Переплетения 3

Глава 7

Мы сидели в уютном полумраке «Золотой Монеты».

Вокруг было тихо и спокойно. Эта тишина была соткана из уважения и денег. Мягкий шепот разговоров за соседними столиками, приглушенный звон столового серебра, едва слышная, ненавязчивая мелодия, которую играл арфист в дальнем углу зала, — все это создавало атмосферу респектабельности и серьезных дел. Я сделал еще один медленный глоток глинтвейна, чувствуя, как его пряное тепло растекается по телу. Ощущения от капсулы «НейроВертекса» не притуплялись, а, наоборот, становились лишь острее и детальнее с каждым часом погружения.

Мои размышления прервала короткая вспышка системного уведомления, почти незаметная на фоне мягкого света магических ламп.

[Системное уведомление]: Игрок [Шестеренка] вошел в игру.

Сердце пропустило удар. Она здесь. Несмотря на реальные дела, на усталость, на все, что разделяло наши миры. Она нашла время. Прежде чем я успел открыть окно чата, меня опередил Михаил. Его энергия, казалось, заполняла все каналы связи.

[Группа][Легенда]: Кира, свет очей моих, инженерный! Как раз вовремя! Подтверждай квест, который тебе прилетел при входе и лети к нам в «Золотую Монету» на центральной площади. Мы тебя уже заждались, представление вот-вот начнется!

Я усмехнулся. Михаил был не просто бардом, он был режиссером. Он не просто приглашал ее присоединиться, он создавал сцену, писал для нее роль, чтобы ее появление выглядело органичным для любого постороннего наблюдателя. Мастер социальной инженерии в действии.

Он поднял руку, подзывая хозяина таверны. Томас, плотный мужчина с ухоженными усами и видом человека, знающего цену и секреты каждого своего клиента, тут же оказался рядом.

— Месье Легенда, еще глинтвейна? Или, быть может, желаете отведать наш новый десерт, «Поцелуй эльфийской девы»? — его голос был тихим и услужливым.

— И то, и другое, любезный Томас, но чуть позже, — с обаятельной улыбкой ответил Михаил. — А сейчас не будете ли вы так добры предоставить нам приватную кабинку? К нам присоединится дама, и нам предстоит обсудить дела, не предназначенные для посторонних ушей.

— Сию минуту, месье, — трактирщик поклонился и, щелкнув пальцами, подозвал одного из официантов. — Как подготовите помещение, проводите господ в «Кабинет Картографа».

Через несколько минут в таверну буквально влетела Кира. Ее персонаж, облаченный в самостоятельно улучшенный [Комплект инженера-разведчика], выглядел здесь, среди шелков и бархата Верхнего Города, немного неуместно, но ее энергия с лихвой это компенсировала. Она огляделась, и, заметив нас, ее лицо озарила искренняя, теплая улыбка.

— Ну наконец-то! — воскликнула она, подходя к столу и игнорируя удивленные взгляды других посетителей. — Я уже думала, вы тут без меня всю революцию устроите!

Она крепко обняла меня, заставив пригнуться, и я, на мгновение растерявшись, неуклюже похлопал ее по спине, покрытой множеством ремешков и сумочек. Затем она так же энергично обняла Михаила, который, в отличие от меня, был к этому готов и ответил ей со всей возможной теплотой.

— Соскучилась, — просто сказала она, садясь за стол и стряхивая с плеч воображаемую дорожную пыль. — Без вас в реале слишком тихо. Там никто не пытается взорвать мир или переписать законы физики. Скукота.

Официант, тихий и незаметный, как тень, провел нас через весь зал, к неприметной двери в дальней стене.

«Кабинет Картографа» оказался братом близнецом помещения, где я буквально недавно вел свою партию с Сайласом. Та же отделка из темного дерева, та же карта мира на стене, тот же тяжелый стол в центре. Только сейчас за этим столом сидели мои друзья, а не враги.

— Месье, — обратился Михаил к удаляющемуся официанту. — К нам скоро присоединится еще один гость, месье Де Жар. Прошу проводить его сразу к нам. И принесите, пожалуйста, пару бутылок вашего лучшего вина и тарелку сыров, мясной нарезки и фруктов.

