновки тоже.

В итоге к вечеру я вспомнил, что у меня ещё есть дела и ушёл делать артефакты. Через час ко мне тихо вошла Ангелина и, ничего не говоря, присела рядом, наблюдая за моими руками.

— Ты очень ловко работаешь. Будто каждое движение отточено сотней, если не тысячей повторений. Очень красиво.

Мы продолжали молчать, а затем девушка достала свои инструменты, я подвинулся в сторону, дав ей место. Она занялась широкой полосой металла, загибая её в сложный многогранник. Ранее подготовленные и казавшиеся разрозненными элементы, вырезанные на поверхности металла, теперь складывались в единую монолитную структуру.

Я не удержался:

— А ты ещё говоришь у меня красиво. А у самой? Это же сколько нужно в голове удерживать. Круто.

Ангелина, не отрываясь от будущего артефакта, показала рокерскую козу. Необычно, хотя ей, с её слегка неприступной и гордой внешностью, такие выпады подходили, как контраст. Как золотая нить таушировки на чёрной протравленной пластине.

На утро удалось отправить ещё часть заказов, о чём я сообщил по телефону Греховину. Однако тот почти не заметил этого, пытаясь вернуть себе дар речи — пришли деньги от Церберов.

— Что? Что! Что… что вы им продали, если не секрет? — выдавил он наконец.

— Хм. Радость жизни, — почти не кривя душой ответил ему.

Затем пришлось созвониться с бабушкой: она очень ждала, когда я приеду переговорить с Надеждой Каймановой — одарённой контроля, которая умела менять внешность при помощи древнего артефакта. Я обещал прибыть после обеда.

А затем был странный звонок.

— Сергей Иванович Шторм? — спросили меня в трубке. Мужской взрослый, но не старый голос.

— Слушаю вас.

— Привалов Кирилл Юрьевич ждёт вас на встречу сегодня в тринадцать ноль-ноль. На охране укажите, что вы…

Я не дал ему закончить:

— Пусть и дальше ожидает, — после чего положил трубку.

Такое наглое поведение меня выбесило: не ожидал подобной бестактности от Огненного паука. Как-то слишком грубо для него. Тем более после того, что мы в принципе смогли найти подобие общего языка в Холле Героев.

Следующие три звонка с того же номера я проигнорировал, а сообщение в духе: «Что вы себе позволяете⁈» очень хотел показать всему дому, едва удержался.

Поэтому просто перекусил, благо повар, чьё имя никто мне не говорил — потому что никто кроме Максима его не знал, а лекарь молчал, — приготовил лёгкий на языке, но питательный для желудка омлет. И снова простые продукты, от которых пальчики оближешь.

Телефон перестал меня отвлекать и, воспользовавшись паузой, я установил трёх свежих Стражей по периметру дома. После атаки Юсупова прошло много времени, но восстановиться даже до прошлого уровня пока не удалось. Однако оставаться совсем слепым было опасно.

В этот раз я сразу добавил наблюдение не только по горизонтали, но и по вертикали. Вдруг кто ещё решит рухнуть мне на голову? Когда закончат с крышей, установлю парочку атакующих артефактов наверх, будет своя собственная система ПВО.

Пока все были заняты, спустился в подвал и коснулся алтаря. Посидел с секретными разработками, оставил парочку новых покупок из ограниченного списка, просто побыл в тишине. Вернувшись, столкнулся в коридоре с Суховым.

— Там к тебе приехали, — он кивнул в сторону улицы. — Без твоего разрешения не пускаем, сказали ждать.

Я прикрыл глаза, чтобы глянуть на ситуацию через свежеустановленных Стражей (как знал!). У ворот запарковалась дорогая машина, в которой было двое одарённых, причём один из них — очень сильный.

Знакомая структура Дара.

— Я выйду, поговорю. Домой пускать не будем.

Черкасов и Сухов встали за моей спиной и мы подошли к воротам. Я сам отворил одну створку и вышел к блестящей машине, которая стоила, наверное, как мой дом в лучшие времена. Остановившись у задней пассажирской двери, я, глядя на дом через дорогу, сказал:

— В прошлый раз Приваловы пришли в этот дом с огнём и мечом. Какова причина визита в этот раз?

С мягким жужжанием опустилось стекло, и я увидел Кирилла Привалова. Он выглядел серьёзным, одет был с иголочки, но стоило нашим взглядам встретиться, он сделал движение рукой:

— Позволь выйти.

Это слегка сбило меня с толку и я неловко отошёл в сторону. Привалов вышел из машины, захлопнул дверь, но не закрыл окно.

— Во-первых, позволь мне извиниться за своего человека. Он повёл себя совершенно непрофессионально.

Из машины раздалось приглушённое: «Но вы же наследник!», однако Кирилл усилил давление в голосе:

— Прости меня, пожалуйста. Я, как его начальник, несу за это полную ответственность.

— Ради этого ты даже приехал ко мне лично? — приподняв бровь спросил я.

— В первую очередь — да.

Помолчал, прикидывая варианты.

— Принимаю твои извинения. Надеюсь, твой человек изучит манеры к следующей нашей встрече.

— Безусловно, — кивнул Кирилл.

Из машины потянуло мрачным, но мы оба проигнорировали это.

— Что же идёт во вторую очередь или может даже третью? — вежливо уточнил я.

— Лишь во вторую. Хотел пригласить тебя на встречу.

— Не за сестру принести извинения, случаем? — в голосе мелькнуло гораздо больше ехидства, чем нужно было.

Привалов нахмурился, но не стал развивать тему.

— Я хотел обсудить более тесное сотрудничество в теме борьбы с демонами.

— Смотрю, власть, наконец-то, заинтересовалась феноменом. Лучше поздно, чем никогда.

— Особенно после вчерашнего наглого вторжения рядом с башней Церберов, — кивнул Кирилл. — Да, иногда правители ждут, когда им щёлкнут по носу, прежде, чем начнут предпринимать меры. Я решил не ждать столь долго и сразу обращаюсь к главному эксперту не просто по демонам, а именно по борьбе с ними.

— И что же тебя интересует? — Главным по борьбе у нас, судя по всему, был Кефир, а я лишь на подхвате.

Привалов предложил немного отойти от ворот, откуда тянуло энергией Сухова и Черкасова, как и от машины, где сидел обиженный помощник.

— Я правильно понимаю, что артефакты работают против них лучше всего? — Кирилл вдруг начал говорить как обычный, уставший человек.

Пришлось напомнить себе его прозвище.

— Да.

— Есть ли у тебя какие-то идеи, почему так?

— К сожалению, пока нет. На этот вопрос не смогли ответить не только люди Вороновой, но даже Церберы.

Кирилл удивился:

— Ты уже и с ними это обсуждал?

— Точнее, они со мной. Как раз вчера был у них в гостях.

Глаза Кирилла стали смотреть осторожнее, более оценивающе. Да, Церберы в этом мире отдельная сила. Знал бы ты, Кирюша, какая именно это сила…

Он собрался, стал снова аккуратно вежливым:

— В общем, я хочу пригласить тебя как внешнего эксперта, провести небольшую лекцию для моих людей. Я видел, как ты с Яростным и другими ребятами проявил себя в Холле. Как вы использовали оружие, а когда надо — и мозги. Переговоры с мертвецами — это, конечно, не то, чему учат даже наследников Князей.

О, напомнил, кто он самом деле. Чтобы я не забывал своё место, даже если якшаюсь со всякими Церберами (точнее, они со мной, по блату, как говорится).

Но ведь так, если смотреть исторически, я тоже могу считаться наследником Князя. Просто князь с самого начала сложил с себя полномочия, занявшись более интересными делами.

— Спасибо за столь большое доверие. Консультировать людей наследника — это достойно уважения. — Да-да, ты наследник, но не сам Князь. Помни об этом. — Однако моё время в последние дни мне самому не принадлежит. Приходится выкраивать его на личные дела, а спрос только растёт.

— А если я предложу гонорар? — понял намёк Привалов. — Официальная оплата консультации по вашим расценкам, Сергей Иванович, — перешёл он на официальный тон.

— Мне нравится ваша деловая жилка, Кирилл Юрьевич. Я проверю расписание, но вроде на новой неделе у меня было окошко. К кому мне обратиться, чтобы согласовать все детали? Сразу скажу, что за консультации я беру предоплату.

— Всё понимаю, — кивнул Кирилл. — С вами свяжется мой человек, скажет пароль: «клинки демонов». Он же обеспечит оплату ваших услуг.

— Договорились.

Мы пожали друг другу руки, улыбаясь и желая друг другу всяческих благ. Да только оба прекрасно понимали, сколько яда и стали спрятано за нашими спинами.

А ведь это мы ещё Роксану и всех тех, кто стоял за атакой на мой дом, не вспомнили. Только из-за того, что сейчас перед нами стоит гораздо более весомая угроза.

С другой стороны, я заряжу ему сумму, достойную Князя. Пусть платят по счетам. Например, за электричество. Или штукатурку.

Спустя ещё час пришло время отправляться на допрос. Пусть я не собирался выбивать из Надежды что-то силой, но сама беседа явно будет больше похожа именно на классическое допрашивание. Слишком уж важной информацией обладает девушка. Поэтому я и решился:

— Ангелина, поедешь со мной допрашивать человека, который несколько раз пытался меня убить, а затем попросил о защите?

Демидова пару секунд пыталась сообразить, что именно я сказал, а затем отложила инструмент, демонстративно активировала на руке её личный Армагедец (эту особенную модификацию я доверил только ей), и сказала:

— Очень интересно, что нам расскажут.

Мне тоже. А ещё я жду, когда Кефир вернётся с разведки и расскажет, что на самом деле он натворил.

Александра Валерьевна Воронова, Княгиня ветра, мрачно уставилась в окно на лес, окружающий её поместье. Осень наступала, делая его ещё более серым и невзрачным, чем обычно. Но даже отсюда было видно гору, которая должна была стать символом освобождения людей. Теперь же она сверкала на солнце, как бельмо на глазу, напоминая, что и боги давали людям много хорошего.

Воронова помнила Богов. Она уже была достаточно взрослой, чтобы понимать, что происходит и принимать это как данность. «Девятеро!» — восклицала её мать, когда что-то не складывалось, и верила, что небожители нет-нет, да глянуть в её сторону и ниспошлют удачу.

Она умерла через день после Победы, не приняв тот факт, что люди подняли руку на самих богов.

Воронова шла в бой рядом с мужем. Но Дар достался ему. Это было очень обидно и горько. Вместе проливали кровь, поднимались наверх. Но муж от неё не отвернулся, не ушёл. Был рядом и заботился, как только мог.

Всё изменилось, когда она понесла дочь. Стоило животу начать расти, как вместе с ним начал расти и Дар. Всего девять месяцев и родилась малышка, которая перевернула их жизнь. Не только как родителей, но и как людей — сделав их по-настоящему одарёнными.

Пока дочь росла, вместе с ней росла и мощь Александры Валерьевны. Воронова тренировалась ради её защиты, ради её благополучия. Чтобы быть примером.

Но дочь не захотела развивать боевой Дар. Пусть она владела ветром и кровью, как мать, она больше склонялась к организации, порядку, управлению. Без магии. Именно этому у неё уже потом училась сама Воронова, когда дочь ушла в новую семью, оставив родителей в пустом гнезде.

А затем смерть мужа, охота на ведьм, предатели, террористы и дочь, которая связалась с этим семейством Шторм. И не просто связалась, родила двух наследников!

Затем донос из проверенного источника, внедрение Светланы, разрешение от Совета Князей на устранение и операция по уничтожению предателей человечества. В котором она, Воронова, собственной рукой подписала смертный приговор дочери и её близким.

Так она надеялась остановить заразу, но, судя по тому, что происходит сейчас, она словно запустила необратимый процесс разложения. Будто всё пространство этого мира раньше держалось именно на Шторме.

Поэтому сейчас у неё в личной тюрьме сидит девчонка с мощным Даром контроля, который, между прочим, запрещён. Та готова дать показания добровольно, что не свойственно таким, как она. Хочет помочь в борьбе с демонами, которые были лишь детской сказкой, а оказались полноценной угрозой.

И над всем этим, словно в свете софитов — жёлтых, зелёных, красных, — стоял её внук, первый артефактор семьи Шторм и одарённый, которым он никогда не был.

Тяжко вздохнув, Госпожа Воронова поднялась с кресла и дала знак помощнице следовать за ней. Женщина убрала защиту с двери, растворив свой гелевый Дар, как желе в горячей воде.

Уникальный Дар женщины, которую Александра Валерьевна нашла в прямом смысле в трущобах.

Вначале после Штурма было много таких: получивших Дар, но ещё не сообразивших, что за сокровище им досталось. Но чем больше времени проходило, тем лучше они отыскивали путь на вершину. Просто у каждого была своя вершина: кому-то нужен был мир или хотя бы страна, а кто-то готов был захватить контроль над улицей и чёрным рынком по соседству.

Её помощница — редкий случай бедной честной женщины, которая, даже понимая свою силу, не смогла уйти от больной матери. Поэтому её никто никогда не мог заподозрить в Даре. Но Воронова увидела её во время одной из операций, когда искала следы убийц мужа. И взяла её с собой, купив её верность самым дешёвым способом: пригласив опытного лекаря к её матери.

С тех пор она та за ней тенью. Заботливой, немного болтливой и очень переживающей тенью, в отличие от избалованной, характерной Роксаны.

Хотя сейчас чужая болтовня о бытовых вещах отвлекала от неприятных мыслей.

— Скатерти закупили, патроны тоже. Марк Константинович просит что-то сделать с пайками для охраны, но я делегировала этот вопрос знакомому в Министерстве, пусть разбираются сами.

Да, ещё она умудрилась быстро наладить связи везде, где только можно. И там, где напор Вороновой встречал сопротивление, болтливая и серенькая помощница пробивалась лёгким движением, забыв попросить для себя прибавки.

А потом никто даже и не мог ей отплатить, потому что имени своему она не говорила. Это было её условие, когда она поступала на службу к Александре Валерьевне:

— Никто не должен знать моё имя. Лучше я буду безымянной, чем все услышат, что у такой как я есть Дар.

Странная просьба, но Воронова согласилась с её требованием. И теперь эта безымянная тень следовала за ней повсюду.

Александра Валерьевна спустилась в прихожую, оглядела статуи воронов по углам, а затем вышла за дверь. Безымянная помощница встала рядом, замолчав: за эти годы она выучила, когда можно тарахтеть, а когда лучше заглушить движок.

Потому что к дому подъезжала машина. Из их парка, но уже два месяца, как числящаяся на особом задании. Остановившись на пороге, выскочил знакомый, пугающий своей мощью и притягивающий своей харизматичной улыбкой, водитель.

Открыв дверь, он выпустил двадцатилетнего парня, который подал руку девушке. Воронова на мгновение дрогнула, но быстро взяла себя в руки. Её красные глаза продолжали алеть угольками.

Молодая пара подошла поближе, и парень, коротко склонив голову, представил:

— Александра Валерьевна, позвольте представить вам Ангелину Владиславовну Демидову. Наследница уважаемого рода промышленников, уникальный и очень талантливый артефактор, а также, — он посмотрел на девушку с гордой поднятой головой, — моя боевая подруга. Вы могли видеться в моём доме неделей ранее.

В фразе «боевая подруга» было гораздо больше оттенков, чем казалось на первый взгляд. Воронова не знала, почему Сергей выбрал именно это определение, но её сердце пропустило удар. Её когда-то тоже так называли.

— И сколько у вас совместных «боёв»? — лёгкий хрип в голосе скрылся за пошловатым сарказмом вопроса, однако не пробил броню молодых.

— Четыре, с учётом схватки в доме. Несмотря на то, что она в тот день была больна, она помогла Братству резца противостоять врагам и защитить нас всех.

— Не преувеличивай. В тот раз всё держалось на вас.

Это прозвучало спокойно, взвешенно, уверенно. Никакой подростковой вычурности, попытки бросить пыль с глаза. Словно перед ней стояли два опытных солдата, которые прошли действительно тяжёлые сражения и теперь с достоинством несли этот опыт.

— Тогда проходите быстрее в дом, на улице уже прохладно, — затараторила помощница. — Очень рада с вами познакомиться ещё раз — в тот день мы защищали разные участки дома. Проходите, скоро будет чай, повар уже сделал закуски, нужно набраться сил после дороги!

Это уютное тарахтение вызвало улыбки одновременно у Вороновой, Шторма и Демидовой. Даже Черкасов и Сухов, выбравшийся следом из машины, стали добрее.

Александра Валерьевна пропустила пару вперёд, бросила взгляд на Черкасова. Тот шепнул одними губами: «Он справится», после чего сел в машину и повёл её в гараж на техобслуживание. Он всегда так делал, когда приезжал в поместье.

Воронова вернулась в дом, прошла вслед за гудящей что-то ровно и спокойно помощницей, которая рассказывала Сергею и Ангелине про свежую доставку продуктов и новости с кухни. Они шли, улыбались, переглядывались, кивали в ответ на слова помощницы, но при этом оставались собранными, как территории противника.

Хотя, Воронова хмыкнула себе под нос, она сама создала это отношение. Нечего удивляться.

После короткого чаепития Сергей поднялся, глянул на Ангелину и, получив от неё кивок, посмотрел на Воронову.

— Что ж, Александра Валерьевна. Самое время поговорить. Всё ли готово?

Впервые за день Воронова улыбнулась, сверкнув красными глазами: ей очень понравилась кровожадная улыбка внука.