Первый Артефактор семьи Шторм #4

Глава 13 Слишком многое слишком явно

Нет. Объяснять я ничего не стал. Пусть Кефир и мохнатая сволочь. Все вопросы друзей проигнорировал, переключив внимание толпы. Благо это было элементарно:

— Мертвецы снова умерли! — крикнул я, указывая на упавших на пол охранников. — Быстрее, уходим!

Народ загомонил, начал подниматься.

— Кирилл, Варлам Семёнович, зовите помощь!

Пока они звали подмогу, я поднял Ангелину, и мы подскочили к ошалевшему Яростному.

— Что. Сейчас. Произошло? — медленно спросил он.

— Мёртвые снова стали мёртвыми. Пора уходить.

Мы взяли его за руки с двух сторон, помогли подняться и поковыляли на выход. У тела деда Яростного мы остановились, давая Алексею время его рассмотреть. Перед нами на светлом мраморном полу лежали лишь старые кости в потрёпанной одежде, да горсть праха.

Мёртвый Хранитель рассыпался под действием силы Бога Смерти.

Когда мы вышли на улицу, то нас моментально окружили солдаты, медики, одарённые. И вроде как нужно чувствовать себя в безопасности, но я продолжал искать угрозу. Бог Смерти в теле Хранителя мог врать, конечно, но почему-то мне казалось, что это правда: он ждал ещё одного нападения.

А увидев, как превращаются в демонов Меньшиков и Чумов…

Поэтому я судорожно крутил головой, пытаясь определить, кто же из помощников вокруг может оказаться предателем — явным или не явным. Пока что я видел только серьёзные или заботливые лица. Первые защищали, вторые помогали.

Нас посадили в машины скорой помощи и начали осматривать прямо на месте. Из открытой двери я видел, как мимо пронесли на носилках, прикрыв покрывалом, Меньшикова и Чумова. Мимо пробежал бледный Мосин. Увидев меня, он махнул рукой и устремился за своим подопечным.

Алексею накладывали временную шину на руку: судя по всему, треснула кость, когда Мёртвый Яростный кинул его об стену. Он тихо ругался сквозь зубы, жалея, что работа снова замедлится.

На удивление, больше никто из Братства резца сильно не пострадал. Силы истощились, куча мелких ссадин и синяков, порвана местами одежда, но в целом мы отделались лёгким испугом.

— Опыт, чтоб его, — устало сказал Всеволод, когда они с Леной подошли к нашей машине скорой. — Только вот теперь жрать охота так, что готов съесть даже демона.

Несколько человек из пострадавших дёрнулись на слово «демон», но мы лишь осклабились: действительно, есть хотелось так, что даже тёмные сущности послужили бы неплохим наполнением.

— Кстати, Шторм, что это за лисичка была? И почему она сказала — я не спрашиваю, почему животное в принципе говорит — почему она попросила обращаться с вопросами к тебе? — поинтересовался Яростный, когда ему закончили накладывать шину.

Я решил проигнорировать вопрос:

— Лучше скажите, где можно нормально поесть и желательно не очень дорого?

Наши животы заурчали в унисон.

— Так и быть, сделаю вид, что не заметил, как ты уходишь от вопроса, — держась за живот, сказал Алексей. — Пошли, покажу.

В компании с Суховым и Черкасовым нас отпустили, взяв слово, что все к вечеру посетят врача. Особенно это касалось Яростного, которому нужно было наложить гипс. А пока он закинул в рот таблетку обезболивающего.

— Рёбра почти зажили, теперь вот рука. Дальше что? — задумчиво произнёс он.

— Выбор небольшой, — ответил ему. — Вторая рука, ноги, да голова.

— Ты умеешь подбодрить.

Мы почти успели уйти от столпотворения, избежав встречи со следователями (некоторые из них кривились и отворачивались сами, когда видели меня) и командой Вороновой (эти тоже не спешили меня допрашивать, довольствуясь свежими лицами), как нас всё-таки остановили.

Татьяна Кислицина, Гончая первого ранга, будто материализовалась из тени, преградив дорогу.

— Господин Шторм. — Сделав паузу, она поздоровалась с остальными, а затем снова обратилась ко мне: — Сергей Иванович, у меня к вам просьба от моего начальства.

— Церберы умеют просить? — удивился я, чем вызвал смешок, спрятанный за кашлем. Черкасов.

— Церберы не всемогущи, чтобы приказывать всем. — Криво улыбнулась женщина. — Но после моего доклада, руководство заинтересовалось вами, Шторм.

— Не сказал бы, что внимание Церберов мне льстит, — прямо ответил я.

— Понимаю. Однако я очень прошу принять приглашение.

— При одном условии.

— Каком?

— Светлана Яровая больше не попадётся мне на глаза.

Стоило мне это сказать, как Кислицина странно сощурилась, но, помедлив пару мгновений, медленно кивнула.

— Я передам руководству ваше пожелание, после чего сообщу время встречи. Спасибо за помощь, Сергей Иванович.

Она кивнула и ушла, оставив нас в лёгком недоумении.

— Действительно, чего они от тебя хотят? — задумалась Ангелина. — Причём они пристали ни к Чумову с Меньшиковым, которые стали демонами. Ни к Мосину и прочим старикам Гильдии. Ни даже к той лисе, про которую ты не хочешь говорить, как там её звали? А к тебе. Неужели, они хотят обсудить эту милую гигантскую лисичку?

— Кефир — он лис, — ляпнул я, вызвав ещё больше любопытных вопросов. Но легко ответил: — Сначала поесть!

Никто спорить не стал. Так что в следующие пару часов мы искали кафе, ели, пили, обсуждали совершенно ничего не значащие вещи, а когда собрались обсудить важное, припёрлись безопасники Яростного и, не слушая его возмущения, увели парня на встречу с врачом.

Всеволода и Лену вызванивал лично ректор университета, а Ангелина почти сорок минут говорила с отцом, чтобы убедить его, что с ней всё в порядке. Удавалось плохо, и Владислав Георгиевич Демидов ругался на чём свет стоит, убеждая, что оставаться рядом со Штормом была самой плохой идеей.

Под конец его тирады Ангелина сказала:

— Я бы поехала туда всё равно. И, если бы не была знакома с Сергеем и не побывала в передрягах вместе с ребятами, то сегодня скорее всего бы погибла, как некоторых другие. А так у меня уже были опыт и знание, как защищаться.

Я вспомнил, как ребята испепелили демонов одним залпом, стоило нам подойти к дверям из зала. Как слаженно работали внутри, как прикрывали друг друга. Да, нам далеко до военного подразделения, но как команда, которая хочет и умеет выживать против демонов — мы сработались.

Затем Ангелина добавила:

— Папа, будь внимательнее и присмотри за Олегом с мамой: уверена, что эти существа есть не только в столице. Они умеют быть незаметными.

Владислав Георгиевич помолчал, после вздохнул:

— Ты остаёшься собой даже в такой ситуации, дочка. Хорошо, я буду внимателен.

Она была права: Демидовы занимаются рудами, металлами, из которых в том числе делают артефакты. Да и артефакторы они неплохие, а значит представляют угрозу демонам.

Мне позвонил Подорожников: он услышал новости по радио и уточнил, как мы себя чувствуем. Убедившись, что всё в порядке, он попросил сегодня переночевать в гостинице.

— Сухов устроил тут ночные бдения, и ремонт продолжается до сих пор. Лучше вы выспитесь и вернётесь в более или менее безопасное жильё. Особенно, учитывая свежие события.

Ангелина мило покраснела, когда я предложил ей остановиться в гостинице, но кивнула. На стойке регистрации сначала удивились нашему потрёпанному виду, но узнав фамилии, быстро пришли в себя и позаботились, чтобы в номере была не только еда, но и свежая одежда.

Приведя себя в порядок, мы перекусили, после чего всю ночь занимались этим. Да-да, два артефактора наконец-то нашли друг друга и, не мешая коллеге, спокойно занимались артефактами в своих комнатах — я взял номер с двумя спальнями и общей гостиной с ванной.

Инструменты мы носили с собой, часть материалов для ремонта и мелких артефактов тоже. Что-то более серьёзное пришлось заказать, благо гостиница без проблем организовала доставку.

Я успел сделать часть заказа для Греховина, а также восстановил функции пластин в ботинках. Именно они позволили мне подпрыгнуть так высоко и увернуться от огненного шара Роксаны Приваловой.

Поведение этой девушки меня беспокоило. Казалось, что она начала сходить с ума. Иначе подумать было трудно. Я сравнивал её с другой женщиной, которая желала мне зла. Однако поведение Светланы Яровой я хоть как-то мог понять: женщина потратила несколько лет своей жизни, внедрилась в чужую семью, спала с моим телом, а после — предала всех.

При этом её главная задача осталась не выполненной. Все погибли, а я выжил. Стал влиятельнее и сильнее. Стал вечным напоминанием того, что она провалилась, как агент, и не состоялась, как человек.

А ещё она видимо заподозрила меня в том, что я стал богом. Так что её одержимость мною понятна. Но что я сделал Приваловой? Унизил её тогда в камере и отобрал Око Шторма? Неприятно, но недостаточно, чтобы желать моей смерти и пытаться убить на виду у всех.

Роксана может стоять за некоторыми покушениями на меня, но действовать столь открыто, на виду у толпы народа? Странно и непонятно. Хорошо, что её брат Кирилл взял на себя заботу над ней. Мне не пришлось нарушать свои принципы и убивать её при защите.

К утру я всё-таки завалился на кровать спать. Снились мёртвые люди: как те, которых я встретил в Холле Героев, так и те, кто умер своей смертью десятки и сотни лет назад в моей прошлой жизни. Некоторые мелькали, как размытые пятна, а другие танцевали вокруг меня хоровод, высоко подбрасывая потемневшие ноги.

Встали мы поздно, почти одновременно выйдя в гостиную. Заспанная, чуть взлохмаченная девушка выглядела уютно и мило, но стоило ей понять, где она находится и в каком виде, как её лицо стало серьёзным и непроницаемым.

— Я первая в ванную, — сообщила она и гордо прошла мимо.

Я же включил чайник, который стоял в номере, и занялся приготовлением чая. На столе лежали небольшие картонные коробочки с листьями для заварки, которых хватало как раз на один чайничек.

К моменту, когда Ангелина вышла, я уже заказал завтрак номер, рассудив, что нам лучше не светиться в общественных местах, особенно вместе. Во избежание слухов и неприятных ситуаций, вроде атаки демонов.

Затем, пока везли еду, я сам быстро сходил в душ и почистил зубы. После контрастного обливания голова перестала гудеть, хотя силы всё ещё не восстановились. Но даже в этом состоянии я чувствовал подъём: вчерашняя неразбериха позволила мне повысить свой ранг впервые за сотни лет!

Теперь мне нужно было решить несколько проблем: восстановить дом; понять, что нужно Церберам и не спалиться, что я бог (хотя Кислицина должна была всё понять при проверке, и это беспокоило меня ещё больше); создать более эффективное оружие против демонов; спросить, что имел ввиду Кефир, когда поздравлял меня и объяснить остальным, что он такое.

А, ещё нужно понять своё состояние с циклом перерождения!

Этим я и решил заняться, усевшись на закрытый крышкой унитаз. Закрыв глаза и начав медленно дышать, я погрузился в сосредоточенное состояние. Направив внутренний взор на самого себя, начал издалека: обследовал магические каналы, убедился, что они действительно стали шире. Местами чувствовались повреждения, в одном месте был прям ожог от чрезмерного потока энергии, но это всё можно подлечить, если знаешь как.

Дальше я обследовал свой источник. Он вырос больше, чем в два раза. Словно старое озерцо впитало несколько подземных источников, плюс шли дожди, и оно разлилось по пространству, увеличиваясь в размере и объёме. Пока что я могу использовать не всю силу, мне не хватает умения и, скажем так, «длины рук», чтобы зачерпнуть на нужную глубину, но это значительный прогресс!

Лишь после этого я аккуратно заглянул глубже, в то место, где соединяются душа, дух и тело. Поле медленно колышущихся зелёных водорослей, они же нити жизни, завораживало, как и всегда. Оно дышало жизнь, спокойствием, плавностью.

Полюбовавшись ими, я медленно направил своё внимание туда, где в прошлый раз находил белые нити цикла перерождения. В этот раз я двигался без суеты и страха, медленно раздвигая волей зелёные нити вокруг.

Наконец, я нашёл то самое место и, вздохнув, устремился вперёд. Счас глянем. В прошлой жизни у меня было пучок примерно из двенадцати-тринадцати нитей, которые танцевали в своём собственном ритме. Они уходили глубоко в «землю» и терялись в «небе», благодаря чему я крепко держался за два берега жизни между смертью.

Как говорил мой наставник, чтобы точно вернуться обратно нужно минимум шесть нитей. В последний раз, когда я заглядывал, у меня было три или четыре. Добил ли я благодаря вмешательству Гончей до нужного числа?

Однако от увиденного у меня спёрло дыхание.

Нитей не было. Вообще.

Вместо них среди зелёных трав стояло белое деревце без листьев. Оно походило на японский банзай: такое же перекрученное, с ветвями, торчащими в разные стороны. Белая, тонкая кора покрывала растение от корней до веточек, которые незаметными белесыми нитями устремлялись в небо.

— Как такое можно было не заметить? — ошалело пробормотал я, от чего вывалился из концентрации и оказался вновь в туалете гостиницы.

Передо мной сидел улыбающийся Кефир.

— Ещё раз поздравляю, Сергей. Теперь ты не совсем прозрачный. — Он встал, махнул хвостом. Обрубок слегка покрылся свежей шерстью и уже не выглядел столь строгой формы. — Надо поговорить.

Он толкнул лапой дверь и вышел наружу. Затем я услышал, как выругалась Ангелина, мимо двери просвистела полушка, и лис, загребая лапами по скользкому полу, залетел обратно ко мне, вскочив прямо на колени.

— Успокой свою самку, прозрачный!

— Самку? Его⁈ — рыкнула Ангелина и замерла в дверях. Увидев меня на унитазе, она сменила тональность: — Я не помешала?

— Я как раз собрался выходить.

— Отлично. И эту пушистую тварь с собой забери. Самка! — воскликнула она и пошла обратно в гостиную. Оттуда она крикнула: — У меня о-о-очень много вопросов, Шторм!

Подняв за шкирку Кефира, я посмотрел в золотистые глаза. Лис развёл лапы в стороны. Вот так вместе мы и вышли из туалета.

Посадив Кефира на стол, уселся в кресло напротив Ангелины. Девушка злилась, от чего я вспоминал момент знакомства: тогда она наезжала на брата, притащившего с собой её иглу из божественного льда. Теперь под катком мог оказаться я.

Ну, ничего. Теперь у меня есть древо перерождения. Думаю, даже если меня сейчас прибьют, я не исчезну из мира.

Кефариан выглядел чуть напряжённым, но не более. При этом он явно казался видимым, потому что Демидова периодически осматривала его наглую морду, после чего отворачивалась.

«Почему ты стал видимым?»

«Потому что больше не могу сдерживать свою энергию. Перехожу в зрительный диапазон».

«Значит, нажрался энергии. Молодец».

«Ну-ну, не злись. Отчасти это и твоя заслуга, юный бог».

Он весело подмигнул искрящимися глазами, а я замер. Юный бог?

— Так, а теперь рассказывайте: кто вы и что происходит? — прервала тишину Ангелина. Ну, хотя бы мысли лиса пока транслируются только в моей голове.

Почесав переносицу, я собрался.

— Ангелина, знакомься, это Кефариан. По-домашнему — Кефир.

— Почему Кефир? — сразу перебила девушка.

— Потому что… — начал я, но теперь меня перебил лис:

— Потому что у Шторма плохое чувство юмора. Ещё собакой называл, и лисой.

— А ты не лиса? Похож на фенека! — удивилась Ангелина.

— Я лис! Кефариан — лис, путешествующий между мирами!

— Но зову я его Кефир — это удобнее. Верно, Кефир? — с давлением спросил я.

Лис надулся, став похожим на пушистый шарик, а по шерсти пробежали молнии. Но промолчал.

— Так кто он или что он такое? — задала ключевой вопрос Ангелина.

Надувшийся лис отвернулся от нас обоих, показав пушистую задницу. Говорить дальше он отказался. Хотя, может и хвала богам.

На последнюю мысль Кефир дёрнулся и посмотрел на меня с осуждением.

— Кефариан — существо из другого мира. Он заключил договор с моей семьёй и теперь помогает мне восстановить род, как последнему из семейства Шторм.

Ангелина задумалась:

— Последний из семейства Шторм? Хм. Самка? Хм… Хм? ХМ!!!

Её взгляд мог бы испепелить, если её Дар был с атрибутом огня. Поэтому вместо этого появилось ощущение, что меня захлестнуло волной.

— Что за грязные намёки⁈

— Если бы они были грязными, — вдруг вмешался менторским голосом Кефир, — он бы уже затащил тебя в одному из ваших кроватей. Как минимум здесь в номере, не говоря про время, что ты жила у него.

— Ты можешь быть повежливее? — спросил я строго.

— Она назвала меня лисой!

— Хорошо не собакой, верно?

Кефир заворчал, но повернулся в Ангелине и с улыбкой, насколько позволяла лисья морда, сказал:

— Прости. Устал, как со… — он зло шикнул на меня, — замотался, короче. В общем, если бы Шторм чего-то хотел от тебя получить, он бы уже мог всё оформить по высшему разряду.

С улыбкой поднял голову, чтобы посмотреть на Ангелину, но увидел, что теперь она выглядит обиженной.

— Значит, я тебе совсем не интересна?

Лис сделал тот жест, который хотел я, но удержался: фейспалм. Женщины. Вспомнилась моя божественная супруга из прошлой жизни, да сотрёт время её имя, и все закидоны огненной дамы.

Хотя, Ангелина была другой, и не только в том смысле, что она человек, пусть и одарённый. Даже сейчас она быстро пришла в себя, собралась и начала задавать уточняющие вопросы, которые не касались наших отношений и потенциального продления рода.

— Кто-то ещё знает о тебе?

— Только те, кто меня видел при проявлении там в Холле.

— Ты победил тех демонов? Я видела укусы!

— Да.

— Знания Шторма о демонах — от тебя?

— Отчасти — многое вы сами увидели.

И так далее.

В итоге мы проговорили пол дня и только к вечеру решили выйти прогуляться по соседним улочкам.

— Спрятаться можешь? — спросил я Кефира перед выходом.

— Конечно, — кивнул он. — Видимым я должен становиться тогда, когда оперирую большим потоком силы.

— Это хорошо.

— Только вот сейчас я этого не хочу. Так что догоняйте!

И он удрал вперёд по коридору, пугая своим видом обслуживающий персонал.