Это имя, «Де Жар», очевидно, так звали связного Борджиа. Михаил уже все устроил.

Когда дверь закрылась, отсекая нас от шума таверны, Кира откинулась на спинку стула и с наслаждением вытянула ноги.

— Ну, рассказывайте, бунтари. Что за срочность? И что за задание? Мне пришлось бросить разбор макета двигателя Стирлинга на полпути. Кстати, невероятно элегантная конструкция, вы бы видели. Мне его посоветовал изучить мой отец, после нашего совместного созвона. Он мне звонил после несколько раз. Говорил, что снова почувствовал себя молодым. Что гордится мной и советует чуть изменить специальность и пойти туда, до куда в свое время не смог добраться он сам.

Легенда удивленно посмотрел на Киру, потом на меня.

— Что? Вы созванивались семьями в реале? У вас все на столько серьезно? — В его голосе прозвучало неподдельное изумление.

Я весело рассмеявшись, только кивнул.

— Да, созванивались. Миха, но это не то что ты подумал. Наши родители, оказывается, работали вместе до перестройки, представляешь?

Кира улыбнулась, и эта улыбка была другой, не такай как прежде в наших странствиях по данжам. Не хищный оскал инженера, нашедшего слабость в системе, не саркастическая ухмылка плута. Это была теплая, немного грустная улыбка дочери, которая была рада за своего отца.

— В общем, я тут подумала. Отец всю жизнь занимался робототехникой. Я тоже. Но я всегда шла своим путем, от практики. А теперь, поговорив с ним, послушав вас, я поняла, что мне не хватает фундамента. Теории. В общем, я решила поступать на второе высшее. Робототехника и искусственные системы.

— Кира, это же великолепно! — воскликнул Михаил. — Наш гений-самоучка станет сертифицированным гением и повелителем роботов!

— Да, только есть одна проблема, — она снова стала серьезной, той самой Кирой, которая видит не эмоции, а переменные. — Я поздно спохватилась. До вступительных экзаменов чуть больше месяца, а программа там серьезная. Так что ближайший месяц я буду в игре очень, очень редко. Пару часов в неделю, на подготовку к нашим вылазкам, не больше. Так что, если у вас есть что-то важное, давайте решать это сейчас.

Она посмотрела на меня, ожидая отчета.

— Задание, ты его получила? — Я дождался ее кивка и продолжил. — Оно как раз является прямым последствием миссии на вилле Валетти.

В этот момент, краем глаза, я заметил еще одно системное уведомление.

[Системное уведомление]: Игрок [Бошка] вошел в игру.

Я не стал обращать на это внимание. Бошка был нашей самой непредсказуемой переменной. Хаосом в чистом виде. И пока я не знал, как его ввести в уравнение, я предпочел держать его за скобками.

— Мы перевернули всю игру в Лирии-Порте, — начал я, раскладывая на столе ментальную карту событий. — Гильдия «Мясников» и их куратор «Консул» выведены из игры. Это создало вакуум власти и открыло окно возможностей. Я хочу использовать нашу репутацию у ремесленников. Мы спасли их от монополии «Мясников». Теперь мы можем прийти к ним не как просители, а как союзники. Кира, ты в последнее время много общалась в «Наковальне». Как думаешь, мы сможем получить их официальную поддержку? Заручиться их словом перед торговыми домами?

Кира на мгновение задумалась, постукивая пальцем по столу.

— Без проблем, — уверенно сказала она. — Там сейчас эйфория. Цены на сырье рухнули, мастера снова могут работать. Они боготворят тех, кто свалил «Мясников». То, что это были мы, — секрет Полишинеля. Все и так догадываются. Громм Железнорук, глава кузнецов, готов носить нас на руках. Финнеас, гном-ювелир, уже трижды звал меня в подмастерья. Моя репутация в квартале ремесленников поднялась практически до превознесения. Нам не нужно будет их убеждать. Нам нужно будет просто прийти и сказать, чего мы хотим. Это будет не просьба, а почетная обязанность для них — помочь своим спасителям. Я могу выделить завтра пару часов, зайду в «Наковальню» и прозондирую почву. Думаю, к вечеру у нас будет официальное приглашение на совет гильдии.

— Отлично. Это наш первый рычаг. — Я почувствовал, как механизм плана приходит в движение. — Теперь…

Мои слова прервало новое, уже личное сообщение. От Бошки.

[Личное][Бошка]: Капитан! Докладываю! Операция «Барахольщик» завершена на двадцать пять процентов! Продал первую партию ржавого хлама, что мы вынесли из той пещеры. Спрос бешеный! Торговцы готовы платить любые деньги за руду, пока ее добыча не восстановлена. Взял себе скромные десять процентов в счет своей доли, за логистику и амортизацию хаотических флуктуаций. Остальное — на твое усмотрение, как решит наш мудрый и дальновидный казначей, так и будет! Перевожу.

Следом за его сообщением, интерфейс озарила яркая, официальная вспышка системного уведомления о транзакции. Цифры, которые там горели, заставили меня на мгновение забыть, как дышать.

[Системное уведомление]: Вам переведено 150 000 золотых монет от игрока [Бошка].

Я молча смотрел на цифру, пытаясь осознать ее масштаб. Сто пятьдесят тысяч. Золотом. За апгрейд доспехов Олега у Громма мы готовы были отдать все наши сбережения — около пятисот золотых. За проникновение на виллу Валетти нам предложили пятьсот золотых и дали сто золотых аванса, и это казалось целым состоянием. Сайлас заплатил две тысячи вперед. А здесь…

— Маркус? Что там? — голос Михаила вырвал меня из ступора.

Я не стал отвечать. Я просто развернул окно уведомления и вывел его на центр стола, чтобы они могли видеть.

— Это… это от Бошки, — тихо сказал я, чуть запнувшись. — За товар из пещеры. И это, по его словам, только четверть.

Несколько секунд в комнате стояла абсолютная тишина. Кира перестала вертеть в руках свой кинжал. Михаил застыл с полуоткрытым ртом. Они смотрели на цифру, и я видел, как в их глазах отражается ее нереальный, золотой блеск.

— Сто пятьдесят… тысяч? — первым нарушил молчание Михаил, его голос был едва слышен. Он, как никто другой, знал цену деньгам, как реальным, так и игровым. Он мгновенно произвел в уме расчеты. — Маркус… по курсу черного рынка… это примерно пятнадцать миллионов рублей. А если это четверть… значит, общая сумма… шестьдесят. Миллионов. Рублей.

Кира издала странный, сдавленный звук. Она не считала в рублях. Она считала в возможностях.

— Шестьсот… тысяч золотых… — прошептала она. — На эти деньги можно не просто купить лучшие реагенты. Можно скупить всю «Наковальню». Вместе с мастерами.

Воздух в нашей приватной кабинке, казалось, звенел от напряжения, сотканного из нулей огромной, немыслимой суммы. Сто пятьдесят тысяч золотых монет. Я смотрел на ошеломленные лица своих товарищей и понимал, что мы только что пересекли невидимую черту, за которой простые приключения заканчивались и начиналась большая, опасная игра с реальными ставками.

— Шестьдесят… миллионов… — повторил Михаил, словно пробуя слово на вкус. Оно было горьким, как яд, и сладким, как мед. — На эти деньги можно купить… можно купить баронство. Маленькое, захудалое, где-нибудь на границе со Шрамовыми землями, но настоящее баронство! Со своим замком, землей, крестьянами! Мы могли бы стать дворянами!

Кира, всегда такая прагматичная и приземленная, сейчас смотрела куда-то сквозь стену, и в ее глазах горел огонь инженерного безумия.

— Летающий корабль… — прошептала она. — Маркус мы можем собрать целый, мать его, летающий корабль! Гномьи чертежи существуют. Нужны лишь редкие компоненты, лучшие мастера и целое состояние. У нас теперь… у нас есть состояние. Мы могли бы построить свой собственный флагман.

Как не крути, но они были игроками, отличными игроками, с таким же отличным воображением. А их воображение, подстегнутое этой немыслимой суммой, уже рисовало картины, которые выходили далеко за рамки обычного геймплея. Но мой мозг, привыкший искать подвох в любой системе, уже задавал другой вопрос.

— И что вы предлагаете, привязать себя к этому баронству на долгие годы и заниматься морковкой и разведением коз? — спросил я, возвращая их с небес на землю. — Или ввязаться в строительство огромной махины на пару лет и не вылезать из мастерской? Вы реально этим хотите заниматься в игре?

Эта мысль немного охладила их пыл. Они замолчали, и тишина в комнате снова стала тяжелой, но уже по-другому. Теперь она была наполнена не восторгом, а весом ответственности.

В этот момент в дверь деликатно постучали.

На пороге стоял официант, тихий и незаметный, как тень.

— Прошу прощения, господа, — проговорил он. — К вам месье Де Жар.

Михаил мгновенно преобразился. Он выпрямился, его лицо приняло серьезное, деловое выражение.

— Да-да, мы его ждем. Проводите, — кивнул он с важностью опытного купца.

В кабинку вошел человек, которого мы видели и в прошлый раз. Все тот же темный, дорогой, но неброский костюм, то же спокойное, непроницаемое лицо. Месье Де Жар, поверенный дома Борджиа. Он окинул нас быстрым, оценивающим взглядом, задержавшись на мне на долю секунды дольше, чем на остальных.

— Господин Маркус, — он слегка кивнул. — Месье Легенда сообщил, что у вас есть для нас предложение. Наш господин, синьор Бартоломео, ознакомился с информацией, которую вы любезно предоставили. Мы готовы вас выслушать.

Он говорил ровным, почти безжизненным тоном. Это был не купец, не воин. Это был юрист или дипломат высокого ранга, человек, для которого слова были оружием и броней. Михаил едва заметно кивнул мне, подтверждая, что его часть плана выполнена. Теперь ход был за мной.

Я жестом пригласил Де Жара сесть.

— Благодарю, что пришли так скоро, месье Де Жар. Мы ценим ваше время. Наше предложение просто, хоть и может показаться амбициозным. Дома Борджиа и Валетти находятся в состоянии холодной войны, подогреваемой третьей стороной. Мы устранили эту третью сторону. Теперь мы предлагаем свои услуги в качестве нейтрального посредника для урегулирования конфликта.

— Вы предлагаете мир? — в голосе Де Жара прозвучала тень скепсиса.

— Я предлагаю процветание, — поправил я. — Вражда ослабляет вас обоих. Пока вы топите караваны друг друга и перекупаете контракты, вы теряете деньги и влияние. Мы предлагаем не просто перемирие. Мы предлагаем альянс. А что касается проблемы контрабандистов из «Ночных Весов», то мы готовы решить и ее. Раз и навсегда. Так, чтобы в выигрыше остались все — и торговые дома, и гильдии, и казна герцога.

Я закончил, глядя ему прямо в глаза. Я выложил на стол смелое, почти дерзкое предложение. Де Жар несколько секунд молчал, изучая меня своим непроницаемым взглядом.

— Господин Маркус, — наконец сказал он, и его голос был холоден, как сталь. — Вы — группа из трех, простите, четырех авантюристов. Талантливых, не спорю. Но все же авантюристов. Вы предлагаете вмешаться в дела, которые решаются на уровне герцогского совета. Вы предлагаете урегулировать конфликт между двумя древнейшими торговыми домами Лирии, которые ведут эту войну десятилетиями. И вы предлагаете «решить» проблему Теневого Синдиката, организации, которая старше самого герцогства. На основании чего? Одного удачного рейда на бал? Позвольте спросить, с какой стати дом Борджиа должен доверять вам столь деликатное дело, а не нанять для этого десяток лучших дипломатов и сотню лучших наемников?

Он был прав. Абсолютно прав. Мое предложение звучало как бред сумасшедшего. Нужно было показать ему, что мы не просто «группа авантюристов». Нужно было показать ему наши настоящие карты.

Я усмехнулся. Не весело. А холодно и устало, как человек, которого вынуждают объяснять очевидное.

— Вы правы, месье Де Жар. С точки зрения стандартной логики, наше предложение звучит самонадеянно. Но мы не действуем в рамках стандартной логики. Позвольте, я задам вам несколько вопросов. Вы знаете о ядовитом тумане, который несколько лет отравлял Великие Болотины и практически остановил там сбор редких реагентов? Мы его устранили. Не силой, а починив древнюю систему фильтрации, о которой все давно забыли. Вы знаете о бесконечной аномальной буре на Белых Утесах, которая сделала невозможным сбор кристаллов и охоту на грифонов? Мы ее остановили, разгадав загадку древнего маяка и освободив заключенную в нем сущность. Вы слышали, что «Гильдия Мясников», терроризировавшая Золотые Холмы, была полностью и публично уничтожена? Это тоже были мы. И мы сделали так, что Консул, главная причина вражды ваших домов, так же выведен из игры.

Я говорил, и с каждым словом мой голос становился все тверже, наполняясь силой. Я не хвастался. Я предъявлял резюме. Резюме, которого не было ни у кого, по крайней мере в окрестностях Лирия-Порта.

— Мы не просто убиваем монстров, месье. Мы решаем системные проблемы. Мы находим то, что сломано, и чиним это. Или ломаем окончательно, если оно того заслуживает. Мы нашли артефакт, [Сердце Аберрации], о котором слагали легенды, и отдали его, чтобы создать единственное в мире [Кольцо Новичка]. Мы проникли в Подгород и Древний Храм…

Я остановился на полуслове.

Я говорил, а мои руки двигались сами по себе, жестикулируя, подчеркивая каждое слово. Я был поглощен своей речью, своей страстью, своей верой в то, что мы — нечто большее. И в какой-то момент, сам того не осознавая, я достал ее. [Тряпичную куклу]. Она просто появилась у меня в руке, сжатая в кулаке. Неказистая, с криво пришитыми глазами-пуговицами. Моя аномалия.

Я замолчал не потому, что закончил мысль. Я замолчал, потому что увидел взгляд Де Жара. Он больше не смотрел на меня. Он смотрел на мою руку. На то, что я в ней держал. Его лицо, до этого непроницаемое, как маска, изменилось. На нем проступило абсолютное, чистое, почти суеверное изумление. Он не просто удивился. Он узнал ее.

Я медленно разжал пальцы. Кукла лежала на моей ладони. И в этот момент она вспыхнула мягким, почти невидимым светом. Системное сообщение, видимое только мне.

[Тряпичная кукла]: артефакт использован, действие скрыто.

Прежде чем я успел что-либо подумать, кукла исчезла. Не упала, не растворилась в пикселях. Она просто перестала существовать, словно ее никогда и не было.

Де Жар медленно поднял на меня глаза. И теперь в них не было ни скепсиса, ни оценки. Только чистое, неподдельное благоговение. Он медленно, почти ритуально, встал из-за стола. И поклонился мне. Не легкий кивок вежливости. А глубокий, почтительный поклон, какой делают не наемнику, а лорду.

— Прошу прощения, господин Маркус, — его голос был теперь совершенно другим. Тихим, полным уважения, которого я не заслуживал. — Я не знал. Никто не знал. Я немедленно передам своему господину все, что здесь произошло. Ожидайте приглашения на аудиенцию. Она состоится в самое ближайшее время. Пришлю все через месье Легенду.

И, не сказав больше ни слова, он развернулся и вышел из кабинки, оставив нас троих в оглушительной тишине.

Несколько секунд мы молчали. Кира и Михаил смотрели то на меня, то на пустую дверь, их лица были выражением абсолютного недоумения.

— Что… что это, черт возьми, было? — наконец нарушила тишину Кира. — Он только что чуть ли не облобызал тебя из-за той куклы? Что это за штука вообще?

Я не ответил. Я осмотрел свою пустую руку, потом открыл окно инвентаря. Ячейка, где всегда лежала недвижимая [Тряпичная кукла], была пуста. Ее больше не было. Она исчезла, просто исчезла.

И я не имел ни малейшего понятия, что только что произошло